двадцатого века не было ни антибиотиков, ни антисептиков, поэтому при
патологических родах женщины ужасно страдали.
В исследованиях Эрнста Бурхарда, переводчика книги "Роды без страха" на
немецкий язык, отмечается, что немецкое слово "wehen" (боль) не было
обнаружено в рукописных немецких работах, созданных до начала средних веков:
"Профессор Джозеф Де Ли в предисловии статьи "Принципы и практика акушерства"
(1942 г.) говорит, что с незапамятных времен все народы воспринимали схватки
в родах как болезненный процесс, и соответственно называли их болями,
dolores, dolori, douleurs или по-немецки wehen. Нет доказательств этому
суждению. Напротив, кажется достоверным, что эти термины появились только с
приходом цивилизации. Наше немецкое слово "wehen" до средних веков ни разу не
встречается в рукописях. Я выяснил, что часто используемое слово "wehmutter"
(акушерка, дословно "мать горя") определенно имело искусственное
происхождение. Доктор Мартин Лютер изобрел его, когда переводил Библию. До
1540 г. оно не существовало."
Доктор Рудольф Хеллман из Гамбурга в статье "Schmerz oder Erlebnis der
Entbindung" (январь 1959 г.) дает дополнительные пояснения к переводам
немецкой Библии:
"Дик-Рид утверждает, что еврейское слово "etzev" должно переводиться не как
"боль", а трактоваться как "тяжелый труд", "усилие", "утомление" и "работа",
С ним согласны и опрошенные мною другие исследователи, к примеру, Адлер; они
также пришли к заключению, что боль не была указанием Христа. К тому же, как
доказал несколько лет назад Дик-Рид, роды - это естественный физиологический
процесс, они не должны ассоциироваться с сильной болью. Он убежден, что боль
при родах не могла быть волеизъявлением Создателя.
Ведь именно в Библии мы находим упоминание о легких родах. Во второй книге
Моисея (Исход) 1:15, Царь Египетский повелевает еврейским повивальным бабкам
Шифре и Пуе умерщвлять родившихся сыновей прямо на скамейке (без сомнения,
здесь упоминается скамейка для родов, которой пользовались во времена
Лютера). Повивальные бабки отвечали: "Они успевают рожать прежде, чем к ним
приходит повивальная бабка". К слову сказать, изобретенное Лютером звучное
сочетание "мать горя" не прижилось и было отброшено за ненадобностью сразу же
после 1540 г.
Граф Виттгенштейн в своей книге "Человек перед родами" повторяет за
Джанкелем: "Много приготовлю тебе тяжкого труда и стонов; в муках родится
твой ребенок." Архаическое неточное выражение было честно заучено духовными
лицами и учеными, детьми и взрослыми, которые привыкли доверять написанному
слову."
В своей блестящей работе Витгенштейн также упоминает о том, что греки
называли боль "лающим сторожевым псом здоровья", и что боль занимает важное
место в системе предупреждения болезней и защиты организма: "...Кажется
довольно бессмысленным, что боль, являясь тревожным сигналом в родах, в то же
самое время мешает активности матери".
Простительно, что переводчики, жившие 400 лет назад, предпочли именно такую
трактовку, однако трудно понять, как эти, очевидно спорные переводы, могли
оставаться приемлемыми для многих современных ученых, которые до сих пор
копируют и даже множат ошибки, хотя у них под рукой есть гораздо больше
манускриптов. Они могли бы сделать правильные выводы.
Но я не ставлю своей целью укорять ученых в некомпетентности, не это главное.
Главное, что женский страх до сих пор поддерживается молитвенником, который
практически не изменился с 1662 г. Существует даже специальная служба,
известная, как "Молитва женщины", которая содержит благодарение женщиной
Господа после родов и закапчивается такими словами: "О, Господь Всемогущий, я
покорно благодарю тебя за то, что ты помог мне разродиться и избавил от
великой боли и опасности...".
