поехали на юг и в конце концов прибыли в...
- Оганквит! - восхищенно воскликнула Фрэнни.
- Совершенно верно. И там, на крыше амбара, я впервые познакомился с
Гарольдом Лаудером и Фрэнсис Голдсмит.
- Надпись Гарольда! Ой, Ларри, _к_а_к_ он будет доволен!
- В соответствии с указаниями ваших надписей, мы сначала доехали до
Стовингтона, потом до Небраски, а потом приехали сюда, в Боулдер. По
дороге мы встречали других людей. Среди них оказалась девушка по имени
Люси Сванн, с которой мы теперь живем вместе. Мне хотелось бы, чтобы вы с
ней познакомились. По-моему, она вам понравится.
Во время путешествия случилось то, чего сам Ларри не очень-то хотел.
Его небольшая группка из четырех человек увеличилась до шести. Шесть
встретили еще четверых в штате Нью-Йорк. К тому времени, когда мы
добрались до дома Матушки Абагейл в Небраске, нас было уже шестнадцать, а
перед отъездом мы подобрали еще троих. Ларри был во главе этой отважной
команды. Не было никаких выборов или чего-нибудь в этом роде. Просто так
получилось. А он не хотел ответственности. Для него это было тяжкой ношей.
И я - _о_н_ - всегда боялся, что однажды утром он проснется и найдет
чей-нибудь труп в спальном мешке, как уже было однажды в Вермонте, и все
будут стоять вокруг него, указывать на него пальцами и говорить: Это твоя
вина. И об этом я никому не мог рассказать, даже Джаджу...
- Кто такой Джадж?
- Джадж Фэррис. Старик из Пеории. Когда он смотрит на тебя, ты готов
поклясться, что из глаз у него идут рентгеновские лучи. Так или иначе,
Гарольд стал для меня очень важен. И чем больше прибавлялось людей в
группе, тем важнее он становился. Этот амбар. Господи! Последняя строчка -
как раз ваше имя - была написана так низко, что наверное, ему здорово
продуло задницу, пока он ее писал.
- Да. Когда он это делал, я спала. Я бы заставила его остановиться.
- Я стал понемногу узнавать о нем, - сказал Ларри. - В амбаре я нашел
обертку от шоколадной карамели, а потом эта надпись на балке...
- Какая надпись?
Она почувствовала, как Ларри внимательно изучает ее в темноте.
- Просто его инициалы, - небрежно сказал Ларри. - А потом в магазине
мотоциклов в Уэллсе...
- Мы там были!
- Я знаю. Я заметил, что не хватает пары мотоциклов. Но еще большее
впечатление на меня произвело то, как Гарольд добыл бензин из подземного
резервуара. Вы, наверное, помогали ему поднять крышку, Фрэн? Я чуть не
потерял свои пальцы.
- Нет, мне не пришлось. Гарольд нашел вентиляционное отверстие...
Ларри застонал и хлопнул себя по лбу.
- Господи! Так он просто нашел вентиляционное отверстие, открыл его и
засунул туда шланг?
- Ну да.
- Ай-да Гарольд, - сказал Ларри с таким восхищением, которое ей
никогда не доводилось слышать, во всяком случае, в связи с упоминанием
имени Гарольда Лаудера. - Да, до этого я не додумался. Так или иначе, мы
добрались до Стовингтона. Надин была так расстроена, что упала в обморок.
- А я плакала, - сказала Фрэнни.
- Я не был обескуражен. Неустрашимый Гарольд побывал там до меня,
оставил надпись и ушел. И я пошел по его следу.
Его представление о Гарольде очаровало и удивило ее. Но разве не Стью
возглавил группу, после того как они выехали из Вермонта и направились в
Небраску? Она не могла этого припомнить. Ларри напомнил ей о том, что она
забыла... или хуже - приняла, как нечто само собой разумеющееся. Гарольд
рисковал своей жизнью, чтобы сделать надпись на крыше - тогда это казалось
глупым ребячеством, но в конце концов оно принесло пользу. А как он добыл
бензин из этого резервуара... для Ларри это оказалось такой трудной
задачей, а Гарольд сделал это как бы походя. Она почувствовала стыд.
- Вот я и принес ему вино и эти конфеты. Когда я попадал в трудные
ситуации, я всегда вспоминал о нем, и он помогал мне. - Он посмотрел на
нее искоса. - Знаете, я-то думал, что вы с ним вместе.
