документы?" Трудно сказать на какой результат он надеялся. Женщина тихо застонала и
рухнула на пол. Рудин улыбнулся - происходящее начало его веселить. "По-моему, не
знаете, - сказал он вслух и прибавил, - Надо будет еще у кого-нибудь спросить". Внезапно
его охватил приступ еще более дикого веселья. Он чуть наклонился вперед и засмеялся
странным лающим смехом - смехом человека, одержимого навязчивой идеей. Тем
временем жажда все больше давала о себе знать. Прошло около пяти минут, пока Рудин
наконец успокоился и затих. Он осознавал, что необходимо как можно спокойнее
оценивать ситуацию. Но для начала неплохо было бы попить. Тут взгляд Андрея
Евгеньевича переместился на женское тело, с которого упало покрывало. Рудин
внимательно пригляделся. На груди этой молодой женщины была рана - небольшое,
покрытое корочкой запекшейся крови, отверстие. А лицо ее показалось Рудину смутно
знакомым. "Это она, - вдруг понял мужчина, - Моя таинственная незнакомка... Но что с
ней случилось?" Следом появилась страшная мысль: "Не я ли, часом, ее убил по пьяной
лавочке?" Эту идею Рудин, однако, моментально отверг. Не такой он был человек, чтобы
замочить кого-нибудь, пусть даже и по пьяному делу. "Господи, она же совсем
молоденькая, - подумал Андрей Евгеньевич, почувствовав прилив необъяснимой жалости
и нежности вперемешку, - И какая красивая". Дальше Рудин сделал то, до чего никогда бы
не додумался при обычных обстоятельствах. Он подошел к женщине вплотную,
наклонился и поцеловал дрожащими губами ее холодную шею. Потом провел по ней
языком. "Я рехнулся", - прошептал мужчина, но избавиться от ощущения острого
наслаждения, которое принес ему поцелуй, не мог. Хотелось чего-то еще. Не секса,
конечно, с трупом - подобная мысль казалась мерзкой. Чего-то другого... Андрей
Евгеньевич стремительно покинул помещение.
*******
Рудин очень хотел выйти на улицу. Но перспектива разгуливать в голом виде особенно
не прельщала. Поэтому он поставил перед собой две цели: найти людей, которые могли бы
ему помочь с одеждой (мысль вернуть его собственную одежду, а заодно и документы,
была уже похоронена) и достать обычной воды, чтобы утолить жажду. Людей в здании не
было. Единственным живым существом оказался охранник, сидевший рядом с выходом.
Бедняга, он остолбенел при виде Андрея Евгеньевича и сумел только выдавить: "Вы кто?"
Рудин спокойно ответил: "Труп". После чего принялся наблюдать за тем, как охранник,
истошно завопив, попытался выскочить на свежий воздух. Правда, спокойствие Андрея
Евгеньевича оказалось обманчивым, ведь он прекрасно знал, что ему нужно на этот раз.
Рудин стремительно бросился вперед и схватил бедолагу-охранника за рукав рубашки.
Последний завизжал еще сильнее, прикладывая недюжинные усилия, чтобы вырваться, но
Андрей Евгеньевич наотмашь ударил его по лицу. Представитель охраны затих. Рудин
сильно встряхнул его, не давая хлопнуться в обморок, и отчетливо спросил: "Вы будете не
против, если я позаимствую вашу одежду?" Охранник отчаянно замотал головой. "Тогда
Андрей Василенко, Олег Малахов
О ком плачет осень?
"О ком плачет осень?"
