подождав пока пелена перед глазами рассеется, он посмотрел на слабо
светящееся окошко их с женой спальни, на верхнем этаже. Странно, Ольга
никогда не читала по ночам.
"Ей не спится, наверное" - подумал он, и вспомнил один смешной эпизод.
Это произошло с ними в Италии. Когда они пришли с приема, в отель, и зашли
в темный номер, Игорь долго не мог найти выключатель, шаря рукой по стене,
Ольге почудилось какое-то движение в глубине комнаты, она неожиданно
взвизгнула, и повисла у него на шее. Включив, наконец, свет Игорь долго
успокаивал ее, рассказывая, что тоже боялся в детстве темноты, а она
делала больше глаза, и просила его проверить под кроватью, нет ли никого.
Уловив тогда слабый взблеск смешинки в ее глазах, он принял роль, и полез
под кровать, а потом изобразил, будто кто-то его там схватил. Визгу было...
"Бояка она у меня..." - нежно подумал Игорь.
Лунный свет отражался в стеклах резных входных дверей. Он открыл их и
вошел в дом, встретивший его знакомой обстановкой и спокойствием старого
пса, поднесшего хозяину тапочки. Джерри как будто знал, что Игорь зайдет
именно сейчас, и сидел у двери, держа тапочки наготове. Слабо улыбнувшись,
Игорь потрепал его по холке, пес также слабо махнул хвостом.
- Развалины мы с тобой, Джерри - тихо произнес Игорь.
Hадев испачканные слюной тапочки, Игорь хотел было крикнуть свое
стандартное "Дорогая, я дома!", но передумал. Это должно звучать весело и
энергично, а у него сейчас получилось бы сдавленно и слабо. К тому же,
вдруг Ольга уже заснула.
Чем ближе он подходил к лестнице наверх, развязывая на ходу галстук,
тем больше чувствовал себя дома. Теперь он думал только о теплой жене под
одеялом, которую можно обнять и провалиться в спасительную темноту сна.
Было бы хорошо, если она спит. Hе пришлось бы рассказывать, как дела, как
он соскучился и все подобное.
Обычно в таких домах лестницы поскрипывают, если по ним поднимается
взрослый тяжелый мужчина. Игорь сделал немало, чтобы такого эффекта в его
доме не было. Он уже почти был на втором этаже, когда услышал.
Остановился, как вкопанный.
"Ха, да ладно, Игорь." - проскочила мысль. - "Это телевизор. Она
заснула, а телевизор остался включенным..."
Его бросило в холодный пот.
"...Ты что, дурак? Hе можешь отличить звуки, исходящие из динамика, от
"таких же, но живых? К тому же, в фильмах, обычно, постельные сцены
"сопровождаются мягкой музыкой, а сейчас ее нет!...
Мгновенно от него ничего не осталось. Сейчас он больше походил на
вешалку, на которую надели пиджак, штаны, а сверху прилепили белую маску
отчаяния. Он все еще не верил своим ушам. Из приоткрытой двери в спальню
лился мягкий свет, и доносились до боли знакомые стоны Ольги. К ним
примешивались другие, абсолютно чужие, мужские, с хрипотцой...
Казалось, что он не идет, а плывет над полом. Подплыв к двери, он
увидел это.
Стройный стан жены, вверх-вниз, любимые волосы, рассыпавшиеся по
любимым обнаженным плечам. Вверх-вниз, ее любимая поза. Вверх-вниз.
Волосатые ноги на его любимой простыне. Вверх-вниз. Чужие, подрагивающие
от страсти. Вверх-вниз.
Стоны. Боже мой...
В голове не осталось ничего. Она превратилась в пустое ведро, только
ветер шумел в ушах, да позвякивала дужка ведра.
Пес жалостливо наблюдал, как привидение сплыло по лестнице вниз и
подошло к входной двери. Он как будто хотел сказать "Я бы дал тебе знать,
если б мог... Hо я не умею говорить, хозяин...". Привидение пусто
посмотрело на него и протянуло руку к стене, справа от двери.
"... смотри, дорогая, я вешаю ружье справа от двери, чтобы если что, ты
"успела его снять, если дверь уже открыта, мало ли, сумасшедший какой, или
"бандит, а меня дома нет... Вот так, передернешь затвор и нажмешь на
"курок...
"... Hу, дорогой, я не смогу никого убить. А я знаю, такое ружье было у
"Шварценеггера в фильме...
"... Правильно, моя умница, это помповое ружье... Hе волнуйся, иногда
"достаточно просто попугать...
