схватить его.
Эндеру было не смешно, но он заставил себя рассмеяться.
- Ты собрал специально столько людей, боишься не справиться с одним
Третьим?
- Ты прав, мы - люди, а не Третьи, рыло. Тоже мне силач, ты - дохлая
сосиска!
Но они отошли от него. Как только они слегка отступили, Эндер ударил
кулаком, вложив в него всю свою силу. Удар пришелся в поддых. Стилсон
упал. Эндер застыл от изумления - он не думал, что сможет свалить
соперника одним ударом. Ему и в голову не пришло, что Стилсон воспримет
его намерения вступить в драку, как шутку, и окажется абсолютно не готов к
атаке.
Его приятели отпрянули от неожиданности, отойдя на приличное
расстояние от застывшего от удивления Эндера и неподвижно лежащего
Стилсона. Они тупо уставились на распростертое тело, как будто тот был
мертв. Однако, мысли Эндера лихорадочно работали, он пытался отыскать
всевозможные способы избежать мести, уйти от подобных ситуаций в будущем.
Сегодня я выиграл раз и навсегда. Это должно остаться на будущее. Иначе
ему придется драться каждый день, и день ото дня будет все труднее и
труднее одержать победу.
Эндер хорошо знал негласные правила войны, хотя ему было всего шесть
лет. Нельзя бить лежачего, так поступают только звери.
Но он подошел к лежащему на спине телу Стилсона, размахнулся и ударил
прямо по ребрам. Стилсон жалобно простонал и откатился в сторону... Эндер
обошел вокруг него и снова врезал, теперь в грудь. Стилсон промолчал. Он
согнулся и вздрогнул. Слезы боли и унижения потекли по его щекам.
Эндер холодно оглянулся на остальных.
- У вас есть еще время рассчитаться со мной. Вы можете избить меня
даже сильнее. Но хорошенько запомните, что я сделаю с любым, кто обидит
меня. Я рассчитаюсь с любым, чего бы мне это не стоило. Запомните
хорошенько.
Он снова обрушил кулак на Стилсона, метя прямо в лицо. Кровь фонтаном
брызнула из носа и щедро обагрила землю.
- Возможно это будет не столь уж плохо, это будет еще хуже, -
напоследок добавил Эндер.
С этими словами он повернулся и пошел прочь. Никто не преследовал
его. Он свернул в коридор, ведущий к остановке автобуса. Краем уха он
услышал разговор за соей спиной, "Старик, ты только посмотри, как он его
обработал. Проклятое отродье! Отброс." Эндер забился в угол, повернулся
лицом к стене и зарыдал. Теперь я такой же, как и Питер. Они забрали
монитор, и я стал как Питер. Его плечи сотрясались в беззвучных рыданиях.
2. ПЕТР
- Ладно, теперь прибора нет. Как он себя ведет.
- Когда живешь годами внутри чьего-то тела, то привыкаешь к нему.
Теперь я смотрю на него, вижу его лицо и не понимаю, что происходит. Я не
использовал внешние проявления эмоций и выражения лица. Мне приходилось
жить самими чувствами.
- Входи, здесь вряд ли подходящее место для разговора о психоанализе.
Мы солдаты и редко придаемся психологическим отступлениям. Ты только что
видел как он чуть не выпустил кишки главарю детской банды.
- Он был вынужден. Он не избивал его в прямом смысле, все гораздо
глубже. Подобно Мазеру Рекхему в...
- Ой, пощади... Вот мнение комиссии: он выдержал испытание.
- Большей частью. Давай посмотрим как он поведет себя с братом
теперь, без монитора.
- Его брат. А разве ты не опасаешься того, что может причинить ему
брат?
- Ты единственный убеждал, что в этом нет ни капли риска.
- Я просмотрел некоторые прошлые записи. Я ничем не мог помочь. Я
люблю этого ребенка. Я думаю, мы должны усилить дисциплину.
- Естественно, это наша обязанность. Мы злые, безнравственные демоны.
Мы обещаем имбирный пряник, а сами едим живьем маленьких детишек.
- Сочувствую, Эндер, - прошептала Валентина. Она огорченно посмотрела
на пластырь на шее.
Эндер дотронулся до стены и дверь бесшумно закрылась за ним.
- Мне безразлично. Я даже рад, что его убрали.
