- Посущественней только яичницу с салом могу сварганить, да квашеной
капусты принести.
- Готовь, яиц на десять, если не жалко, я пока приведу себя в
порядок.
Егор приготовил яичницу, еще раз подогрел чай, сделал бутерброды с
маслом, и они сели завтракать. Пока ели - молчали, потом Панкрат промокнул
рот полотенцем и вытащил из штанов тяжелый черный пистолет с толстым
гофрированным стволом, положил на стол.
- Мы побывапи в зоне... Не знаешь, что это такое?
Крутов взял пистолет, повертел в руках, разглядывая ствол, рукоять,
какие-то наплывы и каверны, стеклянные глазки на затворе.
- Отличная эргономика, сидит в руке, как влитой. А патроны?
- Посмотри.
Егор выщелкнул магазин и хмыкнул. Вместо обоймы с патронами в
магазине торчал облитый пленкой плоский аккумулятор со множеством медных
дужек. На корпусе аккумулятора красовалось стилизованное изображение
космической ракеты и ниже надпись: "Российское космическое агентство".
Крутов посмотрел на гостя и встретил его изучающий взгляд.
- Что это?
- Значит, ты не знаешь. - Панкрат отобрал пистолет,вставил магазин,
спрятал оружие в карман. - Из этой штуковины дежурный в зоне выстрелил в
Баркова, моего зама.
Крутов продолжал молча смотреть на Воробьева, и тот добавил:
- У полковника шок не прошел до сих пор. Мы отвезли его в больницу,
врач говорит - похоже на фрустрацию личности после сильнейшего стресса,
состояние "психических сумерек". У Баркова подавлены все реакции
организма, кроме физиологических, заторможена мыслительная деятельность.
Он все слышит, видит, выполняет все команды, но словно спит на ходу. Как
ты думаешь, что это означает?
- Только одно, - пожал плечами Крутов.
Воробьев подобрался, исподлобья глянул на задумавшегося Егора.
- Может быть, наши оценки совпадают?
- Это психический удар. А игрушка твоя - какой-то мощный психотронный
генератор, излучатель.
Панкрат выдавил воздух сквозь стиснутые зубы, откинулся на спинку
стула.
- Да, я тоже подумал о том же. Армия давно работает над проблемой
создания таких генераторов. Мы испытали его на даче... - он криво
улыбнулся, - на собаке. Взвыла и сдохла. Вот почему в зоне наверное не
держат собак, они чуют излучение. Теперь ясно, чем там занимаются. Это
действительно военная лаборатория, каким-то образом связанная с
космическими исследованиями.
- Не обязательно.
- Аккумулятор-то - для космической аппаратуры.
- Он может просто использоваться в генераторе, отвечая требуемым
параметрам мощности и защиты.
- Ты прав, связи может и не быть.
- Как тебе удалось пробраться в зону?
- Через болото. Ты был прав, там у них нет забора из колючки, хотя
нам пришлось пройти три линии контроля. Мы нашли городок, где квартируется
часть, но дальше пройти не смогли, поднялась тревога.
- То есть, выяснить, там ли твои парни, не удалось.
- К сожалению. - Панкрат поморщился, с силой потер затылок. - Голова
трещит и устал, как собака. Пришлось побегать по лесу да все болото на
пузе проползти.
- Хочешь, напою ерофеичем?
- Самогоном, что ли?
- Эликсиром жизни. - Крутов поднялся. - Дед Иван в Жуковке мне
снадобья одного отлил, тонус поднимает великолепно, головную боль как
рукой снимет.
Он принес фляжку с зеленой жидкостью, налил полрюмки, протянул
Воробьеву. Тот подержал ее в пальцах, с подозрением разглядывая на свет,
вздохнул.
- Ты явно отравить меня хочешь, чтобы я к твоей сестре не приставал.
Кстати, ночью мы остановили рефрижератор, выехавший из зоны, и знаешь, что
он вез? Гробы с мертвецами!
Панкрат опрокинул рюмку в рот, проглотил, прислушиваясь к своим
ощущениям, постоял так немного и вдруг широко раскрыл глаза, с изумлением
посмотрел на Крутова, с любопытством ожидающего его реакции.
