голограммы отчетливо просматривался шлюпочный стеллаж нижней палубы. После
компьютерной реконструкции снимка удалось различить не только номера
отдельных шлюпок, но даже детали обшивки. Вот тогда Кленов и узнал
характерную царапину, обнаруженную им на одном из обломков. Сомнений в
принадлежности шлюпки больше не оставалось, со всей очевидностью перед
Кленовым встал вопрос: откуда мог появиться в космосе или на корабле
двойник семнадцатой, однажды уже найденной спасателями?..
И сразу же вслед за этим возникал и другой вопрос - о безбилетном
пассажире, о человеке без документов, чьи останки были найдены среди
обломков шлюпки. Или, может быть, совсем не о нем, поскольку существовал и
второй пассажир семнадцатой, тот самый, что был обнаружен спасателями, а
затем доставлен на Землю...
Но даже после того, как это событие из области догадок и предположений
перешло в область неопровержимых фактов, даже после этого Кленов все еще не
испытал настоящей тревоги. Он слишком долго имел дело с чистой теорией, и
химеры, рожденные его воображением, довлели над его поступками и решениями.
Он, не торопясь, продолжал свои разработки, проверял и перепроверял данные
до тех пор, пока вдруг не обнаружил, что время невозвратимо упущено и Роман
Гравов покинул Землю... Только тогда он ощутил растущее беспокойство, когда
узнал, что последним человеком на Земле, с которым виделся Гравов перед
своим отлетом, был руководитель важнейшей экспедиции на Гридос - Райков.
Гравов же отбыл именно на Гридос. Только связав все эти разрозненные
сведения в единый узел, Клонов понял, что произошло нечто чрезвычайное.
...На стеклянной платформе в медицинском отсеке лежало что-то укутанное в
серебристый пластик. Кленов резким движением отвернул заиндевевшую ткань.
Стоявший сзади в толпе репортеров и спасателей начальник УВИВБа спросил:
- Это он?
- Да. Это Гравов.
- Кого же мы отправили на Гридос?
- Человека, воспользовавшегося его документами.
- Человека?
- В этом я совершенно уверен. Он прошел полное медицинское обследование
во время конкурса. Медики не могли ошибиться.
- Тогда кто же он и каким образом сумел завладеть документами Гравова?
Судя по показаниям оставшихся в живых, никого постороннего на борту
"Кастора" не было. С момента подачи сигнала тревоги до взрыва прошло не
больше минуты.
- Да, но шлюпку с телом Гравова мы нашли лишь сейчас, спустя шесть лет
после катастрофы. За это время многое могло произойти.
- Странно, что она вообще уцелела.
- Счастливое стечение обстоятельств. Астероид, в которым она столкнулась
по касательной, оказался ледяной глыбой, из-за относительно небольшой
скорости при столкновении взрыва не произошло. Шлюпка вплавилась в лед.
Теоретически найти ее там не было никакой возможности...
- Не слишком ли много совпадений? И не хотите ли вы сказать, что двойник
Гравова раньше спасателей обнаружил эту замороженную шлюпку, проник сквозь
ледяной панцирь на глубину сорока метров, похитил документы погибшего и
благополучно скрылся?
- Этого я не знаю. Я лишь констатирую факты.
- Надеюсь, вы понимаете, как нужен нам этот человек?
Но Кленову не удалось немедленно вылететь на Гридос...
Тревога, объявленная вначале лишь в Мексиканском секторе и охватившая
затем все подразделения и службы УВИВБа, началась вполне буднично. В
восемнадцать пятнадцать по местному времени, когда в Мехико наступил час
пик, на здешней энергоцентрали произошла, рядовая, ничем не примечательная
авария. Молния попала в мачту подпитки, грозозащита почему-то не сработала,
и на двенадцать секунд подача энергии по этой важнейшей континентальной
линии была прекращена.
Сама по себе эта авария не могла стать причиной тревоги, объявленной по
всем отделам Управления Внешней и Внутренней Безопасности, она лишь явилась
запальным фитилем в длинной цепочке причин и следствий, приведших в конце
концов к событиям с непредсказуемыми последствиями.
