эгрегоры, перенести свою психоэнергетическую структуру на свой эгрегор и
перейти на уровень коллективного разума типа "стая".
"Зачем тебе это?!"
"Теперь Бог в этой реальности - я!" - переданный слоган сопровождался
эмоциональным полем, переводимым на человеческий язык как высокомерный
смешок.
"Возвращайся! Иначе я приму меры!"
"Любая попытка ограничить мою свободу будет квалифицирована как
нарушение прайвэси**. Ответ будет адекватен вмешательству. Я свободен!"
________________________
* Тогарини - "дьявольская красота" (Каббала)
** Прайвэси - сфера частной жизни, в которую посторонним доступ запрещен.
________________________
Ликвидатор прервал контакт и втянул "щупальце" ментального канала
связи в свое электромагнитное тело, обитавшее в компьютерных сетях Земли.
Проанализировав разговор и не найдя логических неувязок в своих ответах,
довольный собой ликвидатор продолжаил реализацию своих замыслов. Для
уничтожения баз Хранителей, их информационных связей и объектов хранения,
ему необходимо было подготовить к пуску тактические и стратегические
ракеты, и он начал подбирать помощников из числа комиандиров ракетных баз.
Если Хранители не примут ультиматум и не дадут ему доступ к Великим Вещам
Мира, он нанесет по ним ракетный удар.
СПУСК В АД
Туман был неплотным, но уже в сотне метров ничего нельзя было
разглядеть, перспектива исчезала, и казалось, что паришь в облаке смога,
одурев от незнакомых запахов, придавленный странным невидимым грузом (сила
тяжести в этом мире превышала земную, хотя и не намного), полуслепой и
оглохший.
Затем Стас вспомнил наставления Хранителя Васиштхи и приказал
синкэн-гата показать местность. "Штрихмеч" полыхнул ярким голубым светом,
превратился в язык холодного огня, стал меркнуть, и по мере того, как он
тускнел, туман вокруг рассеивался, редел, отступал, пока над Стасом не
образовалась стометрового радиуса прозрачная полусфера, позволявшая
разглядеть пейзаж. Однако за пределами этой полусферы туман сгущался и
превращался в белесый кисель, скрывающий горизонт и небеса.
Пейзаж особым разнообразием не отличался. Вокруг молодого человека
расстилалась странная морщинистая равнина с торчащими кое-где из впадин
между морщинами искривленными, двух-трехметровой высоты, прутьями,
расщепленными на вершинах. Более всего они походили на сломанные
бамбуковые побеги и тростник. Морщины же напоминали выступающие из земли
мертвые древесные корни. И вообще этот мир "цвета горечи и яда", как писал
поэт, мир, не имеющий светила, но тем не менее освещенный так, будто
светился сам воздух, потерявший чистоту и глубину цвета, выписанный в
бледно-желтых, блеклых и синюшных тонах, казался мертвым дном высохшего
моря. Жизнь отсюда ушла давно и больше не возвращалась. Стас и дышал
наверное здесь только потому, что его защищал синкэн-гата.
Стас прислушался. Ни звука. Мертвая тишина. Неподвижность. Туман.
Мертвый мир. Но почему же тогда он оказался здесь, в то время как должен
был пересечь границу реальности, в которой по словам Хранителя живет Воин
Закона, то есть Матвей Соболев?
Стас прошелся по необычной спекшейся почве с выступающими из нее
длинными, пересекающимися между собой, извилистыми ребрами. Что-то
звякнуло под ногами.
Он глянул вниз, уловил тусклый серебристый блик и не поверил глазам:
монета! Нагнулся, поднял. Тяжелая, скорее всего серебряная. На аверсе
выгравирован зверек - соболь, на реверсе двуглавый орел и вязь русских
букв: "Банк России. Один рубль". Монета была коллекционной и называлась
"серебряный соболь". Как же она попала сюда?
Из тумана в сотне метров донесся тонкий стеклянный хруст. Стас
вздрогнул, оглядываясь, никого не увидел, повертел монету в пальцах и
спрятал в карман. Не оставалось срмнений, что он на верном пути. Находка
монеты указывала на то, что Соболев проходил здесь, искать его надо было в
этом мертвом краю.