Могли ли мы ожидать, что женщина поверит в безболезненные роды. Поверит, что
они могут быть необычайно радостным моментом? Когда я обсуждал эту службу с
одной двадцатитрехлетней девушкой, она воскликнула: "Разве за это нужно
благодарить Господа?". Разве не гордость должна переполнять сердце каждой
юной матери, когда она впервые видит своего ребенка? Однако церковь требует,
чтобы она сказала: "Спасибо Господи, что ты позволил мне пройти невредимой
через весь этот ад. Так прекрасно оставаться живой назло выполненной
величественнейшей из всех естественных функций, для которой, Господи, ты
специально и создал меня, хотя и сделал ее опасной и болезненной".
Какая пародия на правду! Нет, не за то женщины благодарят Бога, что он уберег
их от боли и опасности. Ни разу я этого не слышал. Женщины благодарят Господа
за то, что он дал им ребенка.
Церковь в соответствии с основными учениями Библии должна учить красоте и
отважности, готовя женщину к естественному исполнению своей функции. Мы не
должны забывать Рождества Христова. Миллионы католиков почитают Мадонну с
младенцем. Протестанты также признают духовное участие в родах.
Давайте воспринимать учения прошлого, в которых говорится об ужасах родов, не
подтверждающимися жизнью и помнить о том, что история родов - это позор
цивилизации.
Последнее столетие
С 1847 г. роды стали казаться для женщин более светлым событием, так как
именно в это время Джеймс Симпсон открыл хлороформ, тем самым положив начало
эры обезболивания. Церковь жестоко критиковала Симпсона за обеспечение
обезболивающими средствами женщин при патологических родах. Высокие церковные
сановники с гневом писали: "Хлороформ - это ловушка Сатаны. Сатана якобы
хочет осчастливить женщину, но на самом деле стремится к тому, чтобы в
трудные минуты жизни она обращалась за помощью не с молитвой к Богу, а к
нему. Это приведет к ожесточению общества".
Подумать только, это было во времена моего отца! Но, как бы то ни было,
анестезия осталась. Более того, она начала использоваться во всех родах, вне
зависимости - патологические они или нет. Однако почему же всегда анестезия?
Ведь в естественном состоянии в ней нет необходимости. Хотя понятно - всегда
легче использовать открытые наукой препараты, снижающие боль, чем исследовать
причины боли. Но, несмотря на то, что анестезия часто становилась причиной
того, что женщина лишалась радости осознания своего достижения, она была
величайшей подмогой для будущей матери, начало ее применения стало важным
шагом в развитии акушерства.
В 1854 г. Флоренс Найтингел одной из первых заговорила о том, что чистота и
свежий воздух крайне необходимы для лечебниц. За этим начали внимательно
следить во времена Крымской войны. Тогда санчасти являли собой образец того,
как нужно ухаживать за больными и ранеными. Пьющие, непорядочные врачи,
присутствующие в больницах и роддомах, начали исчезать. С их уходом
уменьшились случаи возникновения послеродового сепсиса, но все равно процент
смертности у рожениц был еще весьма велик - 12-15% потенциально нормальных
родов. Это означало, что от послеродового сепсиса умирала каждая восьмая
совершенно здоровая женщина!
Примерно в то же самое время Игназ Филипп Земмельвейс, молодой человек,
работающий врачом в роддоме Вены, пришел к заключению, что причина смертей
заключена внутри роддома. Поэтому он каждого акушера и студента перед
посещением женщин заставлял мыть руки в растворе хлорной извести. Уровень
смертности в его палатах сразу же упал до 3%, а вскоре и до 1%. Это был
первый величайший шаг в предотвращении смерти пациенток. Открытие
Земмельвейса опровергало учения древних, говорящих, что смерть навлекает
вмешательство в законы природы. Несмотря на успешное спасение жизней,
Земмельвейсу было предложено оставить больницу. Молодому талантливейшему
врачу заявили, что он не имеет права требовать мытья рук, и он был уволен.
Это сломило его, и вскоре он умер.
До 1866 г. об асептике ничего не знали. Как правило, больницы были
организованы священниками. Вероятно, они руководствовались гуманными
намерениями, когда перемещали больных из лачуг в больницы, под опеку врачей.
