вспомнить и пережитое, и что мы "натворили" в то жестокое лихолетье, ведомые
историческими личностями и своей слепой преданностью им.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА, ГОДЫ ДВАДЦАТЫЕ
В книге Жукова, в главе, которая называется "Участие в гражданской
войне", изложена общая обстановка на фронтах, на востоке, на западе, на юге,
но все это в очень крупных масштабах, и мало сказано о личном участии Жукова
в боях Из автобиографии в его личном деле и из отдельных эпизодов в
воспоминаниях можно составить следующую короткую хронику его участия в
гражданской войне
В Краевую Армию вступил добровольно в августе 1918-го Службу начал в
4-м кавалерийском полку 1 и Московской кавалерийской дивизии. Полк
формировался в Москве, в казармах на Ходынке Был в этом полку рядовым,
затем, командиром отделения, помощником командира взвода.
Весной 1919 года возникла опасность для молодой Советской республики на
востоке Оттуда вел свою трехсоттысячную, хорошо вооруженную армию Колчак
Сюда, на этот фронт, и был брошен полк, в котором служил Жуков. Он
вспоминает о прибытии в район боевых действий довольно живописно-
"Помню момент выгрузки нашего полка на станции Ершов Изголодавшиеся в
Москве красноармейцы прямо из вагонов ринулись на базары, купили там караваи
хлеба и тут же начали их поглощать, да так, что многие заболели. В Москве-то
ведь получали четверть фунта плохого хлеба да щи с кониной или воблой.
Зная, как голодает трудовой народ Москвы, Петрограда и других городов,
как плохо снабжена Красная Армия, мы испытывали чувство классовой ненависти
к кулакам, контрреволюционному казачеству и интервентам Это обстоятельство
помогло воспитывать в бойцах Красной Армии ярость к врагу, готовность их к
решающим схваткам".
К середине апреля создалась реальная угроза соединения войск Колчака и
Деникина, потому что Колчак находился в непосредственной близости от Казани
и Самары. В этот критический момент командование южной группой войск
Восточного фронта было возложено на М. В. Фрунзе. Умелым ударом по открытому
левому флангу Фрунзе нанес белым поражение под Бугульмой, Белебеем и под
Уфой. В этих боях участвовал, еще в небольшом звании, в должности
помкомвзвода, и Жуков Тогда же он впервые увидел Фрунзе. Конечно, он тогда
стоял в строю, а Фрунзе был для него большой, недосягаемый начальник, но все
же эта встреча навсегда запомнилась Жукову, он с большой теплотой отзывался
о Михаиле Васильевиче.
В это время уже совсем определяется и политическое лицо Георгия
Константиновича. До марта 1919 года он состоял в группе сочувствующих (тогда
еще не было кандидатов партии), а 1 марта 1919 года его приняли в члены РКП
(б) В партию Жуков вступал, как говорится, с открытой душой, полностью
разделяя ее программу - социальное положение и жизнь крестьянина-бедняка
сформировали его взгляды и чаяния, они совершенно соответствовали тому, что
провозглашала и осуществляла партия. В своих воспоминаниях он, уже будучи
пожилым человеком, с жаром пишет- "С тех пор все свои думы, стремления,
действия я старался подчинять обязанностям члена партии, а когда дело
доходило до схватки с врагами Родины, я, как коммунист, помнил требования
нашей партии быть примером беззаветного служения своему народу".
И это действительно так. В сабельных рубках, в стычках с врагами Жуков
был храбрым бойцом, что отмечали его товарищи и командиры. Во второй
половине 1919 года его, как человека, проявившего себя в боях и
заслуживающего дальнейшего роста, намеревались послать на курсы красных
командиров. Но в эти дни в районе села Заплавное белые внезапно
переправились через Волгу между Черным Яром и Царицыном, и полк вместе с
другими частями был брошен на ликвидацию этого плацдарма, поэтому Жукова на
учебу не отправили. Да к тому же в этих боях он был и ранен. Это произошло в
рукопашной схватке- недалеко от Жукова разорвалась ручная граната, и осколки
впились в левую ногу и левый бок. Жуков был отправлен в лазарет.
