ощущаемыми обертонами, которые многое могут сказать чувствительному слуху.
Поэтому, - стальная в своей суровой ярости ухмылка исказила это худое,
зловещее лицо, - я нажму только кнопку "1". Но воздержусь от нажатия
кнопки "Полный сброс". И как только познакомлюсь с той небольшой историей,
что поведает мне рекордер, я уж должным образом позабочусь о том, чтобы вы
не остались безнаказанным за эту столько жалкую попытку подловить меня.
Приговор - смерть.
- Джил!
- Смерть! - неумолимо изрек мужчина.
Женщина не посмела возражать.
После этого наступила тягостная тишина, слышно было только
приглушенное жужжание механизма рекордера. На ум к Ли не приходили никакие
мысли. Он ощущал себя бесплотной тенью, лишенной телесного воплощения, и
бесцельно ожидающей чего-то на краю ночи более темной, чем черные пустыни
космоса, откуда явились сюда эти чудовища.
Пришло и сознание некоего родства с черным дождем, который продолжал
литься с такой необоримой мощью на ярко отсвечивавшиеся стекла окон.
Потому что очень скоро и он сам станет частью этой неорганической тьмы -
едва различимой фигурой, безжизненно валяющейся на полу этой тускло
освещенной комнаты.
Бесцельный его взор снова возвратился к принтеру рекордера и к
угрюмому мужчине, который стоял, погруженный в мрачное раздумье, и глядел,
как на листе бумаги складываются в фразы печатаемые литерами машинки
слова.
Мысль Ли заработала быстрее. Жизнь его, которая потрясающей
жестокостью была раздавлена этим смертным приговором, вновь затрепетала в
его теле. Он распрямился, физически и морально. И вдруг до конца осознал
ту цель, что он преследует.
Если смерть его является неизбежной, то он, по крайней мере, мог бы
попытаться как-нибудь сам нажать на кнопку "Полный сброс". Он пристально
глядел на заветную кнопку, мысленно оценивая расстояние до нее, и в голове
у него мелькнула невеселая мысль - какая невероятная ирония заключается в
том, что ему придется потратить последние свои силы на то, чтобы не дать
им возможности заполучить никчемную информацию, которая была фактически
общедоступной. И все же...
Цель его осталась неизменной. Всего один метр, осторожно прикинул он,
ну, может быть, метр с четвертью. Если бы бросился он вперед всем телом,
то каким образом даже дриггу можно удержать тяжесть его падающего тела и
воспрепятствовать его вытянутым пальцам выполнить столь простую,
незамысловатую миссию?
Ведь его внезапное вмешательство уже однажды, чуть раньше, расстроило
планы дриггов, предоставив возможность девушке Унгарна - несмотря на то,
что сама она всячески это отрицала - выхватить пистолет и...
Он внутренне весь собрался, когда увидел, что дригг отворачивается от
рекордера. Мужчина разомкнул был уже губы, чтобы сказать что-то, но тут
женщина, Мерла, успела опередить его из своего полутемного угла,
произнеся:
- Ну?
Мужчина нахмурился.
- В записанной рекордером информации не содержится указаний на точное
местонахождение. По-видимому, в этой системе еще не заведен точный учет
всех без исключения метеоритов. К такому повороту событий я, в общем-то,
был готов. Космические путешествия здесь осуществляются всего лишь
какую-нибудь сотню лет, и вся энергия деятельности исследователей и
изыскателей пока еще направлена на обследование планет и спутников
Юпитера.
- Я мог бы и сам сказать вам это, не прибегая к редакционному архиву,
- вставил свое слово Ли.
Если б только удалось ему хоть чуть-чуть придвинуться поближе к
рекордеру, так, чтобы дриггу пришлось бы не просто вытянуть свою руку, но
и...
- Тем не менее, - продолжал мужчина, - здесь имеется ссылка на
некоего перевозчика продуктов питания и других товаров со спутника Юпитера
под названием Европа к метеориту Унгарна. Мы... э... убедим этого человека
показать нам путь к этому метеориту.
