маги древности заявляли об этом своем намерении, они уходили, увлекаемые
чужеродной энергией.
- Так ли все просто, дон Хуан?
Он не ответил. Он только засмеялся, глядя на меня, как бы приглашая
меня сделать то, о чем он рассказал.
Работая дома, я устал искать истинный смысл слов дона Хуана. Я упрямо
не желал следовать тому, что он мог бы назвать рабочим методом. После
того, как я отбросил и идеи, и терпение, я однажды потерял бдительность. В
тот раз я видел во сне рыбу, озадачившую меня тем, что она внезапно
выскочила из озера, возле которого я прогуливался. Она забилась у моих
ног, затем полетела, как птица, и села на ветку, по прежнему оставаясь
рыбой. Картина была такой непривычной, что мое внимание сновидения
оживилось. Я сразу же понял, что это лазутчик. Секундой позже, когда
рыба-птица превратилась в точку света, я крикнул о своем намерении
последовать за ней и отправился в иной мир точно так, как говорил об этом
дон Хуан.
Я, как легкое насекомое, пролетел сквозь нечто, казавшееся темным
тоннелем. Ощущение тоннеля внезапно прекратилось. Было так, как будто я
был выдут из трубы и по инерции шлепнулся на огромную глыбу какого-то
вещества; я почти касался ее. Я не видел ей конца во всех направлениях,
доступных моему взору. Все это так сильно напоминало мне
научно-фантастические фильмы, что я был полностью уверен, что эта панорама
возникла в моем спящем сознании. А почему бы и нет? Я считал, что
происходящее со мной всего лишь сон.
Я решил рассмотреть все детали этого сна. То, что я мог видеть,
представляло собой подобие исполинской губки. Оно было пористым и покрытым
углублениями. Я не мог прикоснуться к нему, но оно выглядело твердым и
волокнистым. Оно было темно-коричневого цвета. Затем у меня проскользнуло
сомнение в том, что все это немое нагромождение мне просто снится. То, что
я видел, не изменяло своих начертаний. Оно не двигалось. При пристальном
всматривании у меня создалось впечатление чего-то реального, но полностью
неподвижного; это все где-то находилось и так приковывало к себе мое
внимание, что я не мог оторваться для осмотра других объектов, включая
себя. Какая-то удивительная сила, с которой я никогда раньше не
сталкивался в сновидении, парализовала меня.
Затем я явственно ощутил, что масса высвободила мое внимание; и
теперь все мое сознание сосредоточилось на лазутчике, который привел меня
сюда. Он выглядел как светлячок в темноте, кружась надо мной и вокруг
меня. В этом мире лазутчик был пузырьком чистой энергии. Я мог видеть
кипение его энергии. Казалось, он знает обо мне. Внезапно он приблизился
ко мне, а затем притянул и оттолкнул меня. Я не чувствовал его
прикосновения, но знал, что он касается меня. Это ощущение было
изумительным и новым для меня; будто какая-то часть меня, не
присутствующая там, была возбуждена этим прикосновением; волны энергии
проходили по ней одна за другой.
Начиная с этого момента все в моем сне начало становиться все более
реальным. Мне с трудом удавалось помнить, что я нахожусь в сновидении. К
этому затруднению примешивалось чувство уверенности в том, что, касаясь
меня, лазутчик осуществляет энергетический контакт со мной. В тот момент,
когда казалось, что он притягивает или отпихивает меня, я знал, чего он от
меня хочет.
Сначала он втолкнул меня в большое углубление в глыбе вещества, перед
которой я находился. Как только я оказался там, я заметил, что внутренняя
поверхность была так же равномерно пористой, как и внешняя, но выглядела
не так грубо, будто ее неровности были отшлифованы. То, что я рассматривал
снаружи, имело структуру, напоминающую что-то похожее на увеличенное
изображение пчелиного улья. Во всех направлениях расходились бесчисленные
тоннели всевозможных очертаний. Некоторые из них вели вверх, другие -
вниз; были также идущие налево и направо; они образовывали всевозможные
углы друг с другом, направляясь один выше, другой ниже, будучи
наклоненными более или менее покато.
