Одиссея. Навсикая бросила мяч в подруг, а Афина, невидимая для дев,
отразила его могучей рукой, и упал он в море. Громко закричали все девы. От
этого крика проснулся Одиссей. Не знал он, на что решиться: выйти или нет
ему из своего убежища? Наконец вышел он к девам, прикрыв тело ветвями.
Страшно выглядел Одиссей, покрытый морской тиной и водорослями. Испугались
девы и разбежались во все стороны. Осталась одна Навсикая, ей внушила
смелость богиня Афина. Не решился подойти к прекрасной деве Одиссей. Он
стал издали молить ее помочь ему, говоря:
- О прекрасная дева, к тебе с мольбой простираю я руки. Красотой равна ты
богине Артемиде. Не богиня ли ты? Если же ты смертная, то как счастливы
твои родители, имея такую дочь. Ты своей красотой напомнила мне стройную
пальму, которой дивился я некогда на Делосе у алтаря бога Аполлона.
Сжалься, прекрасная дева, надо мною. Двадцать дней носился я по бурному
морю. Дай мне хоть какой-нибудь лоскут материи, чтобы прикрыть наготу.
Пусть за эту помощь исполнят бессмертные боги все твои желания. Пусть
наградят тебя они счастливым браком.
- Чужеземец,-ответила Одиссею Навсикая,-я вижу по твоим словам, что ты не
простой человек и что боги наградили тебя мудростью. Но как знатным, так и
незнатным посылает Зевс и счастье, и несчастье. С терпением переноси то,
что послал тебе Зевс. Здесь же у нас ты ни в чем не будешь нуждаться. Я
укажу тебе путь в город. Я - дочь Алкиноя, владыки этого острова.
Созвала Навсикая своих рабынь, повелела им дать Одиссею чистую одежду и
накормить. Одиссей омылся в реке, умастил тело благовонным маслом и надел
данные ему одежды. Афина же наделила Одиссея такой красотой, что, когда сел
Одиссей на берегу моря, Навсикая даже подумала, не один ли из богов явился
на землю. С радостью избрала бы себе такого мужа прекрасная царевна. Подали
рабыни Одиссею пищи и вина, и он утолил мучивший его голод.
Между тем все уже было готово к возвращению в город. Навсикая пригласила
следовать за собою Одиссея. Лишь об одном просила она его, чтобы в город не
входил он вместе с нею и ее рабынями, а обождал у городских ворот, в саду
Алкиноя, около рощи, посвященной богине Афине, и дал ей одной вернуться во
дворец. Боялась царевна, что станут злословить горожане, увидав ее с
прекрасным чужеземцем, и говорить, не избрала ли она его себе в женихи.
Кроме того, посоветовала Навсикая Одиссею, когда он войдет во дворец,
прежде всего пасть к ногам царицы и молить ее о помощи, так как ее, словно
богиню, чтит весь народ за великую мудрость. Сказав это, погнала мулов
Навская по направлению к городу. За ней пошли рабыни и Одиссей. Сдерживала
бег мулов царевна, чтобы могли поспевать за ней Одиссей и рабыни.
Когда Навсикая вернулась во дворец, ей вышли навстречу ее братья,
выпрягли они мулов из повозки и внесли во дворец корзину с одеждой.
Навсикая же прошла в свои покои, там приготовила ей богатый ужин ее
няня-рабыня Эври медуза.
Одиссей, переждав немного у городских ворот, пошел в город. Богиня Афина
окружила его темным облаком и сделала невидимым, чтобы не оскорбил героя
кто-нибудь из горожан. В воротах города явилась ему сама Афина Паллада, под
видом феакийской девы, и, когда Одиссей обратился к ней с просьбой указать
ему дворец Алкиноя, Афина согласилась проводить его, посоветовав не
обращаться с вопросами к встречным, так как феакийцы, по ее словам,
негостеприимны. Молча шел за богиней Одиссей. Его удивляли богатство
города, пристань с рядом кораблей, обширная городская площадь и
неприступные стены города. Наконец пришли они к дворцу Алкиноя. Покидая
Одиссея, богиня еще раз, как и Навсикая, посоветовала ему обратиться с
мольбой прежде всего к царице Арете.
Дав эти советы, удалилась Афина.
Если поразило Одиссея богатство города, то еще больше был он поражен
богатством дворца Алкиноя. Весь из блестящей меди был дворец. Наверху стены
были украшены железом. Литая из чистого золота дверь вела во дворец,
притолки были из серебра, а порог медный. У дверей стояли выкованные самим
богом Гефестом две живые, бессмертные собаки-одна золотая, другая
серебряная.
