быстрый темп на своих звучных дисках. Пращники завертели тяжелые глиняные
и каменные ядра в кожаных сумках пращей.
Конечно, Эйнар только и ждал своих. "Змей" поднял весла по левому
борту в крутом повороте. И тут же с него в противника полетели стрелы и
камни:
"Кабан" ответил как-то нехотя. Неожиданное появление сильнейшего
привело в замешательство хиллдурского ярла. "Кабан" затормозил веслами.
А старый "Змей" показывал способности свои и Эйнара. Он уже
возвращался, отрезая "Кабану" единственный путь отступления в открытое
море. Чтобы не терять время на поворот, гребцы Грольфа пересели лицом к
носу драккара. Поздно! Они были окружены.
Четыре драккара Оттара не спеша сближались с потерявшим ход
"Кабаном".
Хиллдурский ярл не стал дожидаться, когда на него обрушатся ливни
стрел и камней со всех сторон. Он не мог ни победить, ни уйти, это
понимали все. А погибать он не собирался. Следовало спасать себя и
дружину.
Грольф закричал Оттару:
- Сдаюсь! Сдаюсь!
Он бросил свой щит и снял шлем. Драккары сошлись так близко, что
Оттар видел пасть Грольфа, оскаленную в улыбке. Побежденный ярл
приветственно махал рукой победителю, как игрок, потерявший партию в кости
или проспоривший заклад. Грольф и делал этот условный знак побежденного
игрока - тряс рукой с растопыренными пальцами. На драккарах больше не
гребли, и течение тянуло их, как связанных, обратно на север, к мысу
Хиллдур, который был виден уже весь. Туман рассеивался, в воздухе
посвежело, будет ветер.
"Змей" подошел к "Кабану" вплотную и забросил на высокий борт
пленника абордажные крючья и багры. С "Кабана" передавали оружие и доспехи
побежденных. "Дракон", "Орел" и "Волк" ждали, сурово нацелившись,
разоружения побежденных.
- Торопись, Грольф, торопись! - закричал Оттар, показывая рукой на
берег. Там, в опасной близости к каменной гряде, прикрывавшей от западного
ветра фиорд Грольфа, покачивалась брошенная "Змеем" баржа. Издали
казалось, что неуклюжее тяжелое судно уже вошло в белизну прибоя.
Маленькие фигурки траллсов старались грести рулем, как хвостом рыбы,
и удержать баржу. Другие траллсы, прикованные не к рулю, а к палубе баржи,
кажется, пытались вырвать кольца из балок. И траллс не всегда хочет
умирать. А эти знали, что их продадут в Скирингссале, и мечтали о другом
хозяине, вместо нидаросского ярла, чуть ли не как о свободе...
В ответ на крик Оттара Грольф бешено заметался по "Кабану", торопя
викингов. Гибель баржи была бы дополнительно возложена на его счет. Оружие
и доспехи дружины Грольфа полетели на "Змея". Вскоре Грольф, сохраняя
остроумие, сообщил:
- Все, клянусь мечом, который уже не мой, все!
На высотах Хиллдурского фиорда развевались тревожные дымы. Из-за
каменной гряды, куда тащило брошенную баржу, выскочили два малых драккара.
Один храбро пошел в море, а другой помчался ловить баржу.
Эйнар осмотрел "Кабана" и вернулся к себе. Старый драккар отошел от
"Кабана". Победитель осел почти на целую доску под тяжестью трофеев.
3
Оттар обнял Грольфа и, по обычаю, выпил с ним пива из деревянного
ковша, как хозяин с гостем.
Безоружный "Кабан" болтался на коротком канате за кормой "Дракона".
Викинги Грольфа оживленно переговаривались с викингами Оттара; большинство
из них были хорошо знакомы друг с другом, а многие были и товарищами.
Ярлы беседовали о погоде истекшего лета, о китовой и рыбной ловле, о
результатах хозяйства в своих владениях и прочих делах, имевших общий
интерес. Когда все возможные темы были тщательно и совершенно исчерпаны,
Оттар кивнул в сторону "Кабана":
- У тебя сильный драккар, тебе можно позавидовать. Сколько сейчас на
нем викингов, девяносто я думаю?
- Только восемьдесят шесть, Оттар, только восемьдесят шесть. И среди
них есть много стариков, утомленных морем и непогодой, и много молодых,
еще не накопивших всех знаний войны.
