ную очередь, однако тот все-таки выстрелил в Воронова, и Савелий, бросив
вперед свое тело, защитил его. Одна пуля попала в грудь, вторая - в бед-
ро.
- Братишка! - закричал капитан, осторожно приподнимая голову Савелия,
- Как же так, братишка?
- Хлопотно все, Андрюша, - попытался улыбнуться Савелий, хотел еще
что-то добавить, но потерял сознание.
Бой стих так же внезапно, как и возник: душманы словно растворились
среди скал, прихватив с собой убитых. Выставив охранение. Воронов быстро
и умело перевязал Говорком, затем связался с командованием по рации. До-
ложило происшествии и попросил о срочной помощи вертолетом.
До площадки, куда послали вертолет, нужно было добираться часа полто-
ра, и Воронов, отказавшись от помощи своих солдат и рассредоточив их в
боевой порядок, взвалил на себя беспомощное тело Савелия и двинулся к
месту встречи.
Измученные от постоянного напряжения, уставшие и голодные, они двига-
лись очень медленно. Капитан из последних сил тащил Савелия, но на все
просьбы старшего сержанта Давиденко, здоровенного украинцам поменяться с
ним ношами (старший сержант нес ручной пулемет, казавшийся в его руках
игрушечным) получал категорический отказ. Он сам хотел нести своего
"братишку".
До встречи с вертолетом оставалось полчаса пути, когда старший сер-
жант, шедший впереди, неожиданно вскрикнул: "Духи!" - и тут же открыл
яростный огонь из своего пулемета прямо с рук.
На какое-то мгновение этот огонь заставил душманов прижаться к скалам
и дал возможность их немногочисленной группе рассредоточиться дал оборо-
ны.
Капитан Воронов осторожно опустил Савелия на пушистый снег за камен-
ным выступом, затем крикнул молодому солдату, совсем еще пацану:
- Акимов, автомат!
Тот бросил ему один из двух автоматов, висевших у него на плече, и
они стали вести прицельный огонь по душманам. Позиция была очень невы-
годной: они находились ниже душманов и хорошо просматривались.
Первым был убит старший сержант Давиденко, который не захотел пря-
таться, продолжая стрелять из пулемета до последнего, пока его не срази-
ла вражеская очередь. Потом погиб Акимов вместе со своим наставником из
Тулы, худощавым высоким парнем. Туляк ни разу не был ранен за два года
службы в Афганистане. У него была странная фамилия - Негремный. Он был
настолько худым, что даже отшучивался: "Меня пуля не берет потому, что
попасть в меня трудно - худой больно". И действительно, погиб он не от
пули: их вдвоем, вместе с его подопечным, парнишкой из Омска, убило гра-
натой.
Не прекращая ни на минуту своего огня. Воронов видел, как погиб весе-
лый парень из Москвы, который очень любил стихи и писал сам. Почти все
свободное время он отдавал им, и часто его можно было увидеть с блокно-
том в руках. Поэта многие любили, но самым большим его другом был Саша,
который и сейчас находился рядом с ним. По иронии судьбы у Саши отчество
было Сергеевич, и его то ли за то, что он был тезкой великого поэта, то
ли за то, что знал многие его произведения наизусть, однополчане прозва-
ли Пушкиным. Скорее всего, ребят и сблизила любовь к поэзии. Когда Алек-
сандр увидел гибель своего друга, он вскочил во весь рост, сорвал с поя-
са гранату:
- Ну, гады, ловите! - крикнул он и бросил ее в сторону "духов".
Граната разорвалась прямо среди трех душманов, и все они были убиты.
Стало тихо вокруг. И вдруг в этой неправдоподобной после оглушитель-
ного боя тишине раздалась короткая очередь, которая прошила грудь тезки
великого поэта. Он с удивлением посмотрел на свою раненую грудь, потом
перевел взгляд на друга и тихо сказал:
- Окончен бал, погасли свечи! - Он сумел даже повернуться к капитану,
чтобы добавить что-то, но не успел.
Упал солдат на друга, словно решив прикрыть его своим телом.
