ударила мне в шею и прозрачной, тягучей, липкой жидкостью растеклась по
окружностям сисечек. Вставая, он капнул мне на левый сосок. Я видела, как
сгусток спермы расползается по околососковому пятну.
Подмывшись, он не переставал меня возбуждать. Целовал, сосал соски,
влагалище, бедра и стискивал мои округлые ягодицы. Я тоже ласкала его член,
залупу, мошонку. Яйца у него были большие и твердые на ощупь. После первых
сношений у меня было чувство, как будто я хожу со вставленным в мое
влагалище членом. За неделю это ощущение прошло, и он показал, что такое
настоящий секс. Он использовал столько позиций. Он клал меня на подушки
вниз лицом, и, приподняв мои ягодицы, вводил свой член между ягодиц. Когда
он кончал, сперма брызгала мне на спину. Было забавно и смешно, когда он
вытирал мне спину, залупой касаясь позвоночника, это было изумительно и я
даже кончила.
Переворачивая меня на спину, сам расширял влагалище, и языком и губами
доводил меня до оргазма.
Однажды, сношая меня между сисичек и вот-вот кончая, он вынул член,
заставил меня широко раскрыть рот, язык прижать к верху гортани, и ввел
свою залупу мне в рот. В зеркале я видела, как сперма стекает с углов моих
губ, а его член вздрагивал и как бы дышал у меня во рту.
Один раз я прозевала, он сношал меня сзади. Вынув член из влагалища,
еще не кончив, медленно ввел его в задний проход. Я вся изогнулась, но было
уже поздно. Медленными движениями он кончил мне в прямую кишку.
Неизвестный автор - В автобусе
Врейсовом автобусе ужасная давка, которая бывает только в нашем общественном
транспорте. Толкучка и ухабистая дорога почти спресовала меня с одной
девушкой. Было лето и у нас была легкая одежда. Я почувствовал, что мой
член начинает твердеть и упирается в ягодицы незнакомки. Как не пытался
ничего не могу с собой сделать. От стыда начинаю краснеть, а отодвинуться
не могу.
Вдруг замечаю, что девушка как бы невзначай начинает переступать с
ноги на ногу, двигая ягодицами, тем самым возбуждая меня еще больше.
При попытки отодвинуться от нее хоть на немного, она прижалась ко мне
еще покрепче, и меня это заинтриговало. Нас затолкали и развернули лицом
друг к другу. Член упирался ей в живот с такой силой, что брюки того и
гляди лопнут по швам.
Упругая грудь внушительных размеров прижата ко мне и колышется как
маятник. Щеки девушки разрумянились, чувствую ее горячее дыхание. Она
подняла глаза, блестящие и затуманенные, по ним я понял все, и шепнул ей на
ухо: "Ты прелесть". Не опуская взгляд, она ответила: "Ты мне тоже очень
нравишься" и положила голову мне на грудь, незаметно коснувшись прохладными
губами.
- Как тебя зовут?
- Лена.
Я нежно поцеловал ее за ухом, она еле слышно застонала.
- Я больше не могу, - шепчу ей.
Она молча расстегнула мою ширинку, просунула туда руку и залезла под
плавки. Нас стиснули еще сильнее, пальцы девушки сжимали и ласкали мой
член. Она была возбуждена до предела и, по-видимому, забыла обо всем, через
несколько секунд незнакомка застонала, волна судорог прокатилась по ее
телу. И тут же из моего пениса, как из шланга пожарника, вырвалась липкая
струя - я кончил...
Неизвестный автор - Карьера
Ее истосковавшееся по любви тело так и манило к себе. Вначале мы долго
целовались, а когда ее рука прытко залезла мне в штаны, я понял, что
промедление подобно смерти. Продолжая целовать Ирину в шею, я подхватил ее
и усадил на стол. Мое сексуальное оружие уже успело оценить тепло ладоней
Ирины и было готово к действию. Я осторожно стянул с нее трусики и,
раздвинув ноги, прижался к ней.
Запах Ириненого возбуждения достиг моего носа, и все мое тело
задрожало от жгучего желания. Я взглянул на нее. Ира с закрытыми глазами
тянула меня к себе. Как-то само собой я вошел в нее, и мы погрузились в
иной мир, не обращая внимания на ритмично скрипевший стол. Довольно скоро я
почувствовал, как Ирина все сильнее и сильнее стала напрягать животик, а
потом вдруг забилась в конвульсивном оргазме. Это подействовало на меня.
