тот был такой выносливый работник. Но другие парни потешались над ним. Как
ты знаешь, он имел привычку время от времени трещать всеми связками. В
мастерской он трещал ими всякий раз, когда что-нибудь нес. Люди,
естественно, думали, что он такой старый, что когда несет что-нибудь на
спине, то все его тело скрипит.
Я выглядел довольно жалко по сравнению с Нагвалем в роли моего
дедушки. Но к тому времени Хенаро уже возобладал над моей личностью. Он
сказал мне, что дает Нагвалю принимать особый состав, изготовленный из
растений, и что это делает его сильным, как быка. Каждый день он приносил
небольшой сверток размятых зеленых листьев и скармливал ему их. Хенаро
сказал, что его друг ничего собой не представляет без его стряпни, и чтобы
доказать мне это, он не давал ему ее два дня. Без зелени Нагваль казался
просто обычным, заурядным старым человеком. Хенаро сказал мне, что я тоже
могу воспользоваться его снадобьем, чтобы заставить женщин полюбить себя.
Я очень заинтересовался этим и он сказал, что мы могли бы быть партнерами,
если я буду помогать ему готовить его состав и давать этот состав его
другу.
Однажды он показал мне немного американских денег и сказал, что
продал свою первую партию американцу. Этим он поймал меня на удочку, и я
стал его партнером.
Мой партнер Хенаро и я имели большие замыслы. Он сказал, что мне надо
иметь свою мастерскую, потому что с деньгами, которые мы собирались
заработать на его снадобье, я мог позволить себе все, что угодно. Я купил
мастерскую, а мой партнер уплатил за нее. Так я ввязался в эту
сумасбродную затею. Я знал, что мой партнер предложил стоящее дело, и я
начал работать, изготавливая его зеленую смесь.
В этом месте у меня было странное убеждение, что дон Хенаро, должно
быть, использовал психотропные растения для приготовления своего снадобья.
Я рассуждал, что он должен был хитростью заставить Паблито принимать его,
чтобы добиться его податливости.
- Он давал тебе растения силы, Паблито? - спросил я.
- Разумеется, - ответил он. - он давал мне свою зеленую массу. Я ел
ее тоннами.
Он описал и имитировал, как дон Хуан сидит у передней двери дома дона
Хенаро в состоянии глубокой апатии, а затем внезапно оживает, как только
его губы прикасаются к снадобью. Паблито сказал, что глядя на такое
преображение, он был вынужден попробовать его сам.
- Что было в этом составе?
- Зеленые листья, - ответил он. - любые зеленые листья, какие он мог
достать. Вот таким дьяволом был Хенаро. Он обычно говорил о своем составе
и заставлял меня смеяться, доводя до большого возбуждения. Боже, я
действительно люблю то время.
Я засмеялся от нервозности. Паблито качнул головой из стороны в
сторону и 2-3 раза прочистил горло. Он, казалось, сдерживался, чтобы не
заплакать.
- Как я уже сказал, маэстро, - продолжал он, - мною двигала жадность.
Я тайно надеялся отделаться от своего партнера, когда научусь сам делать
зеленую смесь. Хенаро, должно быть, всегда знал о моих замыслах в те дни и
как раз перед уходом он крепко обнял меня и сказал, что наступило время
выполнить мое желание, это было время для того, чтобы отделаться от моего
партнера, потому что я уже научился делать зеленую смесь.
Паблито встал. Его глаза были увлажнены слезами.
- Этот негодяй Хенаро, - сказал он тихо. - этот проклятый дьявол. Я
по-настоящему любил его, и если бы я не был таким трусом, я бы сегодня
делал его зеленую смесь.
Мне не хотелось больше писать. Чтобы рассеять свою печаль, я сказал
Паблито, что нам нужно пойти отыскать Нестора.
Я приводил в порядок свои заметки, чтобы уйти, как вдруг передняя
дверь с большим шумом распахнулась. Паблито и я непроизвольно вскочили и
быстро повернулись, чтобы посмотреть. У двери стоял Нестор. Я побежал к
нему. Мы встретились посреди передней комнаты. Он чуть ли не вскочил на
меня и потряс меня за плечи. Он выглядел выше и сильнее, чем в последний
раз, когда я его видел. Его длинное худощавое тело приобрело почти кошачью
гибкость. Каким-то образом человек, который стоял лицом к лицу со мной,
уставившись на меня, не был Нестором, которого я знал. Я помнил его, как
очень застенчивого человека, доверенного на попечение Паблито.