Вошел зо дворец Одиссей. Там увидал он по стенам богато изукрашенные
скамьи, покрытые драгоценными покрывалами. На подставках стояли отлитые из
золота статуи юношей с факелами в руках. Дивен был дворец Алкиноя. Но
чудеснее всего был сад, находившийся при дворце. Вечно зрели в нем
всевозможные плоды - и зимой, и летом. Теплый Зефир обвевал сад. Там же был
и виноградник, круглый год дававший спелые гроздья. В сану журчал светлый
родник, другой же родник бил у самого порога дворца.
Долго дивился всему Одиссей. Наконец вошел он в пиршественную залу, там
сидели Алкиной, Арета и знатнейшие феакийцы. Они совершали возлияние богу
Гермесу душистым вином. Покрытый облаком, подошел Одиссей к Арете и пал к
ее ногам. В это мгновение рассеяла Афина облако, и все увидели великого
героя. Изумились все. Одиссей же громко молил царицу помочь ему,
несчастному страннику. Высказав свою мольбу, отошел Одиссей и как просящий
защиты сел на пепел у очага. По совету одного из феакийцев, старейшего из
всех, Алкиной взял за руку Одиссея и посадил рядом с собой.
Подали Одиссею слуги пищи и вина, все присутствуюцие совершили возлияние
в честь защитника странников, громовержца Зевса. Алкиной же пригласил всех
собравшихся на следующий день к себе, чтобы почтить пришельца богатым
пиром, так как думал Алкиной, что это посетил ;го один из богов под видом
смертного. Но Одиссей разуверил Алкиноя. Он рассказал царю, сколько бед
претерпел )н во время пути с острова нимфы Калипсо, и рассказал 'акже, как
помогла ему царевна Навсикая, которую встретил он на берегу моря. С большим
вниманием выслушал Алкиной Одиссея и, пораженный его мудростью, воссликнул:
- О светлые боги Олимпа! Если бы даровали вы Навсикае мужа, подобного
этому чужеземцу, я дал бы ему великое богатство в приданое! Но тебя,
чужеземец, не будем мы держать против твоей воли на нашем острове. Мы
доставим тебя на родину. Никакого пути по морю не странатся феакийцы, как
бы ни был он далек!
Кончился пир, царица Арета повелела приготовить ложе Одиссею, и он вскоре
заснул глубоким сном. Погрузился в сон и весь дворец Алкиноя.
На следующее утро Алкиной велел собраться на совет всем феакийцам, чтобы
решить, как доставить на родину Одиссея. Сама Афина Паллада обошла город,
созывая под видом глашатая на площадь граждан. Привел на площадь Алкиной и
Одиссея и посадил его рядом с собой. Вскоре собрался весь народ. С
удивлением смотрели феакийцы на героя. Афина Паллада наделила его
невыразимой красотой и величием. Обратился царь Алкиной к собравшимся и
сказал им:
- Слушайте, граждане! Прибыл к нам чужеземец, он молит, чтобы помогли мы
ему вернуться на родину. Ни разу не отказывали мы в помощи чужеземцам.
Снарядим же корабль, отвезем на родину нашего гостя. Всех, кто отправится в
плавание, я приглашаю к себе на пир, приглашаю и всех старейшин. Во дворце
моем почтим мы пришельца богатым пиром. Пусть позовут на пир и певца
Демодока, чтобы своим дивным пением увеселял он гостей.
Так сказал Алкиной. Тотчас пятьдесят два гребца пошли готовить корабль
для плавания. Все же старейшины последовали за Алкиноем в его дворец. Слуги
царя приготовили богатый пир, заколов для него двух быков, двенадцать овец
и восемь свиней. Привел слуга Алкиноя на пир и слепого певца Демодока. Сели
за стол гости, и начался веселый пир.
Когда все насытились, Демодок взял свою кифару, которая висела на гвозде
над его головой. Ударил по звонким струнам певец и запел о том, как
поспорили два великих героя. Одиссей и Ахилл, во время торжественного пира.
Услыхал эту песнь Одиссей, нахлынули на него печальные воспоминания, слезы
покатились у него из глаз. Чтобы не видели слез его феакийцы, закрыл он
голову пурпурной мантией.
