сновал вокруг костра. Это был все тот же Сильвер, неунывающий и
обходительный: он даже сам приготовил для всех ужин.
Пятерка пиратов во главе с пушкарем тоже съехала на берег, и вы тут
явно прозевали случай совершить вылазку и вернуть себе шхуну, ведь в ту
ночь на ней не оставалось ни одного человека. Меня так и подмывало
отправиться на корабль самому, но я оставил эту мысль. Даже если бы мне
удалось незаметно перерубить якорный канат, в одиночку я все равно не
справился бы с парусами.
Пираты прихватили с корабля ром, и, сами понимаете, еще до полуночи
вся компания перепилась, один Сильвер остался трезвым. Они пели, кричали,
спорили, - в общем, подняли такой шум, что разобрать, о чем идет речь, не
было никакой возможности. В конце концов все завернулись в одеяла и уснули
как убитые, даже не выставив часового. Подкрадись люди капитана в это
время, и можно было одним махом прикончить больше половины шайки, а
остальных обратить в бегство, но вы явно предпочитали отсиживаться в
блокгаузе.
Тогда я решил вмешаться. К меня была с собой узловатая дубинка,
которой я глушил коз. С этим оружием я медленно, дюйм за дюймом, подполз к
храпящим буканьерам и нанес одному из них удар, после которого ему не
суждено было проснуться.
В тот же миг Сильвер с руганью вскочил на ноги, а его попугай поднял
истошный крик; да только я уже был в безопасности. Пираты даже не видели,
кто это на них напал, и я без помех добрался до своей пещеры, довольный
тем, что хоть немного сократил численное превосходство противника.
5
На следующее утро я поднялся чуть свет, наскоро перекусил, искупался
в море, потом взял дубинку, мушкет и отправился на разведку.
На этот раз мне удалось поближе подобраться к мятежникам и кое-что
подслушать. Но сначала я их пересчитал, чтобы точно знать, что на меня
никто не нападет врасплох со спины. Все были налицо, включая того,
которого я ночью зашиб насмерть.
Судя по всему, Сильвер уже успел повздорить с приятелями, а именно с
Андерсоном, Хендсом и Джорджем Мерри. Все трое недвусмысленно выражали
свое недовольство ходом событий, обвиняли Джона в скверном руководстве,
даже грозили ему черной меткой.
Но Окорок легко их одолел. В бою ли, в споре ли, он мог дать сто
очков вперед любому из этой милой тройки, а остальные еще доверяли ему и в
перепалке со смутьянами заняли его сторону.
- А я вам говорю, - объяснял Сильвер, - что нам сейчас куда выгоднее
вести переговоры, чем лезть на рожон! Кто не видит этого - болван, который
только того и заслуживает, чтобы ему продырявили его тупую башку! Судите
сами: они сидят в надежном укрытии, у них два десятка мушкетов. Одни будут
их заряжать, другие, кто стреляет получше, укладывать нас наповал.
"Штурмовать!" - кричит Джоб, и, наверно, он прав, когда говорит, что мы
расправимся с ними раньше, чем они успеют прикончить половину нашего
отряда. Что ж, братья, коли вам это по душе - давай вперед! Кто-то из нас
отправится на тот свет, зато другим больше останется, можно и так
рассуждать. Ну а если выйдет иначе? Вдруг атака не удастся? Представьте
себе, что этот чертов сквайр, который вчера с качающейся лодки прострелил
башку Дику, выпустит в нас три-четыре пули, прежде чем мы доберемся до
них? А доктор, а капитан, а Эйб Грей, которого я еще до конца этой недели
надеюсь поджарить на вертеле, - представьте, что они, раньше чем мы до них
доберемся, уложат человек шесть? Тогда у нас не будет такого перевеса. Вот
ведь что! То ли дело, когда нас чуть не втрое больше, чем их, - и уж мы
сумеем использовать свое превосходство, или назовите меня шваброй! Пусть
вы даже отделаетесь ранами - кто вас будет лечить и выхаживать в этом
чумном климате, пока остальные откапывают сокровище? Нет уж, чертово
отродье, раз я выбран вожаком этой шайки и меня еще не сместили,
послушайте, что я скажу. А я задумал так: прежде всего добыть карту.
