стенки их нельзя снимать. Вот Марья Ивановна и живет при часах, подтяги-
вает им гирьки каждый день, а на дачу не едет. Посидит на лавочке, поды-
шит воздухом - и опять домой!
Тут лиса подмигнула Карабасу и сказала сладким голосом:
- А на даче-то теперь благодать! Трава зеленеет, и птички поют. Схо-
дили бы вы, Марья Ивановна, в лесок, набрали бы ягод, сварили бы ва-
реньица любимому внуку! Ну не досадно ли сидеть тут на лавочке!
- Что и говорить! - вздохнула старуха.
- Жаль мне вас, Марья Ивановна, очень жаль! - сказала лиса. - Поез-
жайте вы, с богом, на дачу. Погуляйте на воле. А мы здесь присмотрим за
вашими часами. Мы люди богатые, свободные, приехали Ленинград посмотреть
и себя показать. Отчего бы нам не помочь старому человеку - не пожить в
вашей квартире?
Подумала Марья Ивановна, взглянула опять на сизую бороду Карабаса,
вспомнила покойного дедушку, а заодно и маленького внука - и согласи-
лась. Да еще спасибо двум пройдохам сказала.
Она отвела их по скрипучей лесенке в свою квартирку под самой крышей.
В квартирке было уютно. На окнах - горшки с геранью, на столах - вя-
заные салфеточки, на полу - полосатые дорожки. В простенке висели ста-
ринные часы с узорчатым домиком на макушке и громко тикали.
И вот, едва Карабас ступил на порог, порог заскрипел. Шагнул Карабас
в комнату - пол затрещал. Сел он в кресло - кресло охнуло, стол засто-
нал, а большой шкаф треснул так громко, будто выстрелил.
- Не пускай злодеев в квартиру! - говорили вещи.
Но Марья Ивановна не слушала. Она влезла на стул и показала лисе, как
нужно заводить часы. Заскрипели колесики, забренчали гирьки, и вот с
треском и громом раскрылся узорчатый домик. Из него выскочила желтая ку-
кушка и жалобно прокуковала:
- Беда! Беда!
Но Марья Ивановна опять ничего не поняла. Ей уже виделись дача, со-
сенки, медный таз с горячим вареньем и внучек Миша, слизывающий с ложки
вкусные пенки!
Она собрала свои вещички в узелок, простилась с новыми знакомцами и
весело заковыляла на вокзал.
Едва дверь захлопнулась, лиса заглянула в комод, отворила шкаф, выд-
винула ящики в столе, а потом бросилась к старенькой швейной машинке.
- Ах, вот они где!
Возле машинки лежали большие ножницы. Лиса схватила их, подтащила Ка-
рабаса к тусклому зеркалу и сунула ему ножницы в руки.
- Обрежьте бороду.
- Что? - заорал Карабас. - Чтобы я обрезал бороду? Да ты не в своем
уме!
- Подведет вас эта борода! - сказала лиса. - Здесь каждый школьник
видел ваш портрет на плакате. Они вас сразу узнают, как только покаже-
тесь!
- Не узнают! - сказал Карабас. - Я засуну бороду под воротник и зас-
тегну пальто на все пуговицы! А уж с бородой я не расстанусь! Дудки!
Лиса пожала плечами и положила ножницы на место.
Глава десятая О ТОМ, КАК ПАРОХОД С ДЕТЬМИ ПРИПЛЫЛ В ЛЕНИНГРАД
Пока Карабас и лиса устраивались в квартирке Марьи Ивановны, пароход
с детьми все плыл и плыл по морю на северо-восток.
Маленькая девочка не расставалась с куклой. Днем она играла с ней, а
вечером укладывала спать в свою постельку. Мальвина глядела прямо перед
собой синими глазками, улыбалась красным ротиком. А если девочка ставила
ее ножки на пол, она пела тоненько:
Тяжело и грустно мне:
Счастья нет в моей стране.
Потому-то в край чужой
И плывет кораблик мой.
Дети на пароходе подхватывали хором эту песню и говорили между собой:
- Какая замечательная куколка!
Однажды вдали над серым морем показались тонкие синеватые трубы, баш-
ни, огромные купола. Это был Ленинград. Пароход вошел в устье медленной
реки. Мимо низких, серых берегов, мимо горбатых подъемных кранов, мимо
барок, нагруженных золотистыми досками, приближался он к причалу.
А вот и набережная - дома с колоннами, пристань и мост.
Сколько народу столпилось у пристани! Ленинградские школьники вышли
навстречу приезжим детям с красными знаменами, с серебряными трубами, с
букетами цветов.
