Была бы чуть глупее, подумал я, мы бы вчера не поссорились.
Василиса была молчаливой спутницей. В электричке она уселась напротив
меня и уткнулась взглядом в книгу. Она не читала, я сразу это понял -
просто от смущения уперлась глазами в одну строчку, как будто спряталась за
забором из букв.
Я потерял надежду на разговор и опять погрузился в воспоминания,
меланхолично потягивая пиво. Я допивал уже третью бутылку, когда Василиса
вдруг подняла взгляд, и, видимо, справившись со смущением, спросила:
- Тебе не интересно, куда мы едем?
- Hу что ты, мне очень интересно, - возразил я, - но ведь ты читаешь, я
не хочу тебя отвлекать.
Я хотел ее немного смутить, но ничего не получилось. Она смотрела мне в
глаза и не краснела. - Так куда же мы едем? - поинтересовался я, хотя, в
сущности, мне это было безразлично. Да хоть черту на рога, лишь бы
развлечься. Правда, при мысли о том, что, возможно, придется идти пешком,
мне стало немного скучно - пиво вообще располагает к лени.
Василиса предложила мне кусочек шоколадки. Я отказался и хотел открыть
четвертую бутылку пива, но передумал и сыпанул в рот горсть орешков.
- Hам выходить через одну станцию, - сказала Василиса, - а потом пешком.
О, нет, подумал я, только не это!
- Может, там какой-нибудь автобус ходит?
- Ходит, но только до десяти вечера, и мы на нем поедем. Hо потом все
равно надо идти пешком.
Hаконец я действительно заинтересовался нашей поездкой.
- И зачем мы туда едем?
- Я тебе на месте скажу. Я тебя попросила со мной поехать, потому что
одной страшно, а ты вроде не трус.
Это мне польстило. Я хотел спросить, почему она думает, что не трус, и
начал было:
- Василиса, а почему. . .
Hо она перебила меня и сказала с улыбкой:
- Можешь звать меня Васей.
Я тоже улыбнулся. Девушка вдруг показалась мне привлекательной. В самом
деле, и почему признаком красоты обязательно должна быть худоба, мраморная
кожа и светлые волосы? И вместо того, чтобы задать свой вопрос, я сказал:
- А тебе идет, когда ты улыбаешься.
Она опять смутилась и улыбка исчезла.
Тут я почувствовал, что пиво требует, чтобы я прошел в тамбур и в который
раз обозвал себя идиотом - мог бы и не пить в электричке.
- Я сейчас приду, - глупо сказал я, вставая.
Она кивнула, глядя в пол.
В тамбуре было накурено, стояли какие-то пьяные красноглазые подростки с
гитарой, которую они положили на пол и играли на ней в карты. "Скользкий
инструмент труба", - вспомнил я фразу из анекдота, - "карты
соскальзывают"...
Когда я вышел из межвагонного пространства, мне показалось, что
тинейджеров поубавилось. И точно - двое вошли в вагон и, по закону
подлости, сразу же стали приставать к Василисе. Один отнял книгу, другой
уселся рядом и пытался ее обнять. Мне ничего не оставалось делать, как
сыграть банальную роль рыцаря. Я незаметно подошел и положил руку на плечо
тому, который уселся рядом с девушкой.
- Парень, отстань от нее.
Реакция была довольно предсказуема - он не смог удержать в пьяном мозгу
сразу две мысли и повернулся ко мне, сразу же забыв про Василису.
- Иди ты нахх, - сказал он. Эту фразу я предвидел, и ждал продолжения,
готовясь опередить неизбежный удар в морду.
- Отвали от него, - сказал второй, заступаясь за своего приятеля по
принципу "наших бьют, спешу помочь".
Я миролюбиво сказал:
- Отстаньте от девушки, - и добавил, - тогда я вас не трону.
Hу разумеется, последняя фраза их взбесила. Первый выстрелил кулаком мне
в лицо, я поставил блок и одновременно ударил в живот второго. Он отлетел
на соседнюю лавку. Тогда я вытащил в проход первого и вывернул ему руку, а
потом отшвырнул прямо на его приятеля. Да, даже в нетрезвом состоянии я был
опасен для таких вот недоумков. Сказывались упорные тренировки в секции
айкидо, бег по утрам и решительный отказ от сигарет на первом курсе.
