когда ты разговариваешь в этом проекционном, как я его называю, мире, твои
мысли перелагаются прямо на единый универсальный язык.
- Ничего не понимаю, - подытожил Джим и нахмурился.
- Я тоже. Но это не важно. Главное, что мы понимаем друг друга. А как
тебя называл... тот, второй дракон?
- Горбаш. Это имя его внучатого племянника, в чьем теле я и застрял.
А его самого зовут Смрголом. Ему, похоже, лет двести, и драконы его весьма
уважают. Ладно, нечего забивать себе голову всякой ерундой. Сейчас я
отправлю тебя назад, значит, прежде всего необходимо тебя
загипнотизировать.
- Но ты же сам заставил меня поклясться, что я никому не позволю себя
гипнотизировать.
- Это экстренный случай. Подойди к камню и подготовься к сеансу.
Он указал на камень высотой в пол-Энджи. Она послушно подошла к
валуну.
- Теперь, - продолжал Джим, - положи на него руку, как на стол. Вот
так. Сконцентрируйся на мыслях о лаборатории Гроттволда. Твоя рука
становится все легче и легче. Она медленно поднимается, поднимается...
- Зачем тебе это?
- Энджи, сосредоточься, ну пожалуйста! Рука становится невесомой...
Она поднимается... Она невесома и поднимается... поднимается. Рука все
невесомей и поднимается все выше.
- Нет, - отрезала Энджи, убрав руку с камня. - С меня хватит. Объясни
для начала, что происходит. И что будет, когда ты загипнотизируешь меня?
- Как только ты полностью сконцентрируешься на возвращении в
лабораторию Гроттволда, ты тотчас окажешься там...
- А ты?
- Мое тело осталось в лаборатории. Как только мне надоест торчать в
этом мире, я автоматически окажусь в собственном теле.
- Будь ты бестелесным духом, я бы ни на секунду не усомнилась, что
все так и будет. Но сам-то ты уверен, что вот так запросто сможешь
выскочить из чужого тела, хотя бы этой драконьей туши?
- Ну... - замялся Джим, - в общем, да!
- В общем, нет! - воскликнула Энджи. Она вдруг помрачнела и севшим
голосом сообщила: - Это я во всем виновата!
- Да в чем ты виновата? Не наговаривай на себя! Если кого и винить,
так только Гроттволда.
- Нет, - возразила Энджи, - только меня!
- Я тебе говорю, ты тут ни при чем! Может, и Гроттволд ни при чем! Я
не сомневаюсь, что все дело в том, что оборудование было неисправно, вот
тебя и перебросило сюда вместе с телом, а меня зашвырнуло в тушу Горбаша.
- Оборудование было в полном порядке, - настаивала Энджи. - Просто
Гроттволд сначала делает, а потом думает, что из этого может получиться.
Потому-то я и виновата. Я ведь знала, что он совсем чокнулся со своими
экспериментами, но тебе этого не говорила, ведь лишние деньги нам совсем
не мешали, а то, что ты скажешь по этому поводу, я и так знала.
- Знала? - мрачно переспросил Джим. - Так что же?
- Ты бы злился, суетился, беспокоился, что произойдет непоправимое, и
был бы абсолютно прав. Гроттволд играется со своим оборудованием, как
ребенок с яркой заводной машинкой, и плевать ему на последствия. Но все
разрешилось...
- Как нельзя более удачно, - облегченно вздохнув, закончил Джим. - А
теперь положи руку на камень и расслабься!
- Да я не о том, - заартачилась Энджи. - Без тебя я и с места не
сдвинусь!
- Но ведь я могу вернуться сразу же, как только захочу этого!
- Попробуй. Потом поговорим.
Джим попробовал. Он закрыл глаза и, как заклинание, прошептал, что
желает вернуться из драконьего тела в свое. Он сделал все в точности так,
как завещал ему великий Гроттволд, и открыл глаза... за ним хитро наблюдал
джордж по имени Энджи. Декорации те же - каменные стены пещеры, сломанная
клетка.
- Убедился? - поинтересовалась Энджи.
- Ну, а как я могу вернуться в начальную точку, пока ты остаешься
здесь? - спросил Джим. - Вернись обратно и спокойно жди меня дома. По
крайней мере, ты будешь в безопасности.
