СПОРТ-СПОРТ
-----------
ПРО КОНЬКОБЕЖЦА-СПРИНТЕРА, КОТОРОГО ЗАСТАВИЛИ БЕЖАТЬ
НА ДЛИННУЮ ДИСТАНЦИЮ
Десять тысяч и всего один забег
остался.
В это время наш Бескудников Олег
зазнался.
Я, мол, болен, бюллетень, нету сил.
и сгинул.
Вот наш тренер мне тогда и предложил:
беги, мол.
Я ж на длинной на дистанции помру,
не охну.
Пробегу всего, быть может, первый круг -
и сдохну.
Но сурово тренер мне: Что за дела?
мол, надо Федя,
Главное, чтобы воля тут была
к победе.
Воля волей, если сил невпроворот,
а я увлекся,
Я рванул на десять тыщ как на пятьсот, -
и спекся,
Подвела меня, ведь я ж предупреждал,
дыхалка.
Пробежал всего два круга и упал,
а жалко.
И наш тренер, экс- и вице-чемпион
оруда,
Не пускать меня велел на стадион,
иуда.
Ведь вчера мы только брали с ним с тоски
по банке,
А сегодня он кричит: "Меняй коньки
на санки!"
Жалко тренера, он тренер неплохой,
ну бог с ним.
Я ведь нынче занимаюсь и борьбой
и боксом.
Не имею я теперь на счет на свой
сомнений.
Все вдруг стали очень вежливы со мной,
и тренер.
ВРАТАРЬ
Льву Яшину
Да, сегодня я в ударе, не иначе,
Надрываются в восторге москвичи,
А я спокойно прерываю передачи
И вытаскиваю мертвые мячи.
Вот судья противнику пенальти назначает,
Репортеры тучею кишат у тех ворот.
Лишь один упрямо за моей спиной скучает -
Он сегодня славно отдохнет!
Извеняюсь,
вот мне бьют головой...
Я касаюсь,
попадают угловой.
Бьет десятый, дело в том,
Что своим "Сухим листом"
Размочить он может счет нулевой.
Мяч в моих руках - с ума трибуны сходят,
Хоть десятый его ловко завернул.
У меня давно такие не проходят,
Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.
Обернулся, слышу голос из-за фотокамер:
"Извени, но ты мне, парень, снимок запорол.
Что тебе - ну лишний раз поторгать мяч руками,
Ну а я бы снял красивый гол".
Я хотел его послать -
не пришлось:
Еле-еле мяч достать
удалось.
Но едва успел привстать,
Слышу снова: "Вот опять!
Все ловить тебе, хватать,
Не дал снять".
"Я, товарищ дорогой, все понимаю,
Но культурно вас прошу: Подите прочь!
Да, вам лучше, если хуже я играю,
Но поверьте - я не в силах вам помочь".
Вот летит девятый номер с пушечным ударом,
Репортер бормочет: "Слушай, дай ему забить.
Я бы всю семью твою всю жизнь снимал за даром..."
Чуть не плачет парень. Как мне быть?
"Это все-таки футбол, -
говорю, -
Нож по сердцу - каждый гол -
вратарю", -
"Да я ж тебе, как вратарю,
Лучший снимок подарю,
Пропусти, а я отблагодарю".
Гнусь, как ветка, от напора репортера,
Неуверенно иду на перехват...
Попрошу-ка я тихонечко партнеров,
Чтоб они ему разбили аппарат.
Вот опять он ноет: "Это ж, друг, бесчеловечно.
Ты, конечно, можешь взять, но только, извени, -
Это лишь момент, а фотография навечно.
А ну не шевелись, потяни!"
Пятый номер в двадцать два
знаменит.
Не бежит он, а едва
семенит,
В правый угол мяч, звеня,
Значит, в левый от меня,
Залетает и нахально лежит.
В этом тайме мы играли против ветра.
Так что я не мог поделать ничего.
Снимок дома у меня два на три метра
Как свидетельство позора моего.
Проклинаю миг, когда фотографу потрафил,
Ведь теперь я думаю, когда беру мячи:
"Сколько ж мною испорчено прекрасных фотографий..."
Стыд меня терзает, хочь кричи.
Искуситель-змей, палачь,
как мне жить?
