- Он хочет сказать "Та дерар зеню", "Tasde rares ennuis", - объяснил
Лерой. - Это значит "просто не знаю какой ужас".
- Верно, - согласился Ярвис. - Я не знал, какой ужас, и вылез
посмотреть. Шум был такой, как будто стая ворон расправляется с
канарейками: свист, кудахтанье, карканье, щелканье, все что хочешь. Я
обогнул кучу обломков. Тут-то я и увидел Твила.
- Твила? - повторил Гаррисон.
- Тфила? - повторили Лерой и Путц.
- Этот чудной страус, - объяснил рассказчик. - По крайней мере точнее
мне связно произнести не удается. Он это произносил так что-то вроде
"Т-р-р-р-в-и-и-р-р-л-л-л".
- А что он делал? - спросил капитан.
- Не давал себя есть. И визжал, конечно, невероятно.
- Есть? Кому?
- Я это понял позднее. В тот момент мне удалось разглядеть только
клубок черных щупалец, обвившихся вокруг чего-то, что, как вам Путц
правильно сказал, было похоже на страуса. Естественно, я не собирался
вмешиваться. Если обе твари опасны, одной останется меньше.
Но эта штука, похожая на птицу, дралась отлично и между воплями
наносила приличные удары своим длинным, дюймов в восемнадцать, клювом. И
кроме того, мне удалось разглядеть, что было на конце этих щупалец. -
Ярвис содрогнулся. - Но решающим доводом было то, что я заметил на шее у
птицы маленькую черную сумку, или футляр. Это было разумное существо! Или
ручное, может быть. Так, или иначе, это помогло мне. Я вытащил свой
пистолет и выстрелил в клубок щупалец.
Щупальца всплеснулись, хлынула какая-то черная мерзость, и чудовище с
отвратительным свистом скрылось в норе вместе со щупальцами. Второе
существо испустило какие-то трескучие звуки и, шатаясь, повернулось ко мне
- ноги у него были толщиной с палки для гольфа. Я держал оружие наготове,
и мы оба уставились друг на друга.
Марсианин на самом деле не был птицей. Он даже и не был похож на
птицу, разве что с первого взгляда. Клюв-то у него был и что-то вроде
перьев, но это был не настоящий клюв. Он был вроде как бы гибкий. Видно
было, что кончик медленно изгибается то в одну, то в другую сторону;
что-то среднее между клювом и хоботом. На ногах по четыре пальца, и
четырехпалые такие штуки - можно назвать их руками, и маленькое округлое
тело с длинной шеей, а на конце крохотная головка и этот клюв. На дюйм
выше меня и... ну, Путц его видел!
- Ja, я видал!
Ярвис продолжал:
- Итак, мы разглядывали друг друга. В конце концов эта тварь
затрещала, защебетала и протянула руки, пустые. Я решил, что это признак
дружелюбия.
- Может быть, - предположил Гаррисон, - увидев твой нос, она решила,
что ты ее родственник?
- Ха! Тебе обязательно открывать рот, что бы сойти за умника. В
общем, я спрятал пистолет и сказал что-то вроде "ах, что вы, не стоит
благодарности", и эта тварь подошла поближе, и мы познакомились.
К этому времени солнце стояло уже совсем низко, и было ясно, что пора
или развести огонь, или влезть в спальный мешок. Я предпочел развести
огонь. Я выбрал местечко у подножия скалы, с которой спустился, чтобы
тепло отражалось от скалы и попадало мне в спину. Потом начал ломать куски
этих сухих марсианских растений. Мой компаньон понял, в чем дело, и принес
целую охапку. Я полез за спичками, но марсианин покопался в сумке и вынул
какую-то штуку, похожую на тлеющий уголек. Он только прикоснулся к веткам,
и пламя запылало - а вы ведь помните, чего нам стоило развести огонь в
этой атмосфере!
А эта его сумка! - продолжал рассказчик. - Это было, друзья, не
кустарное изделие. Нажмешь сбоку - открывается, нажмешь в середине - она
закрывается так плотно, что и не видно, где было открыто. Лучше всякой
"молнии".
