угодили прямо в средний палеолит, а вот, если я не ошибаюсь, наши
далекие предки идут приветствовать людей двадцатого века.
Сквозь густую чащу первобытного леса к путешественникам во времени
приближалась группа человекообразных существ, вооруженных дубинами.
Мрачные взгляды, которые они бросали на пришельцев из будущего, и
оскаленные зубы не предвещали ничего хорошего.
Мозгачев вынул из кабины винчестер.
- Следите за каждым их движением, - сказал он, передавая ружье
Скептиалову, - а я постараюсь убедить наших прародителей в отсутствии
у нас дурных намерений.
С поднятыми вверх руками Мозгачев направился к неандертальцам,
сгрудившимся вокруг своего вождя, молодого детины, ростом со взрослого
шимпанзе.
Не успел Мозгачев сделать и трех шагов, как ловко пущенная рукой
вождя дубина раскроила ему череп.
Почти одновременно Скептиалов спустил курок, и обливающийся кровью
неандерталец упал в предсмертных судорогах на землю.
Последствия этого выстрела превзошли взрыв десятка водородных бомб
- потому что Скептиалов оказался потомком убитого неандертальца, а тот
к моменту убийства не успел обзавестись потомством.
Убивший своего прямого предка Скептиалов мгновенно перестал
существовать, потому что не бывает следствия без причины. Но раз он
никогда не существовал, то не мог убить неандертальца, и тот снова
ожил, предоставив ему тем самым все права на существование и
одновременно возможность еще раз себя убить, после чего все началось
заново.
Одновременно со Скептиаловым в режим "существую - не существую"
попали еще десять миллионов потомков убитого неандертальца, и в том
числе автор этого рассказа, ввиду чего он не видит никакой возможности
закончить рассказ, пока не прекратится вся эта кутерьма.
Единственное, что автор твердо обещает читателям, это никогда
больше не отправлять своих героев в прошлое.
______________________________________________________________________
БИОТРАНГУЛЯЦИЯ ЛпКОЧКИ РАСПЛЮЕВА
Прошло не более десяти лет с тех пор, как Норберт Винер высказал
дерзкое предположение о возможности транспортировать людей в любую
точку пространства при помощи электромагнитных сигналов.
В самом деле: каждый человек представляет собой неповторимую
комбинацию клеток индивидуальной структуры, и если бы удалось при
помощи физических методов расшифровать эту структуру, если бы этот
шифр мог быть переведен на язык сигналов и команд и если бы эти
сигналы могли управлять синтезом живой клетки, то не было бы ничего
проще осуществить эту идею.
Такое обилие "если бы", столь любезное сердцу фантаста, не могло
остаться незамеченным, и не удивительно поэтому, что целина, на
которой гениальный ученый провел первую борозду, вспаханная в течение
короткого времени плугом Воображения и обильно удобренная потом
Вдохновения, расцвела яркими цветами Вымысла.
Не хмурься ты, о лучший и серьезнейший читатель научной
фантастики! Меньше всего я собираюсь въехать на эту пышную ниву в
громыхающей колеснице Пародии, топча полезные злаки и сорняки копытами
Сарказма, Насмешки и Сатиры.
Я всего лишь робкий пилигрим, которому нужна крохотная пядь
свободной земли, чтобы посеять туда ничтожное зернышко сомнения,
скромную лепту богине Науке. Поверь, что мною руководит лишь одно:
надежда получить из ее рук отпущение старых литературных грехов.
Я бы не сошел с проторенной дороги жанра, если б в необычайной
истории, которую я тебе хочу поведать, не сплелись теснейшим образом
проблемы биотрангулярного перемещения с учением Павлова об условных
рефлексах.
Именно здесь, в темных ущельях пограничной зоны наук, часто
доступной только фантасту, в самую жаркую пору научных дискуссий
скрывается от глаз людских таинственная и неуловимая анаконда Истина.
Я тебе обещаю, читатель, по возможности избегать литературных
штампов. Моим героем будет не старый профессор физики, а молодой
математик, кандидат наук.
