оправдать свой вызов.
Капитан Воронов
Вернувшись с тренинг-полигона и приняв душ, капитан Воронов решил
пойти отдохнуть в спальную комнату. Он досрочно выполнил все нормативы и
получил два часа отдыха, заработав своеобразное поощрение. Два месяца он
на базе уже без присмотра; до этого он и шага не мог ступить без наблю-
дения. На эту базу, как считал капитан, он попал по собственной глупос-
ти.
Однажды к нему в роту пришел майор, лицо которого ему показалось
очень знакомым. Он не ошибся: с этим человеком, Степаном Волошиным, они
когдато в самом начале войны в Афганистане сталкивались в совместных
операциях. В одном из боев - а тогда Волошин был лейтенантом и командо-
вал ротой бронетранспортеров - он выручил группу Воронова, взятую в
кольцо душманами.
Естественно, они решили отметить неожиданную, как считал Воронов,
встречу боевых друзей и вспомнить прошлое. Воронов четко запомнил лишь,
что он выпил всего два раза по полстакана водки, дальнейшее же помнит
урывками: пошли они вместе с Волошиным посты проверять, а потом вспышка
в глазах, боль в затылке...
Что было потом? Куда делся Волошин? Как он очутился здесь, на этой
какой-то странной подземной базе? Весь заросший, башка болит. Ничего не
помнит! Просто какой-то провал.
Несколько дней капитан Воронов жил в каком-то шоковом состоянии, пы-
таясь вспомнить хоть что-нибудь, но ему это так и не удалось. И тогда он
начал свое расследование, стараясь, однако, не привлекать к себе внима-
ния. Он недооценил свое окружение и современную технику наблюдения за
каждым находящимся на этой базе. Вскоре его вызвал к себе тот самый
"подполковник", который и провел с ним первую беседу.
На этот раз он не был одет в форму подполковника. Короткие шорты,
майка с фирменной надписью, сверху надеты наплечные ремни с подмышечной
кобурой. Он молча указал ему на стул рядом с собой и, взяв в руку пульт
дистанционного управления, нажал какую-то кнопку. В стене напротив отод-
винулась в сторону крышка и открыла экран телевизора. Капитан недоуменно
посмотрел на "подполковника", но тот снова нажал кнопку и молча кивнул
на экран. Воронов повернулся и увидел на экране себя.
Григорий Маркович
Григорий Маркович, мужчина лет пятидесяти с красивыми чертами лица, с
небольшими залысинами, одетый в костюм-тройку темно-серого цвета уже
полтора часа сидел в одном из самых дорогих ресторанов города. Он был
один за столиком, отказавшись от предложения метрдотеля подсадить к нему
какуюнибудь симпатичную "леди".
Тихо и неназойливо что-то исполняло на небольшой сцене трио музыкан-
тов. Особенно виртуозно вел свою партию гитарист, извлекая из нее звуки,
какие казалось, невозможно было достичь на гитаре. Ему часто аплодирова-
ли сидящие в ресторане.
Григорий Маркович любил этот город и приезжал сюда довольно часто: не
реже одного раза в месяц. Каждый раз он останавливался в этом отеле и
каждый раз в одном и том же номере. Он вообще был постоянен в своих при-
вязанностях и не любил перемен.
Несколько лет уже минуло с тех пор, как он начал работать на органы
государственной безопасности СССР под прикрытием коммерческой деятель-
ности. Он был свободен от каких-либо убеждений и согласился на эту рабо-
ту не столько из любви к авантюрам и романтике, сколько из меркантильных
соображений. Он получал хорошие деньги, но вполне отдавал себе, отчет в
том, что предложи ему кто-либо большую сумму, вряд ли он будет долго
раздумывать.
Он жил тихо и скромно, хотя постоянно мечтал о другой жизни. Приезжая
за границу, Григорий Маркович с огромным удовольствием снимал маску доб-
ропорядочного и скромного обывателя и окунался совсем в другую жизнь,
благо это не шло вразрез с его легендой, разработанной КГБ.
