подол своего платья и широко раздвинула ноги...
Максимов А. - Билл и Моника (История любви)
Из секретных записей разговоров в Овальном кабинете. Даллее:
П- Президент М- Моника С- Джон Смит, советник президента П. Тебе
нравится мой инструмент?
М. О, да, его следовало бы изобразить на стодолларовой купюре.
*** Билл сидел в своем кабинете и ощущал постоянный жгучий зуд между
ногами.
Его плоть требовала удовлетворения, а он вынужден был разбиратьс с
каким-то арабским мудозвоном. Какая ему разница бомбить или не бомбить,
когда хуй его торчит уже второй день. Стерва Хиллари не дает ссылаясь на
какие-то проблемы. Какие проблемы могут быть каждый день у нее? Неожиданно,
ему вспомнилась девушка, ее звали, кажется, Моника. Моника практикантка. Не
очень красивая, но с пухленькими губками и широкой жопой. Широкий зад, в
белых плотных трусах - это мечта Билла. Не то что тоненькая сука Хиллари.
Сочная, большая жопа - уткнуться в нее лицом и кричать от счастья.
Живот, не плоский, а полный, пространственный. Обширная угольно-черная
волосня между ногами, ах.... Билл покраснел от этих мыслей.
Билл вызвал Смита. Толстый Смит немедленно явился.
Билл начал разговор о какой-то политической чепухе и как-бы между
прочим спросил:
- Ты помнишь эту брюнетку, практикантку?
- Монику?
- Да, кажется Монику. Не мог бы ты привести ее ко мне, у меня к ней
пара вопросов.
- Конечно, господин президент.
*** М- Билл, ты будешь бомбить Ирак?
П- Нет, конечно.
Раздаются странные чмокающие звуки.
П- О да, да, да.
*** Билл думал как-бы все это лучше устроить. Обычно, он поступал
просто, заманивал женщину к себе и снимал перед ней штаны. Как правило, они
клевали на это. То ли вид хуя Билла приводил их в такое состояние, то ли
власть Билла возбуждала их, но они делали то что от них требовалось.
Моника шла в кабинет Билла с радостным чувством предвкушения большого
события. Она и не предполагала, что событие будет таким большим. Моника
была влюблена в своего молодого и красивого президента. После скучных и
противных старых республиканцев, в Белом доме появился настоящий
плейбой-демократ. Это была мечта заебанных поколений бедных американских
женщин. Ради такого президента можно пойти на все.
- Здравствуйте, Моника.
- Здравствуйте, господин Президент.
- Для вас, Билл, просто, Билл.
Моника покраснела и наступила тягостная тишина. Атмосфера в Овальном
кабинете начала сгущаться, как во время Карибского кризиса.
- Садитесь, Моника.
- Спасибо.
Моника села в кресло, ах, быть бы этим креслом, чтобы принять всю
сладкую тяжесть женского крупа!
- Я хотел задать вам пару вопросов.
- Да, господин... Билл.
- Как вы относитесь к (минету-хотел сказать Билл) президенту XXX.
Моника провела языком по губам перед тем как отвечать.
- Я считаю, что в сложившейся обстановке XXX наиболее полно
контролирует ситуацию в AAA, и вполне отвечает нашем интересам в этом
регионе.
В это время Билл зашел за кресло Моники, и растегнул ширинку. Залез в
штаны, просунул руку через подаренные Хиллари трусы с его инициалами и
достал свой президенский.
- ... Ситуация в AAA позволяет сохранять нейтралитет как нам, так и
нашим противникам. Мы ждем когда...
Моника обернулась, и увидела Билла дрочащего хуй.
- О, господин пре....Билл, я сама. Моника взяла в руки набухший член и
слегка сдавила его. Ой, вскрикнул Билл. Она задела залупу кольцом.
Осторожно помассировав его, Моника склонилась и взяла в рот. Сразу
почувствала кисловатый вкус. Осторожно начала сосать, пытаясь массировать
при этом языком. Несколько раз задевала его зубами и Билл вскрикивал. В это
время Билл руками блуждал по ее голове, плечам и груди. Беря большие груди
в руки и сжимая, он гладил Монику. Моника продалжала свою трудную и опасную
работу. Вскоре яйца Билла наполнились тяжестью, он выпрямился, хуй выскочил
и тугая струя спермы ударила из раскачивающегося члена. Основная масса
попала на лицо Моники, она даже закрыла глаза при этом, несколько капель
попало на платье.
