оборотом тысяч сто фунтов в год. Если сообразить, как твое золотишко в его
сейфы перекинуть и происхождение замотивировать, проблемы не будет.
Шульгин с трудом приподнял мешок, который весил раз в десять тяжелее,
чем выглядел, прочитал выдавленные на пломбе цифры и буквы.
- Номера вот на всех одинаковые. Но это не вопрос, люди, которым живые
деньги нравятся, на такую ерунду внимания обращать не станут.
- Я тем более не понимаю, в чем проблема. Перекинуть их можно
внепространственно, оформить как вклад того же самого сэра Ньюмена...
- Так, да не совсем. Я уже думают. Факт ввоза ты как легализуешь? Я
лично их правил не знаю. но ведь через таможню оно должно пройти, какие-то
пошлины заплатить надо, налоги, еще что? Не может же, чтобы вчера банк нищим
был, а сегодня с Ротшильдами конкурирует. и никого этот парадокс не
интересует?
- На то адвокаты есть. Наймем, заплатим, взятки рассуем, сколько
спросят. Я другого боюсь - расшевелим мы еще одно осиное гнездо, напугаем
империалистов финансовой экспансией... Я занятия по политэкономии исправно
посещал, диплом университета марксизма-ленинизма с отличием имею...
Воронцов снова стал, как говорилось в их молодые годы, "прикидываться
шлангом".
- Там у них на Западе всякие финансовые империи. Рокфеллеры,
Куны-Леебы, де Бирсы о-пять же, они что, позволят захолустному банку в их
охотничьи угодья влезть? Не они ли нам намек дали. когда торпеду в борт
воткнули? А если мы не поняли, второй намек может оказаться понагляднее.
Разговор Шульгину начинают нравиться. Воронцов мыслил точно в ту же
сторону, что и он сам. Только по укоренившейся привычке подходил к проблеме
из-за угла. Предоставляя собеседнику инициативу вносить предложения и в
случае чего за них отвечать.
- А ты "Записные книжки" Ильфа читал?
- Ну? - с некоторым недоумением ответил Воронцов.
- Так там Яшка Анисфельд что ответил римскому легату? "Это мы еще
посмотрим, кто кого распнет". Показывай дальше свои закрома.
Следующая камера была под потолок заполнена картонными и деревянными
ящиками всевозможных форм и размеров, с надписями на всех языках
цивилизованного мира.
- Это у меня очередная партия ширпотреба. Якобы экспортный товар для
насыщения потребительского рынка. Тут же нищета страшная. Шмотки всякие,
швейные машинки, примусы, мясорубки, посуда, из электротехники кое-что.
Внедряю в жизнь культурную модель ускоренной модернизации по образцу
Арабских Эмиратов..,
- Да я уж видел. К хорошему народ приспосабливается легко... Жалко, с
электричеством здесь плоховато, а то бы прогресс еше быстрее пошел.
Шульгина вдруг осенила мысль, над которой они бились довольно долго, но
так и не нашли пока приемлемого решения.
- Стоп, Дим, а не дураки ли мы
- Допускаю. А в чем именно?
- Да вот в том. Олег нам головы заморочил, а мы сами подумать не
собрались. Когда водили из Замка, он убеждал, что нужно забить трюмы
образцами чего угодно. от танков до батареек "Марс", ибо мы можем оказаться
в таких местах и временах, где не будет ничего...
- Правильно. Вот сейчас у нас все и есть. Номенклатура более чем в
тридцать тысяч единиц... Шульгин кивнул и назидательно поднял палец.
- Но, попав под магию принципиально верной идеи. vы словно бы
разучились мыслить. Мы же находимся в месте и времени, где кое-что все-таки
есть, И не только вещи. Уловил? Воронцов выглядел растерянным. ~ В принципе
да, а конкретнее?
- Здесь, мореходец ты наш, среди всяких интересных и приятных изделий,
которые иногда лучше тех, что мы имели дома, есть такая универсальная вещь,
как бумажные деньги. Мы бьемся над вопросом, как незаметно разменивать на
них золото, банки вон даже приобретаем, а проблема-то решается...