Математики - странные люди, у них все наоборот. Свой день они
посвящают работе, а отдых заполняют чтением фантастики, вечно юными
анекдотами и спортом.
Впрочем, если дальше, по мере того как армия Ее Величества
Математики будет завоевывать все новые и новые области, возрастной
ценз маршалов непобедимого воинства будет продолжать неуклонно подать,
то дело дойдет и до игры в бабки.
Нет, современный ученый - это не тот рассеянный сухарь, который
прочно укоренился на страницах фантастических романов. Поглядите на
этих веселых ребят во время очередного симпозиума. Недаром в переводе
слово "симпозиум" означает пирушку! Право, нет лучшей приправы к
шашлыку, чем горячий научный спор, и ничто так не утоляет жажду
познания, как обмен мнениями и бутылка сухого вина. Какой-то шутник
сказал, что симпозиумом может называться любая научная конференция,
если там пьют все, что крепче пива, и все говорят одновременно.
Однако хватит, а то читатель и впрямь заподозрит меня в неуважении
к науке, тогда как моя болтливость попросту вызвана искренней
симпатией к молодому поколению ее служителей.
Итак, мой герой - молодой математик.
По паспорту он - Леонид Расплюев, но волшебница Любовь превратила
это царственное имя в нежное прозвище Лекочка. Будьте знакомы: Лекочка
Расплюев, кандидат физико-математических наук.
Я не могу воспользоваться священным правом фантаста и представить
его читателю в рабочем кабинете. Во-первых, он работает в учреждении,
скромно именуемом почтовым ящиком, во-вторых, у него нет кабинета, а
в-третьих, все равно, поглазев на листы бумаги, исчерченные
кабалистическими знаками вперемежку с эскизами женских ножек, вы бы
решительно ничего не поняли. Пусть лучше наше знакомство произойдет в
двухкомнатной кооперативной квартире, когда он готовится покинуть
столицу, дабы принять участие в таинственном симпозиуме на берегах
Куры.
Простите, но я чуть было не позабыл познакомить вас с его женой,
или, как принято называть подруг юных ученых, "системкой". Ее зовут...
ну, конечно, Нонна! Как же еще она может именоваться?!
Элементарная вежливость требует, чтобы мы предоставили ей первое
слово:
- Тебе дать с собой плавки?
- М-м-м-м. - Только при помощи длительной супружеской тренировки
можно распознать в этом простом, как мычание, ответе отрицание.
Впрочем, что же еще следует ждать от человека, пытающегося впихнуть в
портфель вдвое больше вещей, чем он может вместить?
- Тогда возьми еще одну пару трусов.
- Зачем?
- Переодеть после купанья.
- Фу, дьявол! - Лекочке, наконец, удалось оторвать замок от
портфеля. - Я же тебе двадцать раз повторял, что еду не на курорт, а
работать. Пойми, что за десять дней... А где же бритва?
- Я ее положила в чемодан, под пижаму.
- М-м-м-м.
Лекочка принялся выгребать на свет содержимое портфеля.
Несколько минут он в глубоком раздумье глядел на толстую
коленкоровую папку.
- Нонна!
- Ау!
- Тут ко мне один тип зайдет за этой папкой, так ты не говори, что
я уехал.
- Почему?
- Есть соображения. Скажи, что ушел, а папку просил передать.
- Хорошо.
- И вообще не трепли про симпозиум, не положено.
- Хорошо, Лекочка.
- Вот так. - Лекочка затянул портфель ремнем, подхватил чемодан и,
запечатлев на губах Нонны рассеянный поцелуй, направился к двери. -
Будь жива!
- Мыло ты взял?
- Взял, взял.
- Так когда тебя ждать?
- Дней через десять, не раньше.
x x x
Прошло три дня. Первый из них Нонна наслаждалась обществом
очаровательной и ветреной подружки Свободы, второй провела с
престарелой камеристкой Скукой, а на третий, измученная непрошеным
назойливым визитом Одиночества и Тоски, улеглась спать в десять часов
вечера.
Было уже за полночь, когда кто-то потряс ее за плечо и знакомый
голос произнес привычную фразу:
- Подвинься, не могу же я спать на воздухе!