Сейчас он был передан новому шефу, проживавшему в этом городе. Григо-
рий Маркович был очень исполнительным человеком, и потому шеф вскоре
стал доверять ему и поручать все более ответственные дела. Вот и сейчас
Он возложил на него вроде бы обычное задание, но Григорий Маркович был
опытным сотрудником и почти сразу понял, что обычным задание казалось
только с виду, а на самом деле имело какую-то важную подоплеку. Это за-
дание напоминало айсберг: небольшая часть на виду, а самое главное и са-
мое важное спрятано.
За все время работы на нового шефа Григорий Маркович виделся с ним
только дважды, все задания он получал по телефону, но в этот раз был
вызван для личной беседы.
Сейчас, после получения задания, он, подключив своих платных агентов,
ожидал результатов и начинал проявлять нетерпением изредка поглядывая на
часы. Странно, по его расчетам агент должен был минут тридцать назад
принести информацию, а его все нет. Неужели случилось что-то непредви-
денное?
На всякий случай Григорий Маркович осторожно взглянул на соседний
столик, за которым сидели его телохранители - два внушительного вида мо-
лодых человека, великолепно подготовленных для этой работы. Каждый из
них прошел школу специальной подготовки и обладал отличной реакцией, в
совершенстве владея несколькими системами ведения рукопашного боя; они
могли умело использовать любой предмет как для зашиты своего объекта,
так и для нападения на противника. Они лениво покуривали, попивая пиво.
Перехватив взгляд Григория Марковича, мгновенно насторожились, ожидая
приказа или принимая этот взгляд как знак опасности.
"Хорошие ребята!" - подумал Григорий Маркович и успокаивающе кивнул
им головой.
В этот момент к его столику направился мощный атлет с черной бородой.
Он подошел к нему, присел за столик и начал что-то быстро шептать.
Попытка продать ордена
Несколько раз Савелий наведывался к тому бистро, где они с Казимиром
договорились встретиться, но тот не появлялся, и Савелий решился на от-
чаянный шаг: он задумал продать свои награды, столько лет свято хранимые
им.
Когда он через несколько дней после падения вертолета в воду очутился
у монахов, то был очень удивлен, обнаружив у себя в кармане аккуратно
завернутые в тряпочку ордена и медаль. Каким-то чудом он успел захватить
их перед своим всплытием у афганского офицера. Свои награды он вручил на
хранение Учителю и взял их, когда тот отпустил его "в мир".
Савелий примерно уже знал, что денег, вырученных за награды, хватит и
на то, чтобы оплатить иммиграционным властям свою справку и для того,
чтобы оплатить авиабилет до Москвы.
Базары любой восточной страны похожи один на другой и разнообразием
товаров (можно купить все - от ржавого гвоздика до ракеты-носителя кос-
мического спутника, были бы деньги) и шумным разноязычием забавных про-
давцов, зазывно выкрикивающих свои "магические" заклинания в надежде,
что именно их товар привлечет покупателя и заставит его подойти если и
не для того, чтобы купить, то хотя бы поговорить с ним и скрасить его
одиночество.
Вероятное именно поэтому на Востоке очень почитаемы те покупатели,
которые умеют торговаться и презираемы те, которые покупают за цену,
назначаемую продавцом. Да, именно сам процесс купли-продажи и движет все
торговлей Востока. А высшим искусством продать свой товар владеют только
самые опытные продавцы, и этот опыт передается по наследству.
Если покупатель сумел так повести торговлю, что выторговал хороший
товар почти бесплатно, показав при этом себя достойным, партнером, про-
давец ни на секунду не загрустит о потере и с восхищением будет расска-
зывать всем родным и знакомым, как его сумел обхитрить такой опытный и
уважаемый покупатель.
Савелий любил посещать такие базары, но только тогда, когда у него
появлялись хоть какие-нибудь деньги. Он умел торговаться и мог, пройдясь
по продуктовым рядам, напробоваться, как говорится, "под завязку", не
заплатив за это и цента. Но ему становилось так неловко, словно удалось
незаметно украсть, да еще и получить благодарность от хозяина.
Сейчас Савелий сам выступал в качестве продавца и должен был бы прив-
лекать покупателей, однако чувствовал какую-то неловкость, даже злость
на самого себя.