Ведь те, кто оставался дома, умирали. Парадокс был в том, что те, кто
приходил в больницу для излечения, умирали гораздо чаще. Трудно представить,
как можно ампутировать части тела, производить лапаротомии и кесарева сечения
без какой-либо анестезии! Ну, и в довершение всего - возникновение сепсиса,
дающего высокий процент смертности.
Вероятно, каждый из нас задумывался о том, как много зла мы причиняем иногда,
когда стремимся делать только добро!
В 1866 г. Джозеф Листер впервые начал практиковать антисептики и продолжал
использовать их назло оппозиции и насмешкам своих коллег. Потом Луи Пастер
открыл ферментацию и прививки, а Роберт Кох обнаружил бактерии. Они стали
основоположниками такой науки, как бактериология. Это новаторство коренным
образом изменило все прежние взгляды!
Прогресс в различных ветвях медицины способствовал и успехам в акушерстве. В
начале двадцатого века снизился уровень смертности в родах, снималась
жестокая боль, однако роженицы все еще сталкивались лицом к лицу с
трудностями. Все так же часто роды сопровождала боль, по-прежнему были
непонятны причины ее возникновения, и ее можно было прекратить только
отключением сознания. Но это влекло за собой другую опасность: было
непонятно, как бессознательное состояние матери скажется на ребенке. Многими
учеными боль же по-прежнему допускалась, как неизбежное сопровождение родов,
впрочем, как и сейчас.
Я не понимаю тех, кто говорит, что роженицы не должны бояться. Кого из нас не
охватывает приступ малодушия перед началом какого-либо испытания, когда мы не
уверены в том, что не возникнет страшная боль, не появится опасность увечья?
Кто может стопроцентно гарантировать женщине о том, что все не закончится
смертью - ее или ребенка? Мы знаем лишь немногих, кто не испытывал страха:
это были женщины, истинно верящие в справедливость Господа и в святость
собственных тел. По моему мнению, такие женщины глубоко верят в законы
природы. Они не занимаются формулировками законов, просто всегда ведут себя
естественно в любой жизненной ситуации.
Открытия в медицине, сделанные за последние 150 лет, столь обширны и
величественны, что заслуживают похвалы и благодарности. Постепенно пришли к
истине: безопасность рожениц стала объектом исследований. Результаты были
ошеломляющими. Это было время, когда родились наши мамы и бабушки. В наши
дни, когда главная опасность преодолена, мы должны идти дальше - полностью
избавить женщин от страха, сделать роды счастливыми. Казалось, отсюда
следует, что нужно бороться со всяческим дискомфортом. Но дискомфорт имеет и
плюсы, он усиливает радостные эмоции, когда все позади. В наше время мы можем
сделать жизнь женщины, призванной воспроизводить наш род, более полной, более
приближенной к естественным законам.
Если мы хотим, чтобы роды были легкими, без риска для здоровья матери и
ребенка, то мы должны идти дальше. Мы должны понять, что роды - и духовное, и
физическое достижение. По страницам этой книги красной нитью проходит мысль о
том, что рождение ребенка - это воплощение, кульминация любви между мужчиной
и женщиной. Как мы знаем, в христианстве Бог благословляет любовь, он одарил
ею мужчин и женщин. Не знаю, может быть, вскоре ученые полностью докажут
справедливость материализма, и религия останется только оружием в руках
психиатров. Но имея непосредственное отношение к процессу появления на свет
нового человека, я проникся идеей, что достижения науки не достаточны,
границы человеческих знаний достигли только предгорья вершин Всеведения.
Созданная мною философия родов написана с точки зрения веры в Бога.
Что касается меня самого, то я благоговею и преклоняюсь перед женщиной с
новорожденным ребенком на руках. Можно так много увидеть и услышать, находясь
рядом с ними! Это невозможно выразить словами. Признаюсь, что глядя на
счастливую мать, я чувствую себя в чем-то ущемленным. Вероятно, среди моих
коллег есть чувствующие то же самое. Акушерство должно стать наукой,
требующей самого глубокого уважения.
Я вспоминаю одну женщину, которая ждала появления на свет своего второго