Свет был очень тусклым, но все было отчетливо видно. Тоннели
выглядели оживленными и сознательными; они "кипели". Я пристально взглянул
на них и с удивлением понял, что вижу их. Это были энергетические волокна.
Как только я это постиг, голос эмиссара из сновидения зазвучал в моих ушах
так громко, что я не мог разобрать ничего им сказанного.
- Говори тише, - завопил я нетерпеливо, замечая, что во время
произнесения мною слов тоннели исчезают из виду, а я погружаюсь в вакуум,
где могу только слышать.
Эмиссар понизил голос и сказал:
- Ты находишься внутри неорганического существа. Выбери себе любой из
тоннелей, и ты сможешь жить в нем вечно. - Голос смолк на мгновение, а
затем прибавил: - Разумеется, если ты хочешь этого.
Я не мог заставить себя вымолвить хоть несколько слов. Я боялся, что
любое мое утверждение может быть понято в смысле, противоположном тому,
который я в него вкладываю.
- В этом для тебя есть бесчисленные преимущества, - продолжал голос
эмиссара. - Ты можешь жить в любых тоннелях, какие пожелаешь. И в каждом
ты сможешь узнать что-то новое. Маги прошлого жили там и научились многим
удивительным вещам.
Не пользуясь никакими органами чувств, я ощутил, что лазутчик
подталкивает меня сзади. Казалось, он хочет, чтобы я двигался вперед. Я
направился в тоннель, находящийся рядом справа от меня. Как только я
очутился в нем, я как-то осознал, что не иду по нему; я кружился в нем,
летел. Я был пузырьком энергии, подобно самому лазутчику.
Голос эмиссара снова зазвучал в моих ушах:
- Да, ты - всего лишь пузырек энергии, - произнес он.
И хотя я сам знал это, я почувствовал громадное облегчение.
- Ты паришь внутри одного из неорганических существ, - продолжал он.
- Лазутчик хочет, чтобы ты двигался в этом мире именно таким образом.
Когда он прикоснулся к тебе, он изменил тебя навсегда. Теперь ты, по сути,
один из нас. Если желаешь остаться здесь, просто вырази свое намерение.
Эмиссар прекратил говорить, и вид тоннеля снова предстал предо мной.
Но когда он заговорил снова, что-то изменилось; я не терял из виду этого
мира и все же мог одновременно слышать голос эмиссара.
- Древние маги научились всему, что они знали о сновидении, пребывая
здесь среди нас, - сказал он.
Я собирался спросить, научились ли они этому всему просто живя внутри
этих тоннелей, но прежде чем я произнес свой вопрос, эмиссар ответил мне.
- Да, они узнали все, просто пребывая подолгу внутри неорганических
существ, - сказал он. - Чтобы жить внутри них, магам прошлого требовалось
всего лишь сказать о том, что они желают этого. Точно так же, как для
того, чтобы попасть сюда, тебе требовалось только громко и отчетливо
выразить вслух свое намерение.
Лазутчик толкнул меня вновь, давая понять, что я могу продолжить
движение. Я засомневался, и тогда он сделал что-то эквивалентное такому
силовому воздействию, от которого я полетел по бесконечным тоннелям, как
пуля. В конце концов я остановился, потому что остановился лазутчик. На
какое-то мгновение мы зависли; затем мы провалились в вертикальный
тоннель. Но я не почувствовал, что направление движения существенно
изменилось. Что касается моих ощущений, то я по-прежнему чувствовал, что
двигаюсь вдоль поверхности.
Мы меняли направление движения множество раз, но в каждом случае мои
ощущения были похожими. Я начал было уже формулировать мысль о своей
неспособности чувствовать, куда я двигаюсь, вверх или вниз, когда вдруг
зазвучал голос эмиссара.
- Мне кажется, что тебе будет приятнее медленно ползти, а не лететь,
- сказал он. - Можешь также попробовать перемещаться, как паук или муха,
прямо, вверх или вниз, или вверх ногами.
