Самая крупная в мире войсковая группировка - Западная группа
войск - в 1991-1994 годах превратилась в Клондайк для военного и
гражданского ворья. Вырученные от продажи "излишков" войскового
имущества колоссальные валютные средства, которые по указам Ельцина
должны были идти на строительство жилья для военных, нередко
переводились в российские и иностранные коммерческие банки и пускались
в оборот.
Меня поражала откровенная наглость некоторых наших
минобороновских генералов: в то время когда семьи офицеров и
прапорщиков выведенных из-за рубежа частей ютились на пустырях в
палатках и бараках, а строительство многих жилых объектов
замораживалось "из-за нехватки финансовых ресурсов", министр обороны
Грачев и некоторые его замы покупали дорогостоящие иномарки, строили
роскошные виллы в ближнем Подмосковье, пускали в коммерческий оборот
десятки миллионов долларов и немецких марок. Гигантские денежные
суммы, предназначенные для приобретения продовольствия для войск,
переводились на счета коммерческих структур и "прокручивались" в тот
момент, когда армейские командиры вынуждены были вместо хлеба кормить
солдат сухарями и расходовать неприкосновенные запасы.
Десятки тысяч офицеров и прапорщиков бродили по городам и весям в
надежде снять за приемлемую цену угол для семьи, а в это время десятки
проектировщиков и архитекторов корпели над проектами многоэтажных дач
для министра и наиболее приближенных генералов.
Когда-то мне довелось сидеть в знатном немецком пивном кабаке с
офицерами военной миссии Великобритании. Они откровенно крутили
пальцами у виска, когда речь зашла о согласии Горбачева, Ельцина и
Шеварднадзе пойти на унизительные условия "бегства" наших войск из
ФРГ. Когда-то численность английского контингента в Германии была в
300 раз меньше советского. Англичане уходили более десяти лет. Мы же
за три года в авральном порядке вывели более 500 тысяч военнослужащих.
Около 100 тысяч из них не имели жилья.
Два десятка дивизий мы вынуждены были бросить в открытые поля. В
то время я побывал в военном гарнизоне Богучары, под Воронежем. Тогда
строительство городка только начиналось, и офицеры с семьями жили в
палатках и кунгах по уши в грязи. Офицеры дивизии не боялись
проклинать Ельцина даже в присутствии генералов и полковников
Генштаба. Никто из них не считал, что не надо было уходить из
Германии. Говорили главным образом о том, что "надо было сделать все
толково", планомерно, с достоинством. Сопрягая темпы вывода войск и
темпы строительства жилья и военных городков. Истина элементарнейшая.
Но на нее откровенно начихал Горбачев. Он зарабатывал дешевую
популярность у немцев на унижении своих солдат и офицеров.
Ельцин пошел тем же путем. Он не только не притормозил бегство
наших сильнейших дивизий, а, наоборот, ускорил его, пойдя "на более
сжатые сроки".
Там, в Богучарах, мы сидели в брезентовой палатке, по которой
беспрерывно строчил холодный осенний дождь, пили из минных алюминиевых
колпачков разбавленный спирт и смотрели по "видику" любительский фильм
о проводах последних российских частей из Германии. Явно "уставший"
Ельцин, неуверенно дирижирующий оркестром и наваливающийся на кого-то
из дипломатической свиты. Не менее "уставший" замминистра, тайком
справляющий малую нужду под трапом самолета. Бывший главком Западной
группы войск генерал-полковник Матвей Бурлаков с притуманенным взором.
И его замполит генерал Иванушкин, заснувший на пресс-конференции
своего босса в зале ожидания подмосковной авиабазы Чкаловской 1
сентября 1994 года...
Офицеры штаба некогда элитной танковой дивизии, в стылую осеннюю
пору 1994 года сидящей по уши в жирном воронежском черноземе, до слез
под ядреный войсковой мат ржали над выходками своего Верховного
Главнокомандующего. То был невеселый смех.
