медицины довольно-таки ограничены.
- Так этот комитет не такой уж и временный, как можно было бы
подумать, так ведь?
Стью улыбнулся и немного расслабился. Он все еще не мог определить,
как он относится к Ларри Андервуду, но было совершенно ясно, что у парня
есть голова на плечах.
- Нуу-уу, можно сказать и так. Мы хотим добиться, чтобы наш комитет
был переизбран в полном составе.
- И желательно без возражений, - сказал Ларри. Взгляд его был
дружелюбным, но острым - очень острым. - Могу я принести вам пива?
- Лучше не стоит. Слишком много выпил с Гленом Бэйтменом пару дней
назад. Фрэн - терпеливая девушка, но и ее терпению бывает предел. Ну, что
скажете, Ларри? Присоединяетесь к нам?
- Наверное... черт возьми, да. Я-то мечтал добраться сюда, пристроить
своих людей и переложить ответственность на кого-нибудь другого.
- Сегодня вечером у нас состоится небольшое собрание по поводу
митинга восемнадцатого числа. Сможете придти?
- Конечно. Можно взять с собой Люси?
Стью медленно покачал головой.
- Даже не говорите ей об этом. Мы хотим пока подержать информацию в
секрете.
Улыбка исчезла с лица Ларри.
- Я не очень-то гожусь для плаща-и-кинжала, Стью. Лучше мне сразу
сказать вам об этом. Мне кажется, то, что случилось в июне, случилось
потому, что слишком много людей увлекалось этой игрой.
- Ну, а если бы речь шла о военном времени?
- Не понимаю.
- Тот человек, который снился нам. Сомневаюсь, что он просто исчез.
Ларри удивленно задумался.
- Глен говорит, что не понимает, почему никто не обсуждает наши сны,
- продолжил Стью. - Возможно, люди все еще оглушены. Все, что они хотят, -
это зализать свои раны и похоронить своих мертвецов. Но если Матушка
Абагейл здесь, то тогда _о_н_ должен быть там. Может быть, большинство
наших людей и не думают о нем, но я готов прозакладывать душу, что он
думает о нас.
- Думаете, он следит за нами? - сказал Ларри тихо. - Подходящая мысль
перед обедом. Улучшает аппетит.
- Ларри, я сам ни в чем не уверен. Но Матушка Абагейл говорит, что
это не кончится, пока он не одолеет нас, или мы - его.
- Надеюсь, она не говорит об этом на людях. А то эти все убегут в
Австралию.
- Я-то думал, что вы не сторонник секретности.
- Да, но это... - Ларри запнулся. Стью дружелюбно улыбался, и Ларри
улыбнулся ему в ответ, но довольно кисло. - О'кей. Вам очко. Мы все
обсудим и будем держать языки за зубами.
- Прекрасно. Встретимся в семь.
- Непременно.
Они вместе направились к двери.
- Еще раз спасибо Люси за приглашение, - сказал Стью. - Вскоре мы с
Фрэнни обязательно его примем.
- О'кей. - Когда Стью уже подошел к двери, Ларри окликнул его.
Стью обернулся и вопросительно посмотрел на Ларри.
- С нами из Мэна пришел мальчик, - медленно произнес Ларри. - Его
зовут Лео Роквей. У него есть свои трудности. Мы с Люси заботимся о нем
вместе с женщиной по имени Надин Кросс. Надин и сама со странностями, вы
знаете об этом?
Стью кивнул. В городе ходили кое-какие слухи о странной сцене,
разыгравшейся между Матушкой Абагейл и Надин Кросс, когда Ларри привел
свою группу.
- Надин заботилась о Лео одна, пока я с ними не встретился. Лео видит
людей насквозь. И не он один. Может быть, всегда существовали такие люди,
но после гриппа их стало чуть-чуть больше. И Лео... он не захотел войти в
дом Гарольда. Даже на лужайке не пожелал остаться. Это... довольно
забавно, не так ли?
- Пожалуй, - согласился Стью.
Мгновение они задумчиво смотрели друг на друга, а потом Стью пошел
домой ужинать. Во время еды они с Фрэн почти не разговаривали. Когда она
домыла последнюю тарелку, пришли первые участники собрания.
