практиковали некую форму поклонения природе и претендовали на
происхождение своего общества непосредственно от организаций доримских
друидов. Братство появилось на свет Божий в прошлом веке. Какое-то время
их терпели, но затем запретили. Поговаривали, что все эти долгие века
после победы христианства они скрывались и, только пользуясь
вседозволенностью девятнадцатого века, решились открыть свое
существование. Другие говорили, что все их претензии на древность -
фикция, что братство организовал в двадцатые годы XIX века эксцентричный,
может даже слегка сумасшедший сэр Эдвард Финелли. Скорей всего, и в той, и
в другой версии была своя доля истины.
Вне закона их объявили за открытые выступления в защиту человеческих
жертвоприношений. Отвергая учение Церкви о том, что крестная жертва
навсегда отменила все прочие человеческие жертвоприношения, братство
утверждало, что в годину опасности сам король обязан умереть ради блага
своего народа. То обстоятельство, что Вильгельм II, сын Завоевателя, был
убит "случайной стрелой" одного из своих приближенных, и якобы именно с
этой целью, придавало дополнительный вес претензиям братства на древность.
Считалось, что Вильям Руфус сам был язычником и пошел на смерть по своей
собственной воле - поступок, которого трудно было ожидать от какого-либо
из англо-французских монархов последнего времени.
Когда-то члены братства считали, что жертва должна умереть с
желанием, даже с радостью; убийство совершенно бессмысленно, лишено всякой
эффективности. Однако с ростом напряженности в отношениях между Империей и
Королевством Польским их воззрения разительным образом переменились.
Наступают трудные времена, считало братство, и король должен умереть -
хочет он этого или нет. Поступали надежные сведения, что подобные взгляды
исподволь распространяются среди членов братства агентами короля Казимира
IX.
- Не думаю, - говорил король Джон, - чтобы братство являло собой
реальную угрозу для имперского правительства. В Англии не так уж много
фанатиков. Но король столь же уязвим для убийцы-одиночки, тем более
фанатика, сколь и любой другой человек. Я не считаю себя таким уж
незаменимым для Империи; послужи моя смерть на благо народа, я хоть завтра
положу голову на плаху. Но тем не менее мне хотелось бы пожить еще
немного.
Нужно сказать, что мои агенты успешно внедрились в братство. До сих
пор они докладывали, что нет ни малейшего намека на всерьез организованную
попытку покончить со мной. Но теперь возникли новые обстоятельства.
Сегодня утром, чуть раньше семи, скончался его сиятельство герцог
Кентский. Событие это не стало неожиданностью. При возрасте всего в
шестьдесят два года, герцог давно уже жаловался на здоровье, а за
последние несколько недель совсем сдал. Вызвали лучших целителей, но
преподобные отцы заявили: "Если человек твердо решил, что умирает, церковь
ничем не может ему помочь".
Ровно в семь герцогский мастер-краснодеревщик отправился в свою
мастерскую за гробом, приготовленным для его сиятельства. И оказалось, что
гроб уже занят - трупом лорда Кембертона, главного следователя Герцогства
Кентского.
Его зарезали - А ЗАТЕМ ВЫКРАСИЛИ ТЕЛО В СИНИЙ ЦВЕТ!
Глаза лорда Дарси сузились.
- Никто не знает, - продолжал король, - как давно убит лорд
Кембертон. Вполне возможно, что на тело наложили предохранительное
заклятие. Последний раз его видели в Кенте три недели назад; он уезжал в
отпуск, в Шотландию. Мы еще не знаем, успел ли он доехать, хотя вскоре мне
доложат об этом по телесону. Вот все, что я знаю. У вас есть вопросы, лорд
Дарси?
- Нет, сир.
Не было смысла задавать королю вопросы, на которые гораздо лучше
ответят в Кентербери.
- Мой брат Ричард, - снова заговорил король, - очень высоко ценит
ваши способности; он не раз рассказывал мне о вас, и весьма подробно. Я
полностью доверяю его оценке - вы великолепно подтвердили ее в январе, в
деле о "Проклятии Атлантики". Мои личные агенты работали над этой
проблемой многие месяцы и - безо всякого толка. Вы же разрешили ее в два
дня. Поэтому я назначаю вас специальным следователем Верховного Рыцарского
суда.
