нормальный сон.
- Когда он проснется, то будет вполне здоров, - прошептала она,
кивнув молчаливому рабу.
С глубоким поклоном он вручил ей маленький кожаный мешочек и набросил
ей на плечи шелковую накидку. Ее манера поведения неуловимо изменилась,
когда она жестом позвала Конана следовать за ней выходя из комнаты. На
улице она повернулась к нему. В ее поведении появилось королевское
величие.
- Теперь я должна рассказать тебе правду, - сказала она. - Я не
Забиби. Я - Нафертари. А он не Алафдал, бедный гвардейский капитан. Он -
Джунгир Хан, сатрап Замбулы.
Конан ничего не сказал; его покрытое шрамами, темное тело стояло
неподвижно.
- Я солгала тебе, потому что никому не могла рассказать правду, -
сказала она. - Когда Джунгир Хан сошел с ума, мы были одни. Никто об этом
не знает, кроме меня. Если станет известно, что сатрап Замбулы был
безумцем, то мгновенно начнутся возмущения и бунты, как это и планировал
Тотрасмек, плетя свои интриги против нас. - Теперь ты видишь, что плата,
на которую ты надеялся, невозможна. Возлюбленная сатрапа не... не может
быть твоей. Но ты не уйдешь с пустыми руками. Здесь мешок золота.
Она дала ему мешок, который получила от раба.
- Теперь иди, а когда поднимется солнце, приходи во дворец. Я скажу,
чтобы Джунгир Хан сделал тебя капитаном своей гвардии. Но ты будешь
получать приказы от меня, в тайне. Твоим первым заданием будет отправиться
с отрядом в усыпальницу Ханумана, якобы для исследования обстоятельств
убийства жреца; на самом же деле для поиска Звезды Хорала. Она должна быть
спрятана где-то там. Когда ты найдешь ее, то принеси ее мне. А теперь тебе
нужно покинуть меня.
Конан кивнул, по прежнему не сказав ни слова, и зашагал прочь.
Девушка, наблюдая за плавными движениями его широких плеч, была задета тем
фактом, что ничего в его поведении не говорило о том, что он огорчен или
сконфужен.
Свернув за угол, он мельком оглянулся, а затем изменил направление
движения и ускорил свои шаги. Спустя некоторое время киммериец был в том
районе города, где находился Лошадиный Рынок. Там он начал колотить в
дверь, пока из окна над ней не высунулась бородатая голова чтобы выяснить
о причине беспокойства.
- Лошадь, - потребовал Конан. - Самый быстрый жеребец, какой у вас
есть.
- Я никому не открываю ворот в такое время ночи, - проворчал торговец
лошадьми.
Конан зазвенел монетами.
- Эй ты, сучий сын! Ты что, не видишь, что я белый и один? Спускайся,
пока я не выломал твою дверь!
Вскоре на купленном жеребце Конан скакал к дому Арама Бакша.
Он свернул с дороги на аллею, которая лежала между строениями таверны
и садом финиковых пальм, но не остановился у ворот. Доехав до
северо-восточного угла стены, Конан повернул и поехал вдоль северной
стены. Он остановился в нескольких шагах от северо-западного угла. У стены
не росло никаких деревьев, но было несколько кустарников. Конан привязал к
одному из них свою лошадь и снова взобрался на седло, но в этот момент
услышал низкие приглушенные голоса за углом.
Вынув ноги из стремян, он подкрался к углу и выглянул из-за него. По
дороге по направлению к пальмовым рощицам шли три человека и по их
неуклюжей походке он узнал негров. Они остановились на его зов, прижавшись
друг к другу, когда он зашагал к ним с мечом в руках. Их глаза тускло
поблескивали при свете звезд. Мерзкое вожделение светилось на их лицах, но
они знали, что три ихние дубины не справятся с его мечом. Он тоже это
знал.
- Куда вы идете? - с вызовом спросил он.
- Предложить нашим братьям потушить огонь в яме за рощами, - был
угрюмый гортанный ответ. - Арам Бакш обещал нам человека, но солгал. Мы
нашли одного из наших братьев в комнате-ловушке мертвым. Этой ночью мы
останемся голодными.
