оставите технократию только для специалистов. Я так чертовски устал от
всего этого. Вспомните об умельцах типа каменщиков, трубопрокладчиков,
словом о всех тех, кто работает руками... - Он запнулся. - Я устал от
презрения к этим людям.
- Я не осуждаю вас, - возразил Баррис.
- Мы будем сотрудничать, - продолжил Филдс. - С вами - священниками в
сером - как мы называли вас в своих памфлетах. Но берегитесь! Если
аристократия логарифмических линеек, пастельных галстуков и полированных
туфель снова начнет прибирать все к рукам... - Он указал на улицу. - Вы
опять услышите о нас.
- Не угрожайте мне, - тихо сказал Баррис.
- Я не угрожаю вам, я указываю вам на факты. Если нас исключают из
правящей элиты, - Филдс покраснел, - зачем нам сотрудничать?
Снова воцарилось молчание.
- Что вы хотите сделать с Атлантой? - спросил наконец Баррис.
- Мы придем к соглашению по этому вопросу, - ответил Филдс. Его
сигарета выпала, наклонившись, он нашел ее и смял. - Я хочу, чтобы она
была уничтожена до основания. Чтобы там стало пастбище для коров. И много
деревьев.
- Согласен, - сказал Баррис.
- Может ли Рашель войти сюда? - спросил Филдс. - Она хотела бы
поговорить с вами. Наверное, хочет, чтобы вы привлекли к суду Таубмана за
то клеветническое письмо, направленное против вас, за которое обвинили ее.
- Он поколебался. - Хотите знать мое мнение?
- О'кей, - кивнул Баррис.
- Я полагаю, что должна быть амнистия. Нужно закончить это дело раз и
навсегда. Независимо от того, сохраним ли мы Таубмана или выбросим его из
системы, давайте покончим с обвинениями, даже правдивыми.
- Это подозрение, - сказал Филдс.
- У нас еще много дел. Многое придется перестраивать. Есть к чему
приложить руки.
- Слишком плохо то, что Язон Дилл не может предупредить нас, - сказал
Баррис.
- Он бы наслаждался выпуском директоров и публичными презентациями по
реконструкции.
Внезапно он добавил:
- Вы работали на "Вулкане-2", и Дилл работал на "Вулкане-2". Вы оба
проводили его политику по отношению к "Вулкану-3". Полагаете ли вы, что
"Вулкан-2" относился ревниво к "Вулкану-3"? Они были техническими
конструкциями, но можно предположить, что у них были тенденции двух
соперничающих сущностей - желание избавиться от конкурента. И каждая из
сторон собирала единомышленников, если следовать вашему анализу...
- "Вулкан-2" выиграл, - сказал Баррис.
- Да, - кивнул Филдс. - Он или оно собрало нас на своей стороне -
против "Вулкана-3". - Он отрывисто рассмеялся. - Логика "Вулкана-3" была
верна: это был всемирный заговор, направленный против него. И, чтобы
сохранить себя, ему надо было изобретать, развивать и производить оружие.
И все же он был уничтожен. Его подозрение основывалось на фактах.
Как и все остальное "Единство", подумал Баррис. "Вулкан-3", подобно
мне и Диллу, Рашель Питт и Таубману - все были вовлечены во взаимные
обвинения и подозрения. Это почти патологическая система...
- Пешки, - заговорил Филдс, - мы, люди, были пешками этих двух машин.
Они играли нами, как неодушевленными предметами. Вещи оживали, а живые
организмы низводились до положения вещей. Все было вывернуто наизнанку,
подобно какому-то ужасному виду реальности.
Стоя в дверях больничной палаты, Рашель Питт сказала низким голосом:
- Я надеюсь, мы сможем избавиться от этого зловещего вида. - Смущенно
улыбаясь, она направилась к Баррису и отцу. - Я не хочу возбуждать
какого-либо дела против Таубмана. Я отказываюсь от этого.
Сама, подумал Баррис, или учитывая мнения других людей. Но он
промолчал.
- Какое время, вы полагаете, это займет? - спросил Филдс, пристально
глядя на Барриса. - Действительная реконструкция не зданий, не дорог, а
умов? Недоверие и подозрительность внушались нам с детства, все это
существовало в школах. "Единство" уничтожало личность. Мы не можем
поменять все за одну ночь.
Он прав, подумал Баррис. Будет нелегко. И это займет много времени.
Возможно, сменятся поколения. Но, по крайней мере, все живое выжило, а
механизмы - нет. Это был хороший знак, шаг в верном направлении.
Рашель Питт, улыбаясь менее застенчиво, подошла к Баррису. Она
наклонилась и ободряюще коснулась пластиковой пленки, покрывающей его
плечо.
- Я надеюсь, ты скоро выздоровеешь, - сказала она.
Он посчитал это добрым знаком.
