- Не будьте ослом, Харли! Положите пистолет на место!
- Ах, ослом?!
Только выработавшаяся с годами реакция боксера позволила мне
вовремя отклонить голову от метко брошенной бутылки виски.
Очевидно, на этом энергия Харли была исчерпана. Он уронил голову
на грудь и громко захрапел. Будить его не имело смысла.
Я зашел в холл.
- Не будьте ослом, Харли! - Огромная говорящая жаба, ростом с
бегемота, уставилась красными глазами мне в лицо.
Я никогда не мог понять страсти Гревс ко всем этим гадам. По ее
милости станция всегда кишела трехголовыми удавами, летающими
ящерицами и прочей мерзостью. Гревс утверждала, что после ее
дрессировки они становятся совершенно безопасными, но я всг же
предпочитал поменьше с ними встречаться.
Мне очень хотелось есть. На кухне, как всегда, царил беспорядок. В
холодильнике я нашел вареного умбара и бутылку пива.
Утолив голод, я заглянул на веранду. Харли продолжал спать. Дальше
откладывать свидание с Гревс было просто невежливо.
Я нашел ее в ванной. Она очень похорошела за эти годы.
- Ради бога, объясните мне, что у вас тут творится.
- Ничего, мы просто опять поругались с Харли. На этот раз из-за
Барбары. Нужно же было додуматься послать шестилетнюю девочку через
лес, пешком, на океанографическую станцию!
- Зачем он это сделал?
- Мама больна, и она понесла ей лекарство. Но это только предлог.
Я уверена, что у Харли вышел весь кокаин. Как всегда, он рассчитывает
поживиться у старушки. Она ни в чем ему не может отказать.
Я невольно подумал, что никогда не мог похвастать особым успехом у
миссис Гартман.
- Вы думаете, что для девочки это сопряжено с какой-нибудь
опасностью?
- Не знаю, Френк. Подайте мне купальный халат. Пока работает
электромагнитная защита, ничего произойти не может, но все же я очень
беспокоюсь.
- Почему же вы ее не удержали?
- Вы не знаете Барбары. Инспектор подарил ей красный скафандр, и
она не успокоится до тех пор, пока не покажется в нем бабушке.
Очевидно, Барбара была вполне достойна своей мамы.
Я помог Гревс натянуть чулки, и мы спустились в холл.
Дверь Центрального пульта была открыта. Это противоречило всем
правилам службы на Сервантесе. Нужно было проверить, в чем дело.
Вначале я не понял, что произошло.
Бледный, со спутанными волосами, Харли стоял, опершись обеими
руками на приборный щит. Остекленевшими глазами он глядел на стрелки
приборов. Я перевел взгляд на мраморную панель и увидел, что все
рубильники электромагнитной защиты вырублены.
- Что вы делаете, Харли?! Ведь там ваша дочь, миссис Гартман, Эн!
Вы всех их отдаете во власть лвоков!
- Лвоков? - переспросил он, противно хихикая. - Лвоки - это
очаровательные создания по сравнению с такими ублюдками, как вы,
Френк! Можете сами заботиться о своей дочери или отправляться вместе с
ней в преисподнюю, как вам больше нравится!
Я сделал шаг вперед, чтобы ударить его в челюсть, но внезапная
догадка заставила меня застыть на месте. Этот остекленевший взгляд...
Харли был уже конченым человеком. Прикосновение к нему грозило
смертью. Овладевший им лвок не представлял для нас опасности, пока не
переварит Харли. Страшно было подумать, что произойдет потом. На наше
счастье, все клетки жирного тела Харли были пропитаны виски. Пока
алкоголь не улетучится из организма, лвок не будет его переваривать.
Однако с каждым выдохом удалялись пары спирта. Необходимо было
заставить Харли перестать дышать. Для него ведь было уже всг равно. Я
выхватил из кобуры атомный пистолет...
