ворит Мушмакаев, и есть тот самый Лом.
- Проследишь там, - продолжал Мушмакаев, - потом вернешься ко мне и
подробно расскажешь.
- Так я и знал! - огорченно воскликнул Харон. - Не успел я встретить
отличного воина, как ты забрал его себе. Да еще за столом не дал с ним
посидеть.
- Ничего, командир, как только вернусь с задания, мы попируем, - ве-
село сказал Михаил.
- Удди! - крикнул Мушмакаев, и охранник ввалился в комнату. - Ты поз-
накомился с гостем?
- Нет еще.
- Лейтенант Михаил Гадаев. Теперь он мой личный порученец. Ясно?
- Ясно, хозяин, - без особой радости ответил Удди, вероятно, не желая
делить с кем-то права на Хозяина.
- Михаил доставит нашу пленницу и ее приятелей в Хасавюрт, к моему
другу. Покажешь ему дорогу и поможешь, когда надо. У тебя есть оружие? -
спросил он Гадаева.
- Пока нет.
- Дашь ему пистолет и автомат, - приказал Мушмакаев Удди.
- Спасибо, полковник.
- В добрый путь! Аллах с вами! Вернитесь с хорошими вестями!
- Не беспокойтесь, полковник.
- Запомни пароль: "Я воин Аллаха". Отзыв: "Аллах нам защита".
Проверка "кровью"
В отличие от группы Савелия, Воронов с ребятами устроился с меньшим
комфортом - в старом полуразрушенном доме. Заметно было, что хозяева по-
кидали свое жилище в спешке: осталась мебель, хоть и старая, но довольно
крепкая, матрасы, посуда, повсюду были разбросаны книги и фотографии.
Судя по фотографиям, хозяева были русскими.
Ближайшее жилье находилось в паре километров: дом стоял на отшибе.
Наткнувшись на него, ребята долго прислушивались, пытаясь определить,
есть ли в нем кто-то, потом решили подождать, пока не развиднеется. Ког-
да забрезжил рассвет, они увидели, что в окнах нет стекол, часть крыши
обвалилась, кое-где были отметины, какие остаются после обстрела. На
всякий случай Воронов приказал Трегубенкову сходить на разведку.
- Будь осторожен: могли заминировать перед уходом, - сказал Андрей.
Отсутствовал Трегубенков довольно долго, а когда вернулся, поднял
вверх большой палец.
- Почему так долго? - спросил Андрей.
Трегубенков показал ему гранату Ф-1.
- Они, сволочи, так хитро ее укрепили, что я минут двадцать с ней во-
зился. И подход к колодцу заминировали, гады!
- Больше ничего?
- Были и еще, но с теми я быстро управился.
Они зашли в дом. Найдя кусок фанеры, заложили окно. В сарае обнаружи-
ли печку-"буржуйку", но решили топить только по ночам, чтобы дым не
привлекал внимания.
После разговора с Савелием Андрей понял, что им придется провести в
этом доме два-три дня. Продуктов им хватит, с водой, благодаря Владими-
ру, тоже будет нормально. Воронова беспокоило другое. Он с ребятами ни-
как пока не мог помочь Савелию.
На следующий день Трегубенков, не выдержав бездействия, предложил
отправить его в разведку. Чеченский язык он знает, а потому опасности
никакой, зато, возможно, появятся какиенибудь новости. Поразмыслив, Во-
ронов категорически запретил. Он понимал, что любое вмешательство с их
стороны может поставить Савелия и его группу в опасное положение.
Чем дольше Людмила Караваева сидела в подвале, куда лишь сквозь не-
большую щель в люке проникал свет, а в углах раздавалось мерзкое крыси-
ное попискивание, тем яснее она понимала, что Мушмакаев, несмотря на ее
послушание, не собирается держать слово. С каждой минутой надежда ее та-
яла все больше, но неожиданно люк открылся, и свет хлынул в подвал.
Людмила подняла голову и увидела Удди и какого-то незнакомого парня.
- Я могу спросить... - дрожащим голосом начала Людмила, но Удди обор-
вал ее:
- Пленным нельзя разговаривать!
- Ей уже все можно, - сказал второй парень по-чеченски.
Пока они шли за пленницей, Удди объяснил Михаилу, что бабу и ее прия-
телей завтра пустят в расход.
- Ей еще повезло, - добавил он. - Хозяин ее напоил, накормил и трах-
нул от души. - Он осклабился, но в голосе его слышалась зависть.
- Чего ж повезло, если завтра - в расход? - спросил Михаил.
