репертуар Луи Армстронга.
Когда я менял его на рейде Кронштадта и произошло продолжение истории с
дьяволом.
Мы мирно беседовали со сменщиком на камбузе, пропустив по рюмочке. Буксир,
который должен был захватить сменщика на берег, уже пару раз рявкнул. Но мы
имели право на какое-то время для сдачи смены, поэтому не обратили на буксир
особого внимания. К тому же мы прекрасно понимали, что нетерпение буксира
объясняется только тем, что его капитан догадывается, что происходит у нас на
камбузе.
И здесь вошла актриса, одна из тех, кто любит слушать Армстронга в исполнении
на балалайке.
-ИЭто он!И- закричала она.И- Он!!
Выяснилось, что я (или дьявол, принявший мой облик) встретился ей в одну из
ночей, когда она шла по коридору в гальюн.
На меня никогда в жизни не смотрели со страхом. Это лестно, но неприятно.
В дальнейшем сменщик рассказал мне, что этот лихтер напичкан всякой
чертовщиной. Он рассказал мне несколько историй.
На следующий год я получил другой лихтер. Там было потише.
В 1989 году в начале мая мы решили снять дачу. Знакомый художник предложил мне
Вырицу. Там у него были друзья, которые сдавали третий этаж замысловатого
теремка, у церкви.
Жене и сыну место очень понравилось. Жена тут же вскопала полоску земли. Сын
весь день играл в бадминтон с детьми хозяев. Мы сходили на речкуИ- там было
замечательное место с лодками, с дощатой купальней.
Мы привезли с собой два рюкзака и сумки с посудой, постельным бельем,
продуктами. У нас был отдельный вход по винтовой лестнице. Две комнаты, где
нам предстояло жить, были светлые и господствовали над деревянной Вырицей и ее
деревьями.
Мы легли спать рано, около одиннадцати. Жена с сыном в дальней комнате, а я
справа от окна, выходящего на церковь. Занавесок на окнах не было. Не было и
дверей между комнатами. Это, кажется, помогло мне на этот раз.
Снова был момент засыпания.
Неправду говорят, что мгновение остановить невозможно.
В этот миг засыпанияИ- кратчайший миг!И- когда я недовольно подумал о том, что
все лето, в белые ночи, придется спать при свете, я у в и д е л, как ОН уже
летит ко мне от Южной Америки! Я понял, что ЕМУ хватит полмига для того, чтобы
быть здесь, в Вырице! Что эти полмига необходимы ЕМУ только для того, чтобы я
закрыл глаза. Но я их не закрыл. Я вспомнил ЕГО, я видел его руки-крылья,
которые он раскрывает там, южнее Бразилии, чтобы приземлиться у моего
изголовья.
Я изо всех сил старался н е з а к р ы т ь глаза, я таращился в белое окно. Я
старался позвать жену, но язык отказывался служить мне. Тогда я начал неистово
ворочаться, я знал, что жена засыпает не скоро. Наконец, мне удалось сказать,
вернее, промычать:
-ИТ... а... н... я...
И я клянусь, когда она прибежала и к а к б ы разбудила меня, я не спал: я был
в том состоянии полумига от сна, в котором пригвоздил меня дьявол.
Наутро мы отказались от дачи. Хозяева не поверили рассказу. Но мне это было и
неважно.
Мы бежали из Вырицы с рюкзаками и сумками так же, как Мопассан бежал от Орли.
В этом году ровно шесть лет от истории в Вырице и двенадцать от истории на
лихтере.
Честно говоря, я сам не рад тому, что проговорился.
_На страницу "Содержание"_
--======--
_Александ Образцов_
_ПРИГОРОД_
__
*Действующие лица*
_Коляскин_, 32 года
_Тимофеева_, его жена, 28 лет
_Горчичников_, 35 лет
-------------------------------------------------------------------------------
___
Комната в деревянном доме. Начало мая. Солнце светит так, что блеск от половиц
слепит глаза. Видно, что в этом доме уютно, без особых затей живут
десятилетиями одни и те же люди.
__
Входят трое - Горчичников, Коляскин и Тимофеева.
__
Горчичников в просторном пиджаке, коротковатых брюках, в белой рубашке с узким
галстуком. Он скорее всего альбинос.
__
Коляскин в спортивном шерстяном костюме с боковой белой полосой, с надвинутыми
на локти рукавами. Похож иногда на кота - цепок и усат.
__
Тимофеева небрежно причесана, юбка на ней кажется надетой задом наперед, и
блуза мешком, но - странное дело - иногда она так повернется, так поднимет
руки, поправляя волосы, что женское в ней буквально оглушает наших героев.
_
ГОРЧИЧНИКОВ. Присаживайтесь, друзья.
_
Коляскин и Тимофеева садятся за стол к стене, не глядя друг на друга.
Горчичников, непривычно озабоченный хозяйскими обязанностями, стоит столбом
посреди комнаты. Для него каждый следующий шаг - загадка. Вот и теперь он
знает, что гостей надо угощать, но знает одновременно и о том, что их надо
занимать. Поэтому и стоит.