- Номера. Забыл? Сотню-другую фунтов сдублировать можно, а если
тоннами?
Сашка весь лучился самодовольством. Мол, вот вам - я сообразил то, что
казалось неразрешимым в принципе. Он не спешил, он растягивал удовольствие.
Размял сигарету подчеркнуто тщательно, сделал три затяжки с таким смаком,
будто неделю не курил.
- Отчего нас зациклило именно на дублировании? Потому что Антон нам
это подсказал? Своими мозгами шевелить разучились... - Сделал еще одну
паузу. - А делов-то только и всего - внедриться внепространственным
каналом в сейфы хоть Ротшильда, хоть Вандербильда, хоть Федеральной
резервной системы и выгрести оттуда столько, сколько нужно. И пусть ловят
конский топот. Мы богатеем в меру потребностей, а наш враг, соответственно,
беднеет вплоть до банкротства...
Больше объяснять не было нужды. Но Воронцов не был бы самим собой, если
бы стал восхищаться, хлопать Сашку по плечу или иным любым способом
изображать свое отношение к действительно гениальной по простоте идее.
- Угу, - сказал он задумчиво. - Выходит, от идейной классовой борьбы
переходим к банальной уголовщине?
~ Естественно. Но если ты докажешь, что гуманнее убить противника, чем
отнять у него какую-то часть денег, я немедленно снимаю свое предложение...
~- Ладно. Над нравственной стороной проблемы я на досуге еще
поразмышляю, а вообще ничего. Наглядный пример творческого преодоления
стереотипов мышления. - В устах Воронцова и эти слова прозвучали
панегириком. - И если даже у банкиров переписаны номера каждого дензнака в
их кладовых, нынешний уровень развития коммуникаций и связи не позволяет
своевременно отследить каналы выхода в обращение таинственно исчезнувших
бумажек... Ей-Богу, хорошо...
Третья камера удивила Шульгина тем, что в ней на полу, на грубых
деревянных стеллажах, на площадке двухосной железнодорожной платформы
громоздились явно электрические приспособления - электромоторы,
распределительные щиты, мотки бронированного кабеля, всевозможные
амперметры, вольтметры и иные подобные устройства.
- А это чего? План ГОЭЛРО решил в пределах Крыма воплотить?
-~ Не совсем. У меня планы куда грандиознее. Чуть позже расскажу. Это
разговор особый и долгий. Все, что нужно, я тебе показал. О прочем поговорим
за завтраком. - Воронцов поддернул обшлаг синего кителя, взглянул на часы.
- До подъема флага пятнадцать минут. Пора на корабль.
Глава 4
По случаю приезда Шульгина капитан Воронцов дал праздничный завтрак.
Вначале была мысль накрыть стол на шлюпочной палубе, но от нее пришлось
отказаться. Хоть и солнце светило совсем не по-осеннему, и мужчинам в
шерстяных кителях было дажежарковато, но ветерок с моря тянул свежий,
знобящий, и девушкам, по случаю торжества надевшим приличествующие туалеты,
трапеза под открытым небом удовольствия бы не доставила. Поэтому
расположились в малом, "кипарисовом" зале ресторана первого класса,
выходящем огромными зеркальными окнами на рейд и город. Вдали в прозрачном
осеннем воздухе сверкали под солнцем купола севастопольских соборов и белые
здания Городской стороны. У входа в Южную бухту приткнулись к берегу старые
броненосцы и крейсера, правее слабо дымили трубами линкор "Генерал Алексеев"
и несколько эсминцев-"новиков" действующего отряда. Совсем рядом, в
полукилометре от "Валгаллы", грузно распластался на штилевой воде навсегда
отплававший свое броненосец "Три святителя", перегородивший таранным
форштевнем почти половину ведущего к стоянке парохода фарватера. На
броненосце текла своя какая-то неторопливая жизнь. По выскобленной палубе
двигались фигурки матросов в "синем рабочем", на крыше штурманской рубки
видны были черные кителя офицеров. Вдруг ни с того ни с сего начинала
медленно ворочаться кормовая, обращенная в открытое море двенадцатидюймовая
башня.