Дальше... Дальше будет видно. Скажу лишь одно: когда дело будет сделано и
мы переправим денежки на шхуну, никто из них жив не останется.
Речь Сильвера явно произвела впечатление, и хотя смутьяны по-прежнему
оставались недовольны, пришлось им смириться под напором большинства.
Сошлись на том, что Сильвер пойдет парламентером к защитникам блокгауза,
предложит перемирие и посулит в обмен на карту сохранить им жизнь. Не
согласятся - блокгауз будет взят штурмом.
Бунтари отправились на опушку леса следить за Сильвером, я же,
полагая, что они скоро вернутся, остался на месте. И правда, не прошло и
часа, как они возвратились. На этот раз больше всех бушевал Сильвер.
Сколько я знал Окорока, никогда еще не видел его в таком бешенстве, а
Израэль и остальные двое не преминули подлить масла в огонь, - дескать,
они другого и не ожидали, надо было с самого начала их послушать.
Ваше счастье, что Сильвер так взбесился... Ему не терпелось добраться
до ваших глоток, и он совсем упустил из виду такое страшное средство, как
мина. А ведь Израэль мог бы за каких-нибудь два часа изготовить ее, -
помните Санталену? Набей бочонок порохом и железным ломом, подложи у
изгороди и врывайся через брешь! И тому же Израэлю ничего не стоило
смастерить зажигательные снаряды, какими мы часто пользовались в бою. Один
такой снаряд на крышу блокгауза - и она вспыхнула бы ярким пламенем. Дым
мигом выгнал бы вас наружу, прямо под пули.
Но Сильвер изо всей военной науки припомнил только правило прикрывать
атакующих огнем, да и то распылил свои силы, задумав идти на штурм сразу
со всех сторон. Правда, это усложнило мою задачу, ведь я-то задумал
пощипать их с тыла в разгар схватки, а при таком расположении мне было
трудно выбрать безопасную позицию.
Только я отыскал в кустарнике удобный для стрельбы просвет, как из-за
деревьев с северной стороны выскочили семеро пиратов и ринулись на
частокол.
Я прицелился в ближайшего ко мне - он был голый по пояс, жилистый,
коренастый - и спустил курок в тот самый миг, когда кто-то из ваших уложил
наповал его соседа. Но я поспешил и только ранил пирата; через секунду он
уже был на ногах и нырнул в лес. Я сильно переживал свой промах, тем более
что не успел перезарядить мушкет и выстрелить снова. А впрочем, моя пуля
тоже сделала свое дело, ведь она сократила до пяти число прорвавшихся за
ограду. В таких стычках подчас один лишний человек решает исход.
Ваш отряд задал жару этой пятерке, и не успел я перезарядить мушкет,
как последний из нападавших перевалился через частокол обратно и зайцем
пустился наутек. Было ясно, что штурм сорвался, орешек оказался пиратам не
по зубам.
Израэль, изрыгая проклятья, бросился вперед и попытался поднять
бунтовщиков на новую атаку, но он был среди них единственный, кто еще
сохранил боевой дух, остальные предпочли отступить в глубину леса.
Осторожно вернувшись на свой удобный пост возле пиратского лагеря, я
тотчас увидел, что ряды бунтовщиков заметно поредели. Осталось только
восемь человек, да и то один был небоеспособен: моя пуля ранила его в
голову и чуть не отправила на тот свет.
В жизни не видел такой унылой компании.
Они усердно прикладывались к бутылке с ромом и громко сетовали на
свою неудачу, словно мальчишки, которых застигли врасплох в чужом
курятнике и проводили колотушками.
Я переводил взгляд с одного на другого... Сильвер, мрачный, как
грозовая туча; Израэль, уже порядком захмелевший; рослый ирландец в
красном колпаке, которого Хендс потом зарезал на шхуне, а вы сбросили за
борт к акулам; Дик - испуганный парнишка, пробежавший мимо меня в лесу;
старик Том Морган, угрюмый и пришибленный; Джордж Мерри, упорно твердящий,
что все кончилось бы иначе, послушайся Сильвер его совета; раненый пират -
он перевязывал себе голову. И еще двое: один постарше, с седыми висками,
другой - рыжий матрос, которого Сильвер склонил к измене. Да, более жалкой
ватаги мне не приходилось видеть. Ни как моряки, ни как джентльмены удачи
они ломаного гроша не стоили.