- Нет, Грольф, ты слишком скромен, - возразил Оттар, - клянусь твоим
мечом! Я очень хотел бы иметь таких викингов и такой драккар.
- "Кабан" совершенно гнилой, уверяю тебя, он гнилой, - настаивал
Грольф. - Я клянусь тебе священными браслетами Вотана, - хиллдурский ярл
встал и торжественно поднял правую руку с вытянутой ладонью: - "Кабан"
сгнил и стоит очень дешево, да поразит меня молот Тора, если я лгу!
Голос опытного сорокапятилетнего ярла дрогнул. Молодой сын Рекина
холоден и жесток, как железо. Грольф предпочел бы попасть в другие руки.
На месте Оттара Грольф забрал бы пленников в свой горд, посадил на цепь и
назначил хороший, но разумный выкуп. Но горд Оттара далеко, Оттар не имеет
времени вернуться в Нидарос до зимы. Он должен назначить выкуп, немедленно
получить его и плыть дальше. Что еще можно придумать?
Конечно, Грольф не подозревал, что вся флотилия Нидароса так близка.
Его привлекала возможность легкого захвата "Змея", который одиноко тащился
в водах Хиллдура. Проклятый туман!..
- Мне не нужен твой драккар, - успокоил пленника Оттар. - Кто из
ярлов отнимет драккар у другого ярла? Но мне очень нравятся твой меч, твой
щит и твои латы. Ты подарил бы их мне, как другу? Сколько они стоят? Я
думаю, много. Итак, поговорим о выкупе.
Грольф почувствовал легкое презрение к молодому ярлу, который теряет
время на болтовню и собирается торговаться, вместо того чтобы сразу
назначить свою цену и предупредить, что скидки не будет.
- Мое оружие стоит очень дорого, - согласился Грольф. - Клянусь
Валгаллой и прекраснейшей из воительниц юнглингмоер Гильдис, - напыщенно
воскликнул Грольф, указывая на жену ярла, - оно стоит пятисот хороших
золотых монет!
Грольф оценил в уме каждого викинга своей дружины и себя в их числе
по пяти монет и округлил итог. Сам он взял бы с Оттара или с другого
попавшего в плен ярла выкуп приблизительно по тому же расчету.
- Это хорошая цена, - согласился Оттар.
- Наши возвращаются, - вмешался Эстольд.
Из-за Хиллдура выходили, таща на канате по барже, "Орел" и "Волк".
Несомненно, что третья баржа успела погибнуть вместе с товарами и
траллсами. "Змей" пошел на сближение с малым драккаром Грольфа, который
вел выловленную в прибое четвертую баржу, брошенную спасавшимся от погони
"Змеем". Узкий "Лебедь" хиллдурского ярла обладал стремительным ходом и не
боялся приблизиться к перегруженной вражеской флотилии. Оставшиеся на
берегу викинги Грольфа послали "Лебедя" узнать, чем же и когда кончится
дело.
- Ты видишь, - упрекнул Грольфа Оттар, - из-за тебя я лишился баржи с
товарами и восемнадцатью траллсами, которых я хотел продать в
Скирингссале.
- Все будет возмещено, все, - поспешил успокоить Грольф, - назови
твою цену, и я выплачу тебе ее сверх пятисот золотых монет, которые ты
согласен взять за меня и моих.
Грольф уже считал, что все кончено, и с дерзким простодушием
навязывал Оттару свои условия. Нидаросский ярл улыбался, глядя в глаза
пленника. Вдруг улыбка исчезла:
- А ты не помнишь ли, Грольф, как десять лет тому назад ты ходил с
Рекином и со мной, еще не имевшим силы мужчины, к саксам и что случилось
тогда? Тогда ты тоже клялся. И ты взял из рук саксов золото и серебро. И
ты ушел, не предупредив нас. Ты бросил нас одних, и саксы напали на нас,
когда мы не ждали нападения, так как ты открыл им дорогу. И мы едва
вырвались, а Рекин унес в своих внутренностях смертельную саксонскую
стрелу...
- Но разве я не был прав? - искренне удивился Грольф. - Так всегда
было. Если бы саксы дали выкуп Рекину, он поступил бы точно так же. Мы
ходим в море за добычей, а не развлекаться.
- Конечно, конечно, - согласился Оттар. - Мы свободные ярлы. И ты не
лишился чести ярла. Я не спорю, я напоминаю. Но сейчас я сильнее тебя!