После того, как Стью ушел к Ларри, Фрэнни бросилась наверх в спальню.
В углу шкафа лежал ее спальный мешок, с которым она проехала через всю
страну. Личные вещи она хранила в небольшой сумке на молнии. Большинство
этих вещей уже нашли свое место в их новой квартире, но некоторые
по-прежнему лежали в сумке на дне спального мешка. Там же был и ее
дневник.
Она вытащила его и задумчиво на него посмотрела. С тех пор как они
приехали в Боулдер, она сделала всего лишь восемь или девять записей, да и
те были очень короткими. За последние четыре дня она не вписала туда ни
слова. Похоже, она совсем забыла о дневнике, хотя и твердо намеревалась
вести его, когда они устроятся на новом месте. Для ребенка.
Она листала страницу за страницей, и вдруг одна из них чем-то
привлекла ее внимание. Вверху были слова: "занимались любовью дважды", но
не на них остановился ее взгляд. В нижней части страницы, рядом с какой-то
болтовней о материнском инстинкте, она увидела темный, жирный отпечаток
пальца.
Ну, конечно, я ведь целый день ехала на мотоцикле, - пронеслось у нее
в голове, - хотя я и умывалась при каждом удобном случае, но руки ведь все
равно пачкаются, и...
Она подняла руку, вовсе не удивившись тому, что она дрожит, и
приложила свой большой палец к отпечатку. Отпечаток был значительно
больше.
Ну, конечно, он больше, - сказала она самой себе. - Когда размажешь
грязь, естественно, пятно станет больше. Вот и все, вот и единственная
причина этого...
Но отпечаток вовсе не был так уж размазан. Линии и завитки проступали
достаточно четко.
И это не был жир или масло, не стоило себя обманывать.
Это был высохший шоколад.
"Шоколадная карамель", - подумала Фрэнни.
Мгновение она даже боялась обернуться, опасаясь, что над своим плечом
она увидит ухмылку Гарольда, повисшую в воздухе, как улыбка Чеширского
Кота из "Алисы в стране чудес". Его губы раздвинутся, и он торжественно
произнесет: "У каждой собаки есть свой день, Фрэнни. У каждой собаки есть
свой день."
Но даже если Гарольд тайком прочитал ее дневник, то значит ли это,
что он вынашивает планы тайной вендетты против нее, Стью или кого-нибудь
еще? Конечно, нет.
"Но Гарольд изменился", - прошептал ее внутренний голос.
- Черт возьми, не так уж сильно он изменился! - выкрикнула она в
пустую комнату. Она слегка вздрогнула от звука своего собственного голоса
и напряженно рассмеялась. Потом она спустилась вниз и начала готовить
ужин. Они будут ужинать раньше из-за собрания... но неожиданно собрание
уже не показалось ей таким важным, как раньше.
Выдержки из стенограммы собрания
Организационного Комитета,
состоявшегося 13 августа 1990 года
Собрание было проведено на квартире у Стью Редмана и Фрэнсис
Голдсмит. Присутствовали все члены Организационного Комитета, в их числе:
Стюарт Редман, Фрэнсис Голдсмит, Ник Андрос, Глен Бэйтмен, Ральф Брентнер,
Сюзан Стерн и Ларри Андервуд.
Ведущим собрание был избран Стюарт Редман. Секретарем была избрана
Фрэнсис Голдсмит...
Стью Редман продемонстрировал плакат, сочиненный в связи с пищевыми
отравлениями Диком Эллисом и Лори Констебл и броско озаглавленный ЕСЛИ ВЫ
ЕДИТЕ, ТО ДОЛЖНЫ ЭТО ПРОЧЕСТЬ. Он сказал, что Дик хочет, чтобы плакат был
напечатан и расклеен по Боулдеру еще до митинга восемнадцатого августа,
так как в городе было уже пятнадцать случаев пищевого отравления, причем
два из них - очень серьезные. Комитет единогласно проголосовал за то,
чтобы Ральф изготовил тысячу копий плаката Дика и поручил десяти людям
расклеить их по всему городу...