- Когда-нибудь, даже не в столь уж отдаленном будущем, - сказал Ли, -
вы все равно столкнетесь с тем, что вам станет не под силу убедить хотя бы
одного живого человека. Каким образом вы станете воздействовать на этого
бедолагу? А если у него нет матери?
- У него есть... жизнь, - спокойно заметила женщина.
- Стоит ему хоть один раз на вас глянуть, - со злостью отрезал Ли, -
как ему сразу же станет ясно, что он все равно ее потеряет.
Произнеся эти слова, он переместился как бы совершенно непроизвольно,
случайно, чуть влево, сделав один крохотный шажок. Ему до чертиков
хотелось сейчас сказать что-нибудь, что угодно, лишь бы прикрыть эти свои
приготовления. Но его голос уже предал его однажды. И не исключено, что
снова уже выдал его с головой. И без того хладнокровное лицо мужчины стало
слишком уж непроницаемым.
- Мы могли бы, - предложила женщина, - воспользоваться Уильямом Ли,
чтобы убедить этого пилота-перевозчика.
В этих словах для Ли внезапно забрезжила надежда. И эти же слова
разрушили его решимость действовать немедленно. Тем временем женщина
продолжала:
- Слишком ценный он для нас раб, чтобы уничтожать его. Мы всегда
успеем отобрать у него кровь и жизненную энергию, но сейчас мы должны
отправить его на Европу, отыскать там пилота перевозчика, выполняющего
рейсы к Унгарнам, и лично сопровождать его в полете на метеорит. Если ему
еще удастся обследовать внутреннее устройство этого метеорита, это
существенно упростит подготовку к нашему нападению, да еще, возможно, он
выяснит, имеется ли там какое-нибудь оружие, о чем мы должны быть
обязательно проинформированы. Нам никак нельзя недооценивать научные
достижения великих галактов. Естественно, прежде чем отпустить Ли на
свободу, мы немножко повозимся с его мозгом и сотрем из его сознания все,
что с ним происходило в этом гостиничном номере. Идентификацию профессора
Унгарна в качестве Галактического Наблюдателя мы сделаем для Ли в высшей
степени правдоподобной, несколько переписав его психограмму; и завтра он
проснется в своей постели, имея перед собой совершенно новую цель,
основанную на таком естественном человеческом побуждении, как любовь к
определенной девушке.
Щеки Ли горели, когда она разворачивала цепь предательств, которые,
по ее мнению, он должен был совершить. Но все еще ощущая слабость, он в
ответ сумел бросить со злостью:
- Если вы полагаете, что я могу влюбиться в особу, чей интеллект
вдвое превосходит мой собственный, то вы...
- замолчите, идиот вы эдакий! - грубо перебила его женщина. - Неужели
до вас еще не дошло, что я спасла вам жизнь?
- Да, мы используем его, - ледяным тоном произнес мужчина, - но не
потому, что он из себя хоть что-нибудь представляет, а просто потому, что
располагаем достаточным временем для использования даже такого
несовершенного существа. Первые представители племени дриггов прибудут
сюда не раньше, чем через полтора месяца, а у Ли уйдет всего лишь месяц на
то, чтобы добраться до этого спутника Юпитера, Европы, на борту одного из
земных примитивных пассажирских лайнеров. К счастью, ближайшая
галактическая военная база находится на расстоянии трех месяцев пути, даже
в быстроходных галактических звездолетах. А в заключение, - с
ошеломляющей, поистине тигриной быстротой дригг развернулся всем телом к
Ли, глаза его были похожи на огнедышащие жерла вулканов, - в заключение, я
хочу, чтобы вы понесли небольшое наказание за ту ошибку, что вы совершили,
вознамерившись обмануть нас, и за ваши предыдущие и притом умышленные -
проступки!
Ли в отчаянии отпрянул от металла, сверкнувшего в руке мужчины. Мышцы
его предельно напряглись в последней попытке хоть что-нибудь сделать. Он
метнулся к рекордеру - но что-то подхватило его тело. Что-то -
нематериального свойства. Но боль, причиненная им, казалось совершенно
убийственной.