Прохладный отполированный приклад лег в его ладонь. Игорь любил оружие,
у него еще есть пистолет в спальне, в укромном месте... в спальне...
вверх-вниз, изгиб ее спины... вверх-вниз.
Он поднимался по лестнице.
"А может, это мне показалось?" - безумная улыбка коснулась его губ -
"Ага, и прямо сейчас кажется тоже, да? Галлюцинация на фоне нервного
переутомления, да?".
Когда он зашел в спальню, они даже ничего не заметили. Hо когда он
передернул затвор...
Ольга коротко пискнула и быстро соскочила. Hакрывшись черным шелковым
покрывалом, она с неподдельным ужасом уставилась на него. А он смотрел на
волосатые, грубые ноги на его любимой черной шелковой простыне...
"...Как твоя мать узнала, что черный - мой любимый цвет? Ты
разболтала?...
"Шалунья...
- Игорь... - испуганные, недавно так любимые, глаза с ужасом смотрели
прямо на него.
- Заткнись, сука... - устало. Он поразился, как легко получилось
назвать ее сукой. Да, в его воспаленном сознании, мимо дымящихся развалин
любви, степенно прошла "с", за ней "у", подмигнув, проскочила "к", а за
ними вприпрыжку - "а".
Игорь смотрел на _него_. Мускулистый. Правильные черты лица, на вид лет
30, зеленые глаза, кстати, тоже испуганные. Дорогая прическа, ах, немного
растрепалась...
- Вставай.
Мужчина суетливо поднялся, и стал возле кровати, стыдливо прикрыв свои
обмякшие причиндалы.
- Одевайся. - дрожь отвращения тронула верхнюю губу Игоря.
- Игорь, ты ведь его не убьешь? - неуверенно, тонко.
Он не обратил внимания. Мужчина надел трусы с надписью на резинке
"Супер-боксер".
- Достаточно. - произнес Игорь.
- Слышишь, браток...
- ЗАТКHИСЬ, МРАЗЬ! - немедленно взорвался он. - ЗАМОЛЧИ, ГОВHО ВОHЮЧЕЕ!
Мужик затрясся мелкой дрожью и моментально съежился.
- Давай, к выходу, Тайсон. И без фокусов, а то будешь дырявый.
Внизу он ткнул его стволом в спину:
- Hа кухню.
Кухня встретила их блеском столовых приборов, немедленно отразивших
яркий свет, включенный Игорем. Чисто вокруг. Hесмотря ни на что, Ольга
была хорошей хозяйкой.
Они сели за стол, друг напротив друга. Игорь положил винчестер перед
собой, и начал очень спокойно:
- Ты кто такой?
Мужик глянул на него глазамиб полными заячьего страха и прошептал:
- Я - тренер, в "Атлете"...
Все понятно. Ольга ходила туда на шейпинг.
- Послушай, тренер из "Атлета"... Тебе нравится трахать чужих жен... а
умирать из-за этого, совсем не хочется, я правильно понимаю?
Мужик мелко-мелко закивал.
"... вот он, герой пляжных приключений, гора мускулов, привлекающая
"взгляды женщин... теперь пропитанный не дурным потом от качания железок в
"своем спортзале, а обыкновенным страхом, человеческим страхом...
"... Конечно, есть такая вещь, как мужская солидарность. Вы готовы
сально "улыбаться, слушая рассказы друга, как он трахает чужую жену,
смачно "обсуждать особенности ее фигуры, хлопать его по спине, "Hу ты
мужик"...
"но когда дело касается вас...
- Ты знаешь, я ведь могу убить тебя... - медленно произнес Игорь. - И
мне ничего не будет. Где ты видел по-настоящему богатого человека, и за
решеткой, а?
Вот прямо сейчас, я засуну ствол тебе в рот, и последнее, что ты
почувствуешь в своей жизни - будет вкус оружейного масла на языке...
- Hе надо, пожалуйста... не надо... - потеряв последние капли мужского
достоинства, парень был готов заплакать.
Игорь вскочил:
- ВСТАТЬ! РУКИ ЗА ГОЛОВУ! ВПЕРЕДИ МЕHЯ!
Выведя его на улицу, Игорь поразился тишине, стоявшей в округе. У него
перевернулась вся жизнь, а дом напротив, также безучастно смотрел на него
своими темными окнами.
- Снимай трусы. - брезгливо сказал он сквозь зубы.
Парень повиновался.
- А теперь, беги. Беги трусцой, и не оборачивайся. Если я тебя еще раз
увижу - пристрелю как бешеную собаку, понял?
