испытать сладость полета.
И они помчались. Лошадь, которой досталась капля драконьей
крови, теперь обгоняла ураган. Буря накрыла очень большую
территорию, и всаднику потребовалось много времени, чтобы
достичь ее границы. Они вырвались из черной клокочущей
завесы, и полетели вперед, а буря гналась за ними по пятам.
Всадник не сразу заметил, что под копытами лошади
расстилается дорога. Неровная, иногда пропадающая под
россыпями камней, она вела к стенам крепости, выросшей на
горизонте. Действие волшебного снадобья кончилось, и лошадь
опять стала задыхаться. - Ничего! - уговаривал всадник
животное, - осталось совсем немного.
Крепость оказалась гораздо дальше, чем показалось
всаднику. Просто она была настолько огромна, что ее башни и
контрфорсы парили над горизонтом, когда основания еще не
было видно. Полумертвый от бешеной скачки всадник спешился,
и ударил в колокол, висевший у запертых ворот. Долго никто
не открывал. Буря, воспользовавшись промедлением человека,
опять настигла его, и завыла вокруг с удвоенной силой,
повиснув густой клубящейся завесой вокруг. Человек звонил, с
силой дергая за веревку, привязанную к языку колокола, и
колокольный звон причудливо вплетался в вой бури. Наконец за
воротами послышался шорох, открылось небольшое окошко, и еле
слышный голос спросил, что ему нужно.
Его впустили внутрь. В мятущемся свете факела угадывалась
фигура женщины. Кто она? Человек так устал, что ни о чем
сейчас не хотел думать. Она проводила его к камину, и ушла
заняться лошадью. Когда женщина появилась опять, в
освещенной зале, и он наконец увидел ее, то не смог сдержать
дрожи. Он мог только стоять, и смотреть на нее, не в силах
оторвать глаз. И ничего не говорить. Не нужно сейчас ничего
говорить. Как будто почувствовав что-то, женщина отвела его
наверх, отдыхать, и оставила одного.
XII
Мечты господни многооки,
Рука Дающего щедра,
И есть еще, как он, пророки -
Святые рыцари добра.
Он говорит, что мир не страшен,
Что он Зари Грядущей князь...
Но только духи темных башен
Те речи слушают, смеясь.
Человек проснулся от тишины. Всю ночь вокруг крепости выла
и бесновалась буря, вой ее не могли заглушить никакие
толстые стены. Но теперь она ушла.
Человек встал, оделся, взял в руки шпагу, подержал в
раздумьи, и отложил в сторону. Вчера запыленная, пропитанная
потом одежда, сейчас была вычищена, выстирана, даже клинок,
в ножны которого набился песок, был смазан и отполирован.
Женщина сидела у камина, и, видимо, ждала его, так как
рядом на столе был накрыт завтрак на двоих. При виде ее
мужчину опять охватила дрожь, и он не мог найти ей
объяснения. Да, она очень красива. Стройная, прекрасная. Но
это не от того. Он и раньше встречал прекрасных женщин. Она
была просто особенная. Как будто он всегда знал ее, только
забыл, или не видел очень давно, а теперь встретил вновь.
- Меня зовут Роланд. - Слова давались с таким трудом, как
будто ранее он не умел говорить вовсе, и вдруг научился,
только еще не знает, как применять это свое умение, не
знает, как нужно управлять языком и горлом, чтобы речь
лилась легко и свободно...
-Марита. - произнесла она после некоторого колебания. Она
вздрогнула, когда он произнес свое имя. Так похоже... И
решила назваться тоже тем, другим именем... Может, он тоже
вздрогнет, узнавая ее?
Нет, он ничем не показал, что знает ее. Просто улыбнулся.
На мгновение в его взгляде даже мелькнуло облегчение. И все
же...
- Зачем вы здесь? - спросила Тереза за завтраком.
- Случайно. - Роланд помолчал. - Хотя... опыт мой говорит,
что случайностей не бывает. Это нам предстоит выяснить
вместе. Зачем я здесь.
Тереза вопросительно приподняла брови.