- Дьявольщина!.. Что ты мне дал?! Это же пчелиный улей... - майор
замолчал. Лицо его покраснело, лоб заблестел от пота, глаза стали черными
и глубокими, словно в них раскрылась космическая бездна. Расправились
плечи, стала выпуклой грудь, напряглись мышцы рук и живота. Впечатление
было такое, будто в Панкрата вливалась тугая струя силы, распирая тело и
горяча кровь. Рюмка в руке его хрустнула, на пол посыпались осколки, но он
этого не заметил. Резко встал, так что стул отлетел к стене, а со стола
чуть не полетела на пол посуда, поднес к глазам ладони со скрюченными
пальцами, провел ими по лицу, вытирая испарину. Затем метаморфоза
организма пошла на убыль, он перестал потеть, кровь отлила от щек, мышцы
перестали напрягаться, "космос" в глазах растаял, взгляд Панкрата теперь
выражал растерянность и одновременно чувство облегчения и силы.
- Что я выпил?! - шепотом спросил он. - Такой подъем!.. ни капли
усталости... башка свежая... я же горы могу своротить!..
Крутов закрыл фляжку и унес. Вернувшись, похлопал Воробьева по плечу.
- Я испытал то же самое. Удивительной ощущение! Наши деды и бабки
знали такие секреты, делали такие снадобья, что никаким современным
фармацевтам не снились. Могу отлить капельку, дашь своему полковнику,
вдруг это его встряхнет, выведет из состояния сомнамбулизма.
- Слушай, дай! - загорелся Панкрат. - Это же чудо что за эликсир!
Сейчас же поеду в больницу. А ты что собриаешься делать?
- В Жуковку поеду. - Крутов нашел пузырек, отлил дядиного ерофеича,
сунул Воробьеву. - Хочу кое с кем... побеседовать.
- С омоновцами, что ли, которые тебя лупцевали? Я тебя подстрахую.
Один не начинай, вместе разыграем красивый спектакль. Ты прямо сейчас
поедешь? Давай встретимся в Жуковке часов в десять, где-нибудь в центре
или на вокзале.
Крутов хотел отказаться от помощи, но подумал и кивнул.
- В десять, но не на вокзале, а возле ДК, в парке. Заодно проверим,
выпустили моего приятеля из милиции или нет.
Панкрат сунул ладонь Егору и исчез, бодрый, свежий, как огурчик,
переполненный впечатлениями и играющей в жилах силой. Ерофеич деда Ивана
буквально выдавил из него усталость, головную боль и плохое настроение,
наполнил энергией и желанием жить.
Крутов навестил соседей, узнал, что никаких вестей от их дочери не
поступало, и начал готовиться к поездке в Жуковку: накачивать залатанные
шины, ставить колеса, мыть корпус, пылесосить салон. Тревожный импульс -
словно внутри головы прозвенел стеклянный звоночек - он ощутил в тот
момент, когда заканчивал уборку салона. Вертеть головой во все стороны,
высматривать причину тревогу, не стал, зная, что сторожевая система
организма зря сигналы подавать не станет, а сразу пошел в дом, вооружился
бетдаггером - засунул чехол с ним под ремень брюк на боку справа - и
дядиной двустволкой. Ружье зарядил картечью "четыре нуля"* и положил под
сиденье, а сам продолжил протирать сиденья машины влажной тряпкой. В это
время с улицы донесся звук мотора, оборвался возле дома, хлопнула калитка,
за ней с визгом распахнулась дверь в сени - кто-то ворвался в дом, и тут
же во двор выбежали два мордоворота в камуфляже с автоматами в руках. Один
направил оружие на Крутова, второй рванул дверь в погреб, заглянул в
свинарник, в курятник, переполошив кур, выбежал на огород и вернулся,
также направив ствол АКС на хозяина. Все это время Егор молча сидел в
кабине и вытирал руки тряпкой, разглядывая верзилу напротив. Его очень
заинтересовали береты спецназовцев - зеленые, с золотой полоской,
двуглавым орлом и буквами "РЛ". Таких головных уборов полковник еще не
видел.
________________________
* Калибра 8,1 мм.
________________________
- Ну, и что дальше? - поинтересовался он.
