сильно, но мощно, стараясь удержаться на ногах и прижимая лампочку к груди,
дабы та случайно не разбилась. Оппоненты вернулись к своим занятиям. То есть
Митя растворился за спиной невозмутимой тонкой дамы, а паршивый интеллигент
отправился на переговоры к следующей, полной даме, решив по поводу первой
попозже обратиться в администрацию рынка.
- Голубушка! - Срывающимся голосом пристал к торговке творогом. - Я у
вас пробовал другой творог! А этот кушать невозможно! Попробуйте сами.
- Митя! - Крикнула она кому-то за спиной. И снова из-за кулис появился
тот же самый мордоворот.
- Вы что, не долечились? - Поинтересовался.
Дальше беседа как-то не сложилась, потому что инженер покатился еще
дальше, к следующей торговой точке, преодолев часть пути по грязной луже на
спине. Попутно он отметил, что мужичонка с лампочками куда-то отлучился.
По поводу несвежей рыбы разговор вообще не получился. Только грязный
покупатель вытащил вонючую мойву и положил ее у тетки на прилавок, чтобы
оживить дискуссию ее предметом, как та завопила на весь базар:
- Митя!
Петрович, с которого не прекращала капать грязь, и мордоворот присели
друг напротив друга, как это делают японские борцы, и кивнули головами. Так
и пошли по кругу, приседая.
- А-а! - Начал Митя подготовку к хуку, но покупатель вдруг выкинул
неожиданный номер. Он выдернул из-за пазухи лампочку и размахнулся ею, как
рядовой на полигоне.
Торгующая публика пришла в движение, наиболее предприимчивые глубокими
нырками ушли под прилавки и затаились там. Митя с невиданной скоростью
куда-то исчез. Но тут же появился с группой вооруженных бойцов в непонятных
формах. Бойцы зафиксировались за ближайшими укрытиями и стали перебежками
пугать террориста.
Неожиданно на прилавке с покупками инженера выстроилась помятая фигура
продавца фальшивых лампочек со звездой Героя на пиджаке. Герой вынес вперед
руку, как это делают на митинге, и торжественно провозгласил, обращаясь к
присутствующим.
- Бейте евреев! По телевизору нам говорят, что их повсюду бьют! А мы
чем хуже! Через них никакие лампочки не горят!
Артистично переступил ногой и угодил в тухлый творог и такую же рыбу
инженера. Оратор посмотрел туда и сильно удивился. И было отчего. Под ногами
сильно пахло. Да и картина была неприятной. Только начал формулировать
вопрос: "Кто тут", как поскользнувшись, угодил на бабу с рыбой. На ней и
закончил возмущенную фразу: "Насер?" Имея, видимо, ввиду евреев. Та его на
землю, а сама - нырком в толпу. Звезда отцепилась и откатилась к террористу
с лампочкой. От торговки отлетел бумажник.
Толпа оцепенела. Петрович только нагнулся, чтобы поднять орден, как тут
же на него навалилась группа бдительных бойцов.
- Всем лежать! - Проревела их команда. Кто мог, принялся ее выполнять,
стараясь упасть на уже лежащего небритого героя, ввиду того, что было очень
грязно. Поэтому охранники его потом не обнаружили.
Пока одни заковывали инженера в наручники и поднимали его, лишенного
сухого места, другие тщательно обыскивали территорию эпизода в поисках
вещдоков. Однако кроме звезды героя и бумажника торговки ничего стоящего не
нашли. И, учитывая, что хозяева данных предметов не нашлись, они были
признаны предметами бандитов, от которых террорист нахально старался
откреститься. Он только требовал, чтобы собрали все его покупки. Что и было
сделано.
Иванова отконвоировали в отделение милиции, где перед дежурным офицером
разложили все предметы арестованного.
- Это что? - Спросил тот, указывая на пачку масла.
- Масло! - С вызовом ответил инженер.
Офицер развернул пачку и лизнул содержимое. После чего заорал.
- Ты видел когда-нибудь такое масло? Да это динамит! Откуда?
Арестованный тут же выдал худую даму. За ней побежали.
