телерепортер, журналист. И этим все сказано.
ПЕРФИЛЬЕВ: Сколько вы на этом заработаете?
ЖЕЛТОВСКИЙ: Я отступных не беру, Павел Александрович. И вот еще что:
попытка Кнорре покончить с собой может быть истолкована следствием как то,
что он подтвердил выдвинутое против него обвинение..."
В этом месте в записи наступила пауза. Затем опять раздался голос
Перфильева:
"ПЕРФИЛЬЕВ: Мою историю вы будете публиковать отдельно или она войдет
всего лишь эпизодом в большой материал? И где собираетесь публиковать?
ЖЕЛТОВСКИЙ: Этого с Полем мы еще не решили. Все зависит от того,
сколько и чего накопаем. А кому продать - найдем, с этим проблемы не
будет... Павел Александрович, еще один вопрос, хотя ваш ответ в сущности
ничего не изменит: что вы выманили у Кнорре, технологию чего, и кому ее
продали?
ПЕРФИЛЬЕВ: Что мне передал Кнорре, я вам скажу, кому я продал -
никогда. Во-первых надо соблюдать порядочность, если она в таких делах
вообще существует, во-вторых, кто знает, может с этими людьми мне еще
придется садиться за стол коммерческих переговоров. Я скажу вам, что
получил от Кнорре, но при одном условии: всю историю вы можете
публиковать, тут мне вас не уговорить, однако никаких имен и фамилий,
ограничьтесь икс, игрек, фирму мою назовите просто "некая фирма", тех же,
кому я продал технологию, обозначьте словами "третья сторона".
ЖЕЛТОВСКИЙ: (после паузы) Хорошо, меня это устраивает. Как-нибудь мы
с Бераром выкрутимся. Итак?
ПЕРФИЛЬЕВ: Где гарантия, что вы сдержите слово?
ЖЕЛТОВСКИЙ: Какая гарантия вас устроит?
ПЕРФИЛЬЕВ: А какая существует?
ЖЕЛТОВСКИЙ: Никакой, кроме моего честного слова.
ПЕРФИЛЬЕВ: Немного. Но другого выхода нет.
ЖЕЛТОВСКИЙ: Тогда считайте, что вы ее получили.
ПЕРФИЛЬЕВ: Кнорре мне передал секретную технологию облицовочных
керамических материалов для космических аппаратов типа нашего "Бурана".
Материалы эти обладают высочайшей термостойкостью и сегодня не имеют
аналогов в мире. Конечно, не только лаборатория Кнорре работала в этом
направлении, но у него дело продвинулось лучше, чем у других.
ЖЕЛТОВСКИЙ: Именно это вы продали "третьей стране"?
ПЕРФИЛЬЕВ: Да. И на эти деньги Кнорре погасил свои кредиты и
проценты, и мы создали "Стиль-керамику".
ЖЕЛТОВСКИЙ: Военная технология пошла на ширпотреб. Своего рода
конверсия. (Тут Желтовский рассмеялся своей шутке).
ПЕРФИЛЬЕВ: Удачная шутка. Но мне, как понимаете, смеяться над ней не
хочется... Полагаю, мы договорились окончательно?
ЖЕЛТОВСКИЙ: Да!
ПЕРФИЛЬЕВ: Тогда до свидания..."
На этом месте запись окончилась. Желтовский остановил диктофон.
Наступила тишина. Зуйков молчал, уставившись в диктофон. Наконец
Желтовский спросил:
- Надеюсь, предав это гласности, я не помешаю следствию?
- Какое тут к черту следствие?! С кого спрос? С мертвеца Перфильева?
- махнул рукой Зуйков. - Вы заберете свою кассету, будем считать, что я ее
не слышал, мне не нужна лишняя возня, поскольку она бесполезна.
Эта реакция удивила Желтовского, он сказал:
- Но есть ниточка между Перфильевым и Фитой, фирмами "Улыбка" и
"Лесной шатер".
- Какая? - спросил Зуйков.
- Они втягивали его, чтоб прикрыться хорошим имиджем
"Стиль-керамика". Он отказался, они его убили.
- Втягивали, но не собирались убивать... Но об этом потом. Вы обещали
мне нечто относительно Скорино. Вы говорили с ней?
