даже насморка нет. Конечно, она переживает - скучает по маме. В остальном
с ней с виду все в порядке. И однако, она больна. После завтрака измерение
артериального давления показало сначала спад, а потом подъем. В настоящее
время это единственный способ диагностирования, которым располагает
Деннинджер. Перед ужином Деннинджер показал мне слайды ее мокроты - как
способ похудеть, слайды мокроты просто восхитительны, поверьте мне - и они
кишат этими круглыми микробами, которые, по его словам, совсем не микробы,
а инкубаторы. Не понимаю, как он может знать, как эта штука выглядит и где
она находится, и не уметь ее остановить. Он сыплет терминами, но мне
кажется, что он сам их не понимает.
Дитц закурил.
- Ну и к чему мы пришли на сегодняшний день? Есть болезнь, у которой
есть несколько ярко выраженных стадий... но некоторые люди минуют одну из
стадий. Некоторые могут вернуться на одну стадию назад. С некоторыми
случается и то, и то. Некоторые задерживаются на одной стадии в течение
сравнительно долгого промежутка времени, другие же проносятся через все
четыре, словно на реактивных санях. Один из наших "чистых" объектов уже
больше не является "чистым". Другой же представляет собой тридцатилетнего
грубияна, который здоров, как я. Деннинджер сделал ему миллионов тридцать
анализов и определил только четыре отклонения от нормы: у Редмана очень
много родинок на теле. У него легкая склонность к гипертонии, настолько
легкая, что нет смысла лечить ее сейчас. Когда он нервничает, у него
появляется небольшой тик под левым глазом. И Деннинджер утверждает, что он
видит сны гораздо чаще среднестатистической нормы - почти всю ночь подряд,
каждую ночь. Они выяснили это из электроэнцефалограмм, которые они успели
снять, прежде чем он забастовал. Вот такие дела. Я ничего не могу из этого
извлечь. В том же положении и доктор Деннинджер, и люди, которые проверяют
его работу. Все это пугает меня. Старки. Это пугает меня потому, что
никто, за исключением очень классного врача, посвященного во все факты, не
определит ничего, кроме обыкновенной простуды, у людей, зараженных этой
штукой. И, Бог мой, ведь никто не пойдет к врачу, если только у него не
воспаление легких, или подозрительная опухоль на груди, или тяжелый случай
крапивницы. Слишком дорого обходится визит. Вот они и останутся дома,
будут пить побольше жидкости и соблюдать постельный режим. А потом они
умрут. Но перед тем, как умереть, они загрязнят каждого, кто заглянет к
ним в комнату. Все мы по-прежнему ждем, что Принц - мне кажется, я где-то
использовал его настоящее имя, но сейчас мне на это глубоко плевать -
свалится сегодня ночью, или завтра, или - самое позднее - послезавтра. А
вплоть до настоящего момента никто из заболевших не проявил никаких
признаков улучшения. На мой взгляд, эти сукины дети из Калифорнии слегка
перестарались".
Дитц, Атланта, ПиБи-2, конец сообщения.
Он выключил магнитофон и долго-долго смотрел на него. Потом он снова
закурил.
14
Было без двух минут полночь.
Патти Гриер, медсестра, пытавшаяся смерить Стью давление, когда он
объявил забастовку, пролистывала свежий выпуск "МакКолл" и ожидала того
момента, когда надо будет идти и проверить мистера Салливана и мистера
Хэпскома. Хэп будет сидеть и смотреть телевизор, и с ним не возникнет
никаких проблем. Ему нравилось подшучивать над ней, интересуясь, насколько
сильно надо ущипнуть ее задницу, чтобы она почувствовала это сквозь свой
белый скафандр. Мистер Салливан будет спать, и ей предстоит отвратительная
процедура. Ведь не она виновата в том, что ей приходится его будить, и ей
казалось, что мистер Салливан должен бы отдавать себе в этом отчет. Ему
надо бы гордиться тем, что правительство так о нем заботиться, и тем более
бесплатно. И она ему так и скажет, если он опять будет выражать
недовольство. Стрелка указывала на двенадцать - пора идти.