- Я попытаюсь объяснить. - Завтрак был съеден, и Роланд
откинулся в высоком кресле. Уставшее тело все еще требовало
отдыха. - Меня застигла буря, когда я въехал в ваш мир...
- В наш мир? - перебила его Тереза. - Вы из другого мира?
Возможно ли такое... разве есть еще другие миры?
- Да, я из другого мира... из других миров. - О, не
перебивайте! Я расскажу вам.
Меня застигла буря, когда я въехал в ваш мир. Я знал, что
она начнется, как только я пересеку границу, но я должен был
спешить. Теперь это уже не важно. На самом деле мне нужно
было совсем в другое место, через ваш мир - самая короткая
дорога. Я спешил к другу, живущему в соседнем лепестке...
Извините меня, я опять начал не с того, вы не понимаете.
Итак, я начну с того, что миров множество.
- Вы имеете в виду великие сферы творения из АЙН СОФ? -
спросила Тереза
- Нет. - Роланд внимательно посмотрел на свою
слушательницу, но решил, что вопросы он задаст потом.
Я говорю о мирах, содержащихся в четвертой короне, Ассиах.
Философы представляют их в виде лепестков мифического
лотоса, числом всего десять. Они расположены кругом, центром
которого является линия, восходящая к непостижимой
неуловимой высоте, центру всего сущего, Макропрософусу. Этот
центр еще именуют белой головой, цветом подобной лепестку
лотоса, отражающему солнечный свет. Каждый лепесток - это
мир. Лепестки охватывают все сферы, сходящиеся в центре, АЙН
СОФ, возвышающимся подобно пестику цветка. Когда-то, на заре
жизни, лепестки были плотно сжаты, свернуты в бутон, вокруг
неуловимой высоты. И вот они начали раскрываться, подобно
тому, как земной цветок распускается навстречу солнечным
лучам. Но все же они были близки, соприкасались друг с
другом, что давало возможность переходить из одного лепестка-
мира в другой. Лепестки раскрылись, отдалившись друг от
друга, явив миру центральную точку, Эхейх, что означает Я
ЕСТЬ. И было сказано: " Когда сокрытое Сокрытого желает
раскрыть Себя, Оно сначала делает единственную точку:
Бесконечность была полностью неизвестной и не рассеивала
никакого света, пока появление точки не пробило брешь." И
когда Мировой Лотос расцвел, сияние Кетер освещало его.
Теперь, на закате мира, лепестки вновь закрываются,
подобно тому, как земной цветок сворачивает лепестки, чтобы
переждать холодную ночь. Опять стало возможным
путешествовать из мира в мир, но сияние Кетер меркнет, и
высшие прекрасные сферы удаляются от Ассиах, уходя внутрь, в
центр АЙН СОФ.
- Наступает ночь? Мы все погибнем? Может, это нужно как-то
остановить? - со страхом спросила Тереза. Роланд тихо
рассмеялся.
- Зачем? Это естественный процесс, завершающий цикл
существования. Пройдет еще много эонов, прежде чем лепестки
сомкнуться, мы с вами этого не увидим. А потом будет новый
рассвет, и миры возродятся, светлые и чистые, как лепестки
цветка, умытые утренней росой. Мы живем на закате мира, и
ничего с этим нельзя поделать. Вы видели, как пуста земля?
Она готовится к долгому отдыху. Но там, где еще сохранились
очаги жизни, заметнее всего агония, растянувшаяся на
столетия. Древние, собранные на заре жизни знания уходят,
оставляя после себя невежество, болезни, суеверия. Люди
ожесточаются. Сами не зная того, сеют они разрушения и
смерть, ускоряя процесс распада. А я, и несколько моих
товарищей, путешествуя по мирам, стараемся спасти остатки
древних знаний, культур, помогаем немногим оставшимся
просвещенным людям. Мы стараемся уберечь мир от скверны, что
норовит опутать всякое умирающее тело.
- Но... если мир умирает, разве не напрасна ваша работа?
Не все ли равно, если всех ждет один конец?
- Ничего не бывает напрасно! - Голос Роланда зазвенел. -
Пусть умирает старое, отслужившее свое тело. Важно сохранить
дух. Необходимо сохранить энергию, накопленную за время
сияния Кетер, и передать ее в новый, возродившийся мир.
