было бессильно любое материальное оружие. Однако энергия двойника
разрушила ее и силуэт Шаркада съежился, утратил цельность и стал похож на
рваные фрагменты отражений в разбитом зеркале.
Люгер не стал разрушать его полностью. В конце концов, призрак был
совершенно безопасен. Слот убрал свой невидимый инструмент пытки и
постепенно Шаркад вновь принял прежнюю форму. Теперь он не улыбался и
говорил гораздо менее высокомерно.
- Ты не терял времени зря, - тихо и злобно сказал он. - Магистру это
должно понравиться...
- Не заставляй меня ждать, - напомнил Люгер.
Гадамес резко повернулся и исчез в темном коридоре за тяжелой
створкой двери высотой в два человеческих роста. Люгер отправился за ним.
В темноте он увидел, как мерцает его кожа и одежда, вернее, кожа и одежда
двойника. Только это мерцание и выдавало подмену...
Теперь Шаркад повел его не вниз, где находились подвалы и камеры
пыток, а куда-то вверх, причем по мере подъема обстановка становилась все
более роскошной. Эта роскошь была весьма своеобразной - кроме драгоценной
мебели, украшений из золота, серебра, неизвестного Люгеру блестящего
металла и камней, здесь находились скульптуры из костей и кожи,
причудливые фонтаны, в которых пересыпался пепел, подсвечники из черепов,
гобелены, изображавшие любовные игры волков и оборотней, а также
всевозможные магические принадлежности, начиная от хрустальных шаров и
заканчивая козлиными рогами. Все предметы в этой башне не имели возраста и
казались вечными.
При желании Люгер мог пропустить сквозь свою защиту и ощутить страх и
грязь, излучаемые башней, а также несравненную магическую силу Магистра
Глана. Однако теперь эта сила была не в состоянии подчинить его себе и
парализовать его волю. Магия Дракона оказалась достаточным противоядием.
Гадамес даже не пытался играть с нею...
Проводник привел Люгера к черной двери, гладкой и скользкой, как
будто она была покрыта слоем слизи, и отступил в сторону, сверкнув желтыми
щелями глаз. Теперь его улыбка стала мстительной.
Дверь распахнулась, как распоротый живот, и на Стервятника дохнуло
ветром ужаса.
52. ОДИН ПРОТИВ ЛИГИ
За черной дверью был зал, стены и потолок которого тонули в
полумраке. Света оказалось явно недостаточно для человеческих глаз, зато
во множестве присутствовали запахи - дикие, насыщенные, пугающие... Здесь
не было ни одного предмета, хотя бы отдаленно знакомого Стервятнику. Зал
был заполнен невероятно сложной пространственной конструкцией из
металлических лент, спиралей, колонн и арок, искусным образом воплощавшей
в себе непостижимую иерархию Лиги Нерожденных. Может быть, это была модель
целого мира, а может быть, величайший и совершеннейший из магических
инструментов, когда-либо созданных на Земле. В переплетении линий и
пересечениях плоскостей увязал взгляд, а воронки засасывали в себя, уводя
в бесконечность...
Люгер понял, что в каком-то смысле удостоился великой чести - увидеть
большинство, если не всех представителей Лиги. Оборотни в мантиях
различных цветов и оттенков располагались в узлах своего инструмента, так,
что каждая его часть находилась под контролем одного из Магистров, но
никому не дано было обозреть его целиком. В том, что инструмент уже
настроен на борьбу с Драконом, Люгер не сомневался...
Все оборотни находились слишком далеко, чтобы Слот мог заметить
какие-либо индивидуальные различия, и все же он искал взглядом малиновую
мантию Магистра, назвавшего себя Гланом. Тот почувствовал это и заговорил
со Стервятником. Его голос, измененный и усиленный в несколько раз, пришел
к Люгеру из многих мест сразу.
- Ты сделал больше, чем можно было предположить. Я приказывал
принести Звезду Ада, но ты нашел и Дракона. Тем лучше. Мы отдаем тебе твою
самку...