- Оооооооооо *** Билл стоял перед закрытой спальней Хиллари, и просил
его впустить.
- Милая, я люблю тебя. Впусти меня, я тебя хочу.
- Иди ебись со своей практиканткой.
- Это было ошибкой. Прости меня, у меня несколько месяцев не было
женщины.
Я... Я вынужден онанировать в ванной.
- Наверное, дрочишься на фотографию этой суки?
- Нет, милая, на нашу с тобой фотографию, где мы с тобой и Челси.
*** П- Джон, у меня не было женщины несколько месяцев. Я больше не
могу, внешняя политика страдает от этого.
С- Чем я могу помочь, господин Президент?
П- Снимай штаны, Джон, и наклоняйся.
Лукутов В. - Как солдаты в бане мылись
Командир роты Понкин, полноватый, лысоватый капитан, любил рассказывать
всякие байки из жизни своих подчиненных и, надо признаться, весьма
занимательно.
Вновь прибывших молодых солдат заводили в ленинский уголок. Капитан
минут пять знакомил с боевой историей части, далее плавно переходил к самой
животрепещущей теме - сексуальной жизни воинов. Особенно смешили две
истории.
Первая - про козу, которую выловили восемь солдат, изнасиловали до
бесчувствия и подбросили хозяину. Бедолага целый год ходил к начальникам,
потеряв всякую надежду, выгнал несчастную на улицу. Вторая история - про
других животных, ее следует пересказать более подробно, она того стоит.
- В нашем подсобном хозяйстве, - с упоением повествовал Понкин, - за
поросятами следил рядовой Сидоренко.
Добросовестный, скромный, неплохо вел хозяйство и оно стало в части
передовым. Приезжали и высокие чины, чтобы посмотреть и поделиться опытом.
Однажды с проверкой прибыли полковник и майор и после всего изволили
посмотреть на поросят. И я повел их, исполненный гордостью.
Возле сарая мы услышали подозрительный шум, стук и невообразимый визг.
Мы поспешили и открыли дверь. И как вы думаете, что мы увидели? Наш
безупречный Сидоренко вдрызг пьяный, полуголый, без штанов, вот с такой
елдой бегает за орущей свиноматкой с явным намерением совокупиться. Пока мы
соображали, солдатик ловко загнал ее в закуток и приналег на нее.
Остановила его зычная команда полковника:
"Отставить насиловать!"Сидоренко вмиг отрезвел и принял стойку
"смирно"...
Сидоренко отсидел за пьянку пять суток, а мне пришлось туго, особенно
в столовке части. Я бывал там по делам и заходил пообедать. Так офицеры при
мне категорически отказывались есть борщ и требовали у повара
доказательств, что кусочки сала, плавающие в борще, не от той свиньи,
которую трахнули подчиненные. А проверяющие мое подразделение с иронией
спрашивали: "Ну, что, капитан, секс сегодня будете показывать?"... И так,
банный день выбирала жена капитана. До обеда натирали полы, меняли постели
и получали у прапорщика застиранные исподни. После обеда шли пешком до
городской бани. Одноэтажная, кирпичная, очень старая, с двумя отделениями.
Капитан с женой и дочкой доставлялись на "газике".
Замечательная хитрость в баньке заключалась в том, что после парилки
можно было выйти в тамбур: подышать свежим воздухом и остудиться. В том же
тамбуре была дверь, ведущая в общий зал женского отделения. Она была вечно
закрытой, но что интересно, деревянной, так что проделать дырку в ней было
парой пустяков.
После десяти минут мытья из шаек солдаты поспешали, минуя парилку, к
заветной двери и возле отверстия устраивались в очередь. Каждому
разглядывающему женские прелести отводилось пять минут, но находились
темпераментные, которых приходилось с силой отрывать от зрелища.