Достав из внутреннего кармана документ, король вручил его лорду
Дарси.
- Я нахожусь здесь инкогнито, - продолжил он после небольшой паузы, -
поэтому мне не хочется, чтобы стало известно о том, что я лично
заинтересован в этом деле. Ваше назначение, насколько будет знать
общественность, произведено по решению лорда-канцлера [лорд-канцлер -
глава судебного ведомства и верховный судья Англии] - вполне рутинное
дело. Я хочу, чтобы вы отправились в Кентербери и узнали, _к_т_о_ и
п_о_ч_е_м_у_ убил лорда Кембертона. Мне ничего неизвестно. Я хочу, чтобы
вы добыли нужные мне сведения.
- Большая честь для меня, сир.
Лорд Дарси спрятал документ.
- Ваше желание - закон для меня.
- Вот и великолепно. Поезд отходит в Кентербери через час и, - Его
Величество поглядел на наручные часы, - семь минут. Успеете?
- Конечно, сир.
- Прекрасно. Я договорился заранее, и вы можете остановиться во
дворце архиепископа - это будет, пожалуй, тактичнее и удобнее, чем
пользоваться гостеприимством семьи покойного герцога. Его
высокопреосвященство архиепископ осведомлен о моей личной
заинтересованности в этом деле. Знает об этом и сэр Томас Лесо. Больше -
никто.
- Сэр Томас Лесо, сир? - лорд Дарси заметно оживился. -
Тауматург-теоретик?
- Он самый, милорд.
Король улыбнулся чуть детской улыбкой человека, удачно приготовившего
неожиданный сюрприз.
- Член братства Альбиона - и мой агент.
- Великолепно, сир.
В улыбке лорда Дарси чувствовался мастер, по достоинству оценивающий
работу другого мастера.
- И тот, и другой - люди с весьма высокой научной репутацией, а
значит - вне всяких подозрений.
- Вполне с вами согласен. У вас есть еще вопросы, милорд?
- Нет. Но у меня есть просьба, сир. Ведь сэр Томас, насколько мне
известно, не является волшебником-практиком...
- Верно. Чистый теоретик. Совершенствует нечто, чему дал название
"теория субъективной конгруэнтности", - что бы это ни значило. Работает с
символогией субъективной алгебры, а проверку своих теорий оставляет
другим.
Лорд Дарси кивнул.
- Совершенно верно, сир. Его трудно назвать опытным следственным
волшебником. Поэтому я хотел бы получить помощь мастера Шона О Лохлейна,
мы с ним хорошо сработались. Сейчас он в Руане. Можно передать ему мою
просьбу приехать в Кентербери?
Улыбка Его Величества стала еще шире.
- Счастлив сообщить вам, что я заранее предвидел такую просьбу. И уже
позвонил в Дувр. Доверенный агент отправился в Кале специальным судном.
Оттуда он свяжется по телесону с Руаном, а судно подождет мастера Шона и
вернется в Дувр уже с ним. Из Дувра он доберется до Кентербери поездом.
Погода сейчас хорошая, уже завтра он будет на месте.
- Сир, - в голосе лорда Дарси звучало неподдельное восхищение, - пока
Императорская корона возлежит на такой голове, как ваша, Империи нечего
опасаться.
- Изящно сказано, милорд. Мы благодарим вас.
Его Величество поднялся; следом за ним и лорд Дарси. Переход на
царственное "мы" показал, что теперь они беседуют не как равный с равным,
а как монарх с подданным.
- Мы даем вам карт-бланш, милорд, однако не должно быть никаких
контактов с нами, кроме случаев, когда это окажется абсолютно необходимым.
После окончания дела мы желаем получить подробный доклад - предназначенный
исключительно для наших глаз. Все, что вам потребуется, вы сможете
получить через его высокопреосвященство архиепископа.
- Хорошо, Ваше Величество.
- Мы разрешаем вам удалиться, лорд Дарси.