Я не в силах был сдержаться и одновременно с хрипом, вырвавшимся из
моего горла, уверенно кончил. Мои глаза закрылись от наслаждения.
Но вдруг я ощутил, как Ирина вонзила свои длинные ногти в мою спину. Я
взглянул на нее. Широко раскрытыми глазами она смотрела на что-то позади
меня. Я попытался повернуть голову, но успел увидеть лишь метнувшуюся к
выходу край чьей-то кофточки.
"Это была Нина Петровна..." - испуганно прошептала Ирина.
Нина Петровна была нашей начальницей. Несколько дней было все в
порядке, но через неделю она попросила меня зайти к ней в кабинет.
Для начала она тонко намекнула, что после работы все нормальные люди
идут домой, а не занимаются глупостями на рабочем месте. Потом она
поднялась с кресла и стала приближаться ко мне. На ее вопрос, всегда ли я
такой неугомонный, я пожал плечами и неопределенно покачал головой. И
только, когда Нина Петровна щелкнула за моей спиной дверным замком, а ее
рассуждения коснулись того, что в нашем отдели есть женщины и поопытнее
юных красавец, до меня дошло, к чему она клонит.
Едва эта мысль пронеслась у меня в голове, как Нина Петровна выдохнула
мне прямо в лицо: "Константин, покажите мне, чем вы соблазнили вашу
Ирину..." Она дернула за молнию моих джинсов и, запустив туда руку,
вытащила в своей ладони все мои прелести. Глядя мне в глаза, Нина Петровна
поиграла с ними пальцами, и оружие наконец-то взвилось вверх. Нина Петровна
едва не подпрыгнула от радости, и потащила меня к столу... Поначалу мне
было как-то не по себе, но когда она застонала в оргазме, я тоже испытал
что-то похожее.
Армалинский М. - Однажды на оргии
Муж и жена решили заиметь ребенка. Из-за этой задумки они перестали
участвовать в оргиях, чтобы не было сомнения в отцовстве, чтобы не
заразиться, чтобы не ставить себя перед опасностью увлечься кем-либо
духовно и телесно и еще по бог весть каким причинам.
В тот вечер они выполняли роль целомудренных гостеприимных хозяев,
встречая пары и представляя их друг другу, объясняя правила клуба, суть
которых состояла в непротивлении козлу насилием. Иными словами - все только
по взаимному согласию и без грубостей.
По жадным взглядам хозяев на гостей было видно, что жертва моногамии
дается им нелегко.
Хозяин был человеком богатым, и его новый, недавно построенный
огромный дом со своими десятью спальнями был весьма удобен для данного
мероприятия. В нескольких комнатах были установлены видео камеры, и можно
было просматривать на огромных экранах, как только что тебя ебли или как ты
еб, что вызывало дополнительный прилив сил от желания исправить увиденные
ошибки или усовершенствовать допотопное наслаждение.
При входе в огромную гостиную в напольной вазе в форме пизды краснели
розы.
Хозяин встречал гостей и водил их по нижнему этажу, называя цифры,
характеризующие высокую теплоизоляцию дома, несмотря на большую площадь
стеклянных стен. Видно, этим он отвлекался от соблазнов и тешил не похоть,
а тщеславие. В процессе экскурсии он лапал женщин из группы, но им этого
было явно мало.
На столиках там и сям на блюдах лежали пирожные в форме половых
органов, шоколад в форме какашек. На бутылки с напитками были одеты насадки
в виде хуев, которые тщились превратить вино в мочу. Но хозяин был не
Христос, и чуда, к счастью, не свершалось: напитки были разнообразными и
крепкими.
Я пришел на оргию с Барбарой, которая работала бухгалтером на фабрике.
Кроме того, она писала беллетристику и мечтала забеременеть. Барбара раз
прочитала мне отрывки, которые меня не заинтересовали, и, надо отдать ей
должное, она это быстро поняла и читать перестала. За всю свою активную
жизнь она никогда не предохранялась и ни разу не забеременела. Сначала это
ее радовало, но постепенно стало угнетать. Хотелось продлить род и вкусить
тяготы материнства. Но врачи ее не обнадеживали, что-то где-то заклинило.