Вновь улыбаясь, Оттар дружески положил руки на плечи Грольфа и
внезапно вцепился в его горло. Грольф схватил запястья молодого ярла, но
не смог оторвать его пальцы.
Оттар с холодным интересом наблюдал, как чернело лицо Грольфа. По
бороде хиллдурского ярла потекла слюна, он закрыл глаза и бессильно обвис.
Когда Грольф очнулся, Оттар предложил ему ковш не пива, а дорогого
валландского вина.
- Ты пытался смеяться надо мной, Грольф, - с беспощадной ясностью
говорил Оттар, - ты думаешь, что мы с тобой сидим не на моем "Драконе", а
в Скирингссале, где правят старейшины тинга? Я хочу высадиться в твоем
фиорде. Я возьму все твое имущество, сожгу твой горд и на пепелище посажу
на колах тебя и твоих сыновей. На толстых колах, а не на тонких, и вы не
сумеет так быстро умереть. Сначала вороны объедят вас живыми, как тех
саксов, которые ответили мне за смерть Рекина!
Растирая помятое горло, Грольф, упорно и мужественно торгуясь на
пороге жестокой смерти, хрипел:
- Ты можешь. Ты сделаешь все это, сделаешь. Но там тебя ждут. Мои
будут сопротивляться. И ты потеряешь много твоих викингов, потеряешь. Я не
клянусь тебе, нет, я говорю правду. И ты промедлишь здесь и не успеешь
попасть в Скирингссал. Погода портится. Тебя задержат осенние бури. Ты
будешь вынужден зимовать в чужом месте. Мои соседи прикончат тебя, чтобы
воспользоваться твоим добром и моим. Да, как ты меня. Ты тоже погибнешь...
- Пусть так! Но что тебе? Тебя и всех твоих успеют съесть вороны, -
возразил Оттар. - Поэтому ты дашь мне не пятьсот монет, и не пять тысяч,
которых у тебя нет, а просто все золото и все серебро, которое найдется в
твоем горде и в твоих тайниках. А я верну тебе и "Кабана" и твою жизнь.
- Согласен, согласен, - прокаркал Грольф.
Так нидаросский ярл победил хиллдурского. Победил, чтобы
воспользоваться победой, но не чтобы отомстить за отца. В семьях
вестфольдингов родовые связи крепились не велениями сердца, а сознанием
общности интересов. Напоминание о судьбе Рекина, преданного Грольфом,
послужило Оттару только как прием воздействия на воображение противника...
И тогда, и значительно позже в традициях вестфольдингов и их потомков
месть имела практическое значение. Служа властительным родам, месть всегда
рассудочно подчинялась выгоде.
4
Всю длинную-длинную осеннюю ночь факелы и фонари плясали на волнах
перед Хиллдурским фиордом, Утром вернулся "Лебедь" Грольфа с посланными на
берег под командой Эстольда и Эйнара викингами Оттара. Горд хиллдурского
ярла был очищен, в нем не оставалось ни одной унции драгоценных металлов.
Тайник был опустошен, из него извлекли не только монеты, слитки и изделия,
но и все оружие, на котором оказались серебряные, золотые и бронзовые
насечки. И, как всегда бывает, все сколько-нибудь ценное...
Результаты векового грабежа, накопления рода Грольфа перешли в другие
руки. Немедленно добыча была взвешена, сосчитана, быстро оценена знатоками
и разделена на доли. Нидаросские викинги, в восторге от великолепной и
легкой добычи, утверждали, что Гильдис принесла им счастье, и потребовали
включить жену ярла, дивную юнглингмоер, в число участников дележа. Это
была необычная к высокая честь.
Итак, каждый получил по одной доле, Оттар и Гильдис тоже. Потом
четверо кормчих получили еще по две доли каждый, а ярл взял доли
драккаров, по две на каждый рум. Двадцать восемь за "Дракона", двадцать за
"Змея", двадцать четыре за "Орла" и шестнадцать за "Волка", а всего
восемьдесят восемь долей. Так всегда поступали викинги всех времен. Они
тщательно делили добычу, взятую на войне и на охоте, - золото, серебро,
драгоценные камни, жемчуг, янтарь, ткани, вино, железо, утварь и другие
товары, клыки моржей, кожу и сало китов и кашалотов, тюленей и траллсов -