Нестор, который глядел на меня, был смесью дона Хуана и дона Хенаро.
Он был жилистым и проворным, как дон Хенаро, но вместе с тем обладал
магнетической властью, как дон Хуан. Я собирался индульгировать в своем
замешательстве, но все, что смог сделать, это рассмеяться вместе с ним. Он
похлопал меня по спине, снял свою шляпу. Только тут я осознал, что у
Паблито шляпы не было. Я заметил так же, что Нестор был намного темнее и
имел более крупные черты. Рядом с ним Паблито выглядел почти хрупким. Оба
они носили американскую одежду леви <дешевая одежда фирмы Леви Штрауса>,
толстые куртки и башмаки с каучуковыми подошвами.
Присутствие Нестора в доме мгновенно подняло подавленное настроение.
Я пригласил его присоединиться к нам в кухне.
- Ты пришел как раз вовремя, - сказал Паблито Нестору с широкой
улыбкой, когда мы сели. - маэстро и я прослезились здесь, вспоминая
дьяволов-толтеков.
- Ты действительно плакал, маэстро? - спросил Нестор с ехидной
усмешкой на лице.
- Можешь быть в этом уверен, - ответил Паблито.
Очень тихий треск у передней двери заставил Паблито и Нестора
прекратить разговор. Если бы я был сам, я бы ничего не заметил и не
услышал. Паблито и Нестор встали, я сделал то же самое. Мы смотрели на
переднюю дверь, она очень осторожно открывалась. Я подумал, что, наверное,
вернулась ла Горда и тихо открывает дверь, чтобы не беспокоить нас. Когда
дверь достаточно широко открылась, чтобы через нее мог пройти один
человек, вошел Бениньо, двигаясь так, словно он крался в темную комнату.
Его глаза были закрыты и он шел на цыпочках. Он напоминал мне подростка,
прокрадывающегося в кинотеатр через незакрытую дверь, чтобы посмотреть
фильм, не осмеливающегося производить шум и в то же время не могущего
ничего видеть в темноте.
Все молча смотрели на Бениньо. Он открыл один глаз ровно настолько,
чтобы посмотреть им и сориентироваться, а затем пошел через переднюю
комнату в кухню. Он минуту стоял у стола с закрытыми глазами. Паблито и
Нестор сели и сделали мне знак сделать то же самое. Затем Бениньо
опустился рядом со мной на скамейку. Он мягко пихнул мое плечо своей
головой, это был легкий толчок, означающий, что мне надо отодвинуться и
освободить ему место на скамейке, затем он уселся со все еще закрытыми
глазами.
Он был одет в одежду леви, как Паблито и Нестор. Его лицо стало
немного полнее с тех пор, как я видел его в последний раз, несколько лет
тому назад, и линия его волос отличалась, но я не смог бы сказать, как. У
него было более светлое лицо, чем я помнил, очень маленькие зубы, полные
губы, широкие скулы, небольшой нос и большие уши. Он всегда казался мне
ребенком, чьи черты так и не стали зрелыми.
Паблито и Нестор, которые прервали свой разговор, чтобы наблюдать за
входом Бениньо, возобновили беседу, когда он сел, словно ничего не
произошло.
- Разумеется, он плакал вместе со мной, - сказал Паблито.
- Он не плакса, как ты, - сказал Нестор Паблито.
Затем он повернулся ко мне.
- Я очень рад, что ты жив, - сказал он. - мы только что разговаривали
с ла Гордой и она сказала, что ты - Нагваль, но она не рассказала нам, как
ты остался в живых. Как ты остался живым, маэстро?
В этом месте у меня был странный выбор. Я мог бы следовать своему
разумному пути, как я всегда делал, и сказать, что я не имею ни малейшего
понятия, и я был бы прав в этом. Либо я мог сказать, что мой дубль
вызволил меня из лап этих женщин. Я взвешивал в уме возможный эффект обеих
альтернатив, как вдруг меня отвлек Бениньо. Он немножко открыл один глаз и
посмотрел на меня, а потом захихикал и спрятал голову в руки.
