что между ним и Кравиусом на мгновение возникла какая-то необъяснимая
связь. Как будто темная волна прошла сквозь его мозг и растворилась в
пустоте. Ощущение было жутким и напомнило ему то, что он испытывал в своих
снах во время долгого ожидания в монастыре. Только теперь коснувшиеся его
невидимые пальцы оказались намного грязнее...
Карета Кравиуса была черной, длинной, хищной, словно тело зверя,
припавшего к земле и сжимавшего колеса в своих четырех лапах. Фонари,
тлевшие по углам ее крыши, освещали лишь булыжную мостовую и угрюмую
фигуру кучера, сдерживавшего шестерых лошадей. Окна были задернуты
лиловыми занавесками с белым знаком Спасителя. Такой же знак на дверцах
кареты был целиком отлит из серебра и тускло мерцал в полумраке.
Неподалеку ожидал другой экипаж, еще более мрачный, - обычная
тюремная карета с металлическими решетками на окнах. В нее бросили Сиулла
и Сидвалла, почти лишенных способности двигаться. Те, кто сопровождали их,
были, скорее всего, доверенными людьми аббата и получили указания лично от
него. Всем распорядился Кравиус. Шуремиты на глазах утрачивали инициативу.
Им оставалось только занять места в его экипаже. Сам аббат разместил свое
необъятное тело рядом с Люгером. Внутри карета оказалась достаточно
просторной, удобной и вполне годилась для дальнего путешествия.
Оба экипажа стремительно пронеслись по пустеющим в этот час ночи
улицам столицы, бесцеремонно разгоняя случайных прохожих и заставляя
шарахаться в стороны встречные упряжки. Четверо людей, ехавших в карете
аббата, молчали. Кравиус сидел, закрыв глаза, со странной улыбкой на лице.
Люгер ждал того, что должно было произойти. Двое шуремитов неотрывно
следили за каждым его движением.
Карета была остановлена одним из отрядов королевских войск на выезде
из города. Офицер без промедления распахнул дверцу кареты - он имел
недвусмысленный приказ обыскивать всех. Чуть позже он узнал Кравиуса и
бросил взгляд на Стервятника, сидевшего со связанными руками.
- Это он и есть?
- Снимите патрули, - сказал Кравиус офицеру, не поворачивая головы. -
Преступники пойманы. Доложите об этом министру... Мы направляемся в
аббатство.
Лицо офицера посветлело. Многодневная охота была закончена и он
получил привилегию доложить об этом. Аббат презрительно скривил губы и
сделал нетерпеливый жест рукой. Дверца захлопнулась, а Люгер почувствовал
себя так, словно над ним захлопнулась крышка гроба.
Раздался дикий крик кучера и карета понеслась еще быстрее по
безлюдной дороге на север.
Карета мягко покачивалась на рессорах. Кравиус казался убаюканным
этими плавными движениями. Спустя полчаса оба офицера ордена дремали.
Стервятник перестал ощущать кисти рук, однако это уже не имело значения.
- Зачем везти его в монастырь? - спросил вдруг аббат совершенно
бодрым голосом, словно продолжал только что прерванный разговор. При этом
он извлек из-под своего обширного плаща два длинных кинжала. Слабый свет
проникал в экипаж снаружи и посеребрил их лезвия. Люгер увидел, как
заблестели зрачки внезапно разбуженных шуремитов.
- Что это значит? - резко спросил один из них, выпрямляясь.
- Зачем он нужен в монастыре? - лениво и небрежно продолжал аббат. -
Разве его ожидает суд?.. Прикончим его здесь.
Люди из ордена выглядели немного растерявшимися. По-видимому, они
обнаружили, что слишком плохо знали Кравиуса. Действительно, с оружием в
руках тот выглядел просто нелепо.
Потом произошло то, чего не мог предположить даже Люгер, готовый
ухватиться за малейшую возможность спасения. Аббат резко наклонился вперед
и вонзил оба кинжала в тела шуремитов. Все было исполнено стремительно и
вполне умело. Кравиус окончательно усыпил дремавшую бдительность своих
спутников. Люгер не ожидал такой быстроты и ловкости от этого заплывшего
жиром человека.