Она покачала головой и посмотрела на свои сжатые пальцы.
- Нет...
Он долгое время ничего не говорил, но она чувствовала на себе его
взгляд.
Она встала с бордюра.
- Мне пора идти. Было очень приятно познакомиться с вами, Ларри.
Приходите завтра, встретитесь со Стью. Приводите свою Люси.
- Как это я мог ошибиться? Насчет Гарольда? - спросил он, вставая
вслед за ней.
- Ой, я не знаю, - сказала она глухо. Неожиданно на глаза ей
навернулись слезы. - Вы заставили меня ощутить, что я обошлась с Гарольдом
очень плохо... и я не знаю... как это могло случиться... можно ли винить
меня за то, что я люблю Стью? Виновата ли я в этом?
- Нет, конечно нет. - Ларри выглядел смущенно. - Послушайте, извините
меня. Я вмешиваюсь не в свое дело. Я пойду.
- Он _и_з_м_е_н_и_л_с_я_! - выпалила Фрэнни. - Не знаю, как и почему,
но иногда я думаю, что это к лучшему... но я не... на самом деле, я не
уверена. А иногда я боюсь.
Она не ответила и только посмотрела себе под ноги. Она подумала, что
и так уже сказала слишком много.
- Вы собирались объяснить мне, как туда попасть, - напомнил он мягко.
- Очень просто. Вы пойдете прямо по Арапахоу, пока не увидите
небольшой парк. Парк будет справа. Маленький домик Гарольда будет слева,
как раз напротив парка.
- Хорошо, спасибо. Очень приятно было встретиться с вами, Фрэн, -
разбитый горшок и все такое.
Она улыбнулась, но улыбка вышла неискренней. Вся ее веселость куда-то
испарилась.
Ларри поднял бутылку вина.
- И если вы встретите его раньше, чем я, то... держите язык за
зубами, ладно?
- Конечно.
- Спокойной ночи, Фрэнни.
Он ушел. Она подождала, пока он не скроется из виду, а потом
поднялась наверх и скользнула в постель рядом со Стью, который по-прежнему
безмятежно спал.
48
Плакаты Ральфа, объявлявшие о митинге восемнадцатого августа, были
расклеены по всему Боулдеру. В ту ночь Ник Андрос заснул в хорошем
расположении духа. За один день с помощью размноженного на мимеографе
плаката Свободная Зона превратилась из неорганизованного лагеря беженцев в
сообщество потенциальных избирателей.
Днем они с Ральфом ездили на электростанцию. Он, Ральф и Стью решили
послезавтра на квартире Стью и Фрэн провести предварительное совещание. А
за это время они прислушаются к тому, что говорят люди.
Ник улыбнулся и приложил ладони к ушам.
- Читать по губам даже лучше, - сказал Стью. - Знаешь, Ник, я начинаю
думать, что нам удастся справиться с этими генераторами. Бред Китченер
работает, как зверь. Если бы у нас было десять таких людей, то к первому
сентября город был бы в полном порядке.
Ник показал ему кружок из большого и указательного пальцев.
В тот день Ларри Андервуд и Лео Роквей направлялись по Арапахоу Стрит
в сторону дома Гарольда Лаудера. Ларри нес рюкзак, с которым он проехал
через всю страну, но сейчас в нем было только вино и шоколадная карамель.
Ларри посмотрел на один из плакатов, но звон стекла заставил его
обернуться. Лео разбил камнем заднее стекло старого "Форда".
- Больше не делай так, Джо.
- Меня зовут Лео.
- Лео, - поправился Ларри. - Больше так не делай.
- Почему? - добродушно спросил Лео, и очень долго Ларри не мог
придумать удовлетворительный ответ.
- Потому что звук очень неприятный, - сказал он наконец.
- Ааа. О'кей.
Они пошли дальше. Ларри засунул руки в карманы. Лео сделал то же
самое. Ларри пнул ногой банку из-под пива. Лео свернул в сторону, чтобы
ударить валявшийся на дороге камень. Ларри начал насвистывать мелодию. Лео
стал аккомпанировать ему тихими пыхтящими звуками. Ларри взъерошил ему
волосы, а мальчик посмотрел на него своими загадочными китайскими глазами
и улыбнулся. "Господи, да я ведь люблю его", - подумал Ларри.
