его подначивать?
- Знаешь, брось. Со мной-то зачем? Тебе Андрей когда еще предлагал
Олега попридержать? Так нет, ты у пас натура загадочная и независимая. Вырву
себе глаз, чтобы у тещи зять кривой был. Я сама по себе, я лучше вас всех
все знаю! Ну и получай. Вполне могла ему тихонько объяснить, что не его
забота мировую справедливость и пролетарский "новый порядок" устанавливать.
- Вам хорошо, - неожиданно жалобным голосом сказала Лариса и капризно
надула губки, сразу напомнив Шульгину итальянскую актрису Стефанию
Сандрелли.- Вам даже мировая война - только повод для очередных геройств и
развлечений, а он все через душу пропускает. За что я вас и терпеть не могу,
"звездных мальчиков". Он в вашем прайде один нормальный человек, и честный,
и добрый, и талантливый, за это я его и полюбила, вот и решила, что если еще
и я на вашу сторону против него встану...
- Ну, не встала, так и что? Я тебя заставляю? Хозяин - барин. Ко мне
сейчас какие вопросы?
Темно-ореховые глаза Ларисы полыхнули свирепым пламенем, и она их
торопливо прикрыла длинными ресницами.
- Какие уж теперь вопросы! Что мне делать, забирать его оттуда? И если
да, что будет дальше?
- Забирать, может, и рановато. А вот тебе в Москву сбегать я бы
посоветовал. - Шульгин как бы невзначай положил ей ладонь на гладкое
колено. Этакий знак дружеской доверительности. Она неудовольствия не
выразила, Сашка сам через полминуты убрал руку. Цель была достигнута.
- А что я там делать буду? Здесь хоть жизнь человеческая...
- Там намного хуже не станет. А то и лучше покажется. Троцкий Левашову
особнячок подарил - закачаешься. Только женской руки и не хватает. А я тебя
вдобавок наркомом сделаю. Или начальником Мосчека. Применишь на практике
свои способности. Глядишь, так понравится, что и возвращаться не захочешь...
- В гробу я видела ваши забавы, - по инерции грубо ответила Лариса,
но тут же прикусила язык. Послышалось ей в словах Шульгина что-то
интересное. Она подозрительно на него посмотрела. - Ты что-то новенькое
придумал? Ну-ка, изложи.
- Ничего такого уж новенького. Обстановка ведь меняется, сама видишь.
Андрей то ли появится в ближайшее время, то ли нет, да и надеяться, что вот
он появится и снова будет все за нас решать, вряд ли разумно. Вот я и
начинаю свои меры на всякий случай принимать. В Москве мне надежный человек
нужен - за Олегом присматривать, от опрометчивых шагов его предостерегать,
вообще ситуацию отслеживать. Он же парень импульсивный, сама знаешь. А на
тебя стопроцентно можно положиться, ты глупостей не допустишь...
- Так-так. Льстить начинаешь, уже интересно. А в позитиве что?
- Если неожиданностей не возникнет - что сама выберешь и воплотить
сумеешь... Перспективы там сейчас богатейшие.
Лариса промолчала, но слушала с видимым интересом.
- Если же возникнут осложнения, сворачиваем лавочку и уходим в любую
приемлемую точку шарика. В любом качестве и с любыми документами. "Валгалла"
всегда при нас, и денег на дворец в Провансе или на Гавайских островах
всегда хватит. Спокойно заживешь, детей наконец нарожаешь...
- Ну-ну, подумать надо. ~ В голосе ее звучало сомнение, но Шульгин уже
понял, что своей цели он достиг и теперь Лариса какое-то время просто будет
держать фасон, возможно, выторговывая для себя какие-то особые преимущества.
Но тут уже проблем не было.
- А предводитель наш, -~ вдруг спросила Лариса, имея в виду Новикова,
- действительно в ситуацию попал или просто загулял на стороне? - В ее
голосе звучало откровенное ехидство. ~ Чего бы вдруг - загулял?
- Почему и нет? Вы же с "генералом" не устояли, попробовали английскую
красотку. А он чем вас хуже? Нормальная для мужика реакция на классную
бабу...