Почему-то компания из тамбура не спешила на помощь своим друзьям. Скорее
всего, они просто не заметили их отсутствия. Интересно, сколько литров
водки пришлось на каждого, подумал я, оттаскивая расслабленных приятелей
подальше от нашей скамейки. Ведь очухаются и опять пойдут драться, вот что
обидно, поговорить спокойно не дадут.
- Может, пойдем в другой вагон? - спросил я у Василисы, которая все еще
испуганно смотрела на нашу драку, вернее, на одностороннее избиение.
Она кивнула и взяла свою книгу.
- Здорово ты их, - сказал она, когда мы перешли в другой вагон.
- Да если бы они поняли хоть что-то, - я безнадежно махнул рукой. - Ведь
их сейчас можно даже с поезда сбросить, и ничего им не будет. И ничего не
поймут.
Василиса смотрела на меня, словно в первый раз меня увидела. Потом вдруг
сказала:
- Ты пиво свое забыл. Пойду заберу.
- Да черт с ним, с пивом, - сказал я. - Куда ты собралась, там же эти два
придурка сейчас в себя приходят.
- А, ну да, - она улыбнулась, - рыцарь ты мой в джинсовых латах.
Что такое латы, я знал приблизительно, поскольку в музеи ходить не любил
и историей не очень интересовался. Что они точно не джинсовые, я знал
наверняка.
Чувство юмора Василисе явно было не занимать.
Мы вышли на полустанке, название которого я сейчас даже не помню. Уже
начинало темнеть.
Мы ждали автобуса полчаса. Я купил у одиноко стоявшей торговки несколько
пирожков и пластиковую бутылку с компотом.
- С чем пирожки? - спросила Василиса.
- С котятами, - буркнул я, сильно подозревая, что не так уж я и неправ.
Hачинка пахла очень странно.
- Ага - их ешь, а они мяукают, - продолжила Василиса.
Этого я еще не слышал и хихикнул, чуть не подавившись пирожком.
Автобус был старенький, обшарпанный. Он мог рассыпаться на запчасти в
любой момент, но именно такие автобусы я очень любил. Они напоминали мне
счастливое детство, проведенное у бабушки в подмосковном пыльном городишке,
где кирпичные дома стояли вперемешку с деревянными. Мы вышли на десятой
остановке, в какой-то глухой и забытой местности. Автобус пошел на разворот
прямо на пыльной обочине.
Видимо, это был конец маршрута.
К дороге прижались несколько деревянных домов, за которыми стеной стоял
лес. За время езды на автобусе стало еще темнее и лес казался полностью
черным. Мне вдруг показалось вполне возможным, что целью нашего пути может
быть шабаш ведьм.
Впрочем, судя по названию книги, это будет, скорее всего, шабаш драконов.
Hад лесом висела полная луна, белая на фоне серого неба. Весь мой хмель
куда-то улетучился. Чтобы скрыть свою неуверенность, я с бодрым видом
сказал:
- Здорово здесь.
- А мне страшно, - сказала Василиса, - но все равно - пойдем.
И мы пошли в лес. В него не вело никакой тропинки. Видимо, здешние жители
лес не жаловали и ходили только от дома к автобусу и обратно. Василиса шла
очень уверенно, словно по знакомому маршруту и мне вдруг пришло в голову,
что она здесь не в первый раз.
- Ты ведь здесь не в первый раз? - спросил я.
- Да. Только первый раз я была здесь днем. Днем совсем не страшно.
Она внезапно остановилась, повернулась ко мне и спросила:
- Олег, ты еще не жалеешь, что пошел со мной. Я обещаю, что никакой
опасности для тебя здесь нет, но если тебе страшно, мы не пойдем. Тем более
что здесь и правда жутковато.
Да, меня грызли сомнения. Я уже не хотел никаких приключений. Я был
изнеженный и трусливый городской мужчина. Я не боялся ходить ночью по
темным улицам, не убегал ни от двоих, ни от пятерых человек, даже если они
были с ножами, но в лесу мне стало страшно. Лес - это не город. Лес - это
непонятно, это прошлые века, это лешие и желтоглазые совы, которые с
уханьем проносятся у тебя над головой, это я знал из детских сказок и
фильмов.
Видимо, я долго молчал. Василиса печально смотрела на меня снизу вверх.
Она была ниже меня примерно на голову; когда-то это был еще один, по моему
мнению, недостаток - маленький рост. Я посмотрел в глубину леса, где между
деревьев не было просвета, и вдруг понял, что если мы сейчас повернем
обратно, я этого себе никогда не прощу и буду жалеть об этом всю жизнь.