Кончил эту песнь Демодок. Отер слезы Одиссей и, взяв в руки золотой
кубок, сделал возлияние в честь бессмертных богов. Вновь запел Демодок о
подвигах героев под Троей, и снова заплакал Одиссей. Никто не обратил
внимания на его слезы, лишь царь Алкиной задумался, почему льет слезы
чужеземец, и понял он причину этих слез. Когда насытились гости, пригласил
их всех Алкиной пойти на площадь и принять там участие в играх. Все пошли
за царем, рядом с ним шел герой Одиссей. Стали феакийские юноши состязаться
в различных упражнениях : в быстром беге, в борьбе, прыганье, в кулачном
бою и метании диска. Когда уже заканчивались состязания, прекрасный,
могучий Эвриал подошел к сыну Алкиноя Лаодаму, превосходящему всех
красотой, и предложил ему пригласить участвовать в состязании и чужеземца,
который выглядит таким могучим. Вначале колебался красавец Лаодам, затем
подошел он к Одиссею и любезно пригласил его принять участие в играх. Но
отказался Одиссей, - его удручала печаль по родине. Услыхал отказ Одиссея
Эвриал и сказал с усмешкой:
- Странник? Я вижу, что не можешь ты, конечно, равняться с могучими юными
атлетами. Ты, наверно, из купцов, которые, объезжая моря, занимаются лишь
торговлей.
Грозно нахмурил брови Одиссей и ответил Эвриалу:
- Обидное молвил ты слово, Эвриал! По тебе вижу я, что боги не всем
наделяют человека. Так и тебя наделили они красотой, но зато не дали
мудрости. Ты оскорбил меня твоей речью, но знай, что я опытен в
состязаниях. Во многих боях участвовал я, немало перенес горя, много
испытал опасностей, много потерял сил, но все же испытаю свои силы.
Сказав это, схватил Одиссей громадный камень и бросил его могучей рукой.
Со свистом пронесся камень над головами феакийцев. Нагнулись они, чтобы не
задел их камень, но он пролетел через всю толпу и упал так далеко, как ни
один юноша не мог бы бросить и диска, хотя диски и были много легче камня.
Приняв образ феакийского старца, богиня Афина отметила место, где упал
камень, и сказала, что камень брошен так далеко, как не бросит ни один
феакиец, как бы ни был он могуч. Тогда обрадованный Одиссей воскликнул:
- Юноши феакийские! Бросьте диск так же далеко, как бросил я камень! Если
же добросите вы до моего камня, то брошу я и другой, может быть, еще
дальше, чем первый. Всех вас вызываю на состязание в кулачном бою, борьбе и
беге. Лишь с одним Лаодамом не буду бороться. Не подниму руки на того, в
чьем доме принят я как гость. Ответил Одиссею царь Алкиной: - Чужеземец, я
вижу, что только насмешка дерзкого Эвриала заставила тебя вызвать на борьбу
всех участников игр, чтобы нам всем показать твою великую силу. Во всем ты,
может быть, превзойдешь нас, но только не в быстром беге, так как боги
даровали феакийцам непобедимость в беге да еще сделали их первыми в свете
мореходами. Все мы, кроме того, любим пение, музыку, веселую пляску и
роскошь пиров. Сейчас призовут сюда искуснейших в пляске юношей, и ты
убедишься, что недаром гордимся мы этим искусством.
Повелел Алкиной принести кифару певцу. Тотчас исполнил его веление слуга.
Взял из руки слуги певец кифару, ударил по золотым струнам и запел веселую
песню. Под пение его в легкой пляске закружились юноши. С восторгом смотрел
на них Одиссей и несказанно дивился на красоту их движений. Когда окончена
была пляска юношей, царь Алкиной повелел всем старейшинам поднести в
подарок Одиссею роскошное одеяние и талант* золота. Эвриал же, кроме того,
должен был почтить Одиссея особым даром за нанесенное им оскорбление.
Тотчас снял свой драгоценный меч Эвриал, подал его Одиссею и сказал:
- О чужеземец! Если я сказал обидное для тебя слово, то пусть развеет его
ветер. Забудь о нем! Да пошлют тебе боги счастливое возвращение на родину,
чтобы скорее мог ты увидеть твою жену и всю свою семью.
- Да хранят же и тебя боги. Эвриал! - ответил Одиссей.-Не раскаивайся
никогда, что подарил мне меч, искупая этим даром нанесенную мне обиду.
Но уже садилось солнце, и все поспешили во дворец царя Алкиноя. Там
прошел Одиссей в покой, данный ему Алкиноем. Уложил все дары Одиссей в
роскошный короб, присланный ему царицей, и, обвязав его веревкой, завязал