Пасмурное, неприветливое небо большого города, проливало горькие слезы на серые
тротуары. Было сыро, противно, одиноко. В такую погоду всегда забываешь о том, что
осень не вечна, как и все на свете. Она давит своим серым, угрюмым сводом на грудь и
затрудняет дыхание. Она навевает такую смертную тоску, что ты никуда не можешь уйти
от самых нежеланных мыслей, ты никуда не можешь убежать от воспоминаний, которые
рвут душу на части. И даже сильным людям, способным преодолеть бесчисленное
множество трудностей, людям с оптимизмом относящимся к жизни, кажется, что этот
дождь вечен, и хочется: плакать. Наверное, также хотелось плакать маленькой дворняжке
- грязной, голодной и продрогшей. Она с надеждой бежала за каждым человеком, который
выходил из "молочного" магазина. За каждым человеком, спешившим куда-то, спрятав
голову под зонт и подняв воротник, по своим делам. Но никто не обращал на бедное
существо внимания. Никого не беспокоила судьба кем-то и когда-то приобретенной на
птичьем рынке, а потом брошенной из-за своей беспородности, собаки. Жалобно
поскуливая, она заглядывала в глаза прохожим, пытаясь отыскать в них хотя бы каплю
сострадания, но тщетно... Нет, не то, чтобы люди зачерствели, не то, чтобы в них не
осталось жалости к другим живым существам. Нет... Просто каждый считал в такую злую
погоду самым несчастным именно себя, и, углубившись в самоутешение, не замечал
вокруг никого и ничего другого. Каждому казалось, что на свете есть только он -
брошенный и забытый. А собака все надеялась на то, что среди этих людей, добрых от
природы, но испорченных жизнью, найдется тот единственный, кто не даст ей умереть от
голода и холода. Она не раз уже пыталась спрятаться от холодного дождя в магазин. Но
охраннику, видимо, было и тепло, и хорошо, поэтому он с трудом понимал бездомную
дворнягу, которая хотела того же, что и все... Хотела жить. И на долю слабого животного
пришлись только ряд грубых слов и несколько пинков. В то время как дождь все
усиливался. И вот, когда собака уже готовилась принять свою безрадостную собачью
смерть, из магазина показалась бабушка - женщина давно уже пенсионного возраста. По
ее зашитому в нескольких местах пальто, по старым изношенным ботинкам, была очень
хорошо видна забота государства о людях, отдавших лучшие свои годы процветанию
страны. В ее потрепанной годами сумке виднелся пакет молока, половина батона хлеба и
небольшой кусок сыра, по-видимому, к празднику. Все, что позволяла скромная пенсия.
Прихрамывая, бабуля пошла к троллейбусной остановке. Собачка, поняв, что это ее
последний шанс, слегка взвизгнула и, завиляв своим мокрым, как и вся остальная шерсть,
хвостом, бросилась за старушкой. Забежав чуть вперед, она села перед ней, глядя прямо в
глаза.
"Что, маленькая, замерзла?" - сочувственно поинтересовалась бабуля, - Наверное,
голодная?" При этих словах собака тихо заскулила... "Так что же я могу тебе дать? Разве
что:" - сказав это, бабушка полезла в пакет, отломила кусок еще горячего белого хлеба и
подала его собаке. Та с жадностью проглотила этот кусок и снова своим молящим
взглядом посмотрела на старушку. "Господи, какая же ты голодная! - запричитала та, - Ну
на тебе еще кусочек". И, отломив еще больший кусок, отдала его дворняжке. После чего
продолжила свой путь. Пройдя еще немного, бабушка почувствовала на себе чей-то взгляд,
а, обернувшись, она увидела все те же молящие глаза следовавшей за ней собачки. "Куда
же ты идешь глупая? - уже со слезами в голосе проговорила старушка, которая близко к
сердцу приняла несчастье дворняжки, - Ведь мне тебя даже кормить нечем. Иди, найди
еще кого-нибудь, кто сможет дать тебе приют". Но собака, как бы отдавая себе отчет в
том, что выбирать ей не из кого, а единственный выбор для нее - это выбор между жизнью
и смертью, продолжала, в надежде на чудо, плестись за старушкой. На остановке, где
бабушка остановилась, дожидаясь троллейбуса, собачка подошла к ней, села, прижавшись
к ее ноге, и снова тихо заскулила. Бабуля почувствовала, как вздрагивало от холода тельце
забитого, никому не нужного животного, и сердце у нее сжалось в комок. Подошел
троллейбус. Бабушка вошла в него, сглатывая душившие ее слезы жалости. Как бы все ни
случилось, пусть даже ей придется сократить до мизерной нормы свой и без того скудный
рацион, чтобы делиться с собакой, но нельзя было бросать это жалкое существо на верную
смерть. Так думала старушка, когда троллейбус отошел от остановки. Она уже порешила
для себя сойти на следующей, и вернуться за собакой, но вдруг заметила, что та уже
залезла в троллейбус. Старушка вздохнула, но в душе ее появилось нечто похожее на
давно позабытую ею радость. Теперь она будет совсем не одинока. Теперь рядом будет
существо, которому она сможет отдать всю свою любовь, и собака отплатит ей той же
монетой. На нужной остановке бабушка вылезла из троллейбуса и окликнула животное:
"Пойдем, маленькая". Хотя, дополнительное приглашение псине, видимо, не требовалось,
поскольку она и так выскочила вслед за человеком, приласкавшим ее.