- Бениньо, ты не хочешь разговаривать со мной? - спросил я.
Он отрицательно качнул головой.
Я чувствовал себя неловко рядом с ним и решил спросить, что с ним
такое.
- Что он делает? - тихо спросил я Нестора.
Нестор похлопал Бениньо по голове и встряхнул его. Бениньо открыл
свои глаза, а потом закрыл их снова.
- Он такой всегда, ты же знаешь, - сказал мне Нестор. - он крайне
застенчив. Раньше или позже он откроет глаза. Не обращай на него никакого
внимания. Если ему надоедать, то он заснет.
Бениньо утвердительно кивнул головой, не открывая глаз.
- Ну хорошо, как ты выкарабкался? - настаивал Нестор.
- Ты не хочешь рассказать нам? - спросил Паблито.
Я осторожно сказал, что мой дубль выходил наружу из верхушки моей
головы три раза. Я дал им отчет о случившемся.
Они не казались нисколько удивленными и приняли мой отчет, как
должное. Паблито стал смаковать свои спекуляции о том, что донья Соледад
могла не поправиться и в конце концов умереть. Он хотел знать, стукнул ли
я точно так же Лидию. Нестор сделал ему категорический жест, чтобы он
замолчал, и Паблито остановился не середине фразы.
- Я извиняюсь, маэстро, - сказал Нестор, - но это не был твой дубль.
- Но все говорили, что это был мой дубль.
- Я знаю наверняка, что ты неправильно понял ла Горду, потому что
когда Бениньо и я шли в дом Хенаро, ла Горда перехватила нас по дороге и
сказала нам, что ты и Паблито находитесь здесь, в этом доме. Она назвала
тебя Нагвалем. Ты знаешь, почему?
Я засмеялся и сказал, что по моему мнению, это было обусловлено ее
замечанием, что я получил большую часть светимости Нагваля.
- Один из нас здесь дурак! - сказал Бениньо гулким голосом, не
открывая глаз.
Звук его голоса был таким диковинным, что я отпрыгнул от него. Его
совершенно неожиданное заявление плюс моя реакция на него заставили всех
смеяться. Бениньо открыл один глаз, посмотрел на меня секунду, а затем
спрятал голову в руки.
- Ты знаешь, почему мы назвали Хуана Матуса Нагвалем? - спросил меня
Нестор.
Я сказал, что всегда думал, что это был их осторожный способ
называния дона Хуана магом.
Бениньо засмеялся так громко, что звук его смеха заглушил всех
остальных. Казалось, он беспредельно наслаждается. Он опустил свою голову
на мое плечо, словно это был тяжелый предмет, который он больше не мог
поддерживать.
- Причина, по которой мы называли его Нагвалем, - продолжал Нестор, -
заключается в том, что он был расщеплен на двоих. Другими словами, всегда,
когда ему было нужно, он мог попасть в другую колею, чего мы сами не можем
делать: из него выходило нечто, что-то такое, что было не его дублем, а
какой-то устрашающей грозной фигурой, которая выглядела, как он, но была
вдвое больше по величине. Мы называли эту фигуру Нагвалем, и каждый, кто
имеет ее, является, конечно, Нагвалем.
- Нагваль сказал нам, что все мы можем иметь эту фигуру, выходящую из
головы, если захотим ее, но обстоятельства складываются так, что никто не
хочет ее. Хенаро не хотел ее, так что, я думаю, мы не хотим ее тоже.
Поэтому, кажется, ты единственный, кому всучили ее.
Они захохотали и завопили, словно загоняли стадо скота. Бениньо обвил
руками мои плечи, не открывая глаз, и смеялся до тех пор, пока по его
щекам не покатились слезы.
- Почему ты говоришь, что мне всучили ее? - спросил я Нестора.
- Она требует слишком много энергии, - сказал он, - слишком много
труда. Я не знаю, как ты еще держишься на ногах.
- Нагваль и Хенаро расщепили тебя однажды в эвкалиптовой роще. Они
взяли тебя туда, потому что эвкалипты - Твои деревья. Я присутствовал там