Внезапно я приземлился. Было похоже на то, что из неведомой пылинки я
вдруг превратился во что-то тяжелое, тем самым ощутив почву под собой. Я
не мог больше видеть стен тоннелей, но эмиссар был здесь же и в более
удобном положении, перемещаясь рядом со мной.
- В этом мире тебе не обязательно все время быть связанным
тяготением, - сказал он.
Конечно, я и сам мог это понять.
- Тебе здесь также не нужно и дышать, - продолжал его голос. - И
только для своего удобства ты продолжаешь пользоваться зрением, по
привычке делая это так же, как в твоем мире.
Казалось, что эмиссар решал, продолжать ли ему говорить дальше. Он
прокашлялся в точности как человек, собирающийся начать говорить, и
произнес:
- Зрение - главный источник информации; поэтому сновидящий всегда
говорит о своих ощущениях во сне, пользуясь терминами зрения.
Лазутчик втолкнул меня в тоннель направо. Он был несколько темнее
других. Вопреки моему здравому смыслу, он показался мне более уютным, чем
другие, более мирным и более знакомым. Мой ум пронзила мысль о том, что я
был подобен этому тоннелю, или он - мне.
- Вы уже встречались раньше, - произнес голос эмиссара.
- Что это значит? - сказал я.
Я понял его слова, но не знал, что он имеет в виду.
- Вы когда-то боролись друг с другом и поэтому сейчас каждый из вас
содержит энергию другого.
Я подумал, что в голосе эмиссара слышится злая нотка или даже
сарказм.
- Нет, это не сарказм, - сказал эмиссар. - Я рад, что у тебя есть
среди нас сородичи.
- Что ты подразумеваешь под сородичами? - спросил я.
- Обмен энергией означает родство, - ответил он. - Энергия подобна
крови.
Я потерял дар речи. Я ясно ощутил, как во мне шевельнулся страх.
- Страх - это нечто, несвойственное этому миру, - сказал эмиссар.
Из всего, что он сказал, только это было не совсем точным.
На этом мое сновидение закончилось. Я был так ошарашен яркостью
увиденного, поразительной ясностью и последовательностью сказанного
эмиссаром, что не мог дождаться момента, чтобы рассказать обо всем дону
Хуану. Меня удивило и насторожило то, что он не захотел слушать меня. Он
так ничего и не сказал, но я догадывался, что он считал все случившееся
моим собственным индульгированием.
- Почему ты так ведешь себя со мной? - спросил я. - Ты чем-то
недоволен?
- Нет, я всем доволен, - сказал он. - Дело в том, что я не могу
говорить об этой стороне твоего сновидения. Это исключительно твое личное
дело. Я сказал тебе, что неорганические существа реальны. Теперь ты сам
обнаруживаешь, насколько они реальны. Но то, что ты извлечешь из этого
открытия, - это уже твое дело, твое личное дело. Когда-нибудь ты поймешь,
почему я оставался в стороне.
- Но неужели ты не можешь ничего сказать мне об этом сне? - настаивал
я.
- Я могу сказать только, что это было не сновидение. Это было
путешествие в неизведанное. Добавлю к тому же, что это было необходимое
путешествие, - но сугубо личное.
Затем он сменил тему разговора и принялся объяснять другие аспекты
своего учения.
Начиная с этого дня, несмотря на мой страх и нежелание дона Хуана
дать мне совет, я стал в своих сновидениях регулярно посещать тот губчатый
мир. Я вскоре обнаружил, что чем больше возрастает моя способность
замечать детали предметов в сновидении, тем искуснее я становлюсь в
выявлении лазутчиков. Когда я узнавал лазутчиков по их чужеродной энергии,
они еще некоторое время оставались в моем поле зрения. Если же я пытался
превращать лазутчиков в отчасти знакомые мне объекты, они оставались даже
дольше обычного, беспорядочно меняя форму. А когда я следовал за ними,
громко провозглашая вслух свое намерение попасть в их мир, лазутчики