Так и тянет каждый мячь
пропустить
Я весь матч борюсь с собой,
Видно, жребий мой такой...
"Так, спокойно, подают угловой..."
ЧЕСТЬ ШАХМАТНОЙ КОРОНЫ
ПОДГОТОВКА
Я кричал: "Вы что там, обалдели,
Уронили шахматный престиж!"
"Да? - сказали в нашем спортотделе, -
Вот прекрасно, ты и защитишь.
Но учти, что Фишер очень ярок,
Даже спит с доскою, - сила в нем.
Он играет чисто, без помарок..."
Ничего, я тоже не подарок,
У меня в запасе ход конем.
Ох вы, мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои.
Эх, резные, расписные,
Деревянные ладьи.
Друг мой, футболист, учил: "Не бойся,
Он к таикм партнерам не привык.
За тылы и центр не беспокойся.
А играй по краю напрямик..."
Я налег на бег на стометровке,
В бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренеровки...
Словом, после этой подготовки
Я его без мата задавлю.
Ох вы, крепкие ладони,
Мышцы сильные спины.
Ох вы кони мои, кони,
Эх вы, милые слоны.
"Не спиши и, главное, не горбись, -
Так боксер беседовал со мной, -
В ближний бой не лезь, работай в корпус.
Помни, что коронный твой - прямой".
Честь короны шахматной на карте,
Он от пораженья не уйдет.
Мы сыграли с Талем десять партий
В преферанс, в очко и на бильярде.
Таль сказал: "Такой не подведет".
Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные сильны.
Что мне легкие фигуры,
Эти кони и слоны.
И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: "Не робей,
Да с таким прекрасным аппетитом
Ты проглотишь всех его коней.
Так что вот, бери с собой шампуры,
Главное - питание, старик.
Но не ешь тяжелые фигуры:
Для желудка те фигуры - дуры.
Вот слоны годятся на шашлык".
Будет тихо все и глухо,
А на всякий там цейтнот
Существует сила духа
И красивый аперкот.
Не скажу, что было без задорин,
Были анонимки и звонки.
Но я этим только раззадорен,
Только зачесались кулаки.
Напугали как-то спозоранку:
"Фишер может левою ногой
С шахматной машиной капабланки,
Сам он вроде заводного танка..."
Ничего! я тоже заводной!
Ох, мы - крепкие орешки.
Эх, корону привезем.
Спать ложимся - вроде пешки,
Просыпаемся ферзем.
ИГРА
Только прилетели - сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортеры налетели,
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома - кто положит?
Репортерам с ног меня не сбить!..
Мне же неумение поможет:
Этот Фишер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире.
Говорят, он белыми мастак.
Сделал ход с Е-2 на Е-4,
Что-то мне знакомое... так-так!...
Ход за мной. Что делать? Надо, Сева!
Наугад, как ночью по тайге...
Помню - всех главнее королева:
Ходит взад-вперед и вправо-влево,
Ну а кони только буквой "Г".
Эх, спасибо заводскому другу -
Научил, как ходят, как сдают...
Выяснилось позже - я с испугу
Разыграл классический дебют!
Вижу, он нацеливает вилку,
Хочет есть. И я бы съел ферзя...
Эх, под эту закусь да бутылку!
Но во время матча пить нельзя.
Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет.
Клетки, как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета - вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Я ж его замучу, зашахую!
Мне бы только дамку провести.
Все слежу, чтоб не было промашки,
Вспоминаю повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки,
Сразу б проянилочсь на доске!
У него ферзи, ладьи - фигуры! -
И слоны опасны и сильны.
У меня же все фигуры - дуры,
Королевы у меня и туры,
Офицеры - это ж не слоны.
Не мычу, не телюсь, - весь, как вата.
Надо что-то есть. Уже пора.
Чем же бить? ладьею?.. страшновато.
Справа в челюсть?.. - вроде рановато,
Неудобно как-то - первая игра.
...Он мою защиту разрушает
Старую индийскую в момент.
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера, даже две:
Если он меня прикончит матом,
Я его - через бедро с захватом,
Или ход - конем по голове!
Я еще чуток добавил прыти -
Все не так уж сумрачно вблизи.