Капитан простонал в бессильной злобе от непоправимой утраты и прице-
лился в молодого "духа" в чалме, который, вероятно, думал, что все кон-
чилось для него благополучно, он остался в живых. Автомат Воронова вы-
пустил очень короткую очередь и тут же захлебнулся: кончились патроны,
но этих пуль хватило - из-за утеса вывалилось тело молодого душмана и
скатилось по склону.
Выждав на всякий случай несколько минут, Воронов накинул свою фуражку
на ствол автомата и высунул из-за укрытия - выстрелов не последовало. Он
прислушался, но вокруг стояла звенящая тишина.
Поняв, что никого, кроме них с Савелием, не осталось в живых. Воронов
решил подняться на ноги, но острая боль в плече несколько охладила его
пыл. Только сейчас, когда напряжение, вызванное боем, спало, он заметил,
что ранен. Кое-как стянув плечо остатками бинтов, Воронов, пересиливая
боль, встал и обошел тела своих солдата может кто еще живой, но все были
мертвы. С трудом, стискивая от боли зубы, Воронов поднял Савелия, заки-
нул его руки к себе на плечи, подхватил единственный заряженный патрона-
ми автомат и двинулся вперед, шатаясь из стороны в стороны и еле двигая
ноги.
Пот заливал его лицо, насквозь промокла форма, несмотря на то, что
стояла минусовая температура. Неожиданно у него потемнело в глазах, и
ему показалось, что наступила ночь, но когда Воронов остановился и нем-
ного перевел дух, то яркий свет от белого снега брызнул ему в глаза. Ка-
питан понял, что с Савелием на плечах он опоздает на встречу с вертоле-
том. В этот момент друг очнулся и громко простонал.
- Потерпи, братишка, потерпи. Скоро "вертушка" прилетит за нами!
- А если не при... летит? - прошептал Савелий.
- Если не прилетит, то я их маму... - Воронов вдруг споткнулся и едва
не выронил Савелия на острые камни, но сам разодрал правое колено. - А,
черт! - выругался он и осторожно опустил Савелия на снег. Потом сунул в
его пересохшие от высокой температуры губы пригоршню чистого снега:
- Ты полежи здесь чуток, а я осмотрюсь: может быть, они прилетели
уже. Это тебе, на всякий случай, - проговорил он и сунул в руки Савелия
автомат. Затем медленно, оглядываясь по сторонам, пошел в сторону верто-
летной площадки.
Не отошел он и ста метров, как что-то заставило его остановиться,
словно кто-то схватил его за плечо. Поворачиваясь, он наступил на преда-
тельски торчащий под снегом камешек и опрокинулся на спину, пытаясь ух-
ватиться руками за скользкие выступы.
Последнее, что успел увидеть капитан, цепляясь из последних сил за
острый край скалы, оказавшийся камнем, что Савелия окружили трое душма-
нов. В этот момент камень развернулся, и Воронов сорвался вниз, пролетел
метра три и наверняка бы разбился насмерть, если бы не густой кустарник,
смягчивший его падение на спину.
Савелий очнулся потому, что в его лицо попал небольшой камешек. С
трудом разлепив глаза, он увидел перед собой ржавших душманов. Один из
них приготовился бросить в него еще один камень. Савелий сжал руку и
вдруг почувствовал, что держит автомат. Не задумываясь ни секунды, он
вскинул его, и очередь, разорвавшая тишину, далеким эхом отозвавшись
среди скал, оборвала жизнь одному из "духов".
Не успело его тело коснуться земли, как второй душман поднял ногу в
кованом сапоге и ударил Савелия в лицо.
Когда Говорков пришел в сознание, то услышал отрывистую, гортанную
речь и почти сразу все вспомнил. Плен!?? Он попал в плен!
Не открывал глаз, Савелий мысленно прощупал каждую свою мышцу, пыта-
ясь понять, в каком состоянии находится его тело. Как ни странно, ею но-
ги и руки не были связаны: вероятно, душманы поняли, что в таком состоя-
нии человек вряд ли попытается чтолибо предпринять.
То ли экстремальная оптация, в которой он оказался, сыграла роль, то
ли времени уже много прошло, но раны его почти не беспокоили. Неожиданно
он почувствовал какой-то противный запах, исходивший от его груди. Неу-
жели загнили раны? Сквозь прикрытые ресницы Савелий скосил глаза на
грудь и с удовлетворением отметил, что он умело и туго перебинтован, а
из-под бинтов торчат какие-то травы. Вероятно, они и издавали этот за-
пах.
