нагрудника, давала много крови, хотя сама рана была поверхностной, как и
разрез на руке. Рана на ноге кровоточила меньше всего, но была самой
серьезной - рваная рана в тугих мышцах. Она болела, но идти он мог. Он
вовсе не хотел быть уничтоженным, как тот воин на ферме. В седельной сумке
у него было несколько чистых обрывков ткани для перевязки, но пока он не
доберется до них, кровь остановить не удастся.
С того момента, как в раскрытой двери появился Темучин, не было
никакого сомнения в исходе битвы. Гарнизонные солдаты никогда не
встречались с таким противником, как атакующие кочевники. Мушкеты были
теперь скорее помехой, нежели помощью, луки стреляли быстрее и точнее, чем
неуклюжие и тяжелые ружья. Несколько солдат продолжали сражаться, но исход
для всех был один и тот же. Они все были убиты. Крики становились глуше,
солдаты пытались спастись внутри здания.
Стонов и просьб о помощи не было слышно: крепость была взята.
Кочевники молча двигались среди трупов, совершая свой отвратительный
ритуал... Из здания вышел Темучин, меч его был красен, с него стекала
кровь. Он указал одному из офицеров на груду тел у входа.
- Три из них принадлежат жонглеру, пальцы остальных - мне.
Офицер поклонился и извлек кинжал. Темучин повернулся к Язону.
- Внутри в комнатах много вещей, разыщи порох.
Язон стоял, стараясь казаться более устойчивым, нежели он был на
самом деле. Он понял, что все еще держит окровавленный нож. Вытерев его об
одежду ближайшего убитого, он протянул нож Темучину. Тот ни слова не
говоря, взял нож и пошел обратно в здание. Язон двинулся за ним, тщетно
стараясь не хромать при ходьбе.
Аханк и другие офицеры охраняли вход склада - помещения с низким
потолком. Кочевники грабили тела в помещении, но сюда им не разрешали
заходить. Язон распахнул дверь и вошел. Здесь были корзины со свинцовыми
пулями, мушкеты, мечи, ядра размером в кулак и несколько толстых и
коротких стволов, закрытых деревянными пробками.
- Вот это, - сказал Язон указывая, но потом поднял руку, останавливая
Темучина, который хотел подойти ближе. - Не ходи туда, видишь серые зерна
на полу возле открытого бочонка? Это порох. Он может взорваться от искры,
если ты подойдешь. Нужно расчистить дорогу.
Наклон вызвал сильную боль в боку и ноге. Но Язон решил не обращать
на это внимания. Используя скомканные обрывки одежды, он расчистил проход
вдоль всей комнаты. Открытый ствол содержал порох. Язон ссыпал зерна в
отверстие и тщательно закупорил ствол пробкой. Взяв как можно осторожнее
ствол в руки, он передал его Аханку.
- Не бросать, не наклонять, не держать вблизи огня, не дать отсыреть,
- быстро объяснил он. - Пошли сюда, - он быстро сосчитал, - девять
человек. Передай им то, что я сказал тебе.
Аханк повернулся, и в этот момент снаружи послышался сильный удар,
сопровождаемый отдаленным гулом. Язон подбежал к окну и увидел, что от
сторожевой башни отбит большой кусок. Обломки камня сыпались в грязь.
Дождь прибивал большое и густое облако пыли. Стены дрожали от удара. Вновь
прозвучал отдаленный взрыв. Через дверь вбежали кочевники, что-то громко
крича на своем языке.
- Что они говорят, - спросил Язон.
Темучин стиснул кулаки:
- Приближается много солдат. Они стреляют из больших ружей. Много рук
солдат, больше чем они могут сосчитать
11
Не было никакой паники и излишнего возбуждения. Война есть война, и
чуждое окружение, дождь, новое оружие - ничто не могло нарушить
спокойствие кочевников и их воинских способностей. Люди, атаковавшие
космический корабль, лишь презрительно улыбались при звуках
артиллерийского огня.