Вспышки света видно не было, только сияние вокруг металлического
предмета. Но нервы у Ли оказались растерзаны; чудовищные силы сдавили ему
горло, он стал задыхаться. И наконец, все его естество с радостью
встретило тьму, милостиво окутавшую его сознание, прекратив эти адские
мучения.
6
На третий день путешествия спутник Европа начал уступать часть
небосвода необозримой громадине Юпитера позади себя. Двигатели, которые до
этого трансформировали гравитационное притяжение в весьма вялое
отталкивание, теперь делали ход грузовика все более плавным по мере
удаления от гиганта Юпитера.
Старый тихоходный грузовичок торопился как можно глубже погрузится в
бездонную, обволакивавшую его ночь; дни на борту его лениво складывались в
недели, недели вяло слились в месяц.
На тридцать седьмой день ощущение замедления стало столь заметным,
что понуро сполз Ли со своей койки и вяло проскрипел:
- Ну, сколько еще?
До него дошло, что твердокаменное лицо косметического извозчика
ухмыльнулось. Этого человека звали Хэнарди.
- Мы сейчас начали подтягиваться. Путешествие не из приятных, не так
ли? - спросил он с грубоватым добродушием. Более трудное, чем вы себе
представляли, когда предлагали мне контракт на эту небольшую прогулку для
вашего крупного синдиката?
Ли едва его слушал. Он прильнул к иллюминатору, напряженно
всматриваясь в черноту. Поначалу в стекле ему виделись только его
собственные время от времени мигающие глаза, и ничего более. Наконец его
затуманенному взору удалось различить крупинки звезд и какие-то движущиеся
огоньки. Он начал считать их, присутствие здесь этих движущихся огоньков
немало его озадачило.
- Один, два, три... семь, - насчитал он. - И все перемещаются
синхронно.
- Что это там? - Хэнарди склонился к иллюминатору рядом с ним. -
Семь?
Какое-то непродолжительное время они оба молчали, наблюдая, как
огоньки становились все более тусклыми, пока совсем не пропали из виду.
- Как жаль, - осмелился предположить Ли, - что Юпитер находится
позади нас. В его тени они не потухли бы столь быстро. Какой из их
является метеоритом Унгарна?
Его удивило, что Хэнарди продолжает стоять, как вкопанный. Суровое
лицо шкипера помрачнело.
- Это корабли, - медленно произнес Хэнарди. - Как я полагаю, новые
корабли полицейского патруля. И, наверное, мы смотрели на них под
непривычным углом зрения, вот почему они исчезли так быстро.
Ли украдкой глянул на суровое лицо пилота: он тут же отвернулся,
потому что боялся прочесть в его глазах подтверждение жутких, самых дурных
своих предчувствий.
Дригги! Два с половиной месяца накрутилось в изматывающе медленном
течении потока времени с того дня, как были совершены зверские убийства.
Более месяца ушло на то, чтобы добраться с Земли до Европы, да еще теперь
вот это тоскливое путешествие с Хэнарди, человеком, который перевозил
грузы для Унгарна.
В его новой психограмме как Наблюдатель был идентифицирован именно
профессор Унгарн. Кроме того, в его психограмме имелись данные, источником
которых могли быть только эмоциональные переживания, связанные с
Патрицией. И вот он летит к Наблюдателю и его дочери...
А теперь появились эти чудовища. Дригги в семи звездочетах! Это
означало, что первый дозор - Джил и Мерла - получил мощное подкрепление.
И, вполне возможно, эти семь тоже были лишь разведывательным отрядом,
скрывавшимся из виду при приближении Хэнарди.
Может быть, эти фантастические убийцы уже атакую базу Наблюдателя. Не
исключено, что девушка...
Он отогнал от себя ужасную мысль и хмуро наблюдал за тем, как
метеорит Унгарна прочерчивает тусклый, едва мерцающий штрих в черноте
