Психологическую закалку личного состава проверяю, говорит... А на
подведении итогов встал - и как пошел докладывать!.. У того форма не по
уставу оборудована, у другого сапоги вечно не чищены... И вообще, говорит,
командир взвода Быков - хоть бы фамилию-то не коверкал... психолог...
неправильно подает команды в пешем строю... А? Как вам это нравится,
господин журналист?
- Стрессовый синдром! - ввернул Гувх, он же - Аббревиатура.
За сравнительно короткое время общения с упомянутым "психологом"
Иосиф успел нахвататься разных ученых словечек и до сих пор употреблял их
в известному только ему значении. В большинстве случаев получалось смешно,
вот и сейчас прислушивавшиеся к нашему разговору ребята прыснули.
Рамиров озадаченно заморгал.
- Насколько я понял, вы мне не верите, лейтенант, -
полуутвердительным тоном произнес он. - Славно... Ну, а почему?
- Ведете себя подозрительно, - вставил Артур-"Большой Камень".
- Это как? - Рамиров окончательно растерялся.
- Вот если вы - настоящий журналист, - с невинным видом начал
разъяснять Канцевич, - то должны расспрашивать нас, что больше всего нам
запомнилось за время службы в армии, рискнули бы мы помериться силой с
киносуперменами, мечтаем ли мы вернуться на "гражданку" и как зовут наших
любимых девушек...
Все опять рассмеялись, даже сам Рамиров не удержался от улыбки.
- Да будет вам, черти! - воскликнул он. - Если так хотите, то
вопросик ко всем вам у меня все-таки найдется. Не для опубликования, а
так, ради понимания... Вот многие там, - он неопределенно мотнул головой,
- "на гражданке", как вы говорите, считают вас... ну, не совсем
нормальными, что ли... Судите сами: у молодого парня все впереди - и
жизнь, и учеба, и карьера, и делание денег, и женитьба, в конце концов! Он
же вдруг перечеркивает столь соблазнительные перспективы и идет на
ближайший призывной пункт, да еще вербуется не куда-нибудь в пехоту, а в
десант, в спецназ, в морскую пехоту!.. Что толкает его на это, кто мне
может сказать?
Некоторое время все молчали.
- Ну, как же? - первым растерянно сказал Ромпало. - Защита
Сообщества... это самое... - священный долг каждого ситуайена...
Корреспондент усмехнулся.
- Допустим, - вежливо сказал он. - Патриотические побуждения - это
понятно... Но я ни за что не поверю, что все вы надели военную форму лишь
по этой причине!
Ребята явно смутились, даже балагур Одессит делал вид, будто ему во
что бы то ни стало надо выяснить: доберется ли божья коровка до кончика
соломинки?
- Знаете, Ян, - сказал вдруг, вздохнув, Бык, - вообще-то мои парни на
такие темы говорить не любят, так что лучше я попытаюсь объяснить вам...
Чем привлекает юношу армия? Да тем же, чем любого мальчишку привлекает
море, небо, космос! Там, где есть или могут быть трудности и приключения,
нужны настоящие люди, а не... хлюпики! И мальчишка стремится туда, чтобы
стать настоящим мужчиной, настоящим человеком!.. А что касается тех
критиканов, на которых вы намекнули... Они только и могут осмеивать да
критиковать из-за угла воинскую службу. Потому что она трудна и требует
зачастую самопожертвования, а они на это не способны, вот и называют нас,
милитаров, примитивными!..
Лейтенант вошел в раж, как какой-нибудь депутат в Европарламенте.
Видно, накипело в его душе нечто свое, кровное...
- А что касается стремления призывников попасть в спецвойска, -
продолжал он, - то и это можно объяснить. Ведь служить в десанте - значит
уметь многое: и прыгать с парашютом, и выходить победителем в рукопашной,
и ориентироваться на местности, и выживать в любых условиях...
Естественно, что подобный "высший пилотаж" и привлекает ребят.
Он умолк и демонстративно покосился на часы, но Рамиров оказался
занудливым типом.
- Не хочу сейчас с вами спорить, Женя, - вполголоса проговорил он, -
но мне кажется, вы в какой-то степени идеализируете наших... э-э...