Дети стояли на палубе, смотрели на берег. Маленькая девочка подняла
Мальвину над перилами - пускай и кукла посмотрит.
И вот, когда борт парохода коснулся пристани, заиграла музыка. Люди
на берегу закричали, замахали шапками и букетами, приветствуя гостей. В
эту минуту Мальвина выскользнула из рук девочки и стремглав бросилась
вниз.
- Ах! - вскрикнула девочка и заплакала. - Куколка упала в воду!
Но Мальвина упала не в воду, а на нижнюю палубу, на чей-то дорожный
мешок. И тотчас же скатилась с мешка на пол. И быстро-быстро поползла в
самый темный, самый дальний уголок судна... А там забилась в щель между
двумя ящиками и дрожала.
Вот с парохода спустили сходни. По ним побежали резвые ноги - много
ног. Дети высаживались на берег. На нижней палубе матросы громыхали ящи-
ками, собирали узлы и чемоданы.
А Мальвина все еще сидела в темной щели и дрожала. Что же такое с ней
приключилось? А вот что: она увидела Карабаса. Он стоял на берегу и
смотрел на пароход в большой бинокль. Круглые стекла бинокля блестели,
как страшные черные глаза. Сейчас он наведет их на Мальвину... Тут-то
она и бросилась вниз.
Видел Карабас или не видел, как она падала? Если видел, он проберется
на пароход. Тогда - прощай счастье! Он посадит Мальвину в мешок и увезет
ее обратно в Тарабарскую страну!
Вот уже тихо стало на пароходе.
Музыка поиграла и замолкла, удаляясь. А Мальвина все еще боялась выг-
лянуть на свет. В щели было темно, холодно и пахло плесенью.
Вдруг Мальвина услышала шорох, скрип и чье-то бормотание. Она в стра-
хе подняла голову. Над ней в пыльной паутине качался старый, седой паук.
- Ах ты, глупая, глупая девочка! - пробормотал паук. - Ну зачем тебя
понесло на край света из Тарабарской страны? Вот ты и напугалась. Поле-
зай ко мне в паутину, я сплету тебе теплую колыбельку, укрою тебя мягким
пыльным одеяльцем. Ты уснешь, и никакой Карабас тебя не найдет. Качаться
в паутине и сладко дремать - это и есть счастье! - И паук накинул на
куклу легкую шелковую паутинку.
- Нет! - крикнула Мальвина, вскочив на ноги. - Мне такого счастья не
нужно! Оно не поможет папе Карло!
Она разорвала паутинку и побежала на палубу.
Солнце зашло, небо стало молочно-голубое, только вдалеке за городом
еще светилась бледно-желтая заря. Кругом было тихо.
Мальвина выглянула из-за борта. А вдруг Карабас все еще стоит на на-
бережной? Но у пристани не было ни души.
Она тихонько пошла к сходням. Но где же сходни?
Они уже убраны. Между пристанью и пароходом - темная, глубокая вода.
Как же пробраться на берег?
Над водой протянут канат. Одним концом он привязан к столбику на па-
роходе, другим - к пристани. Он отражается в воде. Отражение извивается,
как змея. А сам канат висит неподвижно. Он толстый, крепкий, надежный.
Мальвина влезла на столбик, а с него - на канат. Крепко держится за
канат руками и ползет по нему на коленках. Тихонько, тихонько, не нужно
торопиться. Не нужно смотреть вниз, в воду, а то закружится голова. Ка-
нат жесткий, он царапает Мальвине коленки. Руки устали. А до пристани
еще далеко. Вдруг Мальвина сорвется с каната и утонет в темной воде?
Не нужно об этом думать. Нужно помнить о папе Карло и о том, чтобы
добыть ему счастье.
- Гоп! - Мальвина спрыгнула на пристань. Она посидела немножко, от-
дохнула, поплакала. Уж очень страшно было ползти по канату. Хорошо, что
это прошло!
На набережной было тихо и пустынно. Вдалеке громыхали и позванивали
трамваи, взбираясь на мост. Над рекой мелькали их красные и зеленые
огоньки.
Мальвина быстро шагала по каменным плитам набережной. Слева от нее
булыжная мостовая. Справа - высокий парапет из гранитных глыб. Ни тра-
винки кругом, ни цветочка. Одни серые камни. Неужто здесь водится
счастье?