В этот злополучный день к двери "прилип" Витя Воробьев, тяжелый и
неповоротливый. На увещевания и угрозы никак не реагировал, пришлось
пятерым крепким солдатам навалиться на него, образовалась куча мала. А так
как дверь была старенькой, то, поскрипев немного, отвалилась от коробки и
упала в женское отделение. По инерции группа солдат последовала в гущу
женских тел.
Суматоха, неописуемый вопль, все, что было в шайках, вылилось на
головы солдат, а бедненькие пытались увильнуть от ударов мочалок.
Реакция испуга женщин прошла за минуту, у некоторых при виде
солдатских штыков заблестели глаза и вместо того, чтобы мутузить мужчин,
напротив, сменили гнев на милость.
А одна бессовестная лет сорока, но сохранившая фигуру, схватила
Воробьева за мужское достоинство, притянула его к себе, легла на лавочку,
раскинула ноги, распахнула перед ним всю красоту. Нашлись и другие
изголодавшиеся, которые последовали примеру той бессовестной. Солдаты в
основном не сопротивлялись и баня в один миг превратилась в некий вертеп,
где мелькали попы, груди, слышались стоны, чмоканье.
Маленькая неувязка произошла с Сашей Новиковым. Рослый, симпатичный
сержант нравился всем женщинам гарнизона, но исключительное право на него
имели жена Понкина и ее дочь, лет двадцати, такая же пышная, как и ее мама.
В начале Вика несмело подошла к Саше, обняла его, и когда он
поцеловал, девушка запрыгнула на его бедра, враз заохала и энергично
задвигала замечательной попой.
Откуда было знать Вике, что она не одна возлюбленная у сержанта и его
могучий член обслуживал и мамино гнездо.
Эта фурия, а как же назвать женщину после того, что произойдет далее,
подошла к влюбленным, схватила свою родненькую за волосы и стащила ее с
сержанта. Хорошо, что тот успел сделать свое дело. Жена Понкина в злобе
начала хлестать по щекам растерянного Новикова, а дочь, сообразив отчего
маменька в гневе, давай охаживать его мочалкой.
К тому времени, немного остывши, женщины опомнились и вновь приступили
к экзекуции солдат. А те и не сопротивлялись, быстро покинули поле брани.
Капитан, которому почему-то сообщили о безобразии позже, чем
следовало, поторопился поймать за развратом подчиненных, но кто кого и в
какой позе, он так и не узнал. Все мирно мылись, или парились, а дверь была
вставлена в коробку. Правда, от заведующей бани Понкин получил взбучку.
После бани уже в казарме он вызывал солдат к себе в кабинет, но ничего не
выяснил. На вечерней проверке он лишил всю роту увольнения на целый месяц.
После пригласил к себе прапорщика, прижал его к стене и грозно
вопрошал:
- Ну-ка, сучий сын, признавайся, куда ты ложил отворотный порошок,
солдатам в миску или все ко мне в тарелку?
На следующий день Понкин пригнал в баню сварку и заменил дверь на
железную. Капитана за этот случай перевели в другой гарнизон. Можно
предположить, что в другом подразделении к старым рассказам он присоединил
и новый о баньке.
Неизвестный автор - Нешведский треугольник
Она стояла в очереди на такси. Народу было довольно много, улицы заполнялись
людьми по мере того, как пустели питейные заведения. Большинство из тех,
кто торчал в пивных до столь позднего часа, были изрядно выпивши, но все же
не пьяны. Тех, кто набрался сверх меры, вышибалы давным-давно разогнали по
домам. Наконец подошла ее очередь. Она села в машину и в двух словах
объяснила, куда ехать. Как приятно было откинуться на мягком сиденье,
насладиться роскошью поездки на "мерседесе" - такое случается не каждый
день.
Водитель стал что-то говорить. Никогда не знаешь, хотят они говорить
или нет, подумала она, но этот явно хотел, а она, собственно, ничего не
имела против, поэтому передвинулась на середину сиденья, чтобы поддержать с
ним визуальный контакт в зеркале заднего вида во время разговора. Она
чувствовала, что у нее задралась юбка, и хотела ее поправить, но вдруг
вспомнила историю, о которой однажды читала. В ней два парня приставали к
девушке на заднем сиденье такси, а шофер наблюдал за их развлечениями в