Накануне 9 мая в Министерстве обороны состоялся торжественный
прием известных военачальников - ветеранов Великой Отечественной.
После банальных праздничных речей и вручения подарков, как водится -
по пять капель. За Победу, за Победителей, за не вернувшихся с войны.
Не лезла в глотку водка. Что-то противоестественное было в этом
совместном застолье старых и молодых генералов и полковников. Герои
непобедимой и легендарной, спасшие страну. И "великие стратеги"
расстрела депутатов в Белом доме. Бездари, погрязшие в Чечне. Я
чувствовал себя непутевым сыном, промотавшим дорогое наследство
отца...
Когда уже был потерян счет тостам во славу именинников и в шумном
гомоне невозможно было услышать, о чем из дальнего конца зала сквозь
сигаретный дым лопочет очередной выступальщик, мой
сослуживец-полковник сообщил, что предлагается выпить за
преемственность традиций.
Увидев, что рюмка моего соседа - ветерана, генерал-полковника
артиллерии - не наполнена, я схватил бутылку "Распутина". Генерал
накрыл рюмку рукой и угрюмо буркнул:
- Я такие тосты не пью. Огоньку позвольте?
Мы закурили. Генерал первым нарушил неловкую паузу:
- Как служится, полковник?
- Нормально.
- А как у тебя с совестью?
- Вы о чем, товарищ генерал?
- Я тебе не товарищ. Это Грачев тебе товарищ.
Встреча двух поколений славных защитников родины грозила
перерасти в острый диспут.
- Что вы сделали с нашей армией, полковник?
Я не знал, что ответить. Тамада с другого конца стола прокричал
сквозь балаган:
- Слово предоставляется Герою Советского Союза,
генерал-полковнику... почетному гражданину Смоленска и Воронежа...
Мой собеседник резко встряхнул головой и встал:
- Налей!
Я налил. Зал притих.
- Мой тост очень краток, - неожиданно звучно и четко объявил мой
сосед. - Предлагаю выпить за славную Советскую Армию! Не чокаясь!
После некоторого замешательства публика неуверенно проглотила
этот тост. А в сторону "президиума" застолья уже мчался официант, в
свободное от основной службы время подрабатывающий стукачом. Еще через
пять минут официант вызвал меня в курительную комнату и передал приказ
заместителя начальника Генштаба - лично спровадить генерала домой:
"Машина у второго подъезда".
Мой генерал жил на Сивцевом Вражке. В его квартире, пахнувшей
старой кожаной мебелью, царил холостяцкий бардак - жена генерала
лежала в госпитале. Мы сели на кухне.
- Ты пей, - сказал он мне, - я все равно с тобой чокаться не
буду.
Генерал принес на кухню огромную схему захвата его армией
плацдарма на Днепре, повесил ее на ручку холодильника и стал читать
мне лекцию, то и дело постукивая большой вилкой по стрелам и номерам
дивизий.
Где-то за полночь, когда пехотные батальоны уже вырезали фрицев
на том берегу Днепра, я заснул и был разбужен негодующим криком:
- Встать! Умыться!
После второй бутылки выяснилось, что генерал был ранен в городе,
где я родился.
- Если бы я знал, каких засранцев освобождаю, я бы твой город не
брал! - сказал он, сдирая с себя рубашку. - Вот смотри, во что ты мне
обошелся.
Его бок напоминал хорошо засохшее копченое мясо. Уже светало,
когда мы расстались. Генерал стоял на балконе в белой майке и курил. Я
махнул ему рукой. Он не ответил. Он со мной ни разу так и не чокнулся.
Я снова воображаю, что будет, если раздолбаю машину Ельцина под
окнами Генштаба...
Театрально проревут на похоронах илюшины, шумейки, батурины,
рябовы, филатовы, барсуковы, грачевы - все те, кому нынешний режим дал
возможность отлично поживиться в мутной воде реформаторства.