Без приключений добрались они до скромной однокомнатной квартиры бабули. Все в
этой квартире напоминало о том, что ее хозяйка не обременена излишними доходами, но
было ясно, что она исключительно аккуратный человек. Весь нехитрый скарб покоился на
строго отведенных местах. Пол, давно уже не видевший ковров, явно часто протирался и
блестел чистотой. Негромко тикали часы с кукушкой. Кто знает, сколько лет они уже
висели на этой стене? Но, тем не менее, до сих пор еще исправно служили владелице,
которая всегда своевременно отдавала их в ремонт. "Что ж, теперь это и твой дом, - с
улыбкой проговорила бабушка, склонившись над мокрой гостьей, - По-моему, тебе надо
помыться". Собака не возражала против этого и, кажется, даже с удовольствием полезла в
ванную, где старушка отмыла ее дешевым шампунем, хранившимся среди старых запасов
порошка и мыла. Самой-то ей этот шампунь особенно не был нужен - она, по старой
привычке, пользовалась исключительно мылом, но сейчас это моющее средство пришлось
в самый раз.
Достав из комода аккуратно сложенную тряпку, и постелив ее рядом со своей
кроватью, старушка сказала: "Это твое место. Здесь ты будешь спать". Будто бы поняв ее
слова, собака завиляла хвостом и легла на кусок мягкой ткани. Бабушка же направилась на
кухню, где вытащила из сумки свои покупки. Открыла пакет молока, налила немного себе
в чашку, а остальное отправила прямиком в мисочку, которую поставила рядом с мокрой,
но теперь уже не бездомной, собачкой. Та с благодарностью посмотрела на
благодетельницу и принялась шумно лакать молоко. Старушка тоже скромно
трапезничала, радостно поглядывая на собаку. Ее собаку... Это существо, не успев
появиться в доме, сразу же принесло в него теплоту и радость.
"Что, милая, поела?.. Скоро ляжем спать", - сказала бабушка и пошла к раковине,
чтобы помыть чашку. Когда она закончила свои дела, собака уже устроилась на законном
месте и теперь благодарно смотрела в глаза новоприобретенной хозяйки. "Ну, спокойной
ночи", - сказала старушка и начала готовиться ко сну... Старики вообще засыпают или
очень быстро, или чрезвычайно долго. Бессонница - враг номер один для многих из них.
Но бабушке этот недуг был совершенно не знаком. Поэтому, спустя минут десять, она уже
безмятежно спала. Собака же, видимо, никак не могла уснуть на новом месте. Животное
ворочалось на подстилке, не издавая, правда, при этом ни звука. Наконец псина решилась
и залезла к хозяйке на кровать. А потом, издав сдавленное рычание... остервенело
вцепилась бабушке в горло. Старушка моментально проснулась и, ничего не понимая,
начала кричать. Но озверевшая тварь в считанные секунды отправила ее на тот свет...
Кровь хлестала из страшной раны, а крепкие зубы перемалывали сухожилия и кости. Что-
то съедалось, что-то разбрасывалось вокруг.
Демон добра.
"Мир - это жуткое место".
Стивен Кинг.
"Часть вечной силы я, всегда желавший зла, творивший лишь благое".
Иоганн Вольфганг Гете, "Фауст".
- Проснись, - позвало спящего молодого человека странное существо с веселой
козлиной мордой и, заметив, что тот не реагирует, повторило просьбу, подталкивая парня
своей ручонкой.
- Отстань, зануда, - ответил парень, - Ты уже неделю мне не даешь спокойно поспать, я
уже измучился выполнять твои причуды. То туда, то сюда. Загонял совсем.
- Зато ты не такой как все. Пользуешься моей поддержкой на всю катушку. Кто из твоих
знакомых может похвастаться тем, что ежедневно беседует с настоящим демоном, да еще
