- Я этих шлюх обеих заставлю смотреть, как ты будешь умолять, - сказала Ланфир. - Только вот что лучше: чтобы они смотрели, как ты подохнешь, или чтобы ты видел их смерть?
Когда она успела взобраться на фургон? Ранд должен следить за Ланфир, не упустить и малейшего признака того, что она начала уставать. Надо дождаться, когда на миг дрогнет ее сосредоточенность. Тщетная надежда. Ланфир стояла возле тер'ангриала в виде перекошенной дверной рамы и смотрела на Ранда сверху вниз, точно королева, готовая огласить приговор, однако у нее еще хватало времени холодно улыбаться, поглядывая на потемневший костяной браслет, который она вертела в пальцах.
- От чего тебе хуже всех будет, Льюс Тэрин? Я хочу, чтобы тебе было плохо. Я хочу. чтобы ты испытал боль, какой не знал еще ни один человек! Чем толще поток, идущий от Источника к Ранду, тем труднее его перерезать. Пальцы Ранда сжали карман куртки, ладонь с выжженной на ней цаплей ощутила твердость маленького каменного толстячка с мечом. Ранд зачерпнул из саидин сколько мог, пока порча не повисла в пустоте рядом с ним, точно моросящий дождь.
- Боль, Льюс Тэрин.
И боль обрушилась - мир провалился в судорожные корчи агонии. Не сердце и не голова стали на этот раз источником страшной боли, а все-все тело, каждая его клеточка - раскаленные иглы вонзились в Пустоту. Ранду почудилось, что он слышит, как шипит каждая иголка, впиваясь все глубже и глубже. Попытки отсечь Ранда своим щитом Ланфир не прекратила, наоборот, они участились, стали еще упорней. Он поверить не мог, что она настолько сильна. Цепляясь за Пустоту, за опаляющую, замораживающую саидин, Ранд яростно, изо всех сил защищался. Он мог бы покончить со всем - прикончить Ланфир. Он мог обрушить на нее молнию или заключить в бушующее пламя, которым та только что убивала сама.
Сквозь боль пробились образы. Женщина в темном купеческом платье, валящаяся на круп лошади, и огненно-красный меч легок в руках Ранда. С горсткой других Приспешников Темного она пришла убить его. Потухшие глаза Мэта: "Я убил ее". Золотоволосая женщина, лежащая в обрушившемся коридоре, где, казалось, сами стены расплавились и растеклись. Илиена, прости меня! Полный отчаяния вопль.
Он мог бы покончить со всем. Но - не мог. Он вот-вот умрет, наверное, погибнет и весь мир, но Ранд не мог заставить себя убить женщину. Почему-то это казалось самой остроумной шуткой, какую когда-либо видывал мир. Утирая сбегающую изо рта кровь, Морейн выползла из-под фургона и неуверенно поднялась на ноги, в ушах у нее звучал мужской смех. Не желая того, она огляделась, отыскала взглядом Лана - тот лежал почти у самой туманной серой стены купола, раскинувшегося над головой. Лан подергивался, вероятно, стараясь собраться с силами и встать, а может, и умирал. Морейн заставила себя не думать о Лане. Он столько раз спасал ее, что жизнь ее по справедливости должна бы принадлежать ему, но Морейн уже давным- давно сделала все от нее зависящее, чтобы он уцелел в своей одинокой войне с Тенью. Отныне ему жить и умирать без нее.
А смеялся Ранд - стоя на коленях на камнях набережной. Смеялся, и слезы катились по лицу, искаженному, как у человека, подвергнутого жестокой пытке. Морейн пробрал холодный озноб. Если его охватило безумие, то она бессильна.
