медленно рассеивался и, наконец, позволили ей четко и объективно оценить
события, свидетелем которых она была. И внезапно она поняла истинное
значение слов туземца. - Лунная Тень, ты ненавидишь меня, да? Толпа - это,
должно быть, мои предки, и эти люди, что они сделали с твоим народом?.. -
Воспоминания в воспоминаниях обо всем отвратительном снова поднялись в
ней, они были такими свежими и живыми, словно она только что сама пережила
это... словно с тех пор не прошло пятьсот лет. Она была не в состоянии
осознать этот чудовищный промежуток времени. - Я такая же, как и они? - ей
вспомнилось ее собственное чувство, которое она испытывала к туземцам, и
черты ее лица окаменели.
Лунная Тень покачал головой, он не смотрел на нее.
- Ты не такая, как они, Звездная Женщина. Ты, как мои предки. Ты ка
к... я.
Базилион не стыдился, потому что был слеп, как и другие люди.
- Да, - сказала она. - И... я верю, для меня ты похож на других, я
знаю, - она улыбнулась, когда до него дошло значение сказанного ею. - Н
о... я все еще не знаю, что же я такое?
- Ты моя подруга... - Рука Лунной Тени коснулась груди. Он тоже
улыбнулся. - Моя сестра по Братству.
Чистая, невинная радость наполнила ее, когда она поняла глубокое
значение этих слов.
- Это уже произошло, - тени снова танцевали перед ее глазами, -
давным-давно произошло между моим и твоим народом. Ваша читта привела мой
народ к закату, привела к его концу. - Твой народ - наследник. Все, что
было нашим, стало вашим, все осталось вам, чтобы вы поняли, как глупо мы
поступили, возомнив себя вашими судьями.
- Может быть, - Лунная Тень шевельнул плечами, и жемчужины на его
ожерелье тихо зашуршали. - Или, может быть, они решили правильно, считая,
что мы никогда не изменимся. Мы уже давно живем здесь, в человеческом
городе, но никто не желает связываться с магией, никто не пользуется ею.
Все говорят, что самый лучший путь они знают и им не нужен никакой другой.
- Но если Настоящие Люди действительно не были так... так примитивны,
как те, которых знал Базилион - разве они с тех пор изменились?
- Пустяки. Если они и изменились, то несильно. Недостаточно сильно.
Таравасси покачала головой, потерла свои руки, массируя запястья.
- Но воспоминания, которые ты носишь в себе, Лунная Тень. Разве они
не доказывают, что твой народ изменился?
- Мой народ не изменился - в _о_т_л_и_ч_и_и_ о_т_ м_е_н_я_! - Он
недоверчиво покачал головой. Потом он поднял ногу и потер лодыжку
странным, только одному ему присущим движением. - Тепреь пойдем, нам надо
уйти, прежде, чем они придут сюда!
- Лунная Тень, подожди! - когда он поднялся, она схватила его за
локоть. - Покажи мне, еще, пожалуйста. Вопросы мучают меня, - перед ее
мысленным взором появился Звездный Источник. - Кто-нибудь в твоих
воспоминаниях должен знать что-то о хрустальном кораьле и Звездном
Источнике...
Лунная Тень неохотно снова сел в свое кресло, мучимый неприятным
чувством и экстазом одновременно. Она увидела, как он закрыл глаза, когда
ее рука скользнула в теплую щель его сумки, почувствовала его
удовлетворение, когда их опять связал ментальный мост.
Шамадакс со скрещенными ногами лежала в кругу своих ожидающих друзей
(Таравасси видела ее глазами, она недоверчиво смотрела на потемневшее лицо
Базилиона, на лица дюжины других людей, среди которых были и туземцы - и
все они были живы, все еще живы?) Шамадакс взглянула на двойной ряд лиц,
на серые палатки за ними, которые трепал холодный шквалистый ветер. Она
привела в порядок свои мысли, которые на сей раз были ее собственными: о
последних днях, которые она провела в городе. Затем она заговорила,
полагая, что такая большая группа нуждается в большом количестве слов и
оправдывает их.