Вдруг мне пришла в голову мысль застрелить Сильвера и одним махом все
кончить. С того места, где я притаился, это было очень легко сделать, я
даже прицелился, однако тут же подумал, что, если убью его, остальные,
скорее всего, удерут на шхуне и бросят нас на острове. А это ни меня, ни
вас не устраивало. Поэтому я решил пока оставить бунтовщиков в покое и
выяснить, как обстоят дела вашего отряда.
Сделав большой круг, я вышел к блокгаузу с западной стороны и только
стал соображать, чем бы подать сигнал, - вижу, идет доктор, вооруженный до
зубов и невозмутимый, как скала. Я с первого взгляда его опознал, ведь вы
мне сказали, что сквайр и капитан - оба высокого роста. Войдя в лес, он
двинулся в северо-восточном направлении, и я сразу смекнул, что он задумал
найти меня. Чистейшее безрассудство, я об этом ему потом сколько раз
говорил. Ведь попадись он на глаза пиратам - и его песенка была бы спета.
И вам от этого - никакого толку!
Так или иначе доктор продолжал смело шагать через лес, а я крался за
ним, перебегая от дерева к дереву, как накануне, когда следил за вами.
Наконец мы достаточно удалились от лагеря, и тогда я окликнул его. Он
сразу остановился и взял мушкет наизготовку, но, сколько ни вертел
головой, никак не мог меня обнаружить. Моя одежда из козьих шкур была
хорошей маскировкой.
- Доктор! - крикнул я. - Стойте на месте, будем вести переговоры!
Он рассмеялся и повесил мушкет на плечо.
- Джим рассказал нам про вас, Бен Ганн, и вам нечего опасаться, -
ответил он. - Неужели я для того рисковал жизнью, чтобы разговаривать с
вами подобным образом!
Что верно, то верно... Я вышел из-за дерева и пригласил доктора
пройти со мной в пещеру. И мы зашагали гуськом через топь, затем вверх на
Двуглавую гору, к моему убежищу.
Я ожидал, что вид несметного сокровища ошарашит его, но не тут-то
было. Доктор всегда оставался невозмутимым, и теперь он даже бровью не
повел.
- Что ж, Бен, - сказал он, осмотрев клад и садясь на камень у входа,
- похоже, вы нас опередили, так попробуем договориться по-доброму. Что вы
скажете, если я предложу вам проезд на родину, никаких вопросов о прошлом
и тысячу фунтов в придачу?
Предложение доктора превзошло мои самые смелые ожидания. Я был готов
отдать все до последнего гроша, только бы поставить крест на прошлом и
увидеть родной дом! Мы тут же, как говорится, ударили по рукам, после чего
стали обсуждать, как управиться с бунтовщиками. Сначала доктор сказал, что
мне следует нагрузиться козлятиной и идти в блокгауз, вступить в отряд
капитана, но я быстро убедил его, что принесу вам гораздо больше пользы,
свободно передвигаясь по острову. Чем смотреть в бойницу, как Сильвер
снова поведет своих людей в атаку, я лучше постараюсь помочь вам выбраться
из осады.
Но больше всего меня заботила судьба корабля. Доктор Ливси рассказал,
что придет еще одно судно, да разве мог я ждать! При одной мысли о шхуне,
стоящей в Южной бухте, меня бросало в дрожь, так мне не терпелось скорее
ступить на палубу и идти домой под всеми парусами!
Я не стал вдаваться в подробности своей пиратской жизни, сказал
только, что был силой завербован людьми Флинта, когда плыл в Америку с
Ником в качестве его слуги. Уже потом, узнав доктора ближе, я рассказал
ему, как был убит Кастер, и он обещал поручиться за меня, когда мы приедем
в Девон. Не сомневаюсь, что он выполнил бы свое обещание, если бы в Англии
не выяснилось, что Ник давным-давно написал письмо, в котором брал всю
вину на себя и совершенно оправдывал меня.