После лечения он получил месячный отпуск на поправку. Поехал к
родителям, в свою родную деревню Стрелковку. Здесь было голодно, жилось
трудно. Сразу после отпуска Жуков явился в военкомат и попросил, чтобы его
отправили в действующую армию. Но военком, посмотрев на него, сказал, что он
еще слаб, надо бы ему полечиться, и поэтому отправил его на кавалерийские
курсы в Старожилово Рязанской губернии.
Здесь скоро разглядели в нем задатки способного командира и назначили
старшиной курсантской роты.
На курсах Жуков проучился до июля 1920 года, затем курсы в полном
составе были доставлены эшелоном в Москву, в Лефортовские казармы, где их
объединили с бойцами других курсов и создали 2-ю Московскую бригаду
курсантов, которую направили на юг против Врангеля.
В составе курсантского полка Жукову пришлось рубиться с кавалеристами
десанта генерала Улагая. В ходе этих боев ввиду постоянной нехватки
командиров был произведен досрочный выпуск курсантов, отличившихся в боях. В
их числе был и Жуков. Получил он назначение в 14-ю отдельную кавалерийскую
бригаду, в 1-й кавалерийский полк, где стал командиром взвода. За короткое
время Жуков завоевал авторитет у своих бойцов и у командования как командир,
умеющий организовать учебу, да и как боевой командир, потому что занятия
часто прерывались выходами для ликвидации многочисленных банд, появлявшихся
в то время.
Таким образом, Жуков участвовал в боях на Южном фронте, членом
Реввоенсовета которого был в то время Сталин. Разумеется, их разное
служебное положение не могло привести к встрече - один в числе атакующих с
шашкой наголо, другой в штабе фронта, но все же Жуков видел и знал
происходившее вокруг и позднее имел право судить и оценивать события тех
дней как очевидец и участник.
Жуков, характеризуя Сталина как военачальника, отзывался о нем в разные
годы по-разному. В книге своей Георгий Константинович высоко оценивал
военные способности, организаторский его талант и в целом как Верховного
Главнокомандующего, который "владел основными принципами организации
фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими со знанием дела,
хорошо разбирался в больших стратегических вопросах".
В более поздних статьях и выступлениях -Жуков военные способности
Сталина, и особенно его успехи в руководстве операциями, оценивал более
скромно. Что касается бесед с людьми, которым Георгий Константинович
доверял, то в этих разговорах он отзывался о Сталине как о человеке, слабо
разбиравшемся в военных делах и приносившем больше вреда, чем пользы, в
руководстве операциями, особенно до Сталинградской битвы. Более подробно мы
коснемся этого в соответствующих главах.
Противоречия в оценках Жукова объясняются и цензурными барьерами, и
усердием "доработчиков".
Поэтому только интимные беседы, содержание которых стало известно лишь
в период гласности, пожалуй, отражают подлинное мнение маршала и оценку
деятельности Сталина как полководца.
Но поскольку мы с вами решили во всем разобраться сами, давайте такие
разноречивые оценки Жукова проверим нашим мнением, определив его в каждом
конкретном случае, используя для этого те доступные эпизоды, которые будут
приведены по ходу повествования.
В конце 1920 года Жуков уже командует 2-м эскадроном 1-го
кавалерийского полка. В этой должности он принимает участие в боях по
ликвидации антоновского восстания. Это были крупные бои, у восставших
сформировалась целая армия. Руководили боевыми действиями на Тамбовщине - М.
Н. Тухачевский, В. А. Антонов-Овсеенко и И. П. Уборевич. Вот здесь Жуков
впервые познакомился с этими крупными военачальниками и видел их, как
говорится, в боевых делах.
