Сердце мое сжалось и абсолютно нереальная мысль пронеслась в голове:
"Йетта играла на этом инструменте!"
Я зажег фонарь и прикрывая свет рукой медленно пошел между рядами кресел, полукругом расставленных перед сценой. Некоторые из них были поломаны, обивка на большей части сорвана.
Осторожно ступая по невысоким ступенькам, бесшумно, погасив фонарь, я поднялся на сцену и заглянул за занавес.
Небольшая лампа стояла на сцене недалеко от стула со стертой позолотой, спиной ко мне на стуле, сидела женщина и играла на арфе. Я видел ее голые плечи и руки обнимающие инструмент. Узкие бедра обтягивала блестящая ткань спадающая складками с обеих сторон инстумента. Певучие арпеджио переливались в фортиссимо. Я чувствовал, как пот течет по спине под комбинезоном, пульс разрывал виски... Силуэт рук, слегка согнутых плеч, форма головы с коротко стриженными темными волосами... Я боялся сделать неосторожное движение, чтобы не спугнуть видение... если это было видением... А если это реальность... Если она хоть на мгновение повернет ко мне лицо, иллюзия рассеется... Я стоял, смотрел и слушал. Как похоже на нее, каждое движение руки, когда пальцы пробегают по струнам, каждый наклон головы, прикосновение щекой к инструменту...
Я невольно шагнул вперед. Она обернулась, перестала играть, и вскочила.
В слабом свете, падающем снизу, я увидел ее лицо и окаменел. Это было лицо Йетты.
На меня спокойно смотрели ее большие широко расставленные глаза, внешние уголки которых опускались вниз. Светлый овал ее лица, выделяющееся на фоне загорелых плеч, был таким, который я я помнил все свое путешествие. Она стояла передо мной, невысокая, смуглая, с большими слегка оттопыривающимися в стороны, торчащими под тонкой тканью грудями - та же самая, неизменившаяся, близкая...
- Йетта... - мне удалось выдавить это, но я не мог пошевелиться, протянуть ладони. - Это я, это я...
Она смотрела на меня без испуга, но и без улыбки, словно слегка заинтригованная. Я заметил, что ее взгляд пробегает по моему лицу, соскальзывает вниз и возвращается, остановившись в районе груди.
- Космак! - тихо сказала она. - Настоящий космак...
- Йетта! - позвал я и шагнул вперед протянув руки. Она не отстранилась, замерла опустив руки, словно парализованная, не отреагировала даже тогда, когда я крепко обнял ее и начал целовать лицо. Глаза ее оставались широко открытыми, но смотрели в пространство, будто избегали моего взгляда.
- Йетта, это я, узнаешь? - прошептал я.
- Я тебя не знаю. Меня зовут Сандра, - тихо ответила она.
Я освободил ее из объятий, отступил на пол шага, смотрел на нее и ничего не понимал.
Сандра осталась со мной. То есть, я с ней остался, не поверив, что она не та, кого я искал. Память меня не подводила. Сандра совпадала с фотографией Йетты, которую я носил с собой. Она была в том же возрасте, повторяла ее в мельчайших подробностях, даже в легкой асимметрии черт лица, в манере движения. Только память ее была иной, собственно, ее не было вовсе, или она совсем не хотела о себе рассказывать. Она привела меня в свое жилище на предпоследнем уровне города. Маленькая комнатка была заполнена множеством беспорядочно и бессмысленно собранных мелочей, завалена костюмами, словно взятыми из театрального гардероба, такими же разнообразными по формам и эпохам. Она не хотела или не могла ничего рассказать о себе. Я пробовал систематизировать и рассмотреть все гипотезы, которыми пытался объяснить ее существование. И остановился на той, которая больше всего совпадала с моими желаниями. Я представил себе, что Сандра - это Йетта... Она была другой в личном плане, но я объяснял себе и это. Никто ведь не исследовал побочных эффектов такого долгого пребывания в цилиндре Ван Троффа! Сам "Меффи" оставался в нем какие-то секунды. Быть может поле влияло на память и Йетта, выйдя из цилиндра, совсем не помнила прошлого! Ничего, кроме умения играть на арфе...