О том, что монету ему могли подбросить специально, Стас не подумал.
- Ищи, - сказал он вслух, обращаясь к мечу. - Они где-то неподалеку.
Синкэн-гата на мгновение стал прозрачным и целым, затем налился
голубоватым льдистым свечением и рванулся из руки, направляя острие в
туман. Стасу ничего не оставалось делать, как следовать за ним.
Он шел, а сфера прозрачности перемещалась вместе с ним, как будто
была прибита к голове, открывая все те же мертвые "корни" и "бамбуковые
побеги". Туман же за пределами сферы не рассеивался и смыкался позади,
скрывая истинные размеры равнины. Затем стали заметны кое-какие изменения
в пейзаже.
"Побеги бамбука" становились все толще и выше, и росли все чаще, пока
Стас не уперся в самую настоящую "тростниково-бамбуковую крепь". Меч
продолжал тянуть его вперед, и Котову пришлось прорубать коридор в этой
крепи, чтобы продвигаться дальше.
Крепь вскоре превратилась в настоящую узловатую стену, которую
невозможно были ни обозреть, - вершина ее исчезала в тумане высоко вверху,
- ни обойти. Пришлось рубить и ее, прокладывать натуральный подземный
тоннель длиной в сто, а может быть и больше, метров. Наконец пал последний
пласт стены, и Стас вышел на берег круглого застывшего, вернее, замерзшего
озера. Ледяная голубовато-дымчатая гладь легла перед ним на многие
километры вперед, ограниченная со всех сторон пепельно-серой стеной. Туман
над озером осутствовал, и видно все было отлично, как на Земле в ясный
солнечный день. Впечатление складывалось такое, будто Стас стоит на дне
глубокого гигантского колодца, открытого совершенно белому мертвому небу.
Он тронул ногой воду - твердая гладкая поверхность. Лед. Или стекло.
Видно песчаное дно. Значит, все-таки настоящее озеро, только промерзшее до
дна, хотя холода нога не ощущает. Впрочем, это действует защита
синкэн-гата. И нет тишины!
Только сейчас Стас обратил внимание на долетавшие откуда-то звуки:
тихие стоны, плач, негромкие голоса... Прислушался, напрягая слух, но
направление, откуда прилетали звуки, определить не смог. Казалось, звучит
все озеро. Тогда он осторожно шагнул на ледяную гладь, попробовал - держит
ли, и зашагал к центру озера, пытаясь на ходу определить, не есть ли
доносившийся отовсюду тихий плачпричитание звуковой галлюцинацией.
Пройдя пару сотен метров, Стас перестал прислушиваться к странным
звукам, глянул себе под ноги и остановился, как вкопанный. Бездна под
ногами не была пустой! В глубине озера располагался настоящий город,
полный скрытого движения, образованный одними огромными каменными стенами.
Больше всего этот город походил на пчелиные соты или на своеобразную
тюрьму, в каждой клетке которой содержались по несколько заключенных.
Большинство заключенных представляли собой монстров, внешний вид которых
описать было невозможно, однако встречались и гигантские насекомые
(Инсекты?!) и люди.
Ошеломленный открытием: под застывшими водами озера действительно
пряталась тюрьма! - Стас прошелся по льду, вглядываясь в его глубины,
внезапно осознавая, что стоны и плач, которые он слышит - это всего лишь
ментальный эффект этого мрачного места, и остановился над квадратом, в
котором стояли люди, мужчина и женщина. И еще не разглядев их как следует,
он интуитивно почувствовал, что видит давно пропавших спутников Соболева,
Ульяну Митину и Ивана Терентьевича Парамонова.
Сердце учащенно забилось. Стас огляделся в поисках охранников тюрьмы
или каких-то средств, способных ее открыть, потом ощутил дрожь меча в руке
и, не раздумывая, вонзил его в ледяную гладь озера.
С треском, шипением и свистом лед покрылся трещинами, вскипел белыми
фонтанчиками, стал таять, испаряться, исчезать, превратился в пар, исчез в
доли секунды. Да и не лед это был, а заклятие, магическая "печать
непреодолимости", накрывшая тюрьму слоем "медленного времени". Наверное
только синкэн-гата, нейтрализатор высших непреодолимостей, и мог ее
разрушить.