- Не скажи! С ней еще две бабы было, так по ним сначала все бригадиры
прошлись, потом рядовые, а потом их Харону отдали. - Он вдруг поморщил-
ся.
- А Харону зачем?
- Так он опыты над неверными ставит! Отрежет им чего-нибудь и время
засекает - сколько они потом проживут? А то крови отцедит... Или подве-
сит бабу за ноги, из вены кровь пустит и ждет, пока та не откинется...
Бр-р! - И Удци передернул плечами.
Теперь, вспомнив, что бабу завтра все равно отправят на тот свет, Уд-
ди ощерился и крикнул Людмиле:
- Давай вылезай, милая, поговорим!
Людмила выбралась из подвала.
- Куда меня теперь?
- Поедем в Хасавюрт, - сказал незнакомый парень.
- Зачем?
- Там узнаешь.
- А где мои коллеги?
- По пути захватим.
Неожиданно Людмила все поняла.
- Господи! - воскликнула она. - Мушмакаев же обещал, что отпустит ме-
ня! - Людмила постаралась взять себя в руки. - Меня убьют?
- Да не дергайся ты, - сказал незнакомый парень, и Людмиле почему-то
послышалось в его голосе сочувствие.
- А ты мастак с бабами общаться, - с завистью произнес Удди по-че-
ченски. - Сразу успокоилась, а то я уже подумывал кляп ей в рот засу-
нуть... кожаный... - Он заржал, довольный своей шуткой. - Ты-то будешь
ее трахать?
- Я трахаюсь только по обоюдному согласию, понял?
- Как хочешь. - Удди пожал плечами. - А я лично немного побалуюсь в
дороге.
- А кто машину поведет?
- Ты.
- А я не умею, - сказал незнакомец.
- Как это? - Удди даже остановился и чуть не налетел на Людмилу, иду-
щую впереди со связанными за спиной руками. - Ты же в ВДВ служил!
- Служил. БТР могу водить, а машину - нет.
- А какая разница?
- Машина - это машина, а БТР - трактор.
Удди сплюнул от досады.
- Ладно, доедем до места, тогда отведу душу. Правда, девушка? - ска-
зал он по-русски и ущипнул ее за задницу.
- Убери руки, шакал! - брезгливо бросила Людмила.
- Я не шакал, девушка, я волк из отряда "Горные волки". - Удди вновь
заржал.
Они вышли к машине.
- Погоди минуту, я тебе стволы принесу.
В этот момент Михаил понял, что Удди "на взводе" - слишком странно
блестели у него глаза.
- Ты журналистка? - спросил Гадаев у Людмилы.
Она с некоторым удивлением посмотрела на него и кивнула.
- Не смотри на меня, - тихо сказал Михаил, едва шевеля губами. - Как
в плен попала?
- Нас подставили. Вы... поможете мне?
- Постараюсь. Только сама не проявляй никакой инициативы.
- Кто вы?
- Какая разница? Человек.
- Человек здесь - большая редкость. Здесь были еще две девушки. Вы не
знаете, что с ними?
- Убиты, - коротко ответил Михаил.
- Какие звери! - простонала Людмила. - А вы почему с ними оказались?
- Молчите!
В дверях дома показался Удди. Он подошел и отдал Михаилу автомат с
двумя рожками и пистолет. Гадаев понял, что не ошибся насчет наркотиков:
глаза у Удди совсем остекленели.
- Ты не слишком дурью-то увлекайся, - почеченски сказал Михаил. - Не
хватало еще в аварию попасть! Так, бабе в сортир нужно.
- Потерпит.
- Я не хочу, чтобы в машине мочой воняло.
- Не поведу же я ее в дом! По дороге остановимся.
Они сели в военный УАЗик: Удди - за руль, а Михаил и Людмила - на
заднее сиденье.
- Сколько нам ехать до того места, где остальные? - спросил Гадаев.
- Час с небольшим. - Удди обернулся и осклабился. - Ты уж не обижай
парня-то! - бросил он Людмиле, по-своему поняв вопрос Михаила, и рванул
с места.
Отъехав немного от поселка, Удци притормозил возле одиноко стоявшего
дерева.
- Со всеми удобствами, - хмыкнул он. - Давай ссы быстрее!
Людмила посмотрела на Михаила, но его лицо оставалось непроницаемым.
- Может, руки мне развяжешь? - спросила она.
- Я готов с тебя сам штаны снять, - услужливо сказал Удди и заржал.
- Хватит, парень! - разозлился Михаил. - Дай бабе спокойно опра-
виться.