- Бросить тебя здесь? И посмотреть, что получится? Твой великий
Гроттволд не имеет ни малейшего представления о том, какие силы были
задействованы, чтобы перебросить нас в этот мир. Значит, он не сможет в
случае чего вернуть меня сюда. Так что я остаюсь.
- Ладно! Тогда скажи, что делать!
- Я думаю, - грустно отозвалась Энджи.
- О чем?
- Твой дальний родственник говорил о волшебнике, с которым ты должен
вступить в предварительные переговоры и сообщить о джордже.
- А, вспомнил!
- Ты, надеюсь, уже понял, что джорджами драконы называют здешних
людей, но они-то обо мне никогда не слышали. Когда волшебник сообщит им о
пленнице, они первым делом бросятся выяснять: кто пропал? А когда узнают,
что все свои на месте, то зачем им искать лишних неприятностей на свою
голову и вытаскивать меня из плена? Вряд ли они пойдут на уступки твоему
прадядюшке ради спасения безымянного джорджа!
- Энджи, - взмолился Джим, - мне-то он не родственник! Он прадядюшка
ТЕЛА, в котором я нахожусь.
- Какая разница? Важно другое: если джорджи узнают, что я не
принадлежу к их народу, они и пальцем о палец не ударят, чтобы спасти
меня. Так что когда ты отправишься к волшебнику...
- Подожди ка! Кто это сказал, что я брошу тебя здесь?
- Никто не сказал! Но ты и сам понимаешь, что иначе нам не
выкрутиться, - ответила Энджи. - Другого пути я не вижу. Только волшебник
может вернуть нас домой. Расскажешь ему о гипнозе, объяснишь, что это
такое, и попросишь загипнотизировать нас обоих. Уговори его. Больше нам не
на кого надеяться.
Джим открыл было рот, намереваясь поспорить, но тут же закрыл его. В
который уже раз ловким приемом словесного дзюдо Энджи положила его на обе
лопатки.
- А что, если волшебник откажется? - слабо запротестовал Джим. - Что
ему, делать больше нечего, кроме как помогать всяким?..
- Откажется - попробуй убедить, - отрезала Энджи. - Придумай
что-нибудь.
Джим вновь захлопал челюстями. И вновь молча.
- Дуй на поиски волшебника. Найдешь его, будь с ним откровенен.
Расскажи ему о нас, о Гроттволде. Спроси, как нам вернуться назад, как
отблагодарить его за услуги. Жизнь и так повернулась к нам не тем местом,
так что, если ты ему все расскажешь, хуже не будет.
По прикидкам Джима, шансы на то, что волшебник встретит его с
распростертыми объятиями, были минимальны...
- Я не имею права оставить тебя здесь! - только так Джим и смог
возразить девушке.
- Я остаюсь здесь. За меня не волнуйся, - заверила Энджи. - Я слышала
всю речь в большой пещере. Я заложник. Меня невыгодно убивать. К тому же,
если верить старому дракону. Звенящая Вода где-то неподалеку. Отправляйся
туда, договорись с волшебником и возвращайся через час-другой. Сейчас,
если ты еще не сориентировался, примерно середина дня. Если потребуется -
потреплешься со стариком. Все равно до темноты обернешься.
- Нет, - Джим покачал головой. - Если я загипнотизирую тебя, то, по
крайней мере, хоть ты вернешься домой. А если мы начнем играть в
колдовство, то, может статься, так здесь оба и застрянем. Я отказываюсь.
- Я не дам загипнотизировать себя, - твердо повторила Энджи. - И не
оставлю тебя одного, ведь ты не можешь вернуться, какие бы сказки ни
придумывал. И вообще - всякое может случиться. Да, кстати, что ты
собираешься делать, если останешься в теле дракона навсегда?
У Энджи, думал Джим, редкая способность замуровывать все ходы
лабиринта, за исключением того, который выберет она сама.
- Прощай, - грустно и обреченно произнес Джим.
Он потопал к краю обрыва, но, спохватившись, замер у самого пролома.
- Что произошло? - спросила Энджи. - Что-то опять не так?
- Я тут как раз вспомнил, - напряженно произнес Джим, - что Горбаш
умел летать... А я?