Сюзан Стерн сделала сообщение еще об одной проблеме, которую Дик и
Лори попросили обсудить на собрании. Оба они считают, что надо создать
Похоронный Комитет. По мнению Дика, это должно стать одним из пунктов
повестки дня всеобщего Митинга. Все мы знаем, что в Боулдере удивительно
мало трупов, если учесть его население до эпидемии, но мы не знаем, что
является причиной этого... да она сейчас и не важна. Но так или иначе, в
городе остались тысячи тел, и если мы хотим здесь жить, нам надо от них
избавиться.
Стью спросил, насколько эта проблема серьезна в настоящий момент, и
Сью ответила, что по-настоящему серьезной она станет только к осени, когда
сухая, жаркая погода сменится влажной и дождливой.
Ларри внес предложение внести вопрос о создании Похоронного Комитета
в повестку митинга 18 августа. Предложение было принято единогласно.
Потом Ральф Брентнер зачитал заявление, подготовленное Ником
Андросом. Я привожу его слово в слово.
"Один из самых важных вопросов, стоящих перед нашим комитетом,
заключается в том, должны ли мы во всем довериться Матушке Абагейл и
рассказывать ей обо всем, что происходит на наших собраниях, как открытых,
так и закрытых? Вопрос этот может быть сформулирован и иначе: Должна ли
Матушка Абагейл во всем довериться нашему комитету и рассказывать нам обо
всем, что происходит на ее встречах с Богом... в особенности на закрытых?
Все это может звучать как полная чепуха, но на самом деле это сугубо
прагматический вопрос. Нам надо определить место Матушки Абагейл в нашем
сообществе, так как наша задача заключается не только в том, чтобы снова
встать на ноги. Если бы дело было только в этом, она нам вообще бы не была
нужна. Но, как мы все знаем, существует еще и проблема темного человека
или, как его называет Глен, Врага. Мое доказательство его существования
элементарно, и мне кажется, что большинство жителей Боулдера согласятся с
моими доводами: мне снилась Матушка Абагейл, и она существует на самом
деле; мне снился темный человек, и, следовательно, он должен существовать,
хотя я его никогда не видел. Все здесь любят Матушку Абагейл, да я и сам
ее люблю. Но мы далеко не уйдем - собственно говоря, мы вообще не
сдвинемся с места, - если она не одобрит наши начинания.
Сегодня я пришел к ней и прямо задал ей вопрос, пойдет ли она вместе
с нами. Она сказала, что пойдет, но у нее есть свои условия. Она была
очень откровенна. Она сказала, что у нас есть полная свобода в том, что
касается руководства "земной жизни" общества - так она выразилась. Уборка
улиц, распределение жилья, ремонт электростанции.
Но она ясно заявила, что с ней должны советоваться по _в_с_е_м
вопросам, имеющим отношение к темному человеку. Она верит в то, что мы
являемся фигурами в шахматной партии между Богом и Сатаной. Главным
агентом Сатаны в этой партии является Враг, который называет себя
Рэнделлом Флеггом. По причинам, которые лучше знать Ему самому, Бог избрал
ее _С_в_о_и_м_ главным представителем. Она верит - и в этом я с ней
согласен, - что приближается борьба не на жизнь, а на смерть. Она считает,
что эта борьба - и есть самое важное, и она абсолютно непреклонна в том,
что мы должны советоваться с ней по всем вопросам, связанным с этой
борьбой... и _с _н_и_м_.
Я не хочу вдаваться в религиозную подоплеку всего этого и спорить о
том, права она или нет, но совершенно очевидно, что даже если мы отбросим
всю подоплеку, перед нами стоит проблема, с которой мы _о_б_я_з_а_н_ы
считаться. В связи с этим у меня есть несколько предложений".
Последовало обсуждение заявления Ника.
Ник внес предложение изъять из рассмотрения комитета всю
теологическую, религиозную или сверхъестественную подоплеку проблемы
Врага. Оно было принято единогласно.
Тогда Ник предложил, чтобы главной секретной задачей комитета было
признано сопротивление силе, известной под именем темного человека. Врага
и Рэнделла Флегга. Глен Бэйтмен поддержал предложение, добавив, что время
от времени могут появляться и другие задачи - как например, создание