-Ох ты ж и злая девка, Лариса Юрьевна!.. - Но прозвучали слова
Шульгина скорее уважительно.
Когда они возвращались наверх, Лариса шла по трапу впереди, покачиваясь
на высоких каблуках, Сашка с трудом подавлял в себе желание исполнить свою
вековую мечту - взять вдруг и ущипнуть ее. Там, где тонкая ткань
соблазнительно обтягивала musculus gluteus maximus^ Интересно бы посмотреть,
как она отреагирует. Он не был уверен, что однозначно отрицательно.
Сашка Шульгин был эстетом, то есть относился к тому типу мужчин, что не
могут без деликатного вожделения смотреть на каждую более-менее
привлекательную ламу. Внешние же данные Ларисы к такому взгляду располагали
особенно. Кроме сумрачно-загадочного лица, она обладала еще и фигурой,
которая поначалу могла показаться тонковатой. Но если присмотреться... Тогда
становилось понятно, что все в ней исключительно соразмерно. Более всего она
походила на дам с рисунков Бердслея. Кто видел - поймет, о чем речь...
Уже перед ведущей на палубу дверью она приостанонилась.
- А с Анной советую тебе быть пока посдержаннее. Она девочка хорошая,
но до сих пор... неразбуженная. Лучше не гони лошадей.
- Да я... - словно бы растерялся Шульгин, но договорить фразу не
успел.
- И я о том же - потерпи. А то, судя, как ты на меня сейчас смотрел,
и на нее дуром полезть можешь... А с ней так нельзя, я за две недели
убедилась. Ей созреть надо, тогда сама упадет...
- Ну уж если убедилась, не могу не последовать твоим рекомендациям. -
Сашке оставалось только сохранять хорошую мину. - Тогда и ты мне
посодействуй. Я сейчас с Ириной должен пообщаться, а ты Аню отвлеки и заодно
подготовь ее, что нам с тобой сегодня вечером в Москву уехать надо.
Ненадолго и по неотложному делу. Она станет с нами проситься, маму повидать
- тактично сними вопрос. Договорились?
- Будь спокоен. - Лариса ободряюще кивнула и одновременно подмигнула
особым образом.
"Нет, я в ней не ошибся, - подумал Шульгин. - Нормальная баба".
...С Ириной Шульгин уединился на правом крыле штурманского мостика. Под
предлогом того, что им нужно посмотреть в дальномер на мачту дворца
Верховного правителя, где должен быть поднят флажный сигнал с секретным
сообщением. Предлог вполне дурацкий, но наивной Анне он показался вполне
основательным. Подобно мадам Грицацуевой, она очень уважала Александра
Ивановича
- человека, чуть ли не в одиночку сокрушившего омерзительный
большевизм, и не переставала удивляться, что такой человек обратил на нее.
внимание. Тут надо отдать должное Ларисе - за время, пока она просвещала и
образовывала девушку в тонкостях современной жизни, никаких дискредитирующих
слов в адрес Шульгина она себе не позволяла. Тут она, историк,
специализировавшийся в дипломатических интригах XIX века, все понимала
правильно. Преследуя, впрочем, скорее свои личные цели.
Можно было бы и не изобретать подобных доводов и поговорить с Ириной в
менее экзотическом месте, но Сашка помнил дни начала борьбы с пришельцами и
способы. которыми они пытались обеспечить конфиденциальность своих бесед.
Наиболее эффективной оказалась защита от следящей аппаратуры аггров в полях
высокой частоты. Левашов, например, спасся, укрывшись в трансформаторной
будке. Вот и сейчас интуиция подсказала ему, что данный разговор стоит
заэкранировать. А на мостике можно было включить и гирокомпас, и оба
радиолокатора, и УКВ-передатчик на полную мощность. Может, и ерунда, но
как-то спокойнее. Дня три уже он чувствовал себя подобно волку, еще не
видящему флажков, но уже учуявшему их нехороший запах.