За три недели, проведенные с ней, я лишь иногда заглядывая в цилиндр, для меня она стала Йеттой. Я радовался тому, что нашел ее, отгонял мысли о том, что это не она. Чего еще было желать? После стольких сомнений в ее существовании она нашлась, еще более дорогая и незаменимая, хоть и загадочная, чужая внешне, без той непразрывности воспоминаний и чувств, которая формирует личность человека...
Мы бродили по лабиринтам города, она хорошо его знала. Мне было безразлично, куда ходить и что делать - цель уже достигнута, я нашел ее, теперь я был не один. Ее присутствие придало смысл моему пребыванию во времени, когда меня давно не должно было быть... ...И тогда, посреди этой эйфории, счастья, в которое я заставил себя поверить, меня поразила внезапная настойчивая мысль, от которой я никак не мог избавиться. А если Сандра не Йетта? Такое необычайное сходство не может быть случайным! Или...
Да, очень вероятно! Я же думал о такой возможности. Йетта могла потерять терпение, засомневаться в моем возвращении, выйти из цилиндра, начать нормальную жизнь в этом городе, если ее можно назвать нормальной. Сандра могла быть ее дочерью... Если так, то Йетта жила еще двадцать лет назад... Вдруг она где-то в городе, сохранила молодость пользуясь цилиндром, и выглядит не старше Сандры... Нет, абсурд! Если уж она решилась оставить цилиндр и родить дочь, то обратно не вернулась... Дочь? Только от кого-нибудь из местных мужчин, а рождение дочери в этом обществе большая редкость. Правда, Йетта не подвергалась генетическим операциям в прошлом, но, насколько мне известно, пол определяют хромосомы мужчины, в этом случае они не допустят появления потомка женского пола... Слишком много неправдоподобных совпадений.
Правда, Сандра могла быть ребенком мужчины из моей эпохи, но зачем Йетте предпринимать путешествие в будущее, если в ее жизни появился другой мужчина? А если Йетта забеременела перед моим отлетом? Тогда... Сандра может быть МОЕЙ дочерью! Может быть и так! Упрямство Йетты, с которым она решила ждать моего возвращения, могло означать, что она хочет дать мне этого ребенка, не препятствуя моему путешествию, избавив меня от упреков совести. Похоже на нее... Я вздрогнул, из этой версии неуклонно следовало, что уже три недели я живу с собственной дочерью. Собственно, теперь все казалось возможным, а любая другая гипотеза - лучше этой... Хотя, думал я, Сандра может быть дочерью Йетты и кого-то из ее времени, даже ее правнучкой, которая добралась до сегодняшнего дня в цилиндре ВМЕСТО Йетты! Такими рассуждениями я пытался свести на нет вероятность нежелательной ситуации. Я не мог отречься от Сандры, которую полюбил. Эта любовь стала продолжением чувства пронесенного от Земли до системы Дзеты и обратно. Как я мог оставить чувство в пустоте, лишить его объекта... Я отмахивался от сомнений и жил с чувством исполненных желаний. Сандра тоже казалась счастливой. Иногда мы ненадолго расставались, когда я заходил к Марку и его товарищам, или когда она отправлялась за продуктами на верхний уровень.
Мысли упорно возвращались к предположению, что Сандра - Йетта потерявшая память. Можно ее вернуть? Я думал над этим. И даже решил попробовать показать ей что-нибудь, что поможет вспомнить прошлое. Во время очередного визита в убежище я спросил у Марка о возможности добраться до ближайшего заповедника растений.
- Да, - ответил он. - Такой заповедник есть. Я даже был там, но это очень далеко...
- А нет ли здесь транспорта? За городом - прекрасная автострада.
- Машины есть, но мы не сможем их запустить. Они подвластны автостраде, лишены рулей и устройств управления двигателем. Они законсервированы и выключены из движения, или специально повреждены консервирующими автоматами, по программе покидавших Землю лунаков. Все оборудование города управляется компьютерной системой, в этом мы абсолютно не разбираемся, и не пытаемся вмешиваться в ее действия, чтобы чего-нибудь не испортить. Мы только охраняем мозг города от его жителей. Если они туда доберутся... Лучше об этом не думать! К счастью, центр управления вне опасности...
- А вдруг у меня получится одну из них запустить. Хочу посмотреть на живые растения под голым небом.