- А это что? - Указал на размазанный вонючий творог. Пробовать не стал.
- Из этого делают аммонал. - РазЦяснил инженер и выдал полную даму.
- Звезда Героя откуда?
Петрович стал отпираться, что не знает, но милиционеры вскоре сами
разобрались, проявив удивительную сообразительность. Оказывается, что
митинговавший антисемит во время падения выдал свое имя. Его зовут Насер.
Был такой международный террорист, которого за что-то коммунисты наградили
эдакой Звездой. Стало быть и Петрович принадлежит к таким же террористам.
Удивление сменилось на уважение.
Офицер приступил к изучению содержания бумажника торговки рыбы. По ходу
этого действия одутловатое его лицо приобретало все более строгие черты.
"Надо же!" - шептали губы.
- Давно этим занимаетесь?
- Недавно. А чем, собственно говоря?
- Торговлей проститутками.
- А не может быть ошибки?
- Да вот же записи и справки с фальшивыми печатями. - Протянул
Петровичу.
Тот не столько прочел, сколько разгадал бездарные каракули: "Рыба
нынешней путаны блядюга потрошеная идет за первый сорт". Тут же
гигиенические сертификаты из Госростеста, доллары, таможенные справки.
- Ну что, осознаете полный Ваш провал?
И вот тут глупый инженер доконал свое ужасное положение. Он встал и
торжественно провозгласил:
- Аргумэнтум ад хоминэм.
Все были поражены. Такой нахальной дерзости никто не ожидал. Это можно
было бы перевести с латыни, как бездоказательный поклеп на человека, и тем
задать беседе светский тон, но милиционеры поняли его иначе.
- Хомейни! - Возбужденно закричали. - Арафат!
- Найдите Пронкина. - Безнадежно попросил Петрович по дороге в камеру
предварительного заключения.
В камере было темно, напукано и многолюдно. Конвоиры, наполненные
важностью по поводу отлова необычной персоны, предупредили заключенных, что
новенький - араб, международный террорист и под охраной Интерпола.
Постояльцы тут же затихли и затаились по углам. Петровичу тоже захотелось
куда-нибудь забиться, да уж было некуда. Оцепенение продолжалось недолго.
- Ассалям алейшем! - Выполз какой-то громила.
- И вам всего хорошего. - Ответствовал араб.
С громилой подползли еще парочка таких же и жарко в ухо террориста
зашептали:
- Ты по чему специалист?
- Анализ операций. Комбинаторика.
- Во дает! - Возбужденно завосклицали. - Ты что, Великий Комбинатор?
- Ну, это будет слишком.
- Маэстро, мы из группы поддержки Архимандритова. Если не знаешь, то
услышишь. Невероятно башковитый. Надо помочь хорошему человеку попасть во
власть.
- А что вам надо? Небось, оружие? А может, баксы?
- Окстись, Маэстро! Только форму американских полицейских. Штук,
скажем, пять. Вот наши визитки. - И затолкали карточки ему в карман.
Металлическая дверь загремела, открылась и в камеру вошли милиционеры.
- Араб Иванов! На выход!
В дежурной комнате сидели три надувшие его торговки, лежали ящики с их
продукцией. А с офицером - Пронкин, который что-то страстно шептал тому на
ухо и пихал в карман конвертик.
Офицер поднялся и радостно обЦявил задержанному.
- Вы свободны! А с этой мафией, - на теток, - разберемся.
Он улыбнулся Пронкину.
- Можете его забрать.
Петрович важно прошелся по ряду обманщиц.
- Ну, что, паразитки! Будете теперь знать, как гадость покупателю
совать. У меня не забалуешь! Где мои деньги! - Протянул он руку. И тетки
послушно отдали востребованное. - Имейте в виду, офицер, эти дамы имели
специальное задание отравить Иванова, а затем и всю Россию. - Бросил на
прощание удивленному милиционеру. - Результаты дознания буду проверять
лично.
Пронкин настоятельно приглашал инженера в свою машину, но тот,
беспокоясь за жену, отказывался.