Они сели в вертящиеся кожаные кресла рядом с басовито гудящим
распределительным щитом. С двадцатиметровой высоты мостика панорама бухты
выглядела особенно впечатляюще. Тихая, искрящаяся солнечными бликами морская
гладь, кильватерные струи курсирующих между Северной и Южной стороной
катеров, треугольные паруса вельботов и баркасов. С такого расстояния
проблемы и язвы нынешней жизни казались несуществующими.
- Выпить что-нибудь хочешь? - спросил Шульгин у Ирины. В стенном
шкафчике Воронцов держал необходимый для укрепления сил во время ночных вахт
запас кофе и соответствующих напитков.
- Спасибо, не хочу. У тебя плохие новости? - Ирина сохраняла
удивительное хладнокровие, с самого утра не позволила себе задать этот
вполне естественный вопрос.
- Слава Богу, нет, - ответил Сашка. - Разговор предстоит чисто
теоретический. Поскольку ты единственная, кто сейчас разбирается в
космических проблемах.
Ирина вздохнула облегченно. Шульгин познакомился с ней за четыре года
до того, как выяснилось, что она не просто красивая девочка и хороший
товарищ, а еще и инопланетная разведчица, и до сих пор эмоционально
воспринимал ее в первоначальном качестве. С ней не нужно было кривить душой
и плести изысканные кружева двойных и тройных логических связей.
- И что ты хочешь спросить?
- Насколько высока вероятность, что Сильвия сумеет восстановить связь
с вашей резидентурой? На Земле или... там... - Он махнул рукой в сторону
зенита.
- Не знаю. Не знаю, и все. Выражаясь доступным языком - она полковник
разведки, а я в лучшем случае младший лейтенант. А то и сержант. Я
проработала на Земле шесть лет; а она больше ста. Я совсем ничего не могу
тебе сказать. Мне казалось, - как утверждал Антон и вы с Андреем, - что
эта история закончилась, совсем закончилась. Мы в другой реальности, на
другой мировой линии, и о прошлом можно забыть. А у тебя что, появились
какие-то новые сведения?
- Нет, кажется, нет. Просто сомнения, догадки, предположения. Андрей
не должен молчать так долго, в этом я уверен. А так - ничего.
Ирина, глядя невидящим взглядом в лобовое окно мостика, молчала.
Шульгин успел достать из шкафчика бутылку коньяку и сделать прямо из
горлышка длинный глоток. Ирину он не стеснялся, хотя давно уже старался не
проявлять на людях привычку взбадривать себя подобным образом.
- Вообще-то я отношусь к его молчанию спокойнее, - наконец сказала
она. - Могут быть всякие обстоятельства. Не тот он человек, чтобы попасть
под машину или позволить себя застрелить из-за угла. А уж игры, в которые мы
взялись играть... Вспомни, что было с тобой. И с ним, когда его отправили в
сталинское тело. Для меня это почти нормально. Такая у меня профессия... -
Но улыбка у нее вышла не слишком естественная. - Вдобавок не нужно забывать
о парадоксах времени. - И она снова замолчала.
Шульгин решил, что при всем ее мужестве подвергать женщину непосильным
нагрузкам просто бесчеловечно. И решил разрядить ситуацию.
- Я с тобой согласен. Более того, из известных нам факторов - Великая
сеть и прочее - следует вывод, что Андрей вообще не подвержен опасностям...
общего, так сказать, порядка.
- Этого я и боюсь, - прошептала Ирина. Шульгин, наблюдая за ней
последние годы, замечал, как она меняется. В семьдесят шестом году это была
(он не знал тогда о ее инопланетном происхождении) спортивная, одновременно
элегантная, крайне умная и очень уверенная в себе девушка. С ней можно было
целый вечер танцевать до упаду, рискованно острить, ездить на мотоциклах в
дальние экскурсии по Золотому кольцу, вообще считать ее "своим парнем в
юбке", немного сожалея, что досталась она не ему, а Андрею.
Тремя годами спустя она была уже несколько барственной, "роскошной
женщиной", которая, расставшись с Новиковым, в свои двадцать семь успела
вкусить максимум от того, что давал своим номенклатурным и увенчанным
официальными лаврами деятелям искусства советский режим. (Не ей лично, а как
жене секретаря Союза писателей.)
Еще через два года Сашка увидел ее (после развода с сановным мужем),