- Кто вы, Роланд? - Внезапно спросила Тереза. - Вы
говорите о таких вещах...
Роланд опять улыбнулся. Какая хорошая у него улыбка...
- Вы правы, Марита. Я... не совсем человек. То есть, тело
мое вполне человеческое, - поспешно сказал он, заметив
недоверчивый взгляд Терезы. - Я один из немногих эмиссаров
Первой Короны, добровольно пожертвовавший бессмертием в
Кольцах Священных Имен для того, чтобы следить за мирами,
оберегать их, и, когда придет время, передать энергию в
новое космическое яйцо, из которого когда-нибудь возникнет
молодой мир. В начале нас было десять, по числу миров, и
потому, что десять - есть священное число, скрывающее тайну
универсальной природы. Но сейчас, когда срок близок, я даже
не знаю, сколько нас осталось. Многие исчезли. Но должно
быть непременно десять. В противовес нам, существуют десять
эмиссаров из рода человеческого, вставших на путь
разрушения. Это тоже естественный процесс. Ничто, ни свет,
ни тьма, ни добро, ни зло, не могут единолично существовать
во вселенной. Они усиливают агонию мира, заставляя тратить
накопленную энергию.
Марита сразу вспомнила Орландо. Догадка сверкнула перед ее
мысленным взором... Его безумное лицо, непонятный, страшный
смех при виде любого насилия...
- Я... кажется, знаю одного такого человека... - Голос ее
был холоден.
- В самом деле? - Роланд был искренне удивлен. - Но как?
Откуда? Рыцари разрушения, как и мы, не живут в миру.
- Один из них был моим мужем, - тихим голосом пояснила
Марита. - И я поклялась убить его.
- О Боже! - только и произнес Роланд побелевшими губами. -
О Боже!
Марите вдруг показалось, что повеяло холодом, и вот здесь,
сейчас, появится призрак Орландо. Она поежилась, несмотря на
исходящий от камина жар.
- Буря давно кончилась, сейчас светит солнце. Пойдемте на
крышу, оттуда видна вся равнина! - Марита встала, и призывно
протянула руку Роланду.
- Да, да, конечно, пойдемте! - поспешно произнес Роланд,
проведя рукой по лицу. Он, казалось, внезапно очнулся от
сна.
За стенами замка был ветер. Он свистел в зубцах башни,
гнал мелкие соринки по поверхности крыши, трепал жидкие
метелки травы внизу, на земле, поднимал небольшие пыльные
смерчики.
Марита с наслаждением вдохнула свежий воздух, немного
пропитанный пылью, но от этого имеющий особенный вкус.
Платье хлопало на ветру, и пришлось все время держать подол
рукой. Роланд тоже подставил лицо упругим ветряным струям, и
волосы его, длинные и светлые, полетели в потоке воздуха.
Марита огляделась. Пусто. Торчат одни камни, кое-где
пошатнувшиеся во время прошлой бури. Странно, - подумала
Марита, - тонкие травинки уцелели перед натиском бури, а
тяжелые, большие камни повыворачивало из земли...
- Раньше здесь все было по другому - задумчиво произнесла
Марита. Кругом были неприступные скалы, а дорога вилась по
дну узкого каньона, который, при необходимости, мог
оборонять один человек. Я не знаю, что было там, по ту
сторону скал, меня привезли в крепость совсем молоденькой, и
я не видела дороги. Но замок остался прежним. Те же
неприступные стены, громадные холодные залы, те же штандарты
на стенах... - Роланд внимательно слушал ее, но не
перебивал.
- А потом все вокруг изменилось. - продолжила Тереза. -
Замок стоял на холме, был частично разрушен, а на горизонте
виднелся город... Теперь крепость цела, как прежде, но
вокруг расстилается пустынная равнина, ставшая домом для
чудовищных бурь, и живут на ней одни камни... и я, в этой
одинокой, пережившей всех своих хозяев крепости. Зачем я
здесь? - Внезапно Марита испытывающе посмотрела прямо в