Люгер уловил, что на самом деле Глан не слишком доволен тем, что при
возможном дележе добычи присутствуют другие члены Лиги. Однако Магистр не
забылся настолько, чтобы нарушить равновесие сил в Стае.
- ...Возвращайся в Валидию и жди моего посланца, - продолжал
монотонный голос. - Может быть, тебя не потревожат до самой смерти. Ты
сделал больше, чем любой из наших слуг и гораздо больше, чем твой
никчемный отец... Бриллианты оставь себе. Кроме них, получишь деньги.
Больше денег, чем ты видел за всю свою жизнь. Кажется твое поместье пришло
в упадок?.. Карета уже ждет тебя.
Монолог оказался слишком длинным и оттого - неестественным. Это было
похоже на предложение перемирия. Люгер не верил в то, что ему дадут
спокойно уйти. Тем не менее, он действительно увидел карету, запряженную
четверкой белых, как снег, лошадей, стоявшую на отдаленной спиральной
ветви Инструмента. Темная фигура кучера была закутана в длинный плащ.
Узкая металлическая лента спирали исчезала в одной из боковых пещер.
Вполне возможно, что туннель вел в сторону Гарбийских гор, только
где-нибудь в его середине Стервятник был бы заживо погребен под обвалом.
Впрочем, все оказалось гораздо проще. Он протянул к экипажу тончайший
отросток, показавшийся искушенным в магии Нерожденным извивающимся
мерцающим щупальцем, и проник сквозь стенки кареты. Он обнаружил взрывное
устройство, начиненное дьявольской смесью, с примитивным часовым
механизмом, которое должно было через пару часов разнести на куски карету,
лошадей, кучера, а заодно и Люгера с Сегейлой.
Оборотни неплохо подготовились к встрече с ним и даже учли то, что он
сможет беспрепятственно покинуть пещерный город. Они не знали только
одного - того, какие возможности приобрел их посланник внутри Небесного
Дракона. Сложнейший инструмент, занимавший все пространство зала,
действительно концентрировал в себе магические силы Лиги. Люгер вдруг
понял, что было истинной причиной столь представительного собрания.
Магистры находились здесь не только потому, что опасались возросшего
влияния Глана, но и потому, что боялись пришельца и того, что он принес с
собой. Разрушитель Фруат-Гойма был близко и висел над городом сверкающим
облаком...
Не теряя времени, двойник Люгера воспарил под своды огромного зала и
очутился в самом центре Инструмента. Среди десятков человекоподобных фигур
он отыскал одну, одетую в малиновую мантию с блестящим мехом по краям, и
встретил взгляд двух красных зрачков, горевших, как звезды. Не менее ярко
сверкали драгоценные камни на потемневшей коже ошейника... Стервятник
приблизился к Глану и с удовольствием заметил, что тот не слишком
понимает, почему обнаглевший гость до сих пор не ползает у него в ногах.
Крылья его черного приплюснутого носа обеспокоенно трепетали.
- А теперь послушай меня, урод, - сказал Люгер и, ликуя, ощутил, как
дрогнуло невидимое поле, в которое были погружены оборотни. - Ты отдашь
мне женщину без всяких условий. Может быть, тогда это подземелье уцелеет.
Стервятник лгал. На самом деле он давно решил, что разрушит
Фруат-Гойм, несмотря ни на что, иначе не найдет покоя до самой смерти, а
может быть, и после нее. Когда Небесный Дракон будет уничтожен, а это было
непременным условием обитавших в нем теней, жизнь Люгера повиснет на
волоске. Он и сейчас ощущал близость смерти. До срока, предопределенного
знаком на его правой ладони, оставалось каких-нибудь пять лет...
Всем существом двойника он чувствовал, что позади и вокруг него
продолжается какая-то возня, творятся черные заклинания, призываются силы
тьмы и демоны Гангары... Однако двойник, который был частью Дракона,
оставался неуязвимым для них. Вихри Хаоса бушевали вокруг него, демоны
пытались проникнуть сквозь его оболочку, враждебные влияния возникали, как
стрелы, летящие из темноты, но были не в силах пробить его защиту и
поразить его растворенное в облаке сознание. Где-то далеко отсюда
колдовали с валидийской кровью, уничтожали всевозможными способами сотни
изображений, фигурок и статуэток Стервятника, но все оказалось тщетным...