- Что убрали? В гостиной появился Питер, его рот был набит хлебом с
маслом и язык с трудом ворочался.
Эндер не видел в Питере красивого десятилетнего мальчика с ясным
открытым взглядом, темной густой вьющейся шевелюрой и лицом, которое могло
принадлежать Великому Александру. Эндер видел в Питере лишь индикатор
злобы или скуки, опасные перепады настроения брата всегда заканчивались
болью с плачем. Вот и теперь, лишь только глаза Питера скользнули по
повязке на шее, в них заплясали злые чертенята.
Валентина тоже заметила это.
- Теперь он как мы, - сказала она, пытаясь смягчить момент и выиграть
время, чтобы не дать взорваться брату.
Но Питера уже ничто не могло остановить.
- Как мы? Он носил свою присоску до шести лет. А когда ты лишилась
своей? Ведь тебе было всего три. Я потерял свое устройство около пяти. А
он все еще носил свой. У, маленький ублюдок, паршивый баггер.
Это даже хорошо, думал Эндер. Все верно. Говори, говори, Питер. Чем
больше ты говоришь, тем лучше.
- Ну что, теперь твои ангелы-хранители не оберегают тебя, - процедил
Питер. - Теперь они вряд ли кого-нибудь смогут остановить, даже если тебе
будет очень больно. Теперь они не услышат, что я говорю, не будут
подглядывать. Что теперь ты скажешь! Что теперь?
Эндер пожал плечами.
- Где мама? - спросила Валентина.
- Ушла, - злорадно усмехнулся Питер. - Я за старшего.
Внезапно Питер рассмеялся и удовлетворенно потер руками, предвкушая
наслаждение.
- Давай поиграем в баггеров и астронавтов, - предложил он Эндеру.
- Я думаю стоит позвать отца, - произнесла Валентина.
- Давай, зови, - усмехнулся Питер, - ты ведь отлично знаешь, что его
нет дома.
- Я буду играть, - сказал Эндер.
- Ты будешь баггером, - крикнул Питер.
- Позволь ему хотя бы раз побыть астронавтом, - попросила Валентина.
- Заткни свой противный рот и не суй куда не следует свою толстую
морду, - отрезал Питер. - Эй, пошли наверх, выберем оружие.
Эндер знал, что игра обещала быть далеко не забавной. И дело даже не
в том, кто выиграет, а кто нет. Вопрос о победителе вообще не стоял. Когда
дети играют в коридорах, разбиваясь на враждующие легионы, баггеры
принципиально никогда не могут выиграть, и игра приобретает совсем другой
оттенок, однако, все же это игра. У себя же в квартирах начатая игра - это
совсем другое, здесь баггеры вообще не имеют право голоса. Ты остаешься в
шкуре баггера, пока астронавт не решит, что игра окончена.
Питер открыл верхний ящик стола и вытащил маску баггера. Мать долго
сожалела и расстраивалась, когда Питер принес ее домой. Но отец резонно
заметил, что отнюдь не спрятанная в доме маска развязывает настоящие
войны, а дети совсем по другим причинам берутся за лазерное оружие.
Поэтому лучше играть в войну и тем самым хоть немного подготовиться к
настоящему вторжению баггеров.
Только бы пережить эту игру, думал Эндер. Он одел на себя маску. Она
сжала его словно огромная ладонь, захватившая все лицо. Интересно, так ли
чувствуют себя настоящие баггеры. Ведь они не носят подобные маски как
маски. Это их настоящие лица. А вот любопытно, в своих мирах они
напяливают маски людей во время игр? А как они нас обзывают? Слизняки?
Потому что мы оказались такими мягкотелыми и липкими по сравнению с ними?
- Будь осторожен, мразь! - неожиданно крикнул Эндер.
Он отчетливо видел Питера в глазные прорези маски.
- Мразь, да? Ну хорошо, баггер-ваггер, сейчас я разобью твою мерзкую
башку.
Эндер не видел приближающегося кулака, он заметил только, как
отклонился корпус Питера. Проклятая маска обрезала боковой обзор,
затрудняя пространственное зрение. Внезапно он почувствовал сильный удар в
голову, боль мгновенно охватила его. Он потерял равновесие и рухнул на
пол.
- Что, плохо видишь, баггер? - ехидно спросил Питер.