Они дошли до парка, о котором говорила Фрэнни, и на другой улице
стоял небольшой зеленый дом с белыми ставнями. На цементной дорожке,
ведущей к парадной двери, стояла тележка с кирпичами, а рядом жестянка с
известковым раствором. Повернувшись спиной к улице, на корточках сидел
широкоплечий хлыщ. Рубашки на нем не было, и спина его шелушилась после
сильного солнечного ожога. В руке у него был мастерок. Он строил кирпичный
барьерчик вокруг цветочной клумбы.
Ларри подумал о словах Фрэнни: "Он изменился... не знаю, как и
почему, но иногда я думаю, что это к лучшему... а иногда я боюсь."
Потом Ларри сделал шаг вперед и сказал именно то, что он собирался
сказать в течение долгих дней своего путешествия:
- Гарольд Лаудер, я полагаю?
Гарольд вздрогнул от удивления, а потом обернулся с кирпичом в одной
руке и мастерком в другой. С мастерка капал раствор. Он был занесен,
словно для удара. Ларри показалось, что краем глаза он увидел, как Лео
подался назад. Первое, что ему пришло в голову, - это, конечно, мысль о
том, что Гарольд выглядит совсем не так, как он его себе представлял. Его
вторая мысль была: "Господи, да уж не хочет ли он меня стукнуть этой
штукой?" Лицо Гарольда было мрачным, глаза его сузились и потемнели.
Волосы упали прямой волной на его потный лоб. Губы были плотно сжаты.
А потом произошло превращение столь внезапное и радикальное, что
Ларри потом не верилось, что он видел Гарольда напряженным и неулыбчивым,
с лицом человека, который более склонен использовать мастерок для того,
чтобы замуровать кого-нибудь в стене, нежели для того, чтобы построить
барьерчик вокруг клумбы.
На лице его появилась широкая и безобидная улыбка. Из глаз его
исчезло угрожающее выражение. Он воткнул мастерок в раствор, вытер руку о
джинсы и протянул ее для рукопожатия. Ларри подумал: "Господи, да он ведь
еще ребенок, гораздо моложе, чем я".
- По-моему, я вас не знаю, - сказал Гарольд. Рукопожатие его было
твердым. Улыбка Гарольда была заразительной, и Ларри улыбнулся в ответ.
- Вы меня - нет, но я вас знаю.
- Правда? - воскликнул Гарольд, улыбнувшись еще шире.
- Я ехал за вами через всю страну, начиная с Мэна, - сказал Ларри.
- Честное слово?
- Конечно. Он распустил рюкзак. - Вот у меня тут кое-что для вас
есть. - Он вынул бутылку Бордо и вручил ее Гарольду.
- Тысяча девятьсот сорок седьмой? - Гарольд смотрел на бутылку с
некоторым удивлением.
- Хороший год, - сказал Ларри. - А еще вот это.
Он отдал Гарольду шоколадную карамель.
- Как вы узнали? - спросил Гарольд, улыбаясь.
- Я ехал по следу ваших надписей... и конфетных оберток.
- Заходите в дом, поговорим. Мальчик будет пить кока-колу?
- Конечно. Лео, ты...
Он обернулся, но Лео рядом не было. Он стоял в самом начале дорожки и
с видом крайней заинтересованности рассматривал трещины в цементе.
- Эй, Лео! Хочешь колы?
Лео что-то пробормотал себе под нос.
- Говори громче, - сказал Ларри раздраженно. - Для чего Бог дал тебе
голос? Я спросил, хочешь ли ты колы?
Лео сказал очень тихим голосом:
- Лучше я пойду посмотрю, не вернулась ли мама-Надин.
- Какого черта? Мы же только что сюда пришли!
- Я хочу назад! - сказал Лео.
"Что же это такое, - подумал Ларри, - он ведь чуть не плачет".
- Одну секунду, - сказал он Гарольду.
- Все нормально, - сказал Гарольд с улыбкой. - Иногда дети
стесняются. Я тоже таким был.
Ларри подошел к Лео и наклонился, так что их глаза оказались на одном
уровне.
- В чем дело, паренек?
- Я просто хочу обратно, - сказал Лео, отводя глаза. - Мне нужна
мама-Надин.
- Ну, ты... - Он беспомощно запнулся.