Через несколько минут мы с Гревс мчались через лес в танке. Снопы
света, вырывающиеся из фар, освещали ажурные сплетения мачт
электромагнитной защиты и фиолетовую крону буйной растительности,
окружавшей трассу.
Кружащаяся в бешеной пляске стая летающих обезьян внезапно
возникла перед танком. Через мгновение от них не осталось ничего,
кроме красноватой кашицы, стекавшей по смотровому стеклу.
Очевидно, население Сервантеса не теряло времени, пока мачты
защиты были выключены. Теперь нас спасала от лвоков только
электромагнитная броня танка.
Океанографическая станция была погружена во мрак. Лишь в спальне
миссис Гартман горел свет Нельзя было терять ни одной минуты. Я повел
танк прямо на стену...
Достаточно было одного взгляда на кровать, чтобы понять, что здесь
произошло. От миссис Гартман уже почти ничего не осталось.
Я на мгновение отбросил крышку люка и подхватил рукой тщедушную
фигурку в красном скафандре, с ужасом глядевшую на останки бабушки.
После этого я навел ствол квантового деструктора на кровать...
Танк мчался по направлению к космодрому. Сейчас вся надежда была
на ракету космической связи, если туда еще не успели забраться лвоки.
С Эн, по-видимому, всг было кончено. Защита ее геликоптера
питалась от центральной станции...
Я резко затормозил у самой ракеты. Раньше, чем мы с Гревс успели
опомниться, Барбара откинула крышку люка и соскочила на бетонную
поверхность космодрома. Бедная девочка! Мы уже ничем ей не могли
помочь. Лвоки никогда не отдают своих жертв. Нужно было избавить
Барбару от лишних страданий.
Гревс закрыла глаза руками.
Сжав зубы, я навел ствол деструктора на красный скафандр. После
этого под защитой большого излучателя мы взобрались по трапу в кабину
ракеты...
Меня всегда восхищала фантазия Гревс. Если бы она не придумала всю
эту историю, то присяжные наверняка отправили бы нас обоих на
электрический стул.
Ведь откровенно говоря, мы прикончили Харли и миссис Гартман
потому, что иначе мне бы пришлось до скончания века торчать на
Сервантосе и делить Гревс с этим толстым кретином.
Что же касается Эн, то она сама во всем виновата. После того как
ей стало известно, что мы снова сошлись с Гревс, она совершенно
сбесилась и всг время угрожала нам разоблачением.
Вывезенная с Серванюса платина позволила мне бросить работу в
Компании и навсегда покончить с космосом.
На следующих выборах я намерен выставить свою кандидатуру в
Конгресс.
В моем кабинете над столом висит большая фотография Барбары. Мне
очень жаль, что я ничего не смог сделать, чтобы спасти ей жизнь: в
ракете было всего два места.
- ...Отличный сюжет! - сказал редактор, снимая очки. - Теперь мы
утрем нос парням из "Олд Фулера". Думаю, Пенроуз, что мы с вами сможем
продлить контракт.
Новый шедевр научной фантастики имел большой успех.
Журнал приобрел подписчиков, читатели получили занимательный
рассказ, Пенроуз - доллары, миссис Пенроуз - нейлоновую шубку, Том -
спортивный "шевроле".
Словом, все были довольны, кроме крошки Мод. Ей было жалко свою
любимую сказку о Красной Шапочке.
ПАНТЕОН БЕССМЕРТИЯ
Первыми, как всегда, начали фантасты. Это совпало с концом эры
космоса в литературе. К тому времени уже был создан космический
вариант "Трех мушкетеров", перенесены в далекие галактики герои
русских былин и мифов Эллады, написан "Рокомболь на Марсе", а
двенадцатый стул с сокровищами мадам Петуховой отправлен в кольцо
Сатурна.
Назревал кризис жанра.
Легкость конвертирования любого литературного произведения в
научно-фантастическое путем удаления его героев на расстояние
нескольких парсеков от Земли привлекла в научную фантастику тысячи
новых авторов, переработавших в течение нескольких лет все, что было
написано прозаиками, драматургами и поэтами Сейчас, подобно стае
голодной саранчи, они метались среди обглоданных ими книг в поисках
новой пищи.