Из всех рефлексов, которыми человек обзавелся за длительный путь
эволюции, супружеский самый стойкий, и, пробурчав обычное замечание о
том, что, к сожалению, промышленность еще не освоила выпуск
трехспальных кроватей, Нонна подвинулась к стенке.
Неизвестно, как бы прошла эта ночь, если б часов около трех
Лекочка не почувствовал нестерпимую жажду.
Направляясь на кухню, он опрокинул стоявший у кровати торшер,
произведя при этом шум, соизмеримый только с грохотом падения
Вавилонской башни.
Нонна зажгла свет над кроватью и с изумлением уставилась на мужа.
- Лекочка, ты?!
По выражению Лекочкиного лица можно было предположить, что вместо
горячо любимой супруги он увидел на семейном ложе легендарную Медузу.
- Нонна?!!
- Почему ты здесь? - спросила Нонна, накидывая на плечи халатик -
Что-нибудь случилось?
- Не знаю... - его вид выражал полную растерянность - Честное
слово, не знаю...
- Ты не был в Тбилиси?! - У нее мелькнула страшная догадка - Скажи
мне правду, не был?!
- Был. - Лекочка сел на кровать и обхватил голову руками. - Я... и
теперь... в общем... в Тбилиси...
- Что?!
С одной стороны, ароматы грузинской кухни, которыми благоухал
Лекочка, исключали всякие подозрения, но с другой...
- Как в Тбилиси?! Ты понимаешь, что говоришь?! Лекочка!
- Не понимаю. - Он потер лоб ладонью. - Не понимаю, Нонна, хотя
кое о чем догадываюсь. Впрочем... право, не знаю, можно ли об этом
говорить, ведь я...
Черт побери! Тут уже пахло тайной...
Мне не хочется разглашать методы, которыми пользуется в таких
случаях лучшая половина человечества.
- Только без трепа, - сказал Лекочка, - клянешься?
- Клянусь! - Розовые лучи восхода уже зажгли волшебным пламенем
ореол белокурых волос на подушке. - Клянусь, Лекочка, ты же меня
знаешь!
- Так вот... на этом симпозиуме была группа физиков. Они выступили
с бредовой идеей о возможности биотрангуляпии.
- Чего?
- Биотрангуляции. Ну, возможности переносить человека в любую
точку пространства.
- На чем?
- Ни на чем. Просто так, по эфиру.
- Вроде телевидения, да?
- Г-м, не совсем. По телевидению ты видишь изображение, а тут... -
Лекочка потрепал ее по щеке, - а тут, так сказать, полный перенос
материального тела. Впрочем, это уже подробности, которые нельзя
разглашать, ты же поклялась, помнишь?
- Помню, Лекочка. Так они тебя тран... тран?..
- Биотрангулировали. Другого объяснения я найти не могу. Видишь
ли, днем я очень резко выступил по основному докладу, доказывал, что
при нынешнем уровне науки эту затею осуществить нельзя. Вот они,
наверное, и решили подшутить.
- Тебе было больно?
- Нет. Мы сидели за столом. Они притащили с собой какой-то черный
ящик. Я в это время ел шашлык на ребрышках, и вдруг!..
- Ты был пьяный?
- Ну что ты, Нонна! Это же симпозиум.
- Постой! А вещи? - Нонна приняла сидячее положение. - Чемодан они
тоже трангулировали?
Лекочка развел руками.
- Чемодан остался в гостинице. Они, видимо, не учли...
- Нужно немедленно дать телеграмму! - Нонна подошла к телефону. -
В какой гостинице ты остановился?
Лекочка одним прыжком преодолел расстояние в пять метров.
- Ты с ума сошла! Пойми, в какое положение я попаду. Ведь я член
редакционной комиссии. Можешь себе представить, как все будут ржать,
если выяснится, что меня биотрангулировали сразу после моего
выступления?!
- Да, но чемодан...
- Мне нужно немедленно лететь в Тбилиси. Через два часа я буду там
как ни в чем не бывало. Пусть попробуют доказать, что меня...