Она оставила пост медсестры и пошла по коридору к белой комнате, где
ее сначала обрызгают из пульверизатора, а потом помогут ей надеть белый
костюм. На полпути туда в носу у нее защекотало. Она вынула из кармана
носовой платок и три раза несильно чихнула.
Поглощенная предстоящей встречей с капризным мистером Салливаном, она
не придала этому никакого значения. Возможно, это был легкий приступ
сенной лихорадки. На посту медсестры висел плакат, на котором большими
красными буквами было написано: НЕМЕДЛЕННО ДОЛОЖИТЕ ВЫШЕСТОЯЩЕМУ ЛИЦУ О
ЛЮБЫХ ПРОСТУДНЫХ СИМПТОМАХ, КАКИМИ БЫ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ ОНИ НИ БЫЛИ. Но
мысль об этой надписи не пришла ей в голову. Она твердо знала, что даже
мельчайший вирус не может проникнуть сквозь замкнутую оболочку белого
костюма.
И тем не менее, по пути в белую комнату она заразила санитара,
доктора, который собирался уходить, и другую медсестру как раз в
преддверии ее полночного путешествия по городу.
Начинался новый день.
15
Днем позже, двадцать третьего июня, большой белый "Конни" несся на
север по шоссе N_180. Скорость была где-то между девяносто и сто.
Путь, который проделал "Конни" с тех пор, как Поук и Ллойд убили его
владельца к югу от Хачиты, был петляющим и лишенным всякого смысла. За
последние шесть дней они убили шесть человек, в том числе владельца
"Континенталя", его жену и дочку. Но не из-за этого они нервничали на
заставе между штатами. Дело было в наркотиках и оружии. Пять граммов
гашиша, жестяная баночка с кокаином и шестнадцать фунтов марихуаны. Два
пистолета тридцать восьмого калибра, три - сорок пятого и один
"Магнум-.357".
Они свернули на север у Деминга, проехали Херли и Байард, а также
несколько больший по размеру Сильвер Сити, где Ллойд купил пакет
гамбургеров и восемь молочных коктейлей. После Сильвер Сити дорога стала
уклоняться на запад, как раз в том направлении, куда ехать им не хотелось.
- У нас осталось мало бензина, - сказал Поук.
- Осталось бы больше, если б ты не гнал с такой скоростью, - сказал
Ллойд.
- Но! Но! - закричал Поук и нажал на газ.
- Вперед, ковбой, - завопил Ллойд.
- Но! Но!
- Хочешь покурить?
Между ногами у Ллойда лежал большой зеленый пакет. В нем было
шестнадцать фунтов марихуаны. Ллойд дотянулся до пакета, вытащил горсть и
стал сворачивать самокрутку.
- Ннннноооо! - Машину болтало из стороны в сторону.
- Кончай это дерьмо! - крикнул Ллойд. - Повсюду сыплется эта дрянь.
- Ннннооо!
- Давай, нам надо сбыть с рук эту штуку, иначе нас поймают и запихнут
в багажник.
- О'кей, парень. - Поук выровнял машину, но выражение лица у него
было обиженным. - Это была твоя мысль, твоя идиотская мысль.
- Раньше тебе казалось, что это _х_о_р_о_ш_а_я_ мысль.
- Да, но я не знал, что дело кончится тем, что мы будем колесить по
этой чертовой Аризоне. Как мы вообще доберемся до Нью-Йорка этой дорогой?
- Мы сбиваем погоню со следа, парень, - сказал Ллойд.
- Чертовская удача, - сказал Поук, все еще дуясь. - Адская же у нас
работенка. Знаешь, что у нас есть, кроме зелья и пушек? У нас шестнадцать
долларов и три сотни кредитных карточек, которые мы никогда не посмеем
использовать. Черт, у нас даже нет денег, чтобы наполнить бак этого
борова.
- Бог пошлет, - сказал Ллойд и закурил самокрутку.
- А если ты собираешься продать ее, то какого черта мы ее курим? -
продолжал Поук, не слишком-то успокоенный мыслью о божественном
милосердии.
- Ну, продадим несколькими унциями меньше - какая разница? Давай,
Поук. Затянись.
Это был верный способ развеселить Поука. Он гоготнул и взял косяк.