- Не думаю, - улыбнулся Конан. - Арам Бакш даст вам человека. Видите
эту дверь?
Он указал на небольшую, окованную железом дверь в западной стене.
- Ждите здесь. Арам Бакш даст вам человека.
Настороженно попятившись, чтобы не подвергнуться неожиданному удару
дубины, он отошел от них и исчез за северо-западным углом стены. Дойдя до
своей лошади, он остановился, чтобы убедиться, что негры не крадутся за
ним, затем взобрался на седло и встал на нем на ноги, успокаивая
беспокойного жеребца тихими словами. Он выпрямился, схватился за
парапетную плиту стены, подтянулся и перевалился на нее. Какое-то
мгновение Конан изучал то, что находилось внизу. Таверна стояла в
юго-западном углу окруженного стенами пространства, остальное место
которого занимали сад и рощица. Он никого там не увидел. Таверна была
темной и молчаливой, и он знал, что все ее окна и двери закрыты на засовы.
Конан знал, что Арам Бакш спит в комнате, которая выходит на
тропинку, петляющую между кипарисами к двери в западной стене. Он словно
тень заскользил между деревьями и спустя несколько мгновений легонько
постучал в дверь комнаты.
- Кто там? - донесся оттуда ворчливый сонный голос.
- Арам Бакш! - прошипел Конан. - Негры перелазят через стену!
Почти мгновенно дверь открылась и показалась фигура хозяина
гостиницы, одетого только в рубашку, с кинжалом в руке. Он вытянул шею,
чтобы разглядеть лицо киммерийца.
- Что там за история... ты!
Мстительные пальцы Конана подавили вопль в его горле. Они вместе
упали на пол и Конан вывернул кинжал из руки врага. В звездном свете
мелькнуло лезвие и брызнула кровь. Арам Бакш производил жуткие звуки,
задыхаясь и захлебываясь кровью, заполнившей рот. Конан поставил его на
ноги, опять мелькнул кинжал и большая часть курчавой бороды упала на пол.
Все еще сжимая горло своего пленника, так как человек может бессвязно
закричать даже если ему отрезали язык, Конан потянул его по укрытой тенями
кипарисов тропинке к обитой железом двери в наружной стене. Одной рукой он
поднял засов и открыл дверь. В ней показались три смутные фигуры, которые
ждали снаружи, словно черные грифы. В их жадные руки Конан бросил хозяина
гостиницы.
Ужасный, захлебывающийся в крови крик вырвался из горла замбульца, но
из молчаливой таверны не было никакого ответа. Люди не обращали внимания
на крики, доходившие из-за наружной стены. Арам Бакш сопротивлялся словно
дикарь, его расширенные глаза яростно уставились на лицо киммерийца. Там
не было признаков милосердия. Конан думал о десятках бедняг, которые своей
кровавой гибелью обязаны жадности этого человека.
С ликующими возгласами негры потащили его по дороге, насмехаясь над
его отчаянной невразумительной скороговоркой. Как могли они узнать Арама
Бакша в этой полуобнаженной, окровавленной фигуре с нелепо подстриженной
бородой и невразумительным лепетом? До Конана, стоящего за воротами, звуки
сопротивления доносились даже тогда, когда фигуры исчезли за пальмами.
Закрыв за собой дверь, Конан вернулся к своему коню, вскочил на него
и повернул на запад, в открытую пустыню, широко объехав стороной зловещую
группу пальмовых рощ. Он вынул из-за пояса кольцо с блестевшими в нем
драгоценными камнями, которые при звездном свете стали переливаться всеми
цветами радуги. Варвар держал его, любуясь, поворачивая то так, то эдак.
Мешок, набитый золотыми монетами, мягко позвякивал на луке седла, словно
обещая появление большого богатства.
- Интересно, что бы она сказала, если бы поняла, что я узнал в ней
Нафертари, а в нем Джунгир Хана в то же мгновение, как я их увидел, -
размышлял он. - Мне также было известно о Звезде Хорала. Будет веселенькая
сцена, когда она догадается, что я стащил кольцо с пальца, когда вязал
руки поясом для меча. Но с такой форой им никогда не поймать меня.