Как всегда бывает в переходные периоды, идея уже носилась в
воздухе, и сейчас трудно установить, кто же первый открыл новую эру в
фантастике. Так или иначе, на рынок хлынул поток книг о человеческой
душе.
Это не было возвратом к старым традициям Фламмариона и Гофмана.
Оснащенная современной техникой, человеческая душа потеряла
свойственный этому символу мистический оттенок и приобрела
материальные черты. Она извлекалась хитроумными приборами из недр
мозговых клеток, записывалась на магнитных лентах, концентрировалась в
виде чередования зарядов в полупроводниковых кристаллах, воплощалась
при помощи двоичного кода в молекулах полимеров, передавалась на
невообразимые расстояния радиосигналами.
За несколько лет космическое пространство было населено душами
умерших, живых и еще не родившихся людей с плотностью, превышающей
санитарные нормы.
Однако известно, что полет самой изощренной фантазии не может
намного опередить уверенную, неторопливую поступь науки. Поэтому
настало время, когда то, что казалось забавной выдумкой фантаста, было
получено в лаборатории ученого. Впервые за всг время существования
человечества таинственные черты индивидуума удалось зашифровать в
зарядах плазмы. Окруженные тончайшими магнитными оболочками молекулы
несли полную информацию, заключенную в десяти миллиардах нервных
клеток мозга. Один кубический миллиметр газа, защищенный магнитным
облаком, чудесным образом хранил неповторимые черты человеческой
личности.
Это был великий день, когда сбылась вековая мечта людей о
бессмертии. Освобожденный от бренного тела дух не нуждался в пище и
одежде, не знал усталости, сохраняя при этом не только возможность
мыслить и творить, но и некоторую свободу передвижения, ограничиваемую
помещением колумбария. Кроме того, ничтожный объем синтетических душ
не вызывал никаких трудностей в их хранении, так как требовал меньше
места, чем урна с пеплом.
Научное открытие такого масштаба не должно было ограничиваться
какими-либо социальными, политическими или географическими рамками.
Неудивительно поэтому, что в Декларации Прав Покойников, принятой
Всемирным Съездом Живых, право на бессмертие принадлежало каждому
жителю Земли, независимо от его имущественного положения, цвета кожи,
политических взглядов и вероисповедания.
Не прошло и года, как в каждом населенном пункте планеты появились
элегантные белые здания с табличкой на черных дверях: "Районный
пантеон".
В специально установленные дни, родственники умерших могли
беседовать с их душами, ибо освобожденная от груза плоти эманация
обладала к тому же еще и телепатическими способностями.
В обычное время свободно плавающие в пантеоне души занимались
творческой деятельностью, безобидным флиртом, а также предавались
воспоминаниям о минувшей жизни.
Безоблачное существование в райпантеонах, или как их называли
"райская жизнь", совершенно лишило людей страха смерти. Больше того,
часть граждан, уверенная, что каждого смертного ожидает вечное
блаженство, начала манкировать своими обязанностями, предаваться
пьянству и даже позволять себе антиобщественные выходки. Поэтому
Чрезвычайный Внеочередной Съезд Живых был вынужден принять дополнение
номер один к Декларации Прав Покойников, вводящее для правонарушителей
пантеоны усиленного режима.
Теперь рядом с парадными белыми зданиями для душ, заслуживших
истинное бессмертие, появились черные сооружения без окон с поучающей
вывеской: "Антиобщественная деятельность". При снятии слепков с душ
умерших тщательно изучалось личное дело покойника, после чего на
учетной карточке делалась пометка "Рай" или "Ад".
В пантеонах усиленного режима были запрещены свидания и вместо
свободного самоуправления, практикующегося в райпантеонах, души,
повинные в антиобщественной деятельности, управлялись покойником,