Один из офицеров ордена умер сразу же, второй успел подняться со
скамьи, но Стервятник ударил его ногой в живот и тот упал на колени,
ткнувшись головой в толстые бедра аббата. Кравиус выдернул кинжал из раны
и спокойно перерезал шуремиту горло. Люгер почувствовал неприятный холодок
в груди. Теперь он испытывал глубочайшее отвращение к аббату, которого мог
заподозрить в чем угодно, кроме способности лично совершать убийства.
А тот повернулся к нему с ничего не выражающей улыбкой и тщательно
вытер кинжал о куртку Стервятника.
- Хочешь знать, почему я это сделал?
Поскольку Люгер не отвечал, аббат продолжал:
- В гавани Блиндар нас ожидает корабль. Мы отправляемся на юг, сын
мой! Кажется, ты хотел именно этого?..
- Что ты будешь там делать? - тоскливо спросил Стервятник, до
которого дошло, что он должен быть полюбезнее со своим неожиданным
спасителем.
Кравиус громко расхохотался, словно столкнулся с обезоруживающей
наивностью.
- Искать вместе с тобой Звезду Ада! До тебя еще не дошло?.. Я
предлагаю тебе свободу и союз.
Люгера едва не стошнило от мысли о подобном союзнике, однако он
целиком был в руках аббата.
- Ты не веришь мне, сын мой?
Слоту оставалось только криво улыбнуться, - вопрос действительно был
смешным.
Тогда Кравиус оттянул пальцами свое левое веко так, что взгляду
Люгера открылась искаженная татуировка.
- Это сделали южные варвары, - сказал аббат изменившимся голосом. -
Когда-то я побывал в землях, лежащих к югу от Круах-Ан-Сиура. Сомневаюсь,
чтобы хоть один человек из западных королевств видел те места со времен
самой Катастрофы, а тем более, - вернулся оттуда живым. Мне очень сильно
повезло. Я не из пугливых, но это очень, очень странный мир. Я назвал тех,
кто живет там, варварами, но это не совсем так, хотя у них нет городов и
нет ничего, похожего на церковь. До сих пор не знаю, почему они оставили
меня в живых. Может быть, из-за этого.
Он наклонил голову и раздвинул волосы на темени. Люгер увидел
треугольную металлическую пластинку, прикрывавшую отверстие в черепе
Кравиуса.
- Что-то чужое находится здесь, - продолжал аббат, коснувшись
пальцами пластинки. - Иногда мне снятся очень странные сны, не похожие на
человеческие. Совсем другое существование и абсолютно чужой мир... В этих
снах я видел Небесного Дракона. Еще я видел тебя. Ну что, теперь ты будешь
слушать?
- Это всего лишь сны, - презрительно сказал Стервятник, хотя отнесся
к словам аббата предельно серьезно.
- Это не "всего лишь сны"! - зашипел Кравиус. - Не будь идиотом!
Нечто чужеродное управляет мною и моими поступками и я хочу знать, что
это. Я могу привести тебя к Небесному Дракону! Дальше все становится
непредсказуемым. Но это единственный шанс...
- Развяжи мне руки, - хмуро попросил Стервятник. Он не верил ни
единому слову грязного интригана, потому что сам был таким же. Однако тот
предлагал свободу и корабль... Люгер был не из тех, кто отказывается
принимать подарки судьбы. В конце концов, у него оставалась возможность в
любое время избавиться от аббата и Слот не видел большого вреда даже в
таком малоприятном спутнике, как Кравиус.
- Только не делай глупостей, - ухмыльнулся тот, развязывая его. - И
может быть, судьба пощадит нас...
Стервятник с мучительным удовольствием ощутил, что его руки снова
обрели подвижность. Он долго растирал их, сжимал и разжимал пальцы, не
спуская глаз с кинжала в пухлой руке аббата.
- Ты кто угодно, только не глупец, - сказал Люгер после паузы. - На
что ты рассчитываешь? Что помешает мне убить тебя?
Кравиус снова пустил в ход свою скользкую улыбку, которую Люгер уже
успел возненавидеть.
- Ты никогда не сделаешь этого. Я знаю, потому что видел сон о нас...