призывников. Романтика - это хорошо... Но всегда ли молодежь, особенно в
наше время, руководствуется только романтикой? А, может быть, основная
масса молодых людей просто-напросто насмотрелась боевиков? Может, их
влекут в армию не жажда приключений и не желание быть полезным Отечеству,
а поклонение культу силы? Вот вы говорите: чтобы стать настоящим
человеком... А где и как провести грань между так называемым "хлюпиком" и
этим самым "настоящим человеком"? И не породит ли в еще не окрепшей душе
желание стать сильнее других иное стремление - безнаказанно расправляться
со слабыми, "хлюпиками"? Вот чего я опасаюсь, и все это не так-то просто,
как вы думаете!
- На самом деле это не так и сложно, - быстро возразил Бык. - Зачем
усложнять очевидные истины?
- И еще один вопрос в заключение нашего диспута, - попросил Рамиров.
- Считаете ли вы, что это нужно - делать вид, будто вы воюете на этих
учениях?
- Вообще-то, - сказал Ромпало, - какая это, к чертям собачьим, война?
Сидим тут, как... - Ефрейтор-мор явно затруднился в выборе сравнения.
- Как у тшерта на кулитшках, - с готовностью подсказал Плетка.
Все опять захохотали.
- А ты чем недоволен, Белорус? - вдруг спросил Эсаул.
- Во время войны, - сказал Васек, - нам бы так сидеть не пришлось.
Например, в последнюю мировую немцы пускали по следам десанта собак и
вооруженных до зубов карателей!
- А ты подай рацпредложение командованию, - ехидно посоветовал Гувх.
- Будет тяжело в учении, зато легко в бою!
- Отставить смешочки, бойз, - приказал, поднимаясь, лейтенант. -
Закончить привал. Поехали дальше...
- На своих двоих, - заявил тоном знатока Антон.
Белорус как в воду глядел. Через четверть часа сзади сначала еле
слышно, а потом все отчетливее послышался лай собак.
- Это еще что за чертовщина? - спросил свистящим шепотом лейтенант,
невольно останавливаясь.
- Наверное, "противник" решил удовлетворить пожелание Ромпало, -
предположил ехидно Гувх. - Ведь нашему Ваську маловато авантюр показалось!
- Это что-то новое, - сказал Бык, не обращая внимание на
зубоскальство Аббревиатуры. - Ладно... Устроим-ка мы небольшой
марш-бросок, парни.
И мы рванули. Однако вскоре выяснилось, что это пустая затея.
Во-первых, в густом лесу особо не разбежишься, а во-вторых, троица типа
"двое тащат третьего" сводила на нет весь легкоатлетический энтузиазм
группы.
Лай между тем приближался: видно, псы мчались по еще тепленьким нашим
следам, и, судя по шуму, в своре было не меньше двух десятков голов.
И тут мне пришла одна мысль.
В детстве я, как и все, играл в войну и по сто раз смотрел фильмы про
наших разведчиков в тылу врага, а посему сразу вспомнил, как киношные
герои поступали в подобных заварухах.
Это раз.
Если же честно, то мне порядком осточертела беготня по лесу с
чугунно-тяжелым Глазом на плащ-палатке; мне надоело подкрадываться к
мифическим объектам мифического противника, а самое главное - надоело
играть в военные игры. Детство осталось далеко позади, а сегодня хотелось
одного: завалиться с банкой пива в одной руке и "кингсайзовской" сигаретой
в другой на мягкий, уютный диван и шарить с помощью пульта по полусотне
телеканалов в поисках чего-нибудь этакого...
Это два.
Поэтому, улучив момент, я сказал Быку:
- Мой лейтенант, есть одна идея...
- Не слушайте, командир: у него сплошные идеи-фикс, - тут же словно
дернули за язык Канцевича, но взводный так свирепо глянул на Одессита, что
тот сразу проглотил улыбку.
- На войне - как на войне, верно? - продолжал излагать я свою мысль.