Вдруг Мальвина услышала за собой легкие шаги. По набережной бежала
маленькая барышня в клетчатой кепке и вертела розовым носиком во все
стороны. Мальвина спряталась за чугунную тумбу. Пускай барышня пробежит
мимо - тогда Мальвина пойдет дальше. Но барышня подбежала прямо к тумбе,
заглянула за нее и сказала:
- Что же ты прячешься, душечка Мальвина? Разве ты меня не узнала?
Тут из-под розового личика барышни выглянула страшная оскаленная мор-
да.
- Лиса! - вскричала Мальвина и опять отскочила за тумбу. Но лиса по-
добралась к ней с другой стороны.
Мальвина побежала вокруг тумбы, а лиса - ей навстречу.
Так они вертелись возле тумбы, а лиса приговаривала:
- Не бойся, не бойся, детка! Пойдем домой, крошка! Пойдем к нашему
хозяину Карабасу!
И вдруг она перепрыгнула через тумбу и схватила Мальвину поперек ту-
ловища.
- Долго мне возиться с тобой, противная девчонка? Вот я тебе нос от-
кушу!
У Мальвины потемнело в глазах и сердце замерло. Теперь прощай,
счастье! Прощай, папа Карло!
Лиса сунула куклу под мышку и быстро зашагала по набережной.
Как же это случилось, что лиса подкараулила Мальвину?
А вот как.
Ни лиса, ни Карабас не видели, как Мальвина упала на нижнюю палубу.
Но они знали, что она приехала с детьми на пароходе. Карабас глядел в
бинокль на каждую девочку, проходившую по сходням, - не несет ли она
Мальвину? Но девочки несли в руках только узелки и чемоданчики.
Одна маленькая девочка шла с пустыми руками и плакала. Карабас даже
не посмотрел на нее - мало ли о чем плачут девчонки? А это была ма-
ленькая Анита, она плакала о своей пропавшей кукле. Когда же она сошла
на берег, ей подарили большой букет пионов. И она перестала плакать.
Приезжих детей посадили в блестящие автомобили и повезли по набереж-
ной.
Школьники построились в колонну и пошли за ними с красными знаменами,
с серебряными фанфарами. Тогда Карабас сказал лисе:
- Может быть, Мальвина осталась на пароходе, а может быть, дети увез-
ли ее с собой в каком-нибудь чемоданчике. Ты останься здесь и пригляди
за пароходом, а я побегу - узнаю, куда повезли детей.
Карабас спрятал бороду под пальто, застегнул пуговицы покрепче и по-
бежал за колонной школьников. А лиса спряталась за афишный столб. Стоит,
читает афиши, а сама поглядывает на пароход.
Набережная опустела.
На пароходе убрали сходни. Наступили светлые весенние сумерки.
И вдруг лиса увидела, что по канату над водой скользит что-то розо-
вое. Как будто ветер придул к канату розовый цветок и тихонько его шеве-
лит.
Но никакого ветра не было.
- Эге, - сказала лиса. - Знаем мы, какой это цветочек!
Она подождала, пока Мальвина сошла на берег, и тогда пустилась за ней
вдогонку.
Теперь лиса гордо шла по набережной, похлопывала Мальвину лапой по
голове и думала: "Ну, одно дело сделано. Мальвина в наших руках. Теперь
остается только поймать мальчишек. Эх, господин Карабас, что бы вы стали
делать без моей помощи?.."
Глава одиннадцатая
О ЗАБОТЛИВЫХ ЛЮДЯХ И О ДОГАДЛИВОЙ СОБАКЕ
Лиса подошла к трамвайной остановке. Тут было мало народу: худой муж-
чина с портфелем под мышкой, румяная женщина в белом беретике и курносый
мальчик. Этого мальчика звали Костя. Румяная женщина приходилась ему
теткой, и он провожал ее до трамвая. А худой мужчина был сам по себе.
Лиса скромно остановилась возле рельсов и стала ждать трамвая. Никто
бы не подумал, что это лиса. Стоит себе маленькая барышня, держит куклу
под мышкой. Верно, везет ее своей маленькой сестренке. Глазки у куклы
синие, губки красные. Никто бы не догадался, что у Мальвины сердце раз-
рывается от горя. Да никто и не смотрел на нее.
Худой мужчина задумался, уставив глаза на рельсы. А тетка с племянни-
ком глядели вдоль набережной и смеялись.
Там бегала большая серая собака.
Это была овчарка. У нее были сильные, высокие ноги, крепкая грудь и
торчащие ушки над черной как уголь мордой. Видно было, что она бегает
тут для своего удовольствия - то воробьев спугнет, то вскочит передними