А где-то в ободранных российских деревнях перекрестятся голодные
старики. Вздохнут рабочие заводов и фабрик, месяцами не получающие
зарплату. Луч надежды осенит и армию, в унижении и крови прожившую
последние годы.
...Но что изменится, если убрать Ельцина? На смену такому "царю"
может прийти другой. Так уже было. И я начинаю остывать от крамольных
мыслей. Ельцин уйдет сам. Уйдет, судя по всему, по-брежневски. Но
смена его лиц навеки останется для России и его армии классическим
уроком политического хамелеонства...
ИДОЛ БЕЗ ПОЗОЛОТЫ
В конце восьмидесятых мне довелось участвовать в собрании
партактива Московского военного округа. Военные встретили Ельцина так,
как когда-то встречали русские войска появление Кутузова. Боже, как же
мы тогда его чтили! Казалось, призови нас Боб вымести Горби из Кремля,
мы сделали бы это в мгновение ока. Сегодня же в кабинетах и коридорах
Министерства обороны и Генштаба я постоянно слышу о нем убийственные
по жесткости слова.
Что же произошло? Почему кумир и надежда армии стал ее врагом?
Знает ли Ельцин, что сегодня офицеры в войсках, сидя за бутылкой водки
или разведенного спирта, все чаще задаются вопросом: когда же наконец
их президент и Верховный Главнокомандующий уйдет из Кремля? Бывают
разговоры и покруче: "А не взять ли нам власть в свои руки?.."
Знает ли Ельцин, что уже в недрах Минобороны и Генштаба некоторые
офицеры поговаривают о создании своей военно-патриотической
организации с целью "навести порядок в стране"? Не потому ли
специальным представителям ФСБ в МО и ГШ с некоторых пор вменено в
обязанность ежедневно докладывать начальству о малейших проявлениях
нелояльности руководства МО к главе государства? Каждый день с
Новоарбатской площади на Лубянку улетает краткий и таинственный
телефонный доклад: "По "первому" и "второму" все нормально". Это
значит, что и министр обороны, и начальник Генерального штаба пока
ничего крамольного в голове не держат. Но зато держат тысячи других
людей в погонах.
"По результатам социологических исследований, проведенных
независимыми армейскими и гражданскими исследователями-учеными,
рейтинг популярности Бориса Ельцина в Вооруженных Силах с 42 пунктов
(1990 год - 1-е место) упал до 17 пунктов (1994 год - 8-е место) и до
10 пунктов (1995 год - 12-е место)". В это можно или верить, или нет.
Но если который год подряд восемь войсковых офицеров из десяти яростно
костерят Ельцина, то это, наверное, правда.
А ведь многие помнят его выступления на сессиях Верховного Совета
СССР. Будущий российский президент до крови драл горло за то, чтобы
было введено парламентское утверждение силовых и всех прочих
министров, чтобы была исключена малейшая возможность использования
армии в разрешении внутригосударственных конфликтов. А как по-рыцарски
дрался он с коррупцией?
Куда же делся тот, бунтующий и справедливый Ельцин?
Один из сотрудников военной контрразведки, полковник Александр
Беляев, вспоминал:
"В Московском гарнизоне после победы Ельцина в 1991 году
отмечалось всеобщее ликование. По нашим каналам пошла информация, что
почти 80 процентов кадровых военнослужащих и членов их семей
проголосовали за Бориса Николаевича..."
Генерал-майор Вячеслав Трушин, в начале девяностых ответственный
работник Главного политического управления Советской Армии и
Военно-Морского Флота, рассказывал:
"Мы даже не знали, как об этом докладывать в ЦК КПСС. Ельцин
везде побеждал безоговорочно. Мы в Главпуре, естественно, велели
результаты исследований спрятать с глаз подальше и без нашего
разрешения больше никаких исследований и опросов не проводить. Но в ЦК
по неведомым каналам информация все-таки просочилась, и наше
начальство было вызвано "на ковер" на Старую площадь. Был большой
скандал..."
Зимой 1991 года (особенно после вильнюсских событий) в