В мире шахмат пешка может выйти
(Если тренеруется) в ферзи!
Фишер стал на хитрости пускаться,
Встанет, пробежится и назад,
Предложил турами поменяться -
Ну еще б ему не опасаться,
Я же лежа жму сто пятьдесят!
Я его фигурку смерял оком,
И, когда он обьявил мне шах,
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, как я привстаю...
Видно, ему стало не до фишек
И хваленый, преславутый Фишер
Тут же согласился на ничью.
ШТАНГИСТЫ
Посвящается В.Алексееву
Как спорт, поднятье тяжестей не ново
В истории народов и держав.
Вы помните, как некий грек другого
Поднял и бросил, чуть попредержав?
Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю,
Чего мне ждать, оваций или свист?
Я от земли Антея отрываю,
Как первый древнегреческий штангист.
Где стоять мне, в центре или с фланга?
Скован я, в движениях не скор.
Штанга, пергруженная штанга -
Вечный мой соперник и партнер.
Такую неподъемную громаду
Врагу не пожалею своему.
Я подхожу к тяжелому снаряду
С тяжелым чувством: вдруг не подниму?
Мы оба с ним как будто из металла,
Но только он действительно металл.
А я так долго шел до пьедестала,
Что вмятины в помосте протоптал.
Не отмечен грацией мустанга,
Скован я, в движениях не скор.
Штанга, перегруженная штанга -
Вечный мой соперник и партнер.
Повержен враг на землю. Как красиво!
Но крик: "Вес взят" у многих на слуху.
Вес взят - прекрасно, но несправедливо,
Ведь я внизу, а штанга наверху.
Такой триумф подобен пораженью,
А смысл победы до смешного прост:
Все дело в том, чтоб, завершив движенье,
С размаху штангу бросить на помост.
Не отмечен грацией мустанга,
Скован я, в движениях не скор.
Штанга, пергруженная штанга -
Вечный мой соперник и партнер.
Но вверх ползет, чем дальше, тем безвольней
Мне напоследок мышцы рвет по швам.
И со своей высокой колокольни
Мне зритель крикнул: "Брось ее к чертям!"
Еще одно последнее мгновенье -
И брошен наземь мой железный бог...
Я выполнил обычное движенье
С коротким, злым названием "Рывок".
ЗАНОЗЫ
------
БАЛЛАДА О БАНЕ
Благодать или благословенье
Ниспошли на подручных твоих!
Дай им бог совершить омовенье,
Окунаясь в святая святых!
Исцеленьем от язв и уродства
Будет душ из живительных вод.
Это словно возврат первородства
Или нет - осушенье болот.
Все пороки, грехи и печали,
Равнодушье, согласье и спор -
Пар, который вот только наддали,
Вышибает, как пулей, из пор.
Все, что мучит тебя, испарится
И поднимится вверх, к небесам.
Ты ж, очистившись, должен спуститься -
Пар с грехами расправится сам.
Не стремись прежде времени к душу,
Не равняй с очищеньем мытье.
Нужно выпороть веником душу,
Нужно выпарить смрад из нее.
Здесь нет голых, стесняться не надо,
Что кривая рука да нога.
Здесь - подобие райского сада:
Пропуск тем, кто раздет донога.
И, в предбаннике сбросивши вещи,
Всю одетость свою позабудь!
Одинаково веничек хлещет,
Как ты там не выпячивай грудь.
Все равны здесь единым богатством,
Все легко переносят жару,
Здесь свободу и равенство с братством
Ощущаешь в кромешном пару.
Загоняй поколенья в парную!
И крещенье принять убеди!
Лей на нас свою воду святую
И от варварства освободи!
" И ВКУСЫ И ЗАПРОСЫ МОИ СТРАННЫ... "
И вкусы и запросы мои странны,
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы
И Шиллера читать без словаря.
Во мне два "Я", два полюса планеты,
Два разных человека, два врага.
Когда один стремится на балеты,
Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица.
Он часто вырывается на волю
Второе "Я" в обличье подлеца.
И я борюсь, давлю в себе мерзавца.
О, участь беспокойная моя.
Боюсь ошибки, может оказаться,
Что я давлю не то второе "Я".
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,