Разумеется, по своей должности командира эскадрона Жуков не заседал в
высоких штабах и не участвовал в разработке крупных операций, он делал свое
дело, сражался.
В одном из боев антоновец едва не зарубил Жукова, и мы бы могли в тот
момент навсегда потерять этого талантливейшего человека, но боевой соратник,
политрук Ночевка, спас его.
Вот как сам Жуков своим энергичным языком рассказал об этом в беседе с
Симоновым:
"Надо сказать, что это была довольно тяжелая война. В разгар ее против
нас действовало около семидесяти тысяч штыков и сабель. Конечно, при этом у
антоновцев не хватало ни средней, ни тем более тяжелой артиллерии, не
хватало снарядов, были перебои с патронами, и они стремились не принимать
больших боев. Схватились с нами, отошли, рассыпались, исчезли и возникли
снова. Мы считаем, что уничтожили ту или иную бригаду или отряд антоновцев,
а они просто рассыпались и тут же рядом снова появились. Серьезность борьбы
объяснялась и тем, что среди антоновцев было очень много фронтовиков и в их
числе унтер-офицеров. И один такой чуть не отправил меня на тот свет.
В одном из боев наша бригада была потрепана, антоновцы изрядно всыпали
нам. Если бы у нас не было полусотни пулеметов, которыми мы прикрылись, нам
бы вообще пришлось плохо. Но мы прикрылись ими, оправились и погнали
антоновцев.
Незадолго до этого у меня появился исключительный конь. Я взял его в
бою. И вот, преследуя антоновцев... я не удержал коня Он вынес меня шагов на
сто вперед всего эскадрона. Во время преследования я заметил, как мне
показалось, кото^то из командиров, который по снежной тропке - был уже снег
- уходил к опушке леса. Я за ним. Он от меня.. Догоняю его, вижу, что правой
рукой он нахлестывает лошадь плеткой то по правому, то по левому боку, а
шашка у него в ножнах... и в тот момент, когда я замахнулся шашкой, плетка
оказалась у него слева. Хлестнув, он бросил ее и прямо с ходу, без размаха
вынеси шашку из ножен, рубанул меня. Я не успел даже закрыться, у меня шашка
была еще занесена, а он уже рубанул, мгновенным, совершенно незаметным для
меня движением вынес ее из ножен и на этом же развороте ударил меня поперек
груди. На мне был крытый сукном полушубок, на груди ремень от шашки, ремень
от пистолета, ремень от бинокля. Он пересек все эти ремни, рассек сукно на
полушубке, полушубок и выбил меня этим ударом из седла. И не подоспей здесь
мой политрук, который зарубил его шашкой, было бы мне плохо. Потом, когда
обыскивали мертвого, посмотрели его документы... увидели, что это такой же
кавалерийский унтер-офицер, как и я, и тоже драгун, только громаднейшего
роста. У меня потом еще полмесяца болела грудь от его удара.. "
В тот жаркий день под Жуковым убили лошадь. Он из револьвера
отстреливался от наседавших на него повстанцев, пытавшихся взять его в плен.
Его спасли подоспевшие на выручку бойцы В конце лета 1921 года отряды
Антонова на Тамбовщине были ликвидированы Жуков за геройство в этих боях
награжден орденом Красного Знамени
С 1922 года по март 1923 года Жуков командовал эскадроном 38-го
кавалерийского полка В его личном деле появились первые письменные
аттестации
На моем столе лежит копия личного дела Георгия Константиновича Жукова
Первая аттестация 1922 года, в ней написано. "Командир эскадрона с 10 ноября
1920 года С 1 марта 1918 года все время на фронте. Кавалерийскую службу
теоретически и практически знает хорошо. Общеобразовательная подготовка
средняя, строевая и боевая хорошая, но иногда дерзко относится к политруку "
Вот еще когда отмечалась его самостоятельность и несколько напряженное
отношение к политработнику, в действиях которого он, как
командир-единоначальник, замечал известное притеснение