- Значит, кого-то надо принести в жертву преследователям, кто бы они ни
были. Оставьте меня с Глазовым в засаде, и мы задержим эту ораву, которая
прет по нашим следам не хуже паровоза, а вы тем временем оторветесь от
погони. Как?
Бык на секунду задумался, потом его лицо просветлело, и он так
хлопнул меня по плечу, что из моего "комбеза" вылетело облачко пыли.
- Молодец, Свирин! Нестандартное решение предлагаешь,
нестандартное!.. Такое любой Посредник оценит по максимуму! - При этом он
покосился на скромно стоявшего в сторонке Рамирова. - Действуйте, ребята!
Его облегчение можно было понять: группа разом избавлялась не только
от преследования "южных" (в том, что за нами гнались не случайные люди,
уже можно было не сомневаться), но и от горемыки-Глазова.
Ребята помогли нам с Глазом занять удобную позицию за поваленным
деревом на краю поляны, по примеру лейтенанта похлопали нас по плечу и
ушли дальше - громить несуществующего противника.
Мы остались один на один с накатывающимся из глубины леса яростным
собачьем лаем.
Глаз мандражировал. По-моему, он даже забыл на время про свою
сломанную ногу.
Мандраж заразителен, как корь. Чем больше я вслушивался в лай, тем
мне все больше становилось зябко.
- Я собак боюсь, Свирь! - вдруг признался шепотом Глазов. - В детстве
одна шавка тяпнула за лодыжку, так с тех пор на дух не переношу псиную
породу!
- Ничего, ничего, - постарался подбодрить я своего напарника. -
Сегодня вечером уже будешь медсестер по заднице гладить в госпитале!.. Да
и не будут они псов на нас спускать - что они, дурные совсем, что ли?
Мы приготовили "ганы" к бою и стали ждать. Ничего другого все равно
не оставалось делать.
Когда лай стал уже совсем близким, я, наконец, увидел тех, кто нас
преследовал. Их оказалось не меньше взвода. Пехота-матушка, никакой не
спецотряд. Руководил ими тоже лейтенант. Собаки мчались впереди цепи
прочесывания, натягивая длинные поводки. Это были настоящие породистые
мастиффы, а не шавки. Было их всего десять, но каждая лаяла за троих...
Лица милитаров были такими знакомо-русскими, что я сразу успокоился.
Правда, тревожило меня в тот момент что-то, но я не мог осознать, что
именно...
Мы подпустили всю эту ватагу метров на пятьдесят и одновременно
открыли "огонь" длинными очередями. То, что произошло потом, не
поддавалось никакому объяснению.
В цепи силуэтов, мелькавших за деревьями, возникло сильное
замешательство, кое-кто упал. Сначала я не понял, зачем им понадобилось
так падать, будто в кино, изображая собой трупы. Наверное, это - по
вводной Посредника, подумал я и лишь теперь понял, что меня встревожило.
Нигде не было видно Посредника, этого вездесущего офицера с белой
повязкой на рукаве и вечно невозмутимой физиономией (что давало пищу
всяким сплетням в армейской среде: например, утверждали, будто бы
Посредники - роботы, коих штампуют по спецзаказу еврофилиалы "Панасоник" и
"Джей-Ви-Си"; но, конечно же, это было вранье чистой воды).
Мы продолжали стрелять, и они залегли. Кто-то что-то кричал, стараясь
перекричать лай собак.
А потом они решили, что настал их черед пострелять.
Над головой тонко пропела невидимая птичка, но я не сразу врубился,
какой она породы, а когда до меня это дошло - сердце ухнуло в пятки.
Одна из пуль сколола щепку со ствола сосны рядом с моим виском и,
недовольно визжа, словно жалуясь кому-то на промах, рикошетом ушла в
кусты.
ОНИ СТРЕЛЯЛИ В НАС БОЕВЫМИ!..
Мы ткнулись носами в еще влажную от росы траву и обалдело
переглянулись.
- Вот с-сволочи! - сказал Глаз, начиная по своему обыкновению нервно
заикаться. - Чуть в лоб мне не засадили!.. И куда только их П-Посредник
смотрит?!
Я не раз участвовал в учениях, в том числе - и с боевой стрельбой. Но