Она может лишь сделать то, что в ее силах. То, что она должна сделать. Вид Ланфир точно обрушил на Морейн безжалостный удар. Не удивление, а потрясение почувствовала она, увидев то, что после Руидина столь часто мучило ее в кошмарах. Ланфир стояла, сверкая ярким, точно солнце, сиянием саидар, обрамленная перекошенным тер'ангриалом из краснокамня. Она глядела вниз, на Ранда, на губах ее играла беспощадная улыбка. В руках Ланфир вертела браслет. Ангриал. Если только Ранд не воспользовался своим ангриалом, Ланфир с помощью этого браслета способна сокрушить его. Либо Ранд успел, либо Ланфир играет с ним, точно кошка с пойманной мышкой. Морейн не нравилось это кольцо из резной, потемневшей от времени кости. С первого взгляда браслет казался акробатом, прогнувшимся назад и взявшимся руками за лодыжки. Лишь присмотревшись, можно было увидеть, что запястья и лодыжки акробата связаны. Морейн не нравился этот браслет, но она вывезла его из Руидина. Вчера она достала браслет из тюка со всякими разностями и положила его вон там, у основания краснокаменной рамы. Морейн была хрупкой, невысокой женщиной. Фургон даже не шелохнулся под ее весом, когда она влезала в него. Айз Седай поморщилась, когда платье ее, зацепившись за расщеп, порвалось, но Ланфир не оглянулась. Она ведь разделалась со всеми, кто ей хоть как-то угрожал. Оставался один Ранд, сейчас он был единственной существующей для нее частицей мира. Беспощадно затоптав малую искорку вспыхнувшей было надежды - Морейн не могла позволить себе подобную роскошь, - Айз Седай замерла на миг на краю фургона, потом обняла Истинный Источник и бросилась на Ланфир. Получив за миг до того предупреждение, Отрекшаяся успела повернуться, а потом Морейн врезалась в Ланфир, выхватывая из ее рук браслет. Лицом к лицу они опрокинулись в раму тер'ангриала. И все объяло белое свечение.
ГЛАВА 53. Исчезающие слова
Из глубин сжимающейся Пустоты Ранд увидел, как выскочившая будто из ниоткуда Морейн набросилась на Ланфир. Атаки на него прекратились в тот же миг, как две женщины влетели в раму- тер'ангриал, где вспыхнул и не гас белый свет. Свечение затопило неуловимо искривленный прямоугольник краснокамня, оно словно пыталось перехлестнуть через края, но натыкалось на невидимый барьер. Вокруг тер'ангриала выгнулись серебристые и голубые молнии, хлеща все яростней; шипение и треск наполнили воздух. Пошатываясь, Ранд поднялся на ноги. Боль схлынула не совсем, но гнет исчез, породив надежду, что и боль пропадет. Он не сводил глаз с тер'ангриала. Морейн. В голове у него эхом звучало это имя, скользя сквозь Пустоту. Мимо Ранда проковылял, направляясь к фургону, Лан. Страж клонился вперед, словно лишь движение удерживало его от падения. Ранд же сейчас мог только стоять, что-либо большее было выше его сил.
Он направил, подхватывая Стража потоками Воздуха.
- Ты... Лан, ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь пойти за ней.
- Знаю, - безнадежно промолвил Лан. Застигнутый на полушаге, он не сопротивлялся, только глядел на тер'ангриал, поглотивший Морейн. - Да ниспошлет мне Свет покой, но я это знаю.
Сам же фургон теперь охватил огонь. Ранд попытался сбить его, но едва он гасил один язык пламени, как молнии зажигали новый. Да и над самой рамой закурился дым, хоть была она из камня; белый едкий дым густым облаком собирался под серым куполом. Даже легкое дуновение этого дыма обожгло Ранду ноздри, и юноша закашлялся; там, где дым коснулся кожи, зачесалось и защипало. Он поспешно распустил удерживавшее купол плетение, не дожидаясь, пока оно само рассосется, разогнал его и из Воздуха сплел вокруг фургона высокую трубу, сверкавшую, как стекло, - чтобы дым уносило повыше и подальше. И лишь тогда Ранд отпустил Лана. Он бы не допустил, чтобы Страж последовал за Морейн, даже если б тот и сумел добраться до фургона. Теперь весь фургон был объят пламенем, краснокаменная рама тоже горела, плавясь, точно была восковая, но для Стража это не имело никакого значения.
- Она исчезла. Я больше не чувствую ее. - Слова словно с кровью покидали его грудь. Лан повернулся и, не оглянувшись, зашагал обратно вдоль ряда фургонов.
Проследив взглядом за Стражем, Ранд заметил, что стоящая на коленях Авиенда поддерживает Эгвейн. Отпустив саидин. Ранд побежал по набережной. Физическая боль, до того бывшая отдаленной, тотчас обрушилась на него, но он бежал, хоть и неловко. Тут же был и Асмодиан, он оглядывался по сторонам, словно ожидал, что из-за фургона или из-за опрокинутой телеги вдруг выскочит Ланфир. И Мэт - сидя на корточках и прислонив копье к плечу, он обмахивал Эгвейн своей шляпой.
Ранд, поскользнувшись, остановился возле них:
- Она?..