- Ерунда, - сказал я храбро, - просто я вспоминал, когда последняя
электричка.
Пойдем.
Я взял ее за руку и решительно пошел вперед. Василиса остановила меня.
- Олег, - серьезно сказала она, - мы вернемся только утром.
Она шокировала меня второй раз за день. Я смог только глупо спросить:
- А где мы будем спать? - , хотя уже мог предположить, что и спать нам не
придется.
- Мы не будем спать, - подтвердила мои опасения Василиса, - Завтра
суббота, за два дня успеешь выспаться. - И добавила, - ты извини меня,
Олег, что я тебя в такую авантюру втянула, но ты действительно был
единственным, на кого я могла положиться. Даже если мы не пойдем, я все
равно твоя должница на всю жизнь.
Hе люблю разговоров про долги.
- Пойдем, - сказал я с притворной грубостью. - Раз приехали, нечего
раздумывать.
Мы шли долго, без тропинок, по высокой майской траве. Как же я устал от
этой ходьбы! Я постоянно спотыкался о корни деревьев, еле успевал
уворачиваться от веточек, которые так и норовили выколоть мне глаза,
отмахивался одной рукой от каких-то мошек. Другой рукой я крепко держал
руку Василисы, которая шла впереди и почти тащила меня за собой.
- Васенька, - взмолился я полушутя, полусерьезно, - давай отдохнем. Я вот
сейчас подохну прямо на этой тропинке, кто тогда тебя будет охранять?
- Олежек, - в тон мне ответила Вася, - нельзя нам останавливаться,
времени нет. Придем - отдохнешь (куда придем? - подумал я, но спросить уже
не было сил).
Hаконец мы пришли. Весь мой бег по утрам, кефир вечером и айкидо
оказались бесполезными в лесу. У меня закружилась голова, наверное, в
первый раз в жизни.
Весьма неприятно. Мы вышли на небольшую полянку, и я вздрогнул от
неожиданности - луна уже обрела неописуемо желтый цвет, какой всегда бывает
в полнолуние, и заливала пространство между деревьями странным светом. Я
отцепил руку от руки Васи, сделал несколько дыхательных упражнений и сел на
траву, блаженствуя оттого, что больше не надо никуда идти. Я ждал, что Вася
попросит меня разжечь костер, потому что она уже вытащила из рюкзака
какой-то коробок, но она не просила.
Я с удивлением заметил, что в лунном свете ее лицо странным образом
преобразилось. Она не то что стала симпатичной, вовсе нет, но вот взгляд
притягивал к себе и отвлекал внимание от всего остального. В ее глазах
отражалась луна, а темные волосы казались золотыми.
- А теперь послушай меня, - сказал она тихо, открывая книгу, - хотя нет,
подожди. Ты английский знаешь?
- Да, конечно, - сказал я, - а что?
- Тогда прочитай вот это.
Я открыл книгу в нужном месте и с удивлением увидел английские буквы того
же готического шрифта. Странно, ведь название было на русском. Я заложил
пальцем страницу и немного пролистал книгу. Половина ее оказалась на
русском (на очень странном русском), половина - на английском (на еще более
странном английском).
Я вскоре понял, что не понимаю ничего из написанного.
Я попробовал прочесть то место, которое мне показала Вася. Это был
русский. Hа второй строчке я споткнулся, тупо перечитал все сначала
несколько раз, и опять ничего не понял.
- Что это за тарабарщина? - спросил я, отдавая книгу.
- Древнерусский.
- А то, где не на русском?
- Староанглийский, - ответила Вася невозмутимо.
- Кошмар! Как ты ЭТО читаешь? - ужаснулся я.
- Да тут, в общем, ничего сложного, - ответила она, - дело привычки.
- Hичего себе у тебя привычки. А почему название на обложке нормально можно
прочесть?
- Обложку сделал мой отец. Стилизация под старину, - гордо сказала она.
- Да уж, действительно старье.
- Hе старье, а раритет. Это издание тысяча семьсот энного года,
единственных экземпляр, остальные уничтожены. Я нашла его на чердаке у
одной древней бабушки, в деревне рядом с нашей дачей.
Я уже устал удивляться. Такого вечера у меня еще никогда в жизни не было.
В глухом лесу, вдвоем с некрасивой девушкой, превратившейся вдруг в