Без меня ты никогда не найдешь Небесного Дракона, даже если будешь искать
сотню лет... Только я могу провести тебя по землям южных варваров.
- По-моему, ты можешь провести прямиком в Ад!
- Ты собираешься отдать Звезду оборотням?! - Кравиус почти кричал.
- Именно так я и собираюсь поступить.
- Заклинаю тебя, несчастный, не делай этого! Небесный Дракон может
изменить все...
Люгер смотрел на аббата и впервые увидел в его глазах нечто, похожее
на испуг, хотя все козыри были в его руках. Стервятник оставался всего
лишь пленником, тем не менее, Кравиус почти навязывал ему свободу и свое
общество. Это было, по меньшей мере, странно, но Слот был не из тех, кто
пренебрегает выигрышной ситуацией. Поэтому он улыбнулся Кравиусу, как
улыбаются союзнику, от которого в любую секунду ожидают удара в спину.
- Ну, раз уж ты все видел, то о чем мы спорим? - сказал он с иронией.
- По-моему, нам нужно избавиться от этих двоих... И освободи моих
Ястребов.
Под двумя мертвецами, лежавшими на полу кареты, образовалась
внушительная лужа крови. Кравиус открыл окошко и что-то крикнул кучеру.
Карета остановилась и Люгер вышел из нее, стараясь не прикасаться к
трупам.
Сладостное ощущение освобождения слилось с дыханием свежего ветра,
дувшего с океана. В это мгновение он принял жизнь, как подарок Богов,
чересчур снисходительных к его вопиющим безрассудствам. До сих пор ему
слишком уж везло...
К исходу ночи погода быстро портилась. Исчезли звезды и тучи
заволокли небо. Опасная дорога протянулась вдоль обрывистого берега и в
нескольких шагах от экипажа уже опадала серая пена. Тюремная карета,
следовавшая за каретой аббата, остановилась рядом. Слот увидел, как
освобождают его Ястребов. Те оставались совершенно безучастными и после
этой неожиданной перемены. Казалось, ничто не может поколебать холодного
безразличия этих загадочных созданий к собственной судьбе.
Люди Кравиуса вытащили трупы из кареты и сбросили их в океан. Темнота
и волны бесследно поглотили тела. Никто не произнес ни слова. Слуги
выполнили свою работу и аббат отправил их в неизвестном Люгеру
направлении. До гавани Блиндар оставалось полчаса езды.
Когда Стервятник снова занял место в экипаже, там вполне ощутимо
пахло кровью.
Кравиус не обманывал его. Небольшая и хорошо защищенная от бури
гавань в глубине залива действительно приютила двухмачтовый корабль.
Несмотря на поздний час, команда из десятка человек была готова к
отплытию. Селение Блиндар, лежавшее неподалеку, было погружено во тьму.
Для Люгера осталось тайной, кому принадлежали гавань и корабль. Во
всяком случае, было очевидно, что команда предана аббату безраздельно.
Неизвестно, чем удерживал Кравиус в повиновении этих мрачных и
нелюбопытных людей - большими деньгами, шантажом или страхом перед адским
пламенем. Никто из них не заинтересовался Люгером, Ястребами или хотя бы
целью таинственного плавания.
Корабль отчалил тотчас же после того, как аббат и его спутники
поднялись на борт. На выходе из залива паруса поймали усиливающийся ветер
и тот тоскливо запел в натянувшихся снастях. Деревянный корабль скрипел и
стонал, как старик, которого против его воли гнали в дальний опасный путь,
в то время, как он мечтал лишь о покое.
Огромный черно-рыжий кабан, неизвестно как очутившийся на безлесном
каменном берегу, вдали от своих собратьев, стоял неподвижно, обратив к
океану клыкастую морду, словно хотел рассмотреть что-то в серой пелене,
стелившейся над волнами. Его бока тяжело вздымались после долгого бега,
оказавшегося бесцельным. Ледяные соленые брызги летели в него, но зверь не
замечал их. В нем ощущалась тупая уродливая сила. Маленькие желтые глазки
были мутными, как луна, отраженная в грязной луже. Длинный свежий шрам,