На улице хлопнула дверца автомобиля, скрываемого воротами во двор,
простучали шаги еще нескольких человек, и во двор в сопровождении двух
великанов в таких же костюмах и беретах вышел знакомый Егору по ночному
рандеву майор, увезший раненого археолога.
- Никого, - доложил ему один из парней.
- Какая приятная встреча! - с иронией сказал Крутов. - Майор Сватов
собственной персоной. А вам не кажется, господа, что вы нарушаете закон
экстерриториальности?
- Вылезай, - поманил его пальцем майор, сухолицый, узкогубый,
длинноносый, с глубоко упрятанными и близко посаженными бесцветными
глазами. Взгляд у него был жесткий, прицеливающийся, неприятный.
- Не хочу, мне и здесь хорошо.
Майор повел рукой.
- Выньте его оттуда и отведите в дом.
В то же мгновение Крутов достал ружье и навел на Сватова. Тот замер
на полуобороте. Дернувшиеся к машине парни в камуфляже тоже остановились,
схватившись за оружие. Пауза длилась долго, секунды две, потом Крутов
хладнокровно произнес:
- Вели своим нукерам убраться со двора! Я все равно успею спустить
курки, а с пяти шагов картечь из тебя сделает дуршлаг.
Лицо майора не дрогнуло, лишь в глазах мелькнули колючие злобные
огоньки. Опасность он чуял натурально.
- Садитесь в машину, ждите, я сейчас.
Громилы в форме перестали есть Крутова глазами, расслабились,
закинули автоматы за спину и по одному потянулись со двора.
- Шагай за ними, - шевельнул стволом ружья Крутов, вылезая из машины.
- Я уже предупреждал: не лезьте ко мне, не вмешивайтесь в мою жизнь, иначе
начну отстреливать твою сволочную команду. Сегодняшнее предупреждение
последнее. Усек, майор?
Сватов оглядел Егора с ног до головы, проговорил ровным голосом:
- Очень ты рисковый, полковник, так и норовишь зубы подставить. Не
боишься спать один?
- Не боюсь. Кстати, откуда ты знаешь, что я полковник? Я ведь тебе не
представлялся. Или у тебя прямая связь с жуковской милицией?
Майор раздул побелевшие ноздри, понимая, что проговорился,
развернулся и зашагал со двора, бросив через плечо:
- Уезжай отсюда. И передай своему приятелю: мы его из-под земли
достанем!
Хлопнула дверца автомашины, взревел мотор, команда Сватова уехала, а
Крутов в задумчивости прошелся по двору с ружьем в руке, поминая в душе
Панкрата Воробьева нехорошими словами. Сомнений не было: майора выследили,
когда он заходил в деревню. Останься он еще на полчаса, мог бы завязаться
нешуточный бой, чреватый серьезными последствиями.
В половине десятого Крутов подъехал на своем запыленном "рено" к Дому
культуры и заглушил мотор. По пути сюда он завернул в Фошню, навестил
Осипа с Аксиньей, выздоравливающих медленно, но уверенно, а также нашел в
психотерапевтическом отделении больницы заместителя Панкрата Баркова.
Видимо, Воробьев уже успел дать ему глоток ерофеича, который вывел
подполковника из состояния "психических сумерек": выглядел Барков
нормально, хотя реакции его все еще были заторможены. И все же надежда на
его скорое выздоровление у медиков появилась.
До встречи с Панкратом у Крутова еще оставалось полчаса, поэтому он
решил прогуляться по центру города, продолжавшему застраиваться пяти- и
девятиэтажными зданиями. Летняя жара не располагала к прогулкам, и на
улицах народу было мало. Егор съел мороженое, зашел во двор школы,
неуютный и унылый по причине вечного ремонта и отсутствия школьников,
отгуливающих каникулы, понаблюдал за суетой милиционеров возле
рефрижератора, стоящего на площади возле здания милиции, и вернулся к ДК.
У машины никто не крутился, парк тоже выглядел пустым, и Крутов
направился к Дому культуры, помещения которого арендовали какие-то конторы
и фирмы, в том числе - Орден чести.
К удивлению Егора дверь в офис Ордена чести с Георгием Победоносцем,
пронзающим копьем змея, была открыта. Крутов вошел, но тут же был
