психоэнергетические возможности, которые есть, - это задача дейст-
вительно необходимая, а вот останавливать часы на расстоянии и прочие
опыты показывать - без этого прожить можно. А без пространства прожить
нельзя, потому что мы все в нем находимся. И наше отношение с
пространством (хотим мы того - не хотим, понимаем - не понимаем,
осознаем - не осознаем) - это как наши отношения с водой, с хлебом, с
воздухом; мы все в этом. Поэтому какие б мы концепции ни строили,
воздуха хочется свежего. Мы все эту воду пьем, хочется, чтобы она была
вкусной, безвредной, содержала в себе что положено.
Знаете, как всегда, есть вещи, которые мы по-настоящему осознаем,
только когда теряем их, когда их нет... или когда они портятся: воздух,
вода, пространство.
Пространство, кроме того, - это еще и место, где мы живем - мы как
субъекты; это место, где живет Бог. Но как мы можем это сделать, если мы
пространство тоже превратили в свалку (условно), мы его тоже расчленили
по вертикали; как мы пространство вот это делим (помещениями, стенами,
улицами и т.д.), так мы и все пространство делим - у нас есть верхнее
пространство, нижнее пространство, астрал-ментал. Сознание не может
иначе с этим обращаться; оно должно делить, членить, ставить загородочки
- превращать пространство в набор вещей, хотя бы в виде ящиков комода.
Вот тут у меня ищите это, а в этом ящике - это. Но пространство едино.
Пространство не есть вещь отграниченная; можно создать иллюзию отграни-
ченного пространства, но пространство как таковое едино. Это и есть ключ
ко всем возможностям, о которых вы читали в каких-либо книгах. Но для
этого нужно открыть дверку, войти в этот резонанс. Для этого нужно, во-
первых, быть, а во-вторых - быть пространством.
Пока вы смотрите на себя как на вещь, вы на мир смотрите сквозь
поверхность этой вещи. Смотрите на себя, воспринимаете себя как вещь,
образуете пленку. Мы как в целлофановых пакетах, и мы смотрим на мир
через целлофан.
Валя вчера рассказала: _Смотрю - нормально, а на некоторых смотрю -
расплываются или просто светятся_. То есть она еще не знает, как это
называется, но она в силу какой-то одаренности, какой-то внутренней
работы, различает людей, имеющих отношение к пространству, и людей, не
имеющих отношения к пространству. Просто - глазами. Очень хорошо: без
всяких видений, т.е. люди распакованные и люди упакованные - разные
люди.
Процесс потери упаковки, конечно, идет эволюционно: мы тренируем
психоэнергетику, мы работаем, и у нас в оболочке все больше и больше
_дырок_, через которые мы пробиваемся к пространству, потому что
психоэнергетика в упаковке существовать не может, т.е. может
существовать, но так, как она была до того, как вы ощутили потребность
ее тренировать. Но, если образ этот продолжать, некоторые тренируют пси-
хоэнергетику, а упаковка прочна и начинает надуваться. Люди - шары
воздушные. Человек внутри болтается, а шар растет, у него видения
начинаются... _Я объем поймал!_ - это объем его поймал.
Это, конечно, образ, но этот образ выражает главную идею
пространственного бытия: что все есть результат давления, все явленное,
все оформленное. _Любая форма пуста, любая пустота оформлена_, - говорил
Шестой Патриарх Дзен. Так оно и есть. Но великий квадрат не имеет углов,
потому что великий квадрат - это символ пространства, оно не имеет
углов.
И вот если вы попробуете воспринимать ситуации и мир, себя самих и
вокруг себя как игру различного давления в пространстве, то может быть,
что вам удастся узнать, откуда исходит каждый раз это давление. И как
это вообще все получается: форма. И может быть, что вам удастся эти
формы творчески использовать, и тогда может произойти такое событие,
когда сознание не будет претендовать все время заниматься этой
маниакальной деятельностью по упрочению своей власти над человеком, а
будет радоваться, создавая формы на основе резонанса с пространством.
Пространственные взаимоотношения нужны, если вы хотите стать
профессионалами Школы; каждый в своей области, но профессионалами, они
должны быть для вас главной заботой.
