допустить, что наши действия в будущем вызовут большие изменения. И наших
противников так поразило это следствие, что они ударились в панику. В
категориях энтропии, правда, это относительно небольшое несчастье.
- Означает ли это, что мы все представляем интерес для противника?
- Думаю, что нет. Скорее всего только один из нас. Многочисленные
примеры действия Хаоса очень распылены, чтобы можно было проследить их.
Ховер, как и я, мы присутствовали при катастрофе в Эйделе, и никто там не
стремился уничтожить нас. Поэтому можно считать, что мы оба вне
подозрений. Единственным новым человеком, включенным в дела Центра Хаоса,
оказался субинспектор Вилдхейт. Такое совпадения случайностей нельзя
проигнорировать. Субинспектор Вилдхейт, как чувствует себя человек,
заглядывающий в ствол Оружия Хаоса?
- Интересно, что вы собираетесь делать, Джим, чтобы узнать, чем
вызван интерес к вашей личности?
- Ничего, - хмуро ответил субинспектор. - Думаю, что они ошиблись.
- Может быть, мы смогли узнать о предстоящей катастрофе потому что во
время воспользовались информацией, полученной от Хаоса. Но так или иначе
вы ведь не собираетесь всю свою оставшуюся жизнь провести возле
компьютерной техники, не так ли, субинспектор? А если нет, то скорее всего
перед очередной попыткой применения Оружия Хаоса вы будете пребывать в
святом неведении. Разве что...
- Что такое? Что разве что?..
- Это странная идея, но, может быть, именно она является единственно
верной. Во Времена Великого Исхода Землю покинули несколько небольших
групп, которые самостоятельно решили организовать колонии. Одна из них,
применяя религиозно-культовую форму, занималась восстановлением чувств,
которые атрофировались у человека.
- Чувствователи? - невольно вырвалось у Тум Тцзе, который внимательно
следил за разговором.
- Именно! Они поселились на Майо. Благодаря суровому распорядку жизни
и изменению в физиологии, они создали личности с качественно новыми
признаками, личности, которые превосходят любые фантазии человека. Однако,
сами чувствователи не знают всех возможностей своего организма. В минуты
крайней опасности у них иногда просыпаются такие качества, о которых
обычный человек может только мечтать. И все же они добились многого.
Насколько мне известно, у них есть даже свой ясновидящий Хаоса, который
может непосредственно считывать и расшифровывать рисунок Хаоса.
- Неужели такое возможно? - удивился Дельфан.
- В принципе подобное не кажется невероятным. Человеческий организм
реагирует на тепловые, световые, звуковые волны. Поэтому я не вижу причин,
почему бы ему не ощущать еще и энтропийные?
- Конечно, человек обладает рецепторами, которые реагируют на эти
раздражители - глаза, уши, кожа. Но у него нет органа, который воспринимал
бы волны Хаоса!
- Откуда вы это знаете? - спросил Сарайя, в глазах которого появилось
разочарование. - У вас разве никогда не было странных ощущений? Вы разве
никогда не угадывали следствие какой-нибудь причины? А как же тогда
интуиция? Думаю, что любой из нас может в определенной степени считывать
Хаос, но мы никогда не обращали на это свое внимание, не развивали в себе
этого чувства.
Допустим; что этот ясновидящий существует на самом деле и его можно
уговорить сотрудничать с Вилдхейтом. Тогда мы смогли бы вовремя отыскать
ответы на мучающие нас вопросы.
- Но каким образом этот ваш ясновидящий может сделать подобное?
- Представьте себе возможности, вытекающие из способности
предсказывать поведение Хаоса таким удивительным существом, каким является
человек, с его умением логично мыслить и обобщать явления. И представьте
себе эту обоюдную попытку, эти усилия для достижения цели, которой
является оружие Хаоса.
Во-первых, враг не сможет добраться до Вилдхейта без предупреждения.