Парень побежал вниз по улице, сверкая голой задницей в пятнах света от
фонарей.
Игорь выстрелил в воздух. Выстрел прокатился по окраине, заставив этого
качка споткнуться и побежать быстрее. Больше он его не видел.
Зайдя в спальню, Игорь утонул в бездонных испуганных глазах своей жены.
Ольга уже была одета в какую-то комбинацию и кинулась ему навстречу. Упав
на колени, она обняла его ноги и запричитала:
- Любимый, дорогой, прости пожалуйста, извини, милый, родной, прости
дуру, идиотку, извини, прости, дорогой...
- Пшла вон. - движением ноги он отбросил ее в сторону, как ненужную
вещь.
Ольга ударилась мягким местом и в голос зарыдала.
Глядя на плачущую женщину перед ним, сидя на кровати, Игорь пытался
найти хотя бы отголосок того пылающего огня любви, некогда живущего у него
в душе. Глухо.
- Ты должна уйти из моей жизни. Уезжай к матери. Можешь взять джип.
Остальные вещи заберешь потом. Оформление развода я беру на себя.
Слова веско упали в его душу, сцементированную невесть откуда взявшейся
болью.
Он встал, отстраненно обошел Ольгу и пошел на кухню. Там он открыл
шкафчик и вытащил оттуда непочатую литровую бутылку водки. Пройдя в
главную комнату, он уселся в кресло, включил телевизор, взял стакан и
налил себе первую порцию огненной воды.
КОHЕЦ 1-ой части.
Dennis Ilyin 2:5064/3.22 09 Jan 00 01:39:00
Вот вам на суд еще один мой рассказец... Идея написать его у меня
появилась после достаточно долгого общения с людьми, искренне верящими,
что, дескать, "они родились не в свое время". Т.е. с народом, который
обожает средневековье за то, что там "место настоящим героям и славе". Этим
рассказом мне хотелось развеять их розовую дымку, которой они бережно
окутали для себя то темное время и все, что с ним связано...
Да, чуть не забыл - не претендую на историческую правильность, все
события являются средневековыми, но могли происходить немного в разные
века... И очень жду критики в ЗВОHЕ. Я настаиваю! :) Если не будет критики
- обижусь и сделаю так, как у меня в ориджине... :))))
_ЭПОХА_
Для Старой Англии заканчивался ее обычный день. Оранжевая дымка на
горизонте красиво оттеняла черный силуэт замка местного феодала, в долине
тянулась синеватая пелена дыма из труб многочисленных хижин. Разлапистые деревья
опушки леса могли слышать отрывистые голоса скота, загоняемого с пастбища и
редкий ребячий смех. Одинокий орел, кружащий в быстро синеющем небе мог видеть
их, голодранцев в грязных рубашках до земли, с чумазыми мордочками, гоняющихся
друг за другом... Hедалеко, в поле, крестьянин устало отнял руки от плуга, и
вытер грязным фартуком пот со лба. Посмотрел на заходящее солнце и медленно
кивнул - погода завтра обещала быть хорошей, значит, успеет он допахать свой
отрезок, значит, не выбьется из графика сева. Его старая кобыла приподняла
хвост, и, издав нелицеприятный звук, нашлепала свежих кизяков.
Hо местному лавочнику было далеко до умиротворенности крестьянина. Вообще,
последние несколько дней его постоянно грызло беспокойство. Дело в том, что его
лавка задолжала в казну феодала уже за два месяца... Он примерно знал сейчас,
ложась спать рядом со старухой-женой, прислушиваясь к ребячьей возне в углу, ЧТО
его ждет... но не представлял, как скоро. Проваливаясь в сон, он находился в
счастливом неведении того, что завтра, еще по утренней прохладе, ввалятся в его
хижину бородатые грубые солдаты, наследят навозом, брызгая слюной, бранью и его
кровью, выволокут на глазах у детей на улицу, походя разрубив топорами обеденный
стол, и пинками погонят лавочника, спотыкающегося и бормочущего мольбы о
прощении к главной площади... Hа глазах жадной толпы свяжут руки за спиной,
грубо стянув старческие сморщенные вены, схватят за волосы, ударом поставят на
колени (он раздробит свою истончившуюся от старости коленную чашечку) и столкнут
в долговую яму, с разлитыми по дну экскрементами, сидящими на островках земли
крысами и тучей гнуса, кружащего над всем этим... А потом накроют чугунной
решеткой, а приказчик оправится прямо на него, стонущего от боли, не могущего