- Игорь Николаевич, вы не затронули момент о пространстве знания
как пространстве смерти.
И.Н.- Шекспир устами героя сказал: _Весь мир - театр, все люди в
нем актеры..._ С точки зрения мира вещей - это ужасные слова. Я уже
говорил, что жизнь - это не театр. А когда жизнь делают театром,
получается насилие над людьми. Но если посмотреть на это с точки
зрения пространственного бытия, тогда весь мир вещей - это театр.
Знание - это смерть. Есть люди смерти, а есть люди жизни. Люди
смерти боготворят знание (то, что мы привыкли называть знанием) потому,
что это все упаковано. Это уже даже не знание - это вещь под названием
_знание_. Соберите все библиотеки мира... Это вещи. Это только намек на
знание. Это воспоминание о знании, а не само знание в истинном смысле
этого слова: знание - это люди.
Человек жизни всегда так или иначе рвется к пространству. Он так
или иначе заботится о пространстве. Он человек любви, потому что любовь
не нуждается в превращении ее в вещь. Никто не отождествляет вещь,
которая напоминает о любви, с самой любовью. (Кроме фетишистов, но они
больные люди.) Все понимают, что это только вещь, которая напоминает о
прекрасном переживании.
Так вот знание (то, что люди привыкли называть знанием) - это такие
вещи, которые напоминают о любви между человеком и реальностью.
Когда-то мой Учитель говорил мне: _Книжка - не инструкция, книжка -
это повод для размышления. Книжка - это подсказка, дверочка, которую
можно открыть и оказаться дома_.
Человеческие отношения, даже очень близкие, выглядят с точки зрения
пространства следующим образом: две вещи стучатся друг о друга. Но, к
счастью, есть дырочки. Дырочки приобретают очень большое значение.
Знаете, что в теле человека имеет самое большое значение? Дырочки.
Поэтому вся любовь вещей сводится к следующему: я тебе открываю дверочку
в мою дырочку. Какой ценный обмен. А так все должно быть закрыто. Ничего
не вижу, ничего не слышу, ничего не ощущаю. Но сквозь эти дырочки
пространство в нас все-таки проникает.
И знание, используемое не по назначению, не как воспоминание или
напоминание о любви, а как строительство заборов и загородок, и есть
смерть для нас в качестве пространства. Вы подумайте, чем забито
пространство сознания? Это же склад. Полная голова книг. Чего там только
нет. Но зачем? Только для одного - чтобы было заполнено. Не дай Бог там
окажется пустота. Пустота сразу срезонирует с пространством. Прокол.
Дырочка.
Когда я - пространство и ты - пространство, возникает резонанс,
взаимопроницаемость. И это все еще в большом пространстве. Это совсем
другая жизнь. Когда вы выходите к такому способу, вам не надо таскать с
собой все эти библиотеки, справочники. У вас в каждый момент времени
будет все, что нужно для данного момента времени. Естественно. Как может
быть иначе? Но мы так привыкли, что у нас сразу все есть, даже то, что
никогда не понадобится, что мы предпочитаем _охать, кряхтеть и стонать
под ношей нудной жизни_, а не стать свободным, пустым и наполниться
жизнью, реальностью. Тогда мы будем видеть друг друга по законам прост-
ранства, а не по законам вещей. Это совсем другие дела.
Знаете, иногда для моей работы, для моих личных дел мне нужно ста-
новиться в позицию вещи, сознательно. В последнее время это для меня
всегда заканчивается очень плохо, либо в физическом, либо в
психологическом смысле, либо в интеллектуальном. Но я прекрасно понимаю,
что человек не получится, если он сначала не подвергнется давлению, не
сформируется. Все равно человек должен быть сделан, а потом он может
раскрыться и стать пространством. А делается он вот как. Стучатся друг о
друга вещи. Чтобы сделать любую вещь, нужно с помощью инструмента воз-
действовать на материю и придавать ей соответствующую форму. Чтобы
сделать человека, социуму тоже нужно воздействовать на этот растущий ор-
ганизм и придавать ему форму человека. Но эта форма великолепна. Опять
цитирую Шекспира: _Что за величественное создание - человек_. Потому,
что в этой форме есть все, чтобы совершить шаг к полному бытию. Я очень
люблю Шекспира как автора, поэта, драматурга. Но именно когда я
заговорил о пространстве, начали всплывать цитаты, цитаты, цитаты из
Шекспира, потому что когда смотришь так на это, то открывается совсем
другой смысл, так же, как открывается смысл изречения Лао Цзы _Великий
квадрат не имеет углов_, так же, как открывается любой другой смысл.