Во-вторых, у нас имелся бы человек, который, как я уже говорил, мог бы
заглядывать в ствол Оружия Хаоса. Чем черт не шутит, а может быть
существовала бы большая вероятность того, что он смог бы установить по
стволу кто нажимает на спусковой крючок?
Да, это имеет смысл, - кивнул Тум Тцзе. - Однако, чувствователи
характеризуются малокоммуникабельными людьми, а Майо - это закрытый мир.
Установление контактов с ясновидцем будет очень сложным делом.
- Я уже думал над этим. Майо находится на самом краю Млечного пути.
Если Федерация проиграет этот бой, то нравится им это или нет, они
обречены, поскольку именно Федерация заставляет чужаков пока держаться на
расстоянии. Если наша оборона начнет ломаться, то под удар первыми попадут
планеты типа Майо, находящиеся на переднем крае нашей человеческой
цивилизации. А чужаки пленных не берут...
- Для нас это звучит убедительно. Однако, очень сомневаюсь, чтобы мы
смогли убедить в этом кого-нибудь на границе, до тех пор, пока чужаки не
станут реальной угрозой. Как можно думать о какой-то опасности, когда даже
не знаешь что это такое!
- От субинспектора Вилдхейта будут зависеть их убеждения. Это ваше
первое задание, - обратился Дельфан к Джиму. - Отправляйтесь на Майо и
привлеките на нашу сторону ясновидящую Хаоса.
4
В своем путешествии с Земли на другой конец Галактики, где Майо
вращалась вокруг своего солнца, Вилдхейту повезло в том, что обе планеты
были расположены по одну сторону широко раскинувшегося рукава Млечного
Пути. Но даже в этом случае, преодоление семнадцати тысяч световых лет на
борту небольшого патрульного корабля не было большим удовольствием. Спустя
пять дней после старта с Земли корабль "Гагенсхайм" выскочил из
сверхсветового кокона, оказался в нормальном пространстве для того, чтобы
сориентироваться, и опять нырнул в кокон на целых шесть дней. И только
после этого он вынырнул в нормальное пространство, оказавшись совсем
близко от цели.
С этого момента все время уходило на вычисления и наблюдения.
Вилдхейт позавидовал капитанам больших линейных звездолетов, навигационное
оборудование которых позволяло совершить всего один прыжок, который
выводил корабль на расстояние в несколько дней полета к цели. Завидовал он
и тому, что условия жизни на больших кораблях были другими. На
"Гагенсхайме" все свободное место сводилось к гимнастическому тренажеру,
каютке и капитанской рубке. Ко всему еще слабая гравитация так действовала
на человеческие мышцы, что субинспектор даже побаивался, как бы посадка на
планету с нормальной гравитацией не испортила его физическую подготовку.
Ко всему еще и симбиот, который жил на его плече, по имени Коул, причинял
ему докучливую зудящую боль.
В пространстве Коул всегда был беспокойным. Он дрожал в те моменты,
когда устремлялся в путешествие по бесчисленным мирам
пространства-времени, а потом, утомленный, возвращался на плечо Вилдхейта,
впиваясь в тело когтями метапсихических лап. Сопутствующее каждому такому
возвращению пульсирование в нервных окончаниях его организма причиняло
сильную боль.
Несмотря на все эти неудобства, существовал ряд причин, по которым
Вилдхейт держал на своем плече симбиота. Когда они вошли в нормальное
пространство и субинспектор стал рассчитывать очередной прыжок, Коул вдруг
замер, погружаясь в размышления.
- Субинспектор, я вошел в связь с Таллатхом. Субинспектор Ховер
желает поговорить с тобой.
- Странно! Мы далеко за пределами действия ФТЛ. Но допустим, что
существует важная причина для того, чтобы связаться со мной, используя
добавочные мощности.
- Таллатх убежден, что это необходимо. Иначе он не использовал бы для
этого наших специальных каналов для перенесения твоих мыслей.
Вилдхейт не любил этой связи. Из всех паранормальных явлений, которые
возникали при симбиоте с Коулом, только это он считал вторжением в его
естество.