Аханк командовал переноской пороха, а Темучин поднялся на
поврежденную сторожевую башню, чтобы взглянуть на силы атакующих. Еще одно
ядро ударило в стену; пули, как смертоносные пчелы, пролетали над ним, а
он стоял неподвижно, пока не рассмотрел все, что ему было нужно. Низко
наклонившись, он начал выкрикивать приказы своим людям.
Язон вышел вслед за людьми, несшими порох, и обнаружил, что в
крепости остался только вождь.
- В эту дверь, - приказал Темучин, указывая на выход к речному
берегу. - Там никто не будет виден, там стоят все наши мороны. Те, что с
порохом, садятся верхом и по моему приказу скачут к деревьям. Остальные
должны задержать солдат и присоединятся позже.
- Сколько человек атакует нас? - Спросил Язон, когда переносчики
пороха вышли.
- Много. Две полные руки, может больше. Иди с носильщиками пороха,
нападающие близко.
Так оно и было. Пули ударяли в стены и узкие окна. Крики нападающих
уже раздавались поблизости.
Счет людей, думал Язон, с трудом взбираясь на своего морона,
оказавшегося снаружи у выхода. Все пальцы человека - составляют руку.
Полная рука означает сотню. А в их отряде осталось всего лишь двадцать три
человека, если больше никто не убит при захвате крепости. Десять человек
несут порох. Язон притих, как специалист - остается тринадцать. Тринадцать
против нескольких сотен! Настоящее варварство, такое неравенство сил.
События разворачивались быстро. Язон едва успел сесть в седло, как
кочевники с порохом понеслись к лесу. Он последовал за ними. Они миновали
заднюю стену здания одновременно с появлением первых атакующих. Оставшиеся
тринадцать всадников с воинственными криками обрушились на пеших солдат,
которые закричали от боли и страха. Язон бросил взгляд через плечо и
увидел брошенные пушки, разбегавшихся в разные стороны солдат; мороны и их
кровожадные хозяева сеяли смерть среди солдат. Перед Язоном оказались
деревья, и ему пришлось отвлечься, чтобы избежать хлещущих по нему ветвей.
Они ждали под прикрытием деревьев. Скоро послышался топот моронов, и,
раздвигая подлесок, появилось семь моронов. С каждой стычкой число
кочевников уменьшалось.
- Вперед, - приказал Темучин. - Двигайтесь тем же путем, что и сюда.
Мы остаемся здесь и задержим тех, кто попытается нас преследовать.
Когда Язон с переносчиками пороха двинулся, оставшиеся спешились и
укрылись в высокой траве.
Язону было тяжело в пути. Он не осмелился захватить с собой аптечку.
Не успел он и перевязать свои раны жесткой, похожей на картон замшей, не
смог он сделать этого и в пути, сидя на горбатой, качающейся спине морона.
Прежде чем они достигли разграбленной фермы, остальные всадники во главе с
Темучином присоединились к ним, и весь отряд двигался в томительной
тишине. Язон безнадежно потерял туманную, закрытую деревьями тропу: все
дороги казались ему одинаковыми. Но у кочевников привычка ориентироваться
на местности была развита гораздо лучше, и они безошибочно разыскивали
путь. Их мороны спотыкались и двигались только благодаря непрерывному
применению шпор. Кровь стекала по их бокам и исчезала в густом меху.
Когда они достигли реки, Темучин знаком приказал остановиться.
- Спешиться! - Приказал он. - Возьмите из сумок только самое
необходимое. Мы оставим животных здесь. Двигайтесь по одному под
прикрытием этого высокого берега.
И он быстро пошел вперед, ведя своего морона. Язон был как в тумане
от усталости и боли и не понял для чего это нужно. Когда он, наконец,
довел своего морона, то с удивлением увидел на берегу группу людей и ни
одного животного.
- Взял все необходимое? - Спросил Темучин, беря у него узду и подводя
морона Язона к самому берегу. Язон кивнул и вождь взмахнул ножом и
перерезал горло животного, почти отрубив голову. Он отклонился от
хлынувшей крови, подставил ногу под падающее животное и столкнул его в
воду. Течение быстро скрыло морона. - Машина не сможет поднять моронов на
обрыв, - сказал Темучин. - А оставлять их тела у места спуска нельзя,
иначе об этом узнают и будут охранять это место. Мы пойдем пешком. - Он
взглянул на раненую ногу Язона. - Ты сможешь идти?