- Шуток не понимаешь? Просто не хочу, чтобы она сбежала. - Он вытащил
из-за пояса пистолет Макарова.
Михаил развязал девушке руки, и она вышла из машины.
Людмила ждала, что сейчас что-то должно произойти - недаром же незна-
комец придумал, будто ей надо помочиться. Однако он продолжал сидеть, и
девушке ничего не оставалось, как бесстыдно снять рейтузы и трусики,
оголить зад и помочиться.
- Ты посмотри, какая жопа! - воскликнул Удди.
Людмила вернулась в машину и протянула Михаилу руки, вопросительно
глядя на него.
- Ладно, так обойдемся. Только не вздумай шутить! - угрюмо предупре-
дил Михаил.
Вскоре они въехали в небольшой городок и остановились у здания
больницы.
- Посиди с ней, я тех двоих притащу. - Удди выскочил из машины и
скрылся за дверью больницы.
- Я думала... - начала девушка, но Михаил резко оборвал ее:
- А о своих друзьях ты подумала?
- Нет, - смутилась Людмила. - Слушайте, как вас зовут?
- Михаил.
- А меня Людмила. Вы не сердитесь... - Она умолкла, взглянув на зда-
ние больницы. - Странно! Второго я не знаю.
- Разберемся, - шепнул Михаил, присматриваясь к двум мужчинам, кото-
рых вел Удди.
Одному из них, с измученным бледным лицом, было лет сорок. Другому,
светловолосому, лет тридцать. Правая рука его вместе с плечом была зако-
вана в гипс.
Удди открыл УАЗик. Тот, что с гипсом, сел назад, к Михаилу и Людмиле,
а второй - рядом с Удди.
- Это что, ее приятели? - по-чеченски спросил Михаил, когда машина
рванула с места.
- Только дохляк. - Удди кивком показал соседнее сиденье. - А безруко-
го наши вчера прихватили. Он тоже оператор, только питерский.
Михаилу вдруг показалось, что Людмила внимательно прислушивается к
разговору, и у него мелькнула мысль, что она понимает по-чеченски.
Ехали долго. Сослуживец Людмилы был очень слаб и, когда машину подб-
расывало на ухабах, тихо постанывал. Питерскому, очевидно, хорошо доста-
лось: глаз заплыл, брови рассечены, сломан нос. Дышал он со свистом и
хрипом - наверное, отбиты легкие или переломаны ребра. Он тоже стонал,
когда УАЗик трясло на ухабах.
- Ты что, земляк, нарочно ни одной ямы не пропускаешь? - не выдержав,
рявкнул Михаил по-чеченски.
- А тебе что, жалко ублюдков?
- Придурок! Мне себя жалко, ты мне поспать не даешь!
- Так бы сказал сразу, - протянул Удди и повел аккуратнее.
Людмила легким прикосновением поблагодарила Гадаева.
Они ехали всю ночь.
- Сколько нам еще трястись? - спросил Михаил.
- Часа через два-три прибудем. Можешь дальше дрыхнуть. Только смотри,
чтобы они тебя во сне не придушили! - хохотнул Удди.
- Думаешь, могут? - насмешливо спросил Михаил и посмотрел на часы.
Было девять утра.
- Ты бы видел, что этот однорукий вытворял, когда его брали! - про-
должал Удди. - Троих наших ребят в больницу отправил с переломанными ру-
ками и пробитой башкой. Каратист сраный!
- А чего не добили? - спросил Михаил.
- Думали выкуп за него потребовать, но Хозяин чего-то передумал и су-
нул к этим, до кучи. Как говорят у русских: "Бог троицу любит".
- Для того он и Хозяин, чтобы приказывать.
- А я что говорю? - спохватился Удди. - Наш командир - умная голова!
Знаешь, сколько на него покушений было?
- Читал в газетах.
- Врут твои газеты. На Хозяине места здорового нет. Вот у бабы спро-
си: она, небось, разглядела. - Он хихикнул. - Шрам у него на лице видел?
Это осенью его какая-то сволочь подкараулила. Я гада на куски порубал!
Но нашему хозяину все хоть бы хны!
- Аллах его хранит, - как можно серьезней сказал Михаил.
Он все время следил за Людмилой и убедился окончательно, что она по-
нимает по-чеченски.
Наконец машина остановилась на каком-то пустыре.
- Хозяин говорил, что мы должны доставить их к его приятелю, - заме-
тил Михаил.
- Мы и доставили. Лом сам сюда подъедет.