Он смирился с болью, причиняемой им, но никак не мог смириться, что
слышит самого себя, говорящего голосом другого человека.
- Джим! - в звуках, издаваемых его же губами, он распознал голос
Ховера, но высота и тон звука были различны из-за различия в голосовых
связках.
- В чем дело, Гесс?
- Я использую чувственную связь, поскольку нет гарантии, что связь
ФТЛ будет поддерживаться. Тема - наш таинственный приятель Сарайя.
- И что же?
- О, несколько подробностей, которые кажутся довольно странными. Во
время нашей встречи он задал вопрос, кто создал Оружие, но ответа не было,
он отреагировал встречным вопросом...
- Я помню это. Он спросил меня, сколько может быть разумных рас во
Вселенной.
- Кроме того, я вспомнил еще кое-что. Как ты знаешь, я видел Оружие
Хаоса в действии. Тот тип, который служит мишенью, вызвав несчастье, не
был одним из наших выдающихся умов. Планеты, которую он назвал, как место,
откуда он прибыл не существует. Он производил впечатление, что знает о
наступлении катастрофы и ему даже удалось опередить ее, к тому же нельзя
не учесть, что их машина находилась вне поля действия Оружия. Сарайя
назвал его единственным в своем роде и сказал, что там, где появляется
этот человек, действует Оружие Хаоса.
- К чему ты клонишь, Гесс?
- Просто я думаю, что Сарайя знает обо всем этом значительно больше,
чем делает вид. Типам, которые приехали на снегоходе, удалось вытащить
кого-то из города. Думаю, что это была та сволочь, которая напала на меня,
а потом проехала гусеницами по ногам. Этот человек передал привет для
Сарайя от какого-то Касдея.
- А что Сарайя?
- Повел себя так, что это имя ему совершенно незнакомо. И сделал вид,
что это известие для него ничего не значит. Потом, представь себе,
повернул все дело так, будто я эту историю выдумал. Он как будто не знает,
что субинспектора регистрируют каждую секунду своей жизни. Я проверил
потом соответствующую запись - информация была записана четко и ясно.
- Что это за информация?
- Цитирую: "Для тебя эта игра слишком сложная. Не пытайся включиться
в нее, пока не поймешь, в чем она заключается, и не поймешь правил".
- И что же из этого?
- Ничего. Лично я сомневаюсь, что это именно то, что мы ищем. Скорее
всего это придумано нашими врагами и... вообще, мне кажется, что Сарайя
ведет двойную игру. Ты должен знать о моих подозрениях, как шеф операции.
- Спасибо, Гесс, я запомню это. Кстати, как твои ноги?
- Прекрасно. Я недавно осматривал их. По возрасту они уже
соответствуют восемнадцатилетним. Помню, и мои были такими же: крепкие,
мускулистые, выносливые. Жаль, что они должны состариться, чтобы
соответствовать моим утраченным.
- Интересно, могли бы мне пересадить новый мозг? Этот, мой, сейчас
напихан вопросами до предела...
Связь прервалась. Вилдхейт опять занялся навигацией. Из-за сильных
гравитационных вихрей появились волны из голубого космоса, и было очень
тяжело рассчитать положение Майо. Субинспектору повезло при последнем
прыжке. Он вышел в нормальное пространство всего на расстоянии суток
полета.
Вилдхейт, появившись из темноты, нависшей над посадочным полем, где
разместился корабль, подошел к окраине города. Впереди раскинулась река и
в ее темной воде отражались огни города. Он поглядел по сторонам, стараясь
отыскать какую-нибудь лодку, но к своему удивлению, обнаружил мост.
Мост был широкий, с красивыми перилами, но какой-то неестественный,
и, видимо, редко используемый. И все же он ступил на него, и сразу же
симбиот на его плече беспокойно зашевелился.
Вилдхейт оставил транспортник возле корабля, решив, что демонстрация