Следующим звеном в цепи этих странных событий оказался управляющий центр
энергораспределения Западного полушария. За доли секунды сверившись с
заложенными в его компьютеры инструкциями и программами, центральный
автомат вырубил подачу энергии по шести вспомогательным линиям. Не
затрагивая саму столицу, он отключил второстепенные ремонтные и
обслуживающие комплексы, но вместе с ними из-за ошибки, вкравшейся в
программу регионального центра управления, на целых восемь секунд
обесточенным оказался важнейший объект категории А-2. Эти восемь секунд
понадобились управляющей аппаратуре центра для того, чтобы подключить к
энергоцентралям резервные линии и исправить ошибку. Однако было уже поздно.
Иногда случается, что время незаметно для людей вдруг стремительно
ускоряет свой бег. Часы истории начинают спешить, но мало кому дано сразу
ощутить их изменившийся ход. Людям необходимо освоиться с новым ритмом
жизни, поверить в неожиданно наступающее будущее, принять его, каким бы
бурным и холодным ни казалось оно в первые минуты.
Кленов вылетел на место происшествия через полчаса после объявления
тревоги, однако торопиться было уже незачем. В полученном предписании ему
вменялось в обязанность выяснить причину отключения энергозащиты
"мексиканского объекта" и установить возможные последствия аварии. Ни те,
кто писал это предписание, ни сам Кленов еще не подозревали о внутренней
связи двух совершенно независимых событий.
Работа началась буднично - с проверки журнала дежурств операторов. В
момент происшествия дежурил Бабенов. Прежде чем вскрывать опечатанный
контейнер с автоматическими записями контрольных устройств, Кленов решил
побеседовать с Бабеновым, а вскрытие производить в его присутствии. Хотя
инструкции этого прямо не требовали, но существовала еще и неписанная
профессиональная этика. В результате он потерял еще часов шесть. Поскольку
Бабенов после дежурства уехал в Метролис, пришлось его оттуда вызывать по
селекторной связи, а потом ждать рейсовый металет.
Все дело было в том, что Кленов не видел причины для спешки. Само по себе
отключение защиты на такое короткое время, хотя и считалось серьезным
нарушением инструкции по безопасности объекта, вряд ли представляло
какую-то реальную опасность; ни один автомат слежения и контроля не
зарегистрировал активации объекта. Питание у этих автоматов независимое, и
они во время аварии не отключались, это он проверил в первую очередь.
Кленов впервые ощутил легкое беспокойство лишь во время беседы с Бабеновым.
- Расскажите подробно, что здесь произошло, - попросил он как можно
мягче, поскольку молодой оператор держался в присутствии инспектора службы
безопасности скованно, чувствуя себя виноватым, хотя его вины тут не было
никакой.
- В шесть пятнадцать отключилась защита и поступил сигнал тревоги...
- Что, защита отключилась раньше сигнала?
- Мне кажется, да. Впрочем, не знаю. Это должно быть зафиксировано в
записях.
- До записей мы еще дойдем. Сейчас мне важны ваши непосредственные
наблюдения.
Кленов не спешил со вскрытием контрольного ящика. Он ценил личные
наблюдения очевидцев того или иного происшествия и знал, что они могут быть
искажены авторитетом приборов. Сколько раз убеждался, как часто ошибаются
эти непогрешимые автоматы!
- Не могу же я все два часа дежурства, не отрываясь, смотреть на приборы!
- Никто от вас этого и не требует.
- Тогда вы понимаете, что по-настоящему мое внимание включилось лишь
после сигнала тревоги. И все же мне кажется, что еще до сигнала произошло
что-то необычное. Только я не сумел понять, что именно. Мне показалось,
раньше щелкнуло реле главного выключателя, потом в операторской мигнул свет
и включился сигнал тревоги...
- Забудьте пока о сигнале. Каким образом мог мигнуть свет в операторской,
если освещение здесь вместе с приборами контроля питается от автономного
генератора?
- Не знаю. Я спрашивал у Сиренко, это наш энергетик, он сказал - такого
случая еще не бывало.
- И все же вы утверждаете...