- С разрешения Вашего Величества.
Лорд Дарси снова припал на одно колено. К тому времени, как он
поднялся, король уже повернулся к нему спиной и смотрел в окно -
вследствие чего у лорда Дарси не было необходимости удаляться из комнаты
пятясь.
Повернувшись, лорд Дарси направился к двери. В тот момент, когда рука
его коснулась ручки, снова раздался голос короля.
- И еще, лорд Дарси.
Лорд Дарси оглянулся, но король по-прежнему стоял к нему спиной.
- Сир?
- Берегите себя. Я бы не хотел, чтобы вас убили. Такие люди мне
нужны.
- Да, сир.
- Удачи, Дарси.
- Благодарю вас, сир.
Лорд Дарси открыл дверь и вышел, оставив короля один на один с его
мыслями.
До лорда Дарси смутно донесся колокольный звон. "Бом-м-м. Бом-м-м.
Бом-м-м". Затем пауза. За краткую эту паузу сон успел снова охватить его,
однако прозвучало еще три удара. На этот раз лорд Дарси был немного ближе
к тому, чтобы проснуться, но следующей паузы почти хватило ему, чтобы
вернуться к блаженному забвению. После третьего повтора трех ударов
колокола он наконец осознал, что звонит Ангелус. Значит, сейчас шесть
утра; таким образом, он проспал ровно пять часов. Пока звучали
заключительные девять ударов, лорд Дарси успел быстро пробормотать
молитву, перекреститься и закрыть глаза с твердым намерением уснуть и
спать до девяти.
И, конечно же, не смог уснуть.
"В конце концов привыкаешь к чему угодно, - думал он с естественной
спросонья сварливостью, - даже к этим оглушительным колоколам". Огромный
бронзовый монстр колокольни Кентерберийского кафедрального собора
находился не более чем в сотне ярдов по прямой; от его звона дрожали
стены.
Лорд Дарси выпростал голову из-под подушек, сел на постели, оглядел
незнакомую ему, но вполне приятную спальню, предоставленную в его
распоряжение его высокопреосвященством архиепископом, а затем посмотрел в
окно. Ну, хоть погода обещает быть приличной.
Откинув одеяло, лорд Дарси опустил ноги на пол, сунул их в шлепанцы,
а затем дернул шнур звонка. Он как раз завязывал пояс шелкового ярко-алого
халата с вышитыми золотыми драконами, когда вошел совсем юный монашек.
- Да, милорд?
- Только кружку кофе и малость сливок к нему, брат.
- Да, милорд, - ответил послушник.
К тому времени, как лорд Дарси принял душ и побрился, кофе уже ждал
его; рядом со столиком терпеливо стоял все тот же юноша - как принято у
бенедиктинцев.
- Что-нибудь еще, милорд?
- Нет, брат, это всё. Спасибо.
- Рад услужить, милорд.
Послушник мгновенно удалился.
Вот этим-то и хорошо послушничество у бенедиктинцев, лениво размышлял
лорд Дарси. Молодого человека из низших классов оно учит вести себя
по-джентльменски, а благородного научает смирению. Невозможно определить,
кто этот юноша, что приходил, - сын мелкого фермера или младший отпрыск
аристократического рода. Не сумей он научиться этому - ему бы не достичь
даже нынешнего своего положения.
Лорд Дарси сел и задумался, прихлебывая кофе. Пока что информации
совсем мало. У его высокопреосвященства архиепископа, высокого,
ширококостного пожилого человека с впечатляющей гривой седых волос и
благожелательным выражением свежего, румяного лица информации той
оказалось не больше, чем у короля. По телесону лорд Дарси связался с сэром
Ангусом Макриди, главным следователем его лордства маркиза Эдинбургского.
Приезжал лорд Кембертон в Шотландию, совершенно верно, но только не в
отпуск. Он не рассказывал сэру Ангусу, чем занят, но это какие-то
следственные дела. Сэр Ангус обещал разузнать, что это были за дела.
"Хорошо, м'лэйрд, - сказал он, - я займусь этим сам. Не скажу никому ни