Ну смотрели мы, смотрели на огонь, и я решил попробовать с
марсианином пообщаться. Я показал на себя и сказал: "Дик". Он понял сразу
же, протянул свою когтистую лапу и повторил: "Тик". Затем я показал на
него, и он издал свист, который я обозначил "Твил", потому что не мог
усвоить его произношения. Дело шло на лад; что бы закрепить достигнутое, я
повторил "Дик", а затем, указывая на него, - "Твил".
Тут-то мы и застряли! Он защелкал вроде бы отрицательно и произнес
что-то вроде "П-п-про-от". И это было только начало; я всегда был "Тик",
но что касается его - иногда он был "Твил", иногда "П-п-про-от", а
остальное время - еще целых шестнадцать разных трескучих названий.
Мы просто не могли найти общих точек. Я пробовал "камень", и
"звезда", и "дерево", и "огонь", и бог знает что еще, и, как я не пытался,
я не мог добиться от него ни единого названия. Ни одно название не
повторялось два раза подряд, и если это называется языком, то тогда меня
можете звать алхимиком. В конце концов я потерял терпение, стал звать его
Твилом, и вроде бы сошло.
Но Твил некоторые мои слова понял. Несколько из них он усвоил, и я
считаю, что это большое достижение, если вы привыкли к языку, в котором
названия придумываются на ходу. Но я не мог его понять: то ли я чего-то
основного не мог уловить, то ли мы просто _д_у_м_а_л_и_ по-разному. Думаю,
последнее вернее.
У меня есть основания так думать. Через некоторое время я бросил это
дело с языком и попробовал математику. Я нацарапал на земле "дважды два -
четыре" и продемонстрировал это на камешках. И снова Твил понял, в чем
дело, и сообщил мне, что трижды два - шесть. Опять дело пошло на лад.
Теперь, когда я выяснил, что у Твила есть хотя бы среднее школьное
образование, я начертил на земле кружок, обозначающий Солнце, перед этим
указав на него. Затем нацарапал Меркурий, Венеру, матушку-Землю, Марс, а
затем, указав на Марс по схеме, провел рукой вокруг себя, показывая, что
сейчас мы находимся именно там. Я собирался как-нибудь дать ему понять,
что мой дом на Земле.
Твил, будьте уверены, отлично понял мой чертеж. Он ткнул в него
клювом и с кудахтаньем и щебетанием добавил к Марсу Деймос и Фобос, а к
Земле пририсовал Луну!
Вы понимаете, о чем это говорит? Это говорит о том, что его раса
использует телескопы, у них цивилизация!
- Необязательно, - фыркнул Гаррисон. - Луну отсюда видно как звезду
пятой величины. Ее вращение можно видеть невооруженным глазом.
- Луну да, - сказал Ярвис. - Ты меня не понял. Меркурий не видно. А
Твил знает о Меркурии, потому что он нарисовал Луну у третьей планеты, а
не у второй. Если бы он не знал о Меркурии, он бы сделал Землю второй
планетой, а Марс не четвертой, а третьей. Понятно?
- Хм! - произнес Гаррисон.
- В общем, - сказал Ярвис, - я продолжал урок. Все шло хорошо, и мне
казалось, что я смогу объяснить ему свою мысль. Я показал на Землю на
своей схеме, затем на себя, затем, чтобы было убедительнее, на себя и на
нашу Землю, которая светилась ярко-зеленым почти в зените.
Твил так раскудахтался, что я был уверен, что он понял. Он
подпрыгнул, потом указал на себя, потом на небо, потом опять на себя и
опять на небо. Потом себе на живот, а затем на Арктур, потом на Спику,
потом себе на ноги и еще на полдесятка звезд, а я смотрел на него в
изумлении. Потом ни с того ни с сего он подскочил. Ну и прыжок это был,
скажу я вам! На семьдесят пять футов в высоту, ни дюйма меньше. Я увидел
его силуэт на фоне неба, затем он перевернулся и свалился вниз головой,
клювом в землю, как стрела. Вонзил клюв прямо в центр моей схемы, как в
мишень!
- Чушь, - сказал капитан, - просто чушь!
- Я тоже так подумал. Пока он вытаскивал голову из песка и становился
на ноги, я смотрел на него разинув рот. Потом я подумал, что он меня не
понял, и начал объяснять всю эту ерунду с самого начала, а закончилось все
это точно так же, и Твил опять лежал, уткнув нос в центр моей картинки.