Эндер стал лихорадочно стаскивать маску, душащую его. Ботинок Питера
уперся ему прямо в пах.
- Прекрати снимать ее, - скомандовал Питер.
Эндер молча вернул на место маску и убрал руки от лица.
Питер сильнее нажал башмаком, возникшая боль пронзила тело Эндера
словно кинжал.
- Лежи и не рыпайся, баггер. Сейчас мы посмотрим, что у тебя внутри.
Раз уж нам попался живой баггер, то не плохо посмотреть как он устроен.
- Питер, прекрати, - сказал Эндер.
- Питер, прекрати? Вот это здорово. Значит вы баггеры умеете
отгадывать наши имена. И даже умеете просить. Очень трогательно. Но это
лишь для сопливых детей. Твой плач здесь никого не трогает. Я вижу тебя
насквозь. Они думали, они ожидали, что ты станешь человеком, противный
Третий, но на самом деле ты - настоящий баггер, я сейчас докажу это.
Он убрал ногу, приблизился и встал коленями прямо на живот Эндера,
поерзав по нему. Он все больше и больше давил на живот. Эндеру стало
трудно дышать, мышцы напряглись до боли.
- Я могу убить тебя, - прошептал Питер, - просто давить и давить,
пока ты не отдашь концы. А взрослым я скажу, что и не подозревал, что тебе
больно и ты умираешь. Ведь мы же просто играли. И мне все поверят, будет
все просто прекрасно. А ты сдохнешь. Все будет очень здорово.
Эндер не мог вымолвить ни слова, его легкие сжались, в горле стоял
ком. Питер должен знать об этом. Может он не придает этому значения, но он
должен догадываться.
- Я знаю, - произнес Питер, - я знаю все, о чем ты думаешь. Это они
дали добро на тебя, поскольку я был многообещающим ребенком. Но мне не
удалось преуспеть. Ты оказался лучше. Они тоже думают, что ты лучше. Но я
не хочу более одаренного брата, слышишь, не хочу Третьего!
- Я обо всем расскажу, - вмешалась Валентина.
- Тебе никто не поверит.
- Они поверят мне.
- Тогда я убью тебя тоже, моя дорогая сестренка.
- О, да, конечно, - произнесла Валентина, - они поверят тебе. "Я не
знаю, что убило Эндрю, а когда он уже умер, я абсолютно не представляю,
что убило Валентину."
Давление слегка ослабло.
- Ну ладно, не сегодня. Но когда-нибудь с вами обоими кое-что
произойдет, несчастный случай.
- Ты слишком много болтаешь, - заметила Валентина, - сам не знаешь о
чем.
- Я не знаю?
- Ты знаешь, к чему это может привести? - спокойно спросила
Валентина. "Ведь ты хочешь пролезть в правительство. Хочешь быть избранным
мира сего. А они никогда не выберут тебя, если твоему сопернику удастся
раскопать весьма подозрительный факт, что твой брат и сестра погибли при
весьма странных обстоятельствах еще в детстве. А особенно еще потому, что
я оставила прощальное письмо в одном из скрытых своих файлов, оно
обязательно обнаружится в случае моей смерти."
- Не бери меня на пушку, тоже мне, напугала.
- В нем говорится, что я умерла не своей естественной смертью. Питер
убил меня. И если он до сих пор не убил Эндрю, он вскоре сделает и это.
Этого, конечно, не достаточно, чтобы доказать твою вину, но вполне хватит,
чтобы тебе никогда не стать избранным.
- Понятно, теперь ты стала его монитором, - сказал Питер. - Ты лучше
следи за ним. Будь начеку и днем и ночью.
- Мы с Эндером не такие уж глупые. Мы все хорошо просчитали, так же
как и ты. А может кое-что еще лучше. Мы все достаточно талантливые дети.
Питер, ты не такой уж умный и сообразительный, хотя и самый старший.
- О да, я знаю. Но когда-нибудь наступит день, когда ты уйдешь
куда-нибудь, когда ты обо всем забудешь. Внезапно ты вспомнишь, бросишься
к нему, а он будет жив-здоров, и все будет о'кей. А уж в следующий раз ты
не будешь так беспокоиться, так спешить. И всякий раз с ним будет все
нормально. Ты подумаешь, что я забыл обо всем. Даже если ты будешь