_
ГОРЧИЧНИКОВ. Здесь у нас комната.
_
Коляскин и Тимофеева молча смотрят на Горчичникова, занятые друг другом. Он
принимает их молчаливые взгляды за осуждение и еще больше теряется.
_
ГОРЧИЧНИКОВ. Потолки, конечно, низкие. Не то что в городе. Вы уж меня
извините, друзья, но водки у меня нет. Может быть, попьем чай с вареньем и
вчерашними блинами? Мать моя их испекла, а с утра ушла к своей сестре, так что
блины вчерашние. Но иногда они чуть-чуть подсохнут с краев и напитаются
маслом, вкус у них становится своеобразный, лично я люблю. (Пауза.) Тогда я
мигом схожу в магазин за железной дорогой по случаю воскресенья и принесу
водки. (Пауза.) Или вина? Петр Викторович?
КОЛЯСКИН. А?
ГОРЧИЧНИКОВ. Чего принести? (Пауза.) Тогда я принесу чаю на первый случай.
(Подходит к этажерке, достает толстую конторскую книгу.) Здесь у меня вклеены
заметки со всех концов света, в основном из газет "Советская Россия", "Труд" и
"Известия" - различный жизненный материал. Пока я поставлю чай, вы их можете
вслух зачитать.
_
Кладет раскрытую книгу на стол перед Коляскиным. Уходит.
Коляскин, нахмурившись, смотрит в книгу. Долгая пауза.
_
ТИМОФЕЕВА. Ты будешь читать или нет?
_
Коляскин вздрагивает.
_
КОЛЯСКИН (читает). "В английском городе Бристоле произошло необычное
происшествие: студент упал с моста в реку с высоты сто девять метров. Но все
обошлось благополучно: он отделался легкими ушибами. А спасло его широкое
пальто - расстегнувшись, оно сыграло роль парашюта".
_
Пауза. Входит Горчичников.
_
ГОРЧИЧНИКОВ. Скоро будем пить чай.
_
Уходит.
_
КОЛЯСКИН. Ты это...
ТИМОФЕЕВА (живо). Чего?
КОЛЯСКИН. Глохни, говорю!
ТИМОФЕЕВА. Чего-о?
_
Входит Горчичников. В левой руке, в тарелке, горкой - блины. В правой - банка
с вареньем.
_
ГОРЧИЧНИКОВ (оживленно, подготовив реплику на кухне). У нас здесь, в городе
Отрадное, произошли в этом месяце события. Пошла, как обычно, на нерест
разнообразная рыба в реке, и местные жители с орудиями лова...
ТИМОФЕЕВА (Коляскину). Ты пожалеешь! Поздно будет!
КОЛЯСКИН (Горчичникову). И чего?..
ГОРЧИЧНИКОВ. ...а их всех собрали и увезли в город на катере. И показали по
телевизионной второй программе. И теперь, когда я говорю, к примеру, в нашем
цеху о том, что я из Отрадного, люди почему-то вспоминают этих браконьеров, и
только. Хотя в нашем городе родились и окончили школу такие известные люди,
как ректор политехнического института...
КОЛЯСКИН (Тимофеевой). А тот студент? А?
ТИМОФЕЕВА. Чего-о?
КОЛЯСКИН. В черном пальто? Забыла?
ТИМОФЕЕВА. Это который с моста упал? (Улыбаясь, смотрит на Горчичникова,
предлагая ему повеселиться вместе с нею.)
КОЛЯСКИН. Ты не уходи! Ты не уходи! Сам он за тобой пошел, да? Сам пошел,
время у него лишнее за всякими ходить! Ему зачеты сдавать надо, а он будет за
всякими бегать! Он же понимал, что его могут вывести в скверик, какой-то муж
тех, за кем он бегает, и положить на дорожку головой к институту!
ТИМОФЕЕВА (живо). Зверь!
КОЛЯСКИН (показывая на нее пальцем). А-а!
ТИМОФЕЕВА. Чем он тебе? Что он тебе - мешал?
КОЛЯСКИН (угрожающе). А-а!
ТИМОФЕЕВА. Пошел человек - не в себе, постоял бы, одумался и ушел. Так нет,
надо себя показать, свою бескультурность по отношению! Зверь!
КОЛЯСКИН (вставая). А-а!
ГОРЧИЧНИКОВ. Чай кипит! Не ссорьтесь, друзья. Сейчас будем пить. Петр
Викторович! Ситдаун. Плиз.
_
Коляскин садится, переводит взгляд на Горчичникова, но того уже нет.
_
КОЛЯСКИН. Сам бы он не пошел!
ТИМОФЕЕВА. А вот и сам!
КОЛЯСКИН. Мужчина ("жч" произносит по написанию) сам не ходит. Его ведут.
ТИМОФЕЕВА. А он - сам!
КОЛЯСКИН. Нет, не сам!