- Да. И не только с ней, - Желтовский достал из кейса бумаги. - Вот
это - то, что дала мне Скорино и чего, как черт ладана, боялся Фита. А
это, - он протянул два листа, сколотых скрепкой, - подтверждение слов
Скорино - дал мне генеральный директор государственного авиастроительного
предприятия "Крыло" Артемий Тарасович Кононенко. Слово в слово совпадает с
тем, что предоставила мне Скорино. Я не то, чтобы не поверил ей, просто
хотел подстраховаться и отправился к Кононенко, дабы получить бумагу из
первых рук, так сказать от автора. Обратите внимание: дата двухлетней
давности, это докладная Кононенко в правительство. Шла она через Фиту,
однако не дошла. Реакции не нее никакой не было, кто-то высокий, не без
умысла похоронил ее. Кто - теперь ясно: Фита! Когда я только получил от
Скорино бумаги, для интереса ради, чтоб почувствовать его реакцию,
позвонил Фите: "Анатолий Иванович, - сказал я ему, - два года назад через
вас в правительство должна была попасть докладная Кононенко. У вас
случайно не сбереглась ее копия?"
- И какова была его реакция? - спросил Зуйков.
- Дурацкая, настолько он растерялся, как подросток, которого застали
за непотребным делом. Он не спросил, о чем докладная, зачем она мне, а
сразу отрезал: "Нет, я копий не храню, тем более двухлетней давности. Я
ушел из того ведомства. Вы же знаете".
Зуйков стал сперва читать докладную:
"...В связи с прекращением существования Варшавского Договора и
окончанием поставок вооружения в Афганистан в объединении "Крыло"
скопилось несколько десятков истребителей "МиГ-29" в экспортном
исполнении. Есть покупатели, однако восемь месяцев нам не дают разрешения
на их продажу. В то же время возникшие в последнее время паразитирующие
подставные фирмы получают разрешение на торговлю авиационной техникой
зарубежным клиентам... Осаждают различные коммерческие структуры,
добивающиеся лицензии на право торговли нашей продукции. Если же уступить,
объединение и государство получат лишь некоторый процент от всей валютной
выручки, которая потом осядет неизвестно где... Недавно в Иран таким
образом ушло три МиГа... Есть данные, что подобные посреднические услуги
оказывают странные фирмы "Улыбка" и "Лесной шатер"..."
Дочитав, он еще раз посмотрел на дату, покачал головой и принялся за
бумаги Скорино, в одном месте подчеркнул красным фломастером следующее:
"...Воспользовавшись тем, что контроль за экспортом снаряжения
двойного назначения в России отсутствует, и такие сделки считаются
незаконными, Фита дал разрешение на продажу трех всепогодных вертолетов
КА-32, предназначенных для ледовой разведки и транспортировки грузов,
фирмам "Улыбка" и "Лесной шатер", выступавших, как посредники. Он также
указал, где эти машины, являющиеся гражданской модификацией серийных
боевых машин, можно оснастить необходимым оружием, после чего они должны
быть перепроданы в третьи страны. Один из вертолетов приобрели вооруженные
силы Перу. Стоимость каждого такого летательного аппарата не менее двух с
половиной миллионов долларов... Ясно, что Фита получает за это огромные
комиссионные..."
- Бомбу вы мне подсунули, любезный Дмитрий Юрьевич, - дочитав
остальные бумаги, сказал Зуйков.
- Вы сами напросились, - ответил Желтовский. - Теперь вы поняли,
почему они скопом, вместе с иранцем, были в Бурже?
- Понял... А вы поняли, почему Перфильев нужен им был живой?
- Но кто и почему тогда застрелил его? - спросил Желтовский.
- В тот вечер вы должны были выходить куда-нибудь?
- Да. Мне позвонил какой-то чеченский журналист. Он приехал на два
дня из Гудермеса, хотел отдать мне кассету с интересным, как он сказал,
материалом. Мы должны были встретиться в девять вечера в холле гостиницы
"Минск".
- Вы ждали этого звонка и эту кассету? Были знакомы с этим
журналистом?
- Нет.
- То есть звонок его был для вас неожиданным?
- Абсолютно!
- Кто из вас выше ростом: вы или Перфильев?
- Мы почти одного роста и одинакового сложения. Но какая тут связь с
убийством Перфильева?