- Я ничего не утверждаю. Вы попросили меня подробно рассказать о моих
личных наблюдениях. Все произошло слишком быстро. Я мог ошибиться.
Оставалось вскрыть контейнер с дубль-журналом, содержащим
один-единственный кристалл с записями контрольных видеокамер и приборов.
Кленов вызвал всех техников, программистов и аппаратчиков. В небольшом
помещении аппаратной восемь человек из четырех смен едва разместились.
Материал приходилось просматривать на резервных мониторах, чтобы не
перегружать основную аппаратуру.
Кленов включил запись с момента, когда до аварии оставалось десять
секунд. На экране появилось задумчивое лицо дежурного. Равномерно жужжали
приборы. Внизу, под экраном, полосу шириной в десять сантиметров занимали
колонки цифр и линии графиков, обобщающие показания приборов. В углу справа
мелькали сменяющие друг друга цифры хронометра. За полсекунды до аварии
экран монитора мигнул, изображение покрылось рябью помех и почти сразу
исчезло. Внизу экрана вспыхнула надпись: "Запись отсутствует". Красные
цифры левого хронометра отсчитали две секунды, и лишь после этого
восстановилось нормальное изображение. Почти сразу же компьютер, ведущий
параллельный анализ записи, высветил новую надпись на экране: "Зафиксирован
перерыв в подаче энергии на все приборы".
- Этого не может быть! - Энергетик Сирепко подался вперед, словно не
верил собственным глазам. - Там были камеры с атомными аккумуляторами, не
могли же они все сразу...
- Значит, могли, - жестко проговорил Кленов.- Давайте продолжать без
эмоций. Нам нужно быстро и точно разобраться в ситуации. Могут техники
установить причину перерыва в подаче энергии на те узлы, которые питались
от аварийного кабеля?
- Это уже сделано. Импульс тока от основного кабеля в момент перерыва
пробил фильтры, прошел в аппаратуру управления и заблокировал реле
включения аварийной подпитки.
- И откуда же взялся столь мощный импульс?
- Грозовой разряд, всплеск ампер-потока в момент отключения аварийных
устройств. Такое иногда бывает...
- Ну а если бывает, почему ваши фильтры не были рассчитаны на этот
случай?
- Всего не предусмотришь. Кроме высокой энергии этот разряд обладал еще и
необычной формой импульса, слишком крутой фронт...
- Хорошо. Что произошло с автономными аккумуляторами?
- С ними ничего не произошло. Они нормально работают. Нам не известен
способ, которым можно было бы временно обесточить эти устройства, не
повредив их структуры. Это невозможно в физическом смысле. Реакцию атомного
распада нельзя временно приостановить.
- Зато можно перерезать провод. Разомкнуть цепь, ведущую от батареи к
потребителю.
- На автономных аккумуляторах работало шестнадцать различных устройств, и
все они бездействовали ровно две секунды. За это время разомкнуть цепи и
соединить их вновь не сумел бы самый гениальный техник. К тому же не
обнаружено никаких следов разрыва.
- Есть еще какие-нибудь замечания, соображения? - спросил Кленов.
Все удрученно молчали, словно груз неведомой и неразрешимой проблемы
опустился на их плечи. Но они сделали все, что могли. Остальное - его дело,
его работа.
- Всем спасибо. Мне нужно подумать. Я хотел бы остаться один.
Через два часа, потребовав приема по коду чрезвычайной важности, Кленов
уже сидел в кабинете начальника управления.
- Я располагаю доказательствами того, что в зоне "мексиканского объекта"
произошло внедрение на вашу территорию неизвестного объекта массой в сто
двадцать килограммов.
- Вот как, вы уже и массу подсчитали...
Суховатый, желчный начальник управления Стахвов, покинувший из-за
спецвызова какое-то важное заседание, не сумел скрыть своего раздражения.
От этого молодого "теоретика", как про себя он давно окрестил Кленова,
неприятностей и проблем было пока значительно больше, чем пользы.
- Скажите лучше, как обстоят дела с Гравовым?
- Я собирался вылететь на Гридос, но после объявлений всеобщей тревоги
был обязан...