Между ними на подставке стоял "шмайсер", заряженный до отказа. "Конни"
несся по дороге. Индикатор бензина показывал, что осталось восемь литров.
Эндрю Фримен, по кличке Поук, осужденный за обычную драку,
освободился в апреле 1989 года. Его койка была рядом с койкой Ллойда
Хенрида. Он сказал Хенриду, что если его интересует крупное дело, то у
него есть на примете кое-что интересное в Лас-Вегасе. Ллойд согласился.
Ллойд освободился первого июня. Он был осужден за попытку
изнасилования. Он отсидел только два года из четырех и был досрочно
освобожден за примерное поведение.
На автобусе он доехал до Лас Вегаса, и Поук встретил его на
остановке.
- Один парень на побегушках у людей с итальянскими именами, - сказал
Поук, - назвал мне время, когда он будет вести в Лос Анджелес крупную
партию наркотиков и оружия. - Поук и Ллойд должны были напасть на него,
связать и вставить кляп, потом забрать у него все и двинуть его пару раз
для пущего правдоподобия. "Бить надо сильно", - предупредил парень. Людей
с итальянскими именами не так-то легко одурачить. За все это он просил
четверть от суммы, полученной от продажи товара.
- Ну что ж, - сказал Ллойд. - Звучит неплохо.
На следующий день Поук и Ллойд пошли на встречу с Джорджем (так звали
парня) - шестифунтовой дубиной с маленькой головой, сидевшей на
несуществующей шее. Джордж сказал им прийти к нему домой вечером в
следующую пятницу около шести часов.
- Ради Бога, наденьте маски, - сказал он. - Вы расквасите мне нос и
поставите фингал под глазом. Господи, и зачем только я в это ввязался.
Великий вечер наступил. Дверь в дом Джорджа оказалась заперта, но как
он и сообщал, заперта не слишком крепко. На первом этаже была игровая
комната. Там и стоял Джордж рядом с полным пакетом травы. На столе для
пинг-понга лежало оружие. Джордж был испуган до смерти.
- Господи, Боже ты мой, и зачем только я в это ввязался, - повторял
он Ллойду и Поуку, пока они его связывали.
Потом Ллойд двинул Джорджа в нос, расквасив его до крови, а Поук
поставил ему синяк под глазом, в соответствии с высказанной просьбой.
- Господи! - завопил Джордж. - Зачем же так сильно?
- Ты сам этого хотел, - заметил Ллойд.
Поук скотчем закрепил Джорджу рот. Потом они стали собирать добычу.
- Хочу спросить у тебя одну вещь, дружок? - сказал Поук.
- О чем? - спросил Ллойд, нервно хихикнув.
- Как ты думаешь, сможет ли старина Джордж не выдать наш секрет?
Ллойд оказался не готов к такому вопросу. В течение томительно долгой
минуты он смотрел на Джорджа, глаза которого выкатились от внезапного
ужаса.
Потом Ллойд сказал:
- Конечно. Он ведь тоже в этом замешан. - Но голос его звучал
неубедительно. Если семена посадить в землю, они почти всегда прорастают.
Поук улыбнулся.
- Ну, он может просто сказать им: Привет, ребята. Я встретил старого
приятеля с дружком. Мы поболтали, выпили несколько бутылочек пива, и что
же вы думаете, эти сукины дети заявились ко мне домой и ограбили меня.
Уверен, что вы их поймаете. Давайте, я вам опишу, как они выглядят.
Джордж бешено тряс головой, а его глаза превратились в заглавные "О"
ужаса.
К тому времени они сложили оружие в полотняную сумку для белья,
найденную в ванной. Ллойд нервно подергал сумку и сказал:
- Ну, и что же, ты думаешь, мы должны делать?
- Я думаю, старичок, мы должны его кончить, - сказал Поук с
сожалением. - Это единственный возможный выход.
- Это чертовски тяжело сделать после того, как он навел нас на это
дело, - сказал Ллойд.
- Тяжело жить в этом мире, дружок.
- Да уж, - вздохнул Ллойд, и они подошли к Джорджу.
- Мммпф, - сказал Джордж, бешено тряся головой. - Мммм! Ммммммммпф!
- Я знаю, - утешил его Поук. - Хреново вышло, да? Мне очень жаль, без