- У тебя и там службу несут? - спросил Шульгин Воронцова, пока они
ждали подруг, которым, как обычно, не хватило нескольких минут для нанесения
боевой раскраски.
- А как же? Вполне боевая единица, пусть и без хода. Главным калибром
на восемьдесят кабельтовых достает. В сорок втором году две береговые
батареи как раз с такими пушками три месяца немецкую штурмовую бригаду на
рубежах действительного огня удерживали. Без всякого пехотного прикрытия.
Пока снаряды не кончились. А у него еще четырнадцать
стопятидесятидвухмиллиметровок, не считая скорострельных автоматов. За нашу
безопасность можешь не беспокоиться.
~ Я не об этом. Экипаж там из кого? Те же матросики, что офицеров в
семнадцатом и восемнадцатом за борт бросали?
- Наверное, есть и такие. Бардак тогда был сам знаешь какой.
Настроение каждый день менялось. Сегодня красные флаги поднимали, завтра
желто-блакитные, послезавтра андреевские. То в Новороссийск уходили к
красным, то возвращались в Севастополь к немцам. Сейчас в тех делах
разбираться - пустой номер. Я проще решил. Объявил набор добровольцев на
флот и создал мандатную комиссию из уцелевших офицеров. Кого возьмут, тот и
будет служить. Жалованье рядовым положил по сотне целковых, специалистам -
по полторы. От желающих отбоя не было. Поумнели за три года. На "Святителя",
раз он не плавающий, ограниченно годных расписали. И сорокалетних, и даже
старше. Офицеры такие же - командиром тут отставной лейтенант без ноги,
безрукие тоже есть... Главное, службу знают, при деле, вместо пенсии
жалованье получают, жилье хорошее, воздух свежий...
- Санаторий, одним словом, для увечных воинов.
- Зря смеешься, это тоже дело не последнее. Ну а воевать если
придется... Чтобы целиться и стрелять, большого здоровья не требуется.
- Долго ты провоюешь, если действительно английский флот на нас
пойдет...
- Думаю, что ровно столько, сколько надо, - серьезно ответил
Воронцов. ~ Даже одна "Слава" в пятнадцатом и семнадцатом достаточно долго
против немецкого линейного флота держалась. А я же не только на вот это
рассчитываю.
- Он показал на броненосец. - Линкор у нас почти новый есть, вполне
конкурентоспособный с "Айрон Дьюками" и "Куин Элизабетами", хоть и броня
чуть послабже. А теперь я ремонтом и модернизацией еще трех броненосцев
занялся. "Евстафий", "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", он же "Потемкин".
Против "Ге-
бона" вполне эффективны были, "Евстафий" одним залпом у мыса Сарыч его
из боя вывел. Союзнички, когда первый раз из Севастополя уходили, на всех
броненосцах цилиндры паровых машин взорвали. Теперь мы их и восстанавливаем.
Я тебе потом покажу. Это разговор отдельный и специальный. Я Антанте еще
много разных сюрпризов готовлю... - Видно было, что Воронцов, оседлав
любимого конька, увлекся до крайности. Как в дни, когда он проектировал и
строил "Валгаллу". Теперь от иронии не осталось и следа.
- Короче, ты, братец, настроен очередной раз повоепать? Не с красными,
так с Антантой?
- В гробу я все ваши войны видал. - В голосе Воронцова прорезалась
даже некоторая злость. - До сих пор удивляюсь, чего я с вами связался?
Исходя из нынешней теории пространства-времени у меня второй год отдых на
сухумском берегу продолжался бы. "Где несть ни слез, ни воздыханий, а только
жизнь вечная"...
- Кощунствуешь, старик, кощунствуешь, и вообще нора нам выдвигаться на
исходные, потому что кажется мне, воздушные создания за стеклами мелькают...
А хороши, чертовки, - восхитился Сашка и тут же процитировал подходящую к
случаю частушку: Тащи, девки, краски, сажу, Ложь на рожу макияж. Едет Рюрик
из Европы, Первый князь законный наш.,.
Воронцов хмыкнул, но все-таки закончил волнующую его тему:
- Ну пойдем, только напоследок скажу, что до большой войны нам нужно
как минимум два месяца продержаться. а еще лучше - до весны...