- Я Вас, Олег Петрович, понимаю. У Вас своя работа. Конспирация,
отряды, заграница, Интерпол. В общем, заботы строительства новой России. Чем
могу помочь?
- Направьте по этому адресу штук пять форм американских полицейских. -
И протянул визитки давешних громил.
Он стоял перед домом, не решаясь перейти разделявшую улицу, потому что
по ней приближалась армада устрашающих иномарок. Они промчались мимо, окатив
его густым потоком жидкой грязи. Инженер задумчиво подождал, пока стекут с
одежды ручейки, отряхнулся и пошел дальше. Петрович обдумывал новую мысль.
Она пока не прояснялась, но было в ней что-то такое, что побуждало к
героизму. Иванов расправил плечи. Сердце застучало четким механизмом.
На следующий день он снова отправился на рынок. Но уже по собственной
инициативе. Беспокойная рождающаяся мысль, видимо, нуждалась в его активном
действии.
Петрович шел по родным уже местам и тихо удивлялся. Криминальные особы
по-прежнему располагались по своим местам. И подавали давешний испорченный
продукт. Все было также, да не совсем. Перед ними красовались свежие
обЦявления. "Продажа динамита" - у прилавка с маслом. Пониже примечание
"Лицензия оформляется". "Продажа аммонала" - там, где творог. "Проститутки"
- у торговки рыбой. Он подошел к ней поближе и увидел разложенную потрошеную
бильдюгу, от которой исходил томный запах надушенного женского тела.
- Митя! - Заорал Иванов голосом хозяина.
Из глубин тарного завала выскочила знакомая до боли фигура и
выстроилась перед террористом. Два васильковых глаза преданно скосились в
ожидании команды.
- Мне место повидней!
Митя тут же соорудил подобие прилавка, достал клееночку и стульчик.
- Чем будем торговать? - Положил листок бумаги.
Петрович начертал. "Исследование операций. Комбинаторика". Подумал и
подписал: "Маэстро".
Точка инженера пользовалась большой популярностью Кто только не ютился
у него. От шаромыжников до "новых русских". Появлялись и кадровые
американские полицейские, придавая точке солидный образ фирмы.
Странным в его деятельности было одно. Маэстро не брал денег. Потому
что, во-первых, официально числился безработным и получал пособие, а
во-вторых, считал, что работает на стратегическую задачу страны, ставшей его
личной задачей. Дело не в деньгах, а нечто в большем.
Иванов все понял. Чтобы плохое превратилось в хорошее, оказывается,
надо проглотить его. Поглощает земля, пучина, зверь, человек. Другого
способа в природе нет. В этом диалектика прогресса и развития. Но это может
сделать лишь уверенный и сильный организм. Не Америка нас глотает, а Россия
Америку. Мы заглатываем ее порядки, а не она наши. Только Россия с ее мощным
духовным инвариантным потенциалом может рассыпаться в мириады примитивных
клеток, перетереть те порядки внутри себя, как в жерновах или желудке из
камней и клеток, и собраться вновь обогащенной этой пищей. Чтобы дальше
научить Америку, как жить и чтобы та не застряла в своем тупике. И не
держала прочих. Кто ей еще поможет? С атрибутами самодовольства и силы своей
только взрывом наполняется она. Потому что слабый станет слабее, а сильный
сильнее. Если, конечно, силу понять не как мышцы с кулаками, а как дух
человеческий от Вселенной, способный жить в ней дальше.
НИЗОСТЬ
Лампада была залита душистым маслом. Слабый огонек вырывал из мрака
каменные своды пещеры, неровную поверхность огромного стола и косматого
Старика, раскрывшего при ее свете Книгу Судеб.
Он прочел:
"Свиданье не сулило радость, но принесло таинственный восторг".
- Идите, - сказал он в темноту. И неясные тени, прежде казавшиеся
гримасами игры светильника с гранитом, уползли куда-то прочь.
- Низость? - Зашелся криком Козлодоев. - Украсть картошку низость?
Он схватился за сердце.
- Да что вы знаете о низости? Думаете, она - любая подлость? Бесчестие?