- Простая. Пули, попавшие в него, предназначались вам. Но спасло вас,
что убийца не знал, что кроме вас в доме еще кто-то. Убийца ждал вас не в
гостинице, а в переулке напротив вашей дачи. И когда свет на даче погас и
из калитки вышел Перфильев, а вы в это время возились в подвале с
отопительным котлом, мнимый журналист из Гудермеса, точно знавший, что вы
должны выйти, чтоб ехать на встречу с ним, всадил две пули вышедшему -
Перфильеву.
- Вы в этом уверены?
- Сейчас и вы в этом убедитесь. Вы снимали на видеопленку в Бурже,
фотографировали в гостинице в Париже. Вы уверены, что они этого не
заметили, но не подали вида? И когда вы сунулись в "Лесной шатер", они тут
же начали вас пасти, А тут еще вы сами представили им доказательства, что
у вас далеко не праздный интерес к ним: показали фотографии Фиты, звонили
ему, звонила ему и Скорино. А тут еще арест Ушкуева, они подумали, что и к
этому вы причастны. Они ведь не дураки.
- Кто такой Ушкуев?
- Один чиновник, получавший от них взятки... И еще: в иранском
посольстве вы, не скрываясь, интересовались иранцем, которого видели
вместе с ними в Бурже. Об этом вашем интересе они, вероятно, тоже узнали.
Вы уличили Фиту дважды во лжи, когда он сказал вам, что не знает, кто
такой рыжеволосый и иранец, и вы сунули Фите под нос фотографии, где он с
ними. Сложите все это вместе и вы получите ответ на вопрос, почему стали
для них опасны.
- Но кто все-таки убил Перфильева?
- Артур Аузинь, рижанин, наемный убийца.
- Вы что, задержали его?
- Нет, он мертв, его застрелили.
- Кто?
- Некоторое время назад в Москву Артуром Аузинем, "диспетчером", были
командированы два молодых киллера, чтобы убрать вас, но в это время вы
внезапно уехали в Чечню. При обстоятельствах, не имеющих к нашему с вами
делу отношения, эти двое были застрелены. Тогда сюда был вызван кем-то сам
"диспетчер" Аузинь, чтобы выполнить чей-то заказ на вас.
- Фита дал на меня "заказ"?!
- Не знаю, не знаю, он ли... Вместо вас Аузинь в спешке да темноте
застрелил Перфильева. Но при выезде из дачного поселка был ограблен и убит
тремя неопытными грабителями. Они оставили при нем паспорт и билет в Ригу,
а сами скрылись на его машине. Их задержали через три часа на
Ленинградском шоссе. Остановил постовой из ГАИ за превышение скорости. При
них нашли пистолет. Они тут же дали показания, еще не зная, что из этого
же пистолета убит Перфильев. Сразу была проверена принадлежность машины.
"Жигуленок" числился за фирмой "Улыбка". Была проведена трассологическая и
другие экспертизы. Они подтвердились, во-первых, что пистолет, из которого
был убит Перфильев, а затем Аузинь - один и тот же, пули и гильзы из него
имелись на учете; между большим и указательным пальцами Аузиня обнаружены
свежие пороховые следы. Имя Артура Аузиня, как "диспетчера", мне было
знакомо. Так что, как видите, все сходится. И последнее доказательство
того, что убить должны были именно вас еще две недели назад: в своих
показаниях арестованные Батров из "Улыбки" и Арсанукаев из "Лесного
шатра", недвусмысленно дали понять, что вы здорово мешали, вторгшись в их
дела, что за вами установлена постоянная слежка... Я рассказал вам все,
что можно было. Надеюсь, обмен информацией паритетный?
- Вполне, - пытаясь быть бодрым, сказал Желтовский. - А вы поняли,
почему застрелился Фита?
- А вы? - спросил Зуйков.
- Вроде. Я зажал его, он это понял.
- В галерее этих портретов неопознанным остался один человек по
фамилии Якимов. Вы его знаете бесфамильным. Это - рыжеволосый. По штрихам,
которые вы мне дали, и по тем деталям, которые установили мы, он
представляется мне фигурантом на какой-то порядок выше Фиты. Он похоже,
его напарник-хозяин. Просто у них разные роли, - сказал Зуйков.
- Что вы намерены делать дальше?
- Дальше всем будет заниматься прокуратура.
- А Якимовым? Его же надо искать!
- Ищите, Бог в помощь, - засмеялся Зуйков... У вас хорошо получается.