- Чего проще? - Энджи пожала плечами. - Рискни. Скорее всего, навык
вернется сам собой, как только ты окажешься в воздухе.
Джим уставился вниз на острые зазубренные скалы.
- Вряд ли, - с сожалением вздохнул Джим. - Ничего не получится. Лучше
я отодвину камень и спущусь вниз по тоннелю...
- А разве старый дракон... Забыла имя?!
- Смргол...
- Разве старик Смргол не предупреждал тебя, чтобы ты и не думал
спускаться в нижние пещеры? Если ты повстречаешь его внизу, он скажет все,
что думает о тебе и о том, стоит ли дракону ходить пешком. Звенящая Вода
находится где-то поблизости. Так что придется тебе полететь.
- Ладно, - глухо согласился Джим, не видя альтернативы полету. - Он
весь напрягся и закрыл глаза: - Смертельный номер!
Джим изо всех сил оттолкнулся, прыгнул вперед и начал бешено
размахивать крыльями. Ветер жутко свистел. "Падаю или лечу?" - подумал
Джим, хотя был уверен, что падает, причем камнем, вниз. Неожиданная
вспышка - крылья резко распрямились, и Джим ощутил сопротивление воздуха.
Скорость падения вниз явно замедлилась. Джим зафиксировал давление воздуха
на нижнюю поверхность крыльев - так гребец чувствует, как давит вода на
весла.
Засверкала слабая искорка надежды. Сколько прошло времени? Более чем
достаточно, чтобы рухнуть вниз и разбиться. Возможно, он лишь отсрочил
падение и скользил сейчас с обрыва под острым углом прямо на камни?
Неопределенность стала невыносимой: Джим открыл глаза и осмотрелся.
4
В пещере, увидев Энджи в клетке, Джим закричал, не слишком хорошо
представляя себе, на что способны голосовые связки дракона. На сей раз он
совсем забыл о мощных крыльях. Он не падал, вопреки его ожиданиям, земля
осталась далеко-далеко внизу; неровные островки леса перемежались
пустошами. Крылья подняли его на две тысячи футов, и он продолжал набирать
высоту.
Потом прекратил взмахи, и крылья автоматически расправились: наступил
парящий полет. Джима не тянуло вниз, он вдруг понял, что планирует,
естественным образом поднимаясь на термале - восходящем потоке теплого
воздуха, как воздушный шар, дельтаплан или птица с большим размахом
крыльев в его прежнем мире. "Конечно! Как я раньше не догадался!" -
обругал себя Джим. Крупные птицы парят, сохраняя силы. Тут же вспомнилось,
что орлы и ястребы не поднимаются в небо в безветренную погоду.
Это же положение более или менее справедливо для огромных,
тяжеловесных драконов. Ведь львы, например, способны развивать невероятную
скорость, но лишь на коротких дистанциях; вот и с драконами то же самое -
чудовищная мускульная сила мгновенно поднимает тело на значительную
высоту, но затем приходится искать попутный ветер или термал.
Похоже, в теле Горбаша был заложен инстинкт к полету. Исподволь Джим
заметил, что летит теперь ровнее; солнце оказалось справа, а он
направлялся на северо-запад от той скалы, с которой давеча спрыгнул. Она
превратилась в еле заметную точку. Ближе к горизонту, прямо по курсу,
виднелся широкий темно-зеленый пояс леса. Джим приближался к лесному
массиву, не прилагая особых усилий, и вскоре почувствовал неведомое
человеку головокружительное упоение полета.
Вряд ли сей момент подходил для знакомства с неведомым инстинктом;
Энджи до сих пор пленница пещеры! Но, как ни боролся с собой Джим, он не
смог подавить чувства легкости и радости, расслабился и позволил ощущениям
заполнить тело.
Время только что перевалило за полдень. День был чудесен - то ли
начало весны, то ли поздняя осень. Небо было ясно-голубым, редкие барашки
облаков не портили, а искусно подчеркивали безукоризненное совершенство
дня. Даже с высоты двух тысяч футов (драконы, очевидно, используя способ
полета крупных хищных птиц, были наделены и телескопическим зрением)
пустоши, покрытые куртинами утесника, сосновыми и дубовыми рощицами,