- Конечно, - ответил Язон. - Никогда я не чувствовал себя лучше.
Небольшая прогулка после нескольких бессонных ночей и тысячекилометрового
рейда - это все, о чем я сейчас мечтаю. Идем! - Он двинулся вперед, как
можно прямее, стараясь не хромать. - Мы доставим порох, и я покажу тебе,
как его использовать, - напомнил он на всякий случай.
Это не было приятной прогулкой, они не останавливались, но постоянно
сменялись друг с другом, неся порох. Язон и еще трое ходячих раненных были
избавлены от этой ноши. Подниматься по склону, по мокрой и скользкой траве
было тяжело. Нога у Язона страшно болела, и при каждом шаге у него из раны
вытекала струйка крови и бежала в сапог. Он упал, а путь был бесконечным.
Все прошли мимо него и вскоре скрылись из виду. Он стер пот и дождь с
глаз, поднялся, и покачиваясь двинулся вперед. На вершине холма появился
Темучин, взглянул на него, ощупывая рукоять меча, и Язон увеличил
скорость. Если он упадет, то присоединится к моронам.
Много времени спустя, ничего не видя, он наткнулся на группу людей,
сидевших на траве и прижимавшихся спинами к знакомому обрыву.
- Темучин поднимается, - сказал Аханк. - Ты будешь вторым. Каждый из
первых десяти поднявшихся возьмет с собой ствол пороха.
- Отличная мысль, - ответил Язон, падая на мокрую траву. Прошло
немало времени, прежде чем он смог сесть с порохом к грубой кожаной
упряжи. Вскоре спустилась веревка и Язон позволил привязать себя. На этот
раз возможность падения ничуть не беспокоила его. Он положил голову на
ствол и уснул, как только начался подъем, и не проснулся даже тогда, когда
его голова появилась над обрывом... Здесь ждали свежие мороны, ему
позволили возвращаться в лагерь одному, без пороха. Он предоставил
животному идти медленным шагом, но когда подъехал к своему камачу,
почувствовал, что не может слезть на землю.
- Мета, - прохрипел он, - помоги раненому ветерану... - Он
покачнулся, когда она высунула голову из камача, и начал падать. Она
успела подхватить его на руки и внесла в шатер. Это было чудесное
ощущение.
- Тебе нужно что-то съесть, довольно пить, - строго сказала Мета.
- Ерунда, - сказал он, отпивая из железной чашки и облизывая губы. -
Я потерял много крови. Это указала аптечка после осмотра и сделала укол
железа. Я слишком слаб для еды.
- Шкалы аптечки указывают также, что ты нуждаешься в переливании
крови.
- Немного сложно организовать это здесь. Я буду пить много воды и
есть каждый вечер козью печенку.
- Откройте! - Крикнул кто-то, нажимая на входной клапан. - Я говорю
голосом Темучина.
Мета сунула аптечку под шкуру и пошла к выходу. Гриф, раздувая огонь
в костре, подобрал копье и взвесил его в руке. Воин просунул голову в
отверстие. - Ты должен немедленно явиться к Темучину.
- Скажи ему, что я скоро буду.
Воин попытался спорить, но Мета сжала его нос и вытолкнула наружу.
Она вновь завязала клапан.
- Ты не можешь идти, - сказала она.
- У меня нет выбора. Мы зашьем раны вручную кишками, так безопасней,
а антибиотики различить невозможно. Железо уже проникло в мой костный
мозг.
- Я вовсе не это имела в виду, - гневно сказала Мета.
- Я знаю, что ты имела в виду, но к сожалению, мы ничего не сможем
сделать. - Он прижал аптечку и повернул шкалу. - Обезболивающий укол
действует, и я могу идти. Я потеряю годы жизни из-за этих стимуляторов и
наркотиков, но надеюсь, что кое-кто это оценит.
Когда он встал, Мета схватила его в объятия. - Нет, ты не можешь, -
сказала она. Он смягчил столкновение, взяв ее лицо в руки и поцеловав.