ТИМОФЕЕВА. А вот - сам!
КОЛЯСКИН. А почему?
ТИМОФЕЕВА. Что?
КОЛЯСКИН. Почему - сам?
ТИМОФЕЕВА. Потому что все вы такие! За каждой юбкой!
КОЛЯСКИН. А-а! Значит, я остальных еще не знаю? А-а! Так ты им передай!..
_
Входит Горчичников с заварным чайником.
_
ГОРЧИЧНИКОВ (заготовив на кухне фразу). В нашем городе Отрадное отдельные дома
отапливаются печками...
КОЛЯСКИН. Я так делаю - удар прямой правой (производит холостой удар), и он
уже думает о другом! Или вообще уже не думает!
_
Горчичников наливает чай в чашки.
_
ТИМОФЕЕВА (Горчичникову). Мне только на самое донышко. Я не купчиха какая-то -
самоварами пить.
КОЛЯСКИН. А мне лей одну заварку. Только без мусора! Я эту пакость потом
полчаса отплевываю.
ТИМОФЕЕВА. Петрунчик, что ты такой?..
КОЛЯСКИН. Я в ночь когда работаю вместо машиниста, я целую пачку выпиваю. А
потом весь день ходишь - ни в одном глазу. Вот тогда мне не попадайся. Ух,
веселый я какой делаюсь, когда ночь не посплю! А это часто бывает - ну, Алена!
Кончай! Жить не могу!
_
Хватает Тимофееву за руку, вытаскивает ее из-за стола, они уходят в боковую
комнату. Горчичников ошеломлен.
_
ГОРЧИЧНИКОВ (стоя посреди комнаты, кося глазом на дверь боковой комнаты). Там
спальня, друзья!.. (Пауза.) Там мать моя ночует!.. (Пауза.) Мы ведь должны
после легкого ленча посмотреть действительно природу по реке! У нас крутые
берега!.. (Пауза.) У меня есть друг детства, диспетчер грузового района...
(Громко, подойдя к двери.) Навигация уже началась! Хорошо пройти на буксирном
катере...
_
Распахивается дверь, голый по пояс Коляскин высовывается в нее.
_
КОЛЯСКИН. Что тебе?
ГОРЧИЧНИКОВ. Так ведь, Петр Викторович...
КОЛЯСКИН. Глохни!
_
Захлопывает дверь.
_
ГОРЧИЧНИКОВ (громко). Алена Васильевна, это я, Горчичников... Вы слышите?.. У
нас представления, видимо, отличаются от предусмотренных вами для себя!..
Особенно моя мать, которая по существу родилась в дореволюционные годы...
_
Поправляя прическу, появляется румяная и смущенная Тимофеева.
_
ТИМОФЕЕВА (в глубину спальни). Просто как грузин какой-то - схватил и потащил!
(Горчичникову, тихо.) Он сейчас злой.
_
Появляется Коляскин. Усы у него топорщатся.
_
ГОРЧИЧНИКОВ. Чай стынет, друзья! (Поспешно уходит на кухню.)
_
Тимофеева и Коляскин молча садятся, выпивают по чашке чая. Коляскин ест
одновременно блины один за другим.
_
КОЛЯСКИН (шумно выдохнув, оглядывается). Это мы где?
ТИМОФЕЕВА (также оглядываясь с недоумением). Действительно, в какую-то деревню
попали.
КОЛЯСКИН (кивает на дверь). А это кто?
ТИМОФЕЕВА (достает зеркальце, смотрится в него). Это из нашего цеха один
мужчина. Недавно у нас работает. Такой смешной, ко всем на вы. По-моему, мы на
электричке ехали.
КОЛЯСКИН. Да ты что?
ТИМОФЕЕВА. А ты вообще никого не видишь, когда такой.
КОЛЯСКИН. Какой?
ТИМОФЕЕВА (поднимает руки, поправляя волосы). Такой.
КОЛЯСКИН (дышит, тихо). Алена...
ТИМОФЕЕВА. Ну что ты снова, Петрунчик...
_
Коляскин тянется к ней. Входит Горчичников. Он в шляпе.
_
ГОРЧИЧНИКОВ (бодро). Пора идти, друзья! С диспетчером я договорился.
КОЛЯСКИН. А ты вообще кто такой?
ГОРЧИЧНИКОВ. Я?
КОЛЯСКИН. Ну да.
ГОРЧИЧНИКОВ. Мы же знакомились, Петр Викторович.
КОЛЯСКИН. Где? Не помню.
ГОРЧИЧНИКОВ. В вашей комнате, на канале Грибоедова.
КОЛЯСКИН. А что я тебя не помню?
ТИМОФЕЕВА. Я же тебе сказала - это мужчина из нашего цеха. Горчичников по
фамилии.
КОЛЯСКИН. А чего он у нас забыл?
ТИМОФЕЕВА. Ну... может, страхделегат.
КОЛЯСКИН. А ты что, бюллетенишь?