Он выбрал очень неудобное место для продажи, даже просто для ожидания
- на самом солнцепеке. Неловко вытащив из кармана сверток с орденами и
медалью, развернул тряпицу, расправил ее так, чтобы были видны награды.
Он стоял молча и неподвижно, словно статуя.
Яркое солнце вскоре вцепилось в Савелия мертвой хваткой, будто решив
наказать строптивого человека, отважившегося бросить ему вызов. Пересох-
шие губы Савелия потрескались, но он продолжал упрямо ста ять в ожидании
своего покупателя. Некоторые, заметив странного продавцам стоящего в от-
далении, из чистого любопытства подходили, смотрели на ордена, тыкались
на такое выражение глаз, что пожимали плечами и удалялись прочь.
Савелий уже потерял счет времени, когда рядом с ним остановился от-
лично одетый мужчина с фотоаппаратом через плечо. Он был худощав и дос-
таточно строен для своих шестидесяти лет.
Мужчина взглянул на награды, потом на лицо Савелия, покачал головой и
хотел пройти мимо, но вдруг неожиданно для самого себя подошел ближе.
- Продаешь? - не очень дружелюбно спросил он.
- Да, продаю. Вот, можете посмотреть, сэр - как-то неуверенно отоз-
вался Савелий пересохшими губами.
Что-то в нем было такое, что иностранец решил все-таки поторговаться.
Он спокойно взял орден Красной Звезды, осмотрел его со всех сторон. Он
рассматривал тщательно, не торопясь, и это начало действовать на Саве-
лия. Он насупился и начал явно раздражаться. Когда же тот взял в руки
медаль, поднес ее ко рту и стал пробовать дна "зуб", Савелий и совсем
разозлился:
- Это настоящие, не подделка! - громко бросил он и добавил по-русски:
- Не веришь, мать твою. - И снова по-английски - Я за них свою кровь
проливал! - И вновь по-русски - Что б тебе зубы отфуячило! Пробует он.
Банан иди пробуй!
Наконец, американец, словно удовлетворившись качеством товара, сог-
ласно кивнул головой
- О'кей, двести пятьдесят долларов за все!
- Ага, согласен! - усмехнулся Савелий несколько задиристо. - Триста
долларов США за каждый орден и двести за медаль!
- Нет, - покачал головой тот. - Триста за все!
- Двести пятьдесят "гринов" за каждый! - упрямо сказал Савелий.
- Как хочешь, - сказал американец и повернулся.
- Ну че ты дергаешься!? Че дергаешься? - порусски вспылил Савелий и
добавил по-английски - Ладно, сэр, уговорил триста. - Он хлопнул покупа-
теля по плечу и сунул ему сверток.
Американец недоуменно посмотрел на него, но полез в карман и вытащил
пухлый бумажник, но в этот момент Савелий добавил:
- Триста "баксов" за каждый орден и сто пятьдесят за медаль!
Американец внимательно посмотрел на Савелия и неожиданно сказал:
- О'кей! Пусть будет триста за орден и сто пятьдесят за медаль.
Он начал отсчитывать доллары, но Савелий снова поменял свое решение и
поднял цену:
- Четыреста баксов за каждый орден к двести за медаль!
- Но вы сказали, сэр, что триста и сто пятьдесят! - явно удивился
тот.
- Ага, сказал. Пятьсот "баксов" за каждый предмет! - вдруг раздражен-
но выпалил Савелий.
- О'кей! - неожиданно миролюбиво сказал американец и снова открыл бу-
мажник.
- Вы не поняли, сэр, они не продаются! - тихо, но твердо процедил
сквозь зубы Савелий.
- Нет-нет, я как раз все наконец-то и понял! - улыбнулся тот. - Ты
очень хороший русский солдат! Я тоже воевал. Во Вьетнаме. И тоже пролил
там свою кровь. Возьми, это тебе! - сунув руку в бумажник, он вытащил
стодолларовую бумажку, похлопал Савелия дружески по плечу, затем вместе
с орденами отдал ему. После чего повернулся и пошел прочь.
- Спасибо, сэр! - прошептал удивленный Совелий и вдруг услышал за