Интересно, для чего он понадобился душманам, если они даже перебинто-
вали его? Откуда такая забота к тому, кто на их глазах убил их сооте-
чественника?
Савелий незаметно приоткрыл глаза, рядом никого не было. Он осмотрел-
ся: небольшие, но аккуратные деревянные строения, метрах в десяти стояло
несколько человек. Среди них он увидел людей в чалмах и с автоматами на
плечах, а также нескольких офицеров. Один из офицеров, звания которого
Савелий не рассмотрел, к его удивлению, был американцем.
Рядом с людьми он увидел военную технику: открытый джип, бронетранс-
портер, у одного из строения стоял часовой. Все говорило о том, что он
находился на территории воинского подразделения. Салелий едва не вскрик-
нул, когда увидел метрах в пятидесяти небольшой вертолет. Добраться бы
до него! Был бы он не ранен, мог бы попробовать, а в таком состоянии не-
чего было и мечтать. Думай, Савелий, думай! Не может быть, чтобы не было
какого-нибудь выхода. Как говорил его старый тренер Укору Магасаки.
"Во всякой ловушке есть два выхода: один, которая знает тот, кто ее
сделал, второй, кто в ловушку попал и сумел найти выход от нее".
Что же, Савелию нужно второе: найти выход из этой ловушки. Легко ска-
зать найти! Но... Главное не спешить. Жаль, что не знает их языка: все
было бы легче.
Вдруг Савелий подумал о своих карманах. Дело в том, что на это зада-
ние их группу отправили так скоропалительно, что не было времени для
обычной подготовки. Воронова вызвали среди ночи в штаб. Через несколько
минут он вернулся, вызвал пофамильно пятнадцать человек, приказал взять
запас продуктов на сутки, оружие, и они тут же двинулись из части. Саве-
лий не успел даже сдать на хранением как обычно, свои награды: медаль и
два ордена Красной Звезды.
Задание состояло в следующем: их отряд должен был прикрывать в горах
проход какой-то спецгруппы из пяти человек в тыл душманов. Завязался
жестокий бой, но операция была проведена четко и без потерь, группа душ-
манов была уничтожена полностью.
После того как бой окончился, они проверили все трупы в поисках ка-
ких-нибудь документов, но ничего стоящего не обнаружили, а Савелий, ког-
да уже они собирались возвращаться, нашел около одного мертвого душмана
какую-то странную вещь, сделанную из камня розового цвета то ли брелок,
то ли амулет, а может, и игрушка. Он сунул ее в карман, где лежали за-
вернутые в тряпочку награды.
Во время одной из кратковременных остановок Савелий вытащил эту вещи-
цу, чтобы разглядеть повнимательнее. Толстый лысый мужичок сидел, скрес-
тив ноги и сложив на груди руки крест-накрест. Савелий поднял фигурку и
взглянул на нее в свете солнечных лучей, и она сразу стала прозрачной, а
внутри ее проявилась надпись на языке, напоминающем арабский. Когда он
убрал ее со света, она снова стала розовой. Он показал амулет Воронову,
и тот пошутил:
- Ну, все, Савка, теперь тебе ничего не грозит: тебя охраняет здешний
Бог.
Словно в беспамятном состоянии, Савелий простонал и провел рукой по
карману: карман был пустым, и он ухватился за грудь, где была рана.
К нему тут же подскочил какой-то седой душман в чалме и стал что-то
быстро говорить на афгани. Подошли еще трое, среди которых и американс-
кий офицер. В руках у старика Савелий рассмотрел свой сверток с орденами
и того самого идола, которого он нашел на месте боя. Один из афганских
офицеров нагнулся к нему и плеснул из фляжки водой. Савелий никак не
среагировал, и офицер встряхнул его за плечо. Как ни странно, Савелий не
ощутил никакой боли - вероятно, травы, наложенные ему на раны, обладали
свойством обезболивания, но решил не показывать этого и громко застонал,
затем, морщась якобы от боли, приоткрыл глаза.