Так что Барбаре оставалось заниматься исключительно наслаждением. Когда я
заехал за ней, она предложила мне вывязать галстук помоднее, и умело это
сделала, и даже меня научила. И все-то она знала и умела! Когда впервые
предлагаешь своей подружке присоединиться к оргии, возникает ощущение,
будто совершаешь непоправимое. Но когда я впервые пригласил Барбару,
оказалось, что она уже бывала на оргиях не раз.
Она то и дело строила из себя либеральную женщину, которая во всем,
кроме пизды и грудей, якобы равна мужчине. Еще бы - она ведь, как мужчина,
не беременела.
Барбара сама подходила к мужчинам знакомиться, а когда ее тут же
тащили в постель, она не сопротивлялась, но все-таки чувствовала себя
оскорбленной.
Она не позволяла открывать перед собой дверь, открывала сама. Делала
вид, что хочет платить за себя в ресторане, но быстро уступала моему
предложению заплатить за нее.
Устроители одной из первых оргий, на которых мы побывали, брали за
вход 60 долларов, и я предложил Барбаре заплатить половину в силу нашего
якобы равенства. Она отказалась, заявив, что всегда может попасть на любую
оргию бесплатно, будучи женщиной, которых всегда на оргиях не хватает, и с
которых денег не берут, если они являются одни.
- Если хочешь туда попасть, то плати ты, - сказала она мне.
- Я хочу ровно столько же, сколько и ты.
- Если не хочешь платить, то я уйду.
- Прекрасно, - сказал я, - я тоже уйду.
И мы ушли. В тот вечер мы совокуплялись в одиночестве, предварительно
пообедав в ресторане, за что я заплатил те же 60. С тех пор я сдался и
платил за то, что ебал не ее, а других, ибо без спутницы мужчину на оргии
не пускали. Я себя успокоил, что лучше заплатить за вход и ебать много
женщин, чем платить столько же за ресторан и ебать одну Барбару. Так и
быть, пусть она получает удовольствие задарма - раз уж судьба так
благосклонна к женщинам, в особенности после того, как мужчины изобрели для
них противозачаточные таблетки.
Часть гостей блуждала по дому, часть устроилась в одной из гостиных,
ведя добропорядочные разговоры. Меня подмывало нежничать, прикоснуться то к
одной, то к другой, ибо они мне чувствовались вот-вот родными. Но все
сидели чинные, одетые, целомудренные. Незаметно пары стали исчезать и через
некоторое время возвращаться: женщины - со слизанной помадой, мужчины - с
покрасневшими от помады губами.
Барбара заговорила с мужчиной, и они удалились в какую-то спальню. Я
пожелал ей счастья, а она - мне.
Я завязал общение с женой дантиста, который вживил ей искусственные
белоснежные зубы вместо естественных, но желтых. Этой исповедью она
невзначай поддержала разговор, широко улыбаясь и демонстрируя прекрасную
работу мужа. Я тут же предложил, вслед за зубами, вживить в нее мой член.
Она восприняла это с энтузиазмом. Первый оргазм в начинающейся оргии,
как первая любовь в жизни.
Чуть гости оказываются в спальне, сразу начинают раздеваться, кто
медленно, кто нетерпеливо быстро. Мужчины, снимающие брюки, смешны, а
женщины притягательны, что бы и как бы они с себя ни снимали. Снятую одежду
укладывают у стен кучками. Эти кучки можно было истолковать как испражнения
иудейско-христианско-мусульманской морали.
Мы провели прекрасные полчаса в спальне, где трудились, пыхтя и
повизгивая, еще две пары, до обидного не обращая на нас внимания.
Я предложил дантистке вернуться в гостиную голыми, чтобы не терять
времени на одевание и опять раздевание с другими возлюбленными.
Дантистка со своей женской интуицией заупрямилась, но я ее все-таки
уговорил. Когда мы явились голые в гостиную - все осуждающе на нас
посмотрели, и она не выдержала и пошла одеться. Я же продолжал
геройствовать голым.
Был, конечно, соблазн, поддаться общественному влиянию одетых, но