- Я сегодня принесла очень плохие новости. Снег тает, город
непрерывно разрушается и не хватает людей для того, чтобы сделать то, что
нужно. А тем временем, примерно шестьдесят процентов населения используют
наркотики. Я повсюду видела этих людей. Они бродят, как живые трупы, не
обращая внимания на естественные потребности и не замечая ничего вокруг
себя. А когда они выпьют слишком большое количество читты, то они кончают
жизнь самоубийством. Это правда, я все видела собственными глазамми.
Другие просто зачарованы их смертью... И для них всех уже не хватает
читты, - сознание, что она не одна несет груз этих тяжелых воспоминаний,
что она изливает их на тех, с кем связана, дало ей некоторое облегчение.
Таравасси внезапно поняла, что все это привело к окончательной
конфронтации. Шамадакс, Базилион и другие не были убиты, никто из них не
умер. Они жили дальше в телах своих потомков. Все они стали Лунной оТенью.
И, покуда он жив, они все время будут частью его.
Шамадакс отбросила капюшон своей куртки, несмотря на то, что сейчас
было довольно холодно.
- Но это еще не самое худшее, - Таравасси-Шамадакс смотрела на лица,
покрасневшие от холода, на разноцветный мех тел, которые в ряд выстроились
перед ней. - Культисты саботируют использование транспорта! - вдруг
вскричала она. - Но подождите! Подождите - они разобрали только приемник,
но не передатчик. Мы все еще можем уйти, если захотим. - Люди могут. - Она
потупилась, опустив глаза.
- Но никто больше не сможет прийти к нам? Никто из нашего родного
мира? - спросил Базилион.
Она кивнула.
- Окончательный демонтаж. Культисты хотели быть совершенно уверены,
что никто не придет им на помощь. Они рады, рады, они идут, чтобы
посмотреть... - Она представилаа себе фигуры, которые, как мухи, заполнили
залы транспорта, закосневшие в своих бредовых представлениях, застыли они
на теле того, что пришло сюда, путешествуя между звездами по лазурно-синим
линиям странных сил. (Транспорт? Таравасси отчаянно пыталась ухватить
обрывки этих понятий - Звездный Источник, З_в_е_з_д_н_ы_й
И_с_т_о_ч_н_и_к_? - но "я" Шамадакс накатило на нее, как лавина...) - они
не используют насилие против кого-то, только против самих себя... Но те,
которые принимали наркотики, впадали в панику и между этими двумя
группировками...
- Колония разделилась на маньяков и сброд, - кивнул Базилион. - Нет,
этим двум группировкам... мы не могли предвидеть...
- Помощь придет, - сказал кто-то. - С родного мира, когда беглецы
вернутся туда и все расскажут. Тогда сюда снова прилетят люди на
космическом корабле.
- На это уйдет, по крайней мере, сорок лет, - возразил кто-то.
- Если сюда действительно кто-то прийдет, что тогда случится с нашим
родным миром? Они могут прислать сюда новых колонистов.
- Что произойдет здесь? - Таравасси-Шамадакс повернула голову и
посмотрела на прекрасное небо, которое спасло жизнь Базилиону, он был
первым из Звездных, которые объединились с кем-либо из Настоящих Людей. -
Безумцы могут однажды напасть и на нас тоже. Что нам тогда делать? Куда
идти?
- Мы не должны беспокоиться об этом - тихо сказала Шамадакс. - Люди
сами себя погубят. Все, что должны делать Настоящие Люди - это проявить
достаточно терпения, тогда этот мир снова станет таким, каким был, снова
станет нашим, - это трагедия очень опечалила ее, однако она не могла
отрицать правильности этих слов.
Она представила себе транспорт, как ткань, которая так слабо
связывала этот мир с реальностью, представила себе его частично разбитым,
разрушенным - и темная бездна (Андар? Что сказал Андар? "Пожалуйста -
беззвучно воскликнула Таравасси, стараясь вспомнить, - "Дракона победить и
в черную бездну нырнуть... Пожалуйста, покажи мне это, покажи быстрее!"