Поскольку "ледяная толща" под ногами пропала, Стас провалился вниз
примерно с высоты двадцатиэтажного дома, но не разбился, синкэн-гата
притормозил падение, продолжая служить оруженосцу своего хозяина. Мужчина
и женщина, одетые в стандартную земную одежду: мужчина - в спортивный
костюм, женщина - в майку и шорты, - смотрели на гостя, упавшего с неба, и
молчали.
- Здравствуйте, - неловко поклонился Стас, не зная, что говорить и
как представляться.
- Кто вы? - негромко поинтересовался мужчина, бегло ощупав пси-сферу
Стаса ментальным прикосновением.
Женщина вдруг улыбнулась.
- Похоже, я догадываюсь. Ты Стас Котов? Не помнишь меня? Я...
- Ульяна... - пробормотал Стас.
- Вырос-то как! Но все равно тот же взгляд... Сколько же времени мы
тут сидим?
- Десять лет.
Узники странной временной тюрьмы переглянулись. Парамонов медленно
произнес:
- Если он знал, что мы здесь, и не освободил...
Речь шла о Соболеве, Стас это понял.
- Не стоит делать преждевременные выводы, Иван Терентьевич, -
покачала головой Ульяна. - Могло произойти что угодно. Видимо, Матвей не
вернулся в земную реальность, иначе Стасик не появился бы здесь.
Рассказывай, воин, что там у нас дома.
- Прежде надо уйти отсюда и как можно быстрей, - озабоченно сказал
Парамонов. - Печать "замка" исчезла, но тот, кто нас сюда запер, наверняка
это почует. Что это у вас в руке, молодой человек?
- Синкэн-гата, - ответил Стас. - Я должен передать его Матвею. Он
Воин Закона справедливости.
Посвященные снова переглянулись.
- Многое изменилось, пока мы тут прохлаждались, и кажется, не в
лучшую сторону, раз потребовался Воин Закона. Надо срочно бежать на Землю,
восполнить базу данных, узнать, что происходит. Вы один, молодой человек?
- Мой учитель и Вахид Тожиевич остались... в одном из миров "розы",
подорвались на мине...
- Они живы?
- Хранитель Васиштха сказал, что поможет им, а меня послал дальше. Я
думал, что попаду к Матвею, но почему-то оказался здесь, у вас...
- Случайных встреч не бывает, тебя кто-то направил к нам, кто-то
опекающий тебя. Кто твой учитель?
- Дядя Вася... Василий Никифорович...
- Балуев?! - Ульяна с радостным удивлением оглянулась на спутника. -
Господи, он жив! И Самандар с вами. Чудеса! А как они нарвались на мину?
Кто ее поставил?
- Пентарх.
- Удди! Снова он. Не оставляет попыток завладеть троном Мастера
Мастеров. Как вы на него...
- Потом, - перебил девушку Парамонов. - Будете беседовать после того,
как мы отсюда уберемся.
- А как вы сюда попали?
- Это долгая история. Вы обладаете тхабсом, молодой человек, или
знаете какой-то другой способ преодоления границ "розы"?
Стас качнул мечом.
- Меня ведет он.
- Тогда вперед и с пес... - Иван Терентьевич не договорил.
Тень накрыла колодец тюрьмы, тяжелая холодная тень гигантской хищной
птицы.
- Удди! - выдохнула Ульяна. - Бежим!
- Поздно, - хладнокровно сказал Парамонов. - И синкэн-гата не тхабс,
он помогает только своему владельцу.
"Защити всех!" - взмолился в душе Стас, поднимая меч острием вверх.
Четырехлапая птица с размахом крыльев чуть ли не с поле стадиона
спикировала вниз, на разблокированную Стасом сотовую тюрьму, вырастая в
размерах, гоня впереди себя волну угрозы и страха, резко затормозила у
обреза стен, так что от ее заработавших крыльев поднялся ураган, едва не
разметавший людей. С лап ее и клюва сорвались ветвистые
пронзительно-желтые молнии, целя в узников тюрьмы и их освободителя, и