- Может, это религиозный обряд? - предположил Гаррисон.
- Может быть, - сказал Ярвис с сомнением. - Ну вот так оно все и
было. Мы могли обмениваться идеями до определенной степени, а затем -
фьють! - что-то такое было у нас разное, несовместимое. Я уверен, что Твил
считал меня таким же чудным, как я его. Просто наши разумы видят мир с
разных точек зрения, и, может быть, его точка зрения так же верна, как и
наша. Но мы не могли найти общий язык, вот и все. И все же, несмотря на
все эти сложности, мне Твил _н_р_а_в_и_л_с_я_, и у меня какая-то странная
уверенность, что я ему тоже.
В конце концов мы подошли к подножию утесов Ксантуса, когда день уже
был на исходе. Я решил, если возможно, ночевать на плато. Я считал, что
если поблизости и бродит какое-либо опасное существо, то скорее в зарослях
моря Хрониум, чем в песках Ксантуса. Не то чтобы я видел вокруг какой-либо
призрак опасности, ничего не было, кроме того черного чудовища с
веревками-щупальцами, которое схватило Твила, а оно явно красться не умело
и как-то завлекало свои жертвы. Меня оно завлечь не могло, пока я спал,
тем более, что Твил, по-моему, вообще не спал, а терпеливо сидел
поблизости всю ночь. Мне хотелось узнать, каким образом эта тварь могла
завлечь Твила, но спросить его об этом я не мог. Позже я и это узнал, и
это было просто жутко.
Пока что мы бродили вокруг подножия утесов, ведущих на Ксантус, в
поисках более удобного подъема. По крайней мере я. Твил легко мог туда
прыгнуть, потому что утесы были гораздо ниже, чем Тайль, так футов
шестьдесят. Наконец я нашел удобный путь и стал взбираться, чертыхаясь
оттого, что на спине у меня был привязан бак с водой. Он мешал мне только
при подъеме. Как вдруг я услышал звук, который показался мне знакомым: вы
уже знаете, как в этом разреженном воздухе искажаются звуки. Выстрел
звучит как выхлоп пробки из бутылки. Это было явно гудение ракеты. И
точно, милях в десяти к западу, между мной и заходящим солнцем летела наша
вторая подсобная!
- Это пыл я, - сказал Путц. - Искать тебя.
- Ну да. Я это знал, но что толку? Я уцепился одной рукой за утес и
орал, и махал свободной рукой. Твил ее тоже увидел, и раскудахтался, и
вспрыгнул на вершину утеса, а потом в воздух. Но машина, жужжа, скрылась в
южном направлении.
Я вскарабкался на вершину утеса. Твил все еще возбужденно щебетал,
подпрыгивал и зарывался клювом в песок. Я указал на юг, потом на себя, и
он сказал: "Да-да-да"; но каким-то образом я все же понял, что он считает
этот летающий предмет чем-то вроде моего родственника, может быть, даже
родителем. Возможно, я недооценил его интеллект; сейчас я именно так и
считаю.
Я ужасно расстроился, что не сумел просигнализировать. Вытащил
спальный термомешок и залез в него, потому что ночной холод уже давал о
себе знать. Твил сунул клюв в песок, подобрал ноги и руки и выглядел ну
точно как вот этот голый куст. Наверное, он всю ночь так и просидел.
- Защитная мимикрия! - заликовал Лерой. - Вот видите! Это существо из
пустыни!
- Утром, - продолжал Ярвис, - мы снова отправились в путь.
Я устал и был расстроен тем, что Путц меня не заметил, а кудахтанье
Твила и его прыжки действовали мне на нервы. Так что я просто молча шагал
час за часом по этой однообразной пустыне.
Ближе к вечеру мы увидели на горизонте темную линию. Это был канал, я
его пролетал в ракете. И это означало, что мы прошли только третью часть
Ксантуса. Приятная мысль, да? И все-таки я шел, как наметил себе.
Мы медленно приближались к каналу. Я вспомнил, что по краям этого
канала есть широкая полоса растительности и что именно там этот город -
куча мусора, как вы его назвали.
Как я уже сказал, я порядком устал. Шел и мечтал о вкусном горячем
ужине, а затем я стал думать о том, что после этой сумасшедшей планеты