Он мельком оглянулся назад, на тенистые пальмовые рощи, между
которыми мерцал красный огонек. В ночи поднимались хвалебные гимны, полные
жестокого ликования. С ними смешивался другой звук, нечленораздельный
безумный крик, отчаянный лепет, в котором нельзя было различить ни одного
слова. Этот звук преследовал Конана, пока тот скакал на запад под
бледнеющими звездами.
Спрэг ДЕ КАМП
Лин КАРТЕР
ГОРОД ЧЕРЕПОВ
Конан остается на службе в туранской армии в течение двух лет. Он
становится превосходным наездником и лучником. Он путешествует по огромным
пустыням, по горам и джунглям Гиркании до самых границ Кхитая. Одно из
таких путешествий приводит его в сказочное королевство Меру, сравнительно
малоизвестную страну, которая соседствует с Вендией на юге, Гирканией на
севере и западе и Кхитаем на востоке.
1. КРАСНЫЙ СНЕГ
Завывая словно волки, орда коренастых коричневых воинов хлынула на
туранские войска с подножий холмов. Это происходило в предгорьях Гор
Талакма, где горы постепенно переходили в широкие пустые степи Гиркании.
Нападение было совершено на закате. На западе горизонт был озарен
багровыми знаменами, тогда как на юге невидимое солнце окрасило кровью
снега горных вершин.
Пятнадцать дней эскортирующий отряд туранцев медленно продвигался
через степь, переходя вброд ледяные воды реки Запороска, уходя все глубже
и глубже в бескрайние просторы Востока. Затем, без всякого предупреждения,
на них напали.
Конан подхватил тело Хормаза, когда лейтенант свалился с лошади. В
горле его подрагивала стрела с черным оперением. Юный киммериец опустил
тело на землю и, выкрикнув проклятие, выхватил из ножен свою кривую
восточную саблю с широким лезвием. Вместе со своими товарищами он
приготовился встретить атаку завывающей орды. Большую часть этого месяца
он скакал верхом по пустынным гирканским равнинам в составе отряда.
Монотонность давно уже утомила его, и теперь его дикая варварская душа
приветствовала происшествие, которое могло развеять его скуку.
Его сабля встретила позолоченный ятаган переднего всадника с такой
чудовищной силой, что оружие того сломалось у самой рукояти. Ухмыляясь,
как тигр, Конан обратным взмахом сабли вспорол коротконогому воину живот.
Вопя, словно обреченная душа на раскаленном полу Ада, его противник упал,
корчась, на запятнанный кровью снег.
Конан проворно повернулся в седле, чтобы принять удар другого клинка
на свой щит. Отбив удар врага, он вонзил острие сабли прямо в желтое лицо
с раскосыми глазами, которое оскалилось на него. Лицо врага превратилось в
пятно искромсанной плоти.
К этому мгновению атакующие уже все были среди них. Несколько дюжин
маленьких темнокожих людей в фантастических, сложных доспехах из
лакированной кожи, отделанных золотом, сверкающих драгоценностями,
набросилась на них в демонической ярости. Звенели тетивы луков, ударялись
пики, свистели и лязгали клинки.
Поверх голов атаковавших его противников Конан увидел своего друга
Джуму, гиганта-негра из Куша, который сражался пешим. Его лошадь сразило
стрелой в самом начале атаки. Кушит потерял свою меховую шапку, и золотое
кольцо в одном его ухе отблескивало в слабом свете; однако пику он не
потерял. С ее помощью он сбросил трех атакующих из седел, одного за
другим.
Позади Джумы, во главе колонны воинов короля Йилдиза, вооруженных
пиками, командир отряда принц Ардашир громовым голосом выкрикивал команды,
сидя верхом на могучем скакуне. Он разворачивал лошадь то в одну сторону,
то в другую, чтобы постоянно быть между врагами и лошадьми, на которых
находились конные носилки. В носилках была дочь Йилдиза, Зосара. Отряд
эскортировал принцессу, которая направлялась на свадьбу с Куджалой,