Все его внимание сосредоточилось на двух маленьких красных зрачках
Глана. Через них он пил и постигал природу силы, присущей оборотням. Она
оказалась настолько чуждой и всепоглощающей, что, дойдя до определенной
черты, он понял: еще шаг - и он изменится необратимо, сам превратится в
оборотня, станет одним из Стаи...
Потом всякое противодействие внезапно исчезло. Колдун, называвший
себя Магистром Гланом, расслабился и впервые улыбнулся, обнажив два ряда
редких желтоватых зубов. Клыки были заметнее длиннее остальных. Люгер
оценил это жутковатое зрелище - улыбку оборотня, признавшего себя
побежденным. Красные точки в глубине его зрачков вспыхнули в последний раз
и погасли, уступив тусклому сиянию роговицы.
Люгер тоже немного расслабился на расстоянии в десять тысяч шагов от
того места. Он вдруг почувствовал себя среди равных. На губах его двойника
даже возникло некое подобие усмешки.
Магистр Лиги привел его в пещеру, где спала Сегейла. Здесь было
дьявольски холодно, как в самую глубокую ночь самой суровой зимы; камни
были покрыты тонким слоем инея, а тело женщины, лежавшей на черной плите,
вначале показалось Люгеру отлитым из белого стекла. Она была обнажена, как
и тогда, когда он ее оставил. Несколько замерзших змей, превратившихся в
ледяные веревки, обвивали ее руки и ноги. Движения груди с затвердевшими
сосками были незаметны. На обескровленных губах Сегейлы застыла улыбка,
как будто она видела приятный сон, а на закрытых веках лежали две
маленькие распростертые жабы. В ноздри были вставлены скрученные
почерневшие листья какого-то растения. За время, проведенное в подземелье,
ногти Сегейлы стали такими же длинными, как пальцы, а волосы падали к
подножью плиты искрящимся ледником...
Сердце Стервятника сжала пылающая рука, когда он осознал, что
все-таки сделал почти невозможное и нашел ту, которую любил больше жизни.
Он ощущал ни с чем не сравнимые нежность и горечь... Потом он заметил еще
кое-что. Женщина была беременна. Это открытие поразило его, как удар
молнии. Чей ребенок был в ее чреве? Мысль об этом овладела им и горечь
сменилась острой болью...
Его бесчувственный двойник посмотрел на Магистра Глана и сказал
бесцветным голосом:
- Разбуди ее.
По неслышному зову оборотня в пещере появились его подручные -
существа в серых рясах, похожих на монашеские, с лицами, спрятанными под
капюшонами, и гибкими пальцами без ногтей. Всего за несколько минут
температура в подземелье стала вполне терпимой. Камни оттаивали и под
сапогами Люгера струилась вода. Потрясенный, он смотрел, как оживают змеи
и розовеет лицо спящей женщины. Руки чернокнижников взлетали над ней,
снимая заклятия, разрушая магический сон, разгоняя кровь и вскрывая
каналы, по которым нисходит в тело сила жизни... Задергались лапки жаб, со
змеиных глаз спадала пелена, губы Сегейлы потемнели... Когда жабы ускакали
в темноту и последняя змея исчезла под плитой, женщина зашевелилась и
открыла глаза. Минуту их взгляд был бессмысленным и блуждал по потолку,
пока, наконец, не остановился на Люгере. Тогда в этом взгляде появилась
былая нежность и любовь. Сегейла улыбнулась и протянула к Стервятнику
руки, не обращая внимания на серые фигуры, обступавшие ее, и зловещую
малиновую мантию. Потом она вдруг отстранилась. В эти мгновения Люгер,
находившийся внутри облака, едва не сошел с ума от того, что сам не может
ощутить тепло ее кожи. Желание немедленно проснулось в нем...