)... душа Шамадакс покорно соскользнула в озеро воспоминааний и обнаружила
там следующее стихотворение:
Кто хочет пропасть, кто снова возникнуть?
Кто победит дракона и
В Черную Бездну нырнет?
Тихо беззвучно отдастся он
Океану.
Стихотворение Гаттана, поэта, который словами передал для Шамадакс
мистическую субстанцию передачи, чтобы объсянить функции Транспорта...
Таравасси восприняла все, что Шамадакс знала о Звездном Источнике,
Передающая станция (корабль, хрустальный корабль!) была послана сюда из
другого мира и была частью связи между мирами, которые были связанаы друг
с другом при помощи Звездного Источника... После сорока лет полета через
непредставимую бездну пространства корабль прибыл сюда, чтобы открыть
дверь к звездам для этой плаанеты. Этой дверью и был Звездный Источник,
находившийся в прозрачном сердце хрустального корабля, который бесконечно
долго кружился по орбите вокруг этого мира, дверь, которая дала людям
возможность преодолеть бездну пространства между звездами почти мгновенно,
между звездами, которые даже не были видны невооруженным глазом.
Но те, кто отваживался на такое путешествие, платили огромную цену,
потому что между звездами, в пустоте космоса, было царство смерти. Тело
должно было остаться, пока душа - квинтэссенция? - преодолевала пустоту и
тьму космоса, чтобы вновь возродиться в свете другого солнца, Шамадакс
понимала механизм Звездного Источника, который отделял душу индивидуума от
того, что составляло его видимость, освобождая дух от бесполезного груза
плоти и излучая его в глубины вселенной, чтобы в целости и сохранности
доставить его к месту назначения, но как это делалось - не объясняла.
Но кто исчезнет, как возникнет снова? Каждый человек, выбравший такой
путь перемещения, должен признать факт своего самоубийства. И, как поняла
Таравасси, это было основанием для того, что ни один из известных ей людей
ничего не знал об Источнике. Только Андар узнал истину. Только Андар и ее
мать были действительно готовы победить дракона и погрузиться в темную
бездну... - когда-нибудь все люди будут принимать свою смерть без страха,
не задумываясь, как один из способов передвижения, они никогда не будут
тащить за собой свои тела, будут существовать только отбытие, прибытие,
возрождение...
- Но это значит, - сказал Панелло (дух Шамадакс снова вернулся в свое
время, и Таравасси снова соскользнула в прошлое), - что обстоятельства
нашей дальнейшей жизни станут еще более суровыми. Если колонисты покинут
нас, у нас больше не будет никакого доступа к снаряжению и товарам. Вопрос
в том, сможем ли мы выжить при таких обстоятельстваах?
Шамадакс покачала головой.
- Вопрос заключается в том, сможем ли мы заставить себя покинуть наше
Братство? Никто не принуждает нас оставаться здесь. Но никто, покинувший
этот мир, не сможет больше вернуться назад. И теперь мне, по крайнй мере,
части меня, стало ясно, что только эта планета является моей родиной. Моя
родина... наша родина, - она взглянула на Базилиона. - Здесь Братство, и
оно будет всегда. - Он улыбнулся и нежно погладил рукой ее тело.
- Никто из нас не говорит, что он хочет уйти, - слегка обиженно
сказал Панелло. На его лбу появились морщины гнева. Другие люди
переглянулись и покачали головами. - Только я думаю, что этот лагерь едва
ли являлется самым лучшим местом для жизни...
Среди собравшихся послышались смешки и Таравасси-Шамадакс поняла
различие иронии и забот людей и Настоящих людей, аборигенов, которые
собрались здесь. Она посмотрела на них и на руки Базилиона, две
изборожденные морщинами покрытые мозолями руки, знак невероятной
жестокости, с которой с ним обошлась жизнь. Невероятной жестокости? Она
снова грустно улыбнулась. Конечно, но только за последние девять лет.
Снова взглянув, она увидела перед собой техника-охотника, который
ремонтировал инфракрасный обогреватель, Базилиона, который поймал