- Не знаю, - жалобно промолвил Мэт.
- Она дышит. - Судя по голосу, Авиенда не знала, как долго это еще продлится, но, когда мимо Ранда грубо протолкались Эмис и Бэйр вместе с Мелэйн и Сорилеей, веки Эгвейн дрогнули, глаза ее открылись. Хранительницы Мудрости обступили девушек, опустились на колени и принялись тихо переговариваться между собой и приглушенно ворчать, осматривая Эгвейн.
- Я чувствую... - слабо заговорила девушка и замолчала, потом сглотнула. В бледном лице - ни кровинки. - Мне... больно. - Из уголка глаза скатилась слеза.
- Конечно, больно, - напористо сказала Сорилея. - Так и бывает, когда позволяешь втянуть себя в затеи мужчин.
- Она не может идти с тобой, Ранд ал'Тор. - Глаза солнечноволосой Мелэйн сверкали нескрываемым гневом, но на юношу женщина не смотрела - сердиться она могла как на Ранда, так и на случившееся.
- Со мной все будет хорошо... надо лишь немного отдохнуть, - прошептала Эгвейн.
Бэйр смочила водой из бурдюка полоску ткани и положила тряпку на лоб Эгвейн.
- С тобой все будет в порядке, когда ты как следует отдохнешь. Боюсь, Эгвейн, сегодня ночью ты не отправишься на встречу с Найнив. Тебе нельзя и близко к тел'аран'риоду подходить, пока не окрепнешь. Только через несколько дней. И не надо, девочка, так упрямо на меня смотреть. Если понадобится, мы последим за твоими снами. А если ты хотя бы помыслишь ослушаться, препоручим тебя заботам Сорилеи.
- А уж меня ты ослушаешься лишь раз, Айз Седай ты или нет, - сказала Сорилея с ноткой сочувствия, которая прозвучала странно, учитывая мрачное выражение морщинистого лица. На лице Эгвейн явственно читалось горькое разочарование.
- Уж со мной-то, по крайней мере, ничего особенного. Я могу сделать, что надо, - сказала Авиенда. По правде говоря, вид у нее был немногим менее измученный, чем у Эгвейн, но она вызывающе глядела на Ранда, явно ожидая споров. Ее колючесть и непокорность несколько приугасли, когда девушка сообразила, что на нее смотрят четыре Хранительницы. - Да, могу, - пробормотала она.
- Разумеется, - глухо отозвался Ранд.
- Да, могу, - настаивала Авиенда, обращаясь к нему и тщательно избегая встречаться глазами с кем-либо из Хранительниц. - Ланфир достала меня на мгновение позже, чем Эгвейн. Поэтому между нами такая разница. У меня тох к тебе. Ранд ал'Тор. Еще несколько мгновений, и, по-моему, нас бы в живых не было. Она была очень сильна. - Авиенда кинула взор на горящий фургон. Яростное пламя уже превратило его в небольшую обугленную груду внутри прозрачной вытяжной трубы, сотворенной Рандом; краснокаменный тер'ангриал теперь вообще был незаметен. - Я не видела всего, что случилось.
- Они... - Ранд откашлялся. - Их больше нет. Ланфир погибла. И Морейн тоже.
Эгвейн заплакала, содрогаясь в рыданиях. Авиенда обнимала подругу, опустив голову ей на плечо, словно и сама тоже могла расплакаться.
- Ты болван, Ранд ал'Тор, - сказала Эмис, вставая. Ее удивительно молодое лицо под косынкой, придерживающей белые волосы, казалось каменным. - Что до этого и многого другого, так ты болван. Ранд отвернулся от ее сверкающих, обвиняющих глаз. Морейн погибла. Погибла - потому что он не заставил себя убить Отрекшуюся. Он не знал, то ли сейчас зарыдает, то ли примется дико хохотать; а если что-то такое и случится, то вряд ли сумеет остановиться.
Когда Ранд создавал свой купол, люди бежали с причалов, теперь же набережная вновь заполнялась народом, хотя немногие подошли ближе того места, где проходила туманно- серая стена. Повсюду виднелись Хранительницы, они склонялись над обожженными, поддерживали умирающих. Хранительницам помогали гаишайн в белых одеяниях и люди в кадинсор. Стоны и крики точно ножами вонзались в уши Ранду -Он был недостаточно быстр. Морейн погибла, и даже раненных наиболее тяжело некому Исцелить. Потому что он... Я не смог. Да поможет мне Свет, я не смог!