- Попробуй. Машины стоят в гаражах на предпоследнем уровне. Карту окрестностей города я тебе дам.
Я нашел гаражи. Большинство машин несло на себе следы городских вандалов. Консервирующие автоматы были абсолютно глухи к моим просьбам запустить машину - они подчинялись центральной программе, заставить их что-нибудь сделать было невозможно. Я сам начал разбираться в сложной электрической схеме одной из машин. К счастью, она была не сильно повреждена. Через пару часов мне удалось достичь некоторых результатов. Двигатель заработал. Оказалось, что акумуляторы заряжены до предела, видимо автоматам не отменили приказ подзаряжать их. Теперь оставалось проверить, захотят ли дороги перенять управление моим траспортом. Я вспомнил, что направляясь к городу встретил на автостраде машину. Это был технический автомобиль, но факт движения означал, что управление действует.
Теперь я понял, почему лунаки отключив машины заставили автоматы поддерживать дороги в порядке. Вернувшись, они хотели найти все в рабочем состоянии. Об этом свидетельствовал хотя бы сизифов труд роботов, бессмысленно исправляющих уничтожаемое освещение на окраинах. Следовательно, оставляя Землю, они надеялись, что их потомки найдут ее хоть и безжизненную, но пригодную для немедленного заселения. В своих расчетах они приняли во внимание даже противостояние вандализма одичавших жителей и механического упрямства автоматов.
Легкость, с которой удалось запустить машину, свидетельствовала не в пользу технических способностей жителей тех времен, когда Землю оставили лунаки. Скорее всего, уже тогда весь ремонт производили специализированные автоматы.
Управлять машиной было не сложно. На приборной доске обнаружились только несколько кнопок: "пуск", "стоп", "налево", "направо" и "прямо". Скорость и радиус поворота подсказывала сама дорога. Я выехал из гаража через туннель, проходящий под верхним уровнем города. Стояла ночь. Свет фар включился автоматически, осветив пустые переплетения туннелей. Я наугад проехал по нескольким из них, тренируясь управлять машиной. Никаких трудностей не возникло. Дорога безошибочно вела меня, лишь на перекрестках и разветвлениях туннелей надо было соответственно запрограммировать направление. После нескольких попыток я понял, что можно даже программировать направление для очередных перекрестков, заранее нажав необходимые клавиши. Зная план дорог, можно сразу занести в память машины все путешествие. Вероятно, возможности автомобиля были еще шире, но сейчас меня это не интересовало. Машина была маленькой, верхняя часть представляла собой прозрачный каплевидный купол, обеспечивающий прекрасную видимость. Места для двоих хватало. На опустевших туннелях предпоследнего уровня встретились всего нескольких прохожих. Они с интересом оглядывались на машину, будто впервые в жизни видели нечто подобное в движении. Когда я притормозил возле группы из трех человек, стоящей на тротуаре, они спешно ретировались в подворотню.
Вернувшись в гараж я отключил машину, а перед уходом заметил два ремонтных аппарата, приближающиеся к ней с протянутыми манипуляторами. Это означало, что в их памяти хранился приказ обездвиживать всякий работающий пассажирский транспорт. Кроме непригодного в данной ситуации парализатора, у меня не было никакого оружия, которым можно было остановить их. Я с ужасом наблюдал, как они приближаются, чтобы уничтожить плоды моего труда. Я поспешно уселся в кабину, роботы остановились. Сначала я хотел вывести машину на улицу, но сразу же отказался от этого намерения. Город действовал последовательно. Согласно программе, моя машина была бы немедленно доставлена на прежнее место полицейскими автоматами...
Я оглянулся и насчитал шесть бездействующих роботов, стоящих в случайных местах обширного помещения. Что делать? Как их выключить? Я понятия не имел, возможно ли это вообще... И вдруг, моментально нашлось решение. Я выскочил из машины и схватил висящий на стене плазменный резак. Кабель питания, к счастью, был достаточно длинным. Я включил резак и за несколько секунд поотрезал головы двум роботам, которые вновь двинулись в сторону моей машины. Они остановились, бессильно свесив манипуляторы. Повторив процедуру с четырьмя оставшимися автоматами, я погасил горелку и покинул гараж. Двери закрылись за мной сами.