_Идущий впереди меня идет позади меня_ и наоборот, _Идущий позади меня
идет впереди меня_. Все эти _до того_ мистифицируемые вещи открываются в
полноте своего объема, и жизнь открывается. она перестает быть вещью,
над которой нужно постоянно мучиться. Делать жизнь... Да не надо ее
делать. Делая ее, мы умираем. А не делая ее, мы живем. Когда мой Мастер
говорил: чистый - мертвый, грязный - живой, он же не имел в виду, что не
надо мыться. Когда мы говорим: _совершенство - это смерть_, с точки
зрения вещи - это один смысл, с точки зрения пространства смерть - это
и есть совершенство, когда ты умираешь как вещь и рождаешься как прост-
ранство.На языке вещей говорить об этом очень опасно. Тут нужно петь
зикры, сочинять притчи, писать стихи.
Несравненный и единственный Насреддин жил так. Не зря все серьезные
эзотерики всего мира признают его духовный подвиг самым высоким.
Высочайшим. Даже если реального такого воплощения не было, то само
создание этого образа - это величайшее прозрение, глубочайшая истина.
Он был веселым человеком. Он играл в этом мире вещей как хотел. Он
был Богом, играющим Богом, смеющимся Богом. Он был Богом - не вещью.
Каждый из нас может быть Богом, в каждом из нас есть Бог, но его нужно
выпустить. Для этого нужно просто перестать быть вещью. Это очень трудно
реально осуществить, потому что прежде всего нужно выиграть поединок с
сознанием. Не уничтожить сознание, а стать его хозяином. У него же есть
хозяин - это вы.
Вы представляете, когда такая потрясающая штуковина, как чело-
веческая форма, не имеет хозяина. Если пользоваться образом Гурджиева,
великолепная лошадь, великолепная повозка и несется неизвестно куда,
неизвестно почему. Быстро найдется тот, кто приберет это к рукам. Или
лошадь решит, что она главная. И начнет тащить повозку куда-нибудь на
луга, на травке поиграть. А от повозки отцепиться не может. Хорошо все
сделано. Если бы сознание могло отделиться... Это фикс-идея сознания -
отделиться и жить самостоятельно, вне тела и без всякой психоэнергетики.
Почитайте, сколько заумных, мудрых и умных книг написано о мечте соз-
нания. Если бы их авторы понимали, о чем они пишут. О мечте сознания су-
ществовать отдельно, потому что все ему мешает. Конечно, мешает. Ведь
когда часть целого возомнила себя целым, естественно, все остальное
начинает мешать. Когда форма возомнила себя содержанием... то кувшин
будет вздрагивать, когда в него что-то будут наливать.
Но когда хозяин, т.е. субъект, есть, тогда открывается потрясающая
красота, и тогда снова слышишь слова Шекспира: _Какое великолепное
изделие человек_. Есть прекрасный подстрочник, сделанный Морозовым. Там
переведено на том языке, на котором говорил Шекспир. У него сочные
образы. И когда вспоминаешь фразу Гамлета: _Время вывихнуто. О, какое
проклятое несчастье, что я рожден вправить этот вывих_, то с точки
зрения вещи - это просто художественный образ. Можно писать тома,
диссертации защищать на тему, что же он хотел этим сказать. Интерпрети-
ровать. А с точки зрения пространственного восприятия тут нечего
интерпретировать. Это буквально сказано. Вот откуда иллюзия - от
искусства интерпретации. Вот почему многие знания - многие печали. И
если это знание такого рода, то расстояние между мной и реальностью все
время увеличивается. Потому, что интерпретация на интерпретацию... Где
