не следовало. Он бросился вперед. Где-то здесь... За дверью, ведущей в
одну из комнат, послышался шорох. Ростислав рванул дверь...
Сен-Луи стоял на коленях, что-то бормоча и бессвязно всхлипывая.
Миндальничать было некогда. Резкий удар по лицу - и француз испуганно
затих.
- Ты чего? - Степа недоуменно глядел на всхлипывающего Гастона. -
Оставь его, Слава!..
- Нет, пусть скажет!.. - Арцеулов подождал секунду, давая Гастону
время опомниться, затем быстро спросил по-французски:
- Кто такой Агасфер?
- Это... Это наш шеф... - Гастон говорил быстро, с ужасом глядя на
Ростислава. - Кто-то из здешнего правительства... Имени не знаю, честное
слово...
- Кто убил Николая Лебедева?
- Это... Это господин Берг! Я не хотел, я боялся. Господин Берг
сказал, что у полковника был какой-то важный прибор...
Арцеулов перевел дух.
- Вы поняли, Степан?
- Он о Николае? - в эту минуту Степе было не до того, чтобы
вслушиваться во французскую речь.
- Ладно, потом... Над чем вы работали здесь?
- Я физик, господа! - полные ужаса глаза Гастона взметнулись вверх. -
Я только физик! Господин Берг собирался продолжать работу по
"Пространственному лучу", а меня должны направить в лабораторию
сверхпроводимости...
Арцеулов пожал плечами: тут он был не силен.
- Спроси, что они сделали с Наташей? - подсказал Косухин.
Услыхав вопрос, Сен-Луи взмахнул руками:
- Я... Я тут ни при чем! Господин Берг сказал, что проведет сеанс
гипноза! После того, как мадемуазель Наташа узнала о гибели полковника
Лебедева...
- Ясно... Степан, вы хотите что-либо спросить?
- Ну его к черту, чердынь-калуга, - Косухину стало противно и мерзко.
Хорош фрукт этот Гастон! Револьвером балуется, а на расправу жидок!
- Почему вы хотели убить господина Косухина?
Сен-Луи отшатнулся, взглянул на мрачного, насупившегося Степу и
прошептал:
- Не убивайте, господа! Это все Берг! Он приказал мне... Он сказал,
что господин Косухин и мадемуазель Наташа... Они...
- Пошли отсюда! - последнюю фразу француза Степа кое-как понял. -
Брось эту дрянь...
- Ну уж нет! - Арцеулов схватил Гастона за воротник и поволок к
выходу. Сен-Луи не сопротивлялся, только жалобно взвизгивал.
Возле входной двери Арцеулов сунул Степе револьвер.
- Зарядите. Мы снова сотрудники ВЧК. Не забывайте: я Оцуп, вы...
- Балаев Иван Иванович, - вспомнил Степа. - А этого?
Он кивнул на замершего в ужасе Гастона, но Арцеулов лишь зло
усмехнулся.
За дверью на них тут же надвинулись две тени.
- Быстро вы, товарищи! - агент первого разряда Гусев был, похоже,
слегка разочарован. Действительно, они пробыли в доме не больше часа. За
это время, показавшееся им вечностью, даже не успела смениться охрана.
- Отставить! - Арцеулов мрачно взглянул на чекиста:
- Дом - опечатать. Никого не впускать. Этого, - рука с револьвером
указала на Гастона, - на Лубянку. Он убийца и шпион. Надо выбить из него
все, что этот мерзавец знает...
- Так точно! - Гусев кивнул напарнику, и на запястьях Гастона
защелкнулись наручники. - Все скажет, буржуй!
- Учтите, это опасный враг! Он выдает себя за француза, но
французского даже не знает. Нажмите покрепче - сразу русский вспомнит!
- А второй?
Арцеулов нахмурился, и агент первого разряда понял, что сказал
лишнее...
- В машину, товарищ Балаев!
Степа кивнул и шагнул вперед. Арцеулов, опередив его, сам сел за
руль.
Авто рвануло с места, и через несколько минут страшный темный особняк
остался далеко позади. Вокруг были оживленные улицы, в окнах домов уже
зажглись огни, и случившееся казалось ночным кошмаром...
- Уходим, - резюмировал Ростислав. - Прямо по Тверской - из города.
Рванем в Псков, а там - к границе. Если что, захватим другое авто...
Степа не отвечал. Слишком многое случилось за этот короткий час.
- А вы мне не все сказали, Степан! Кто такой Агасфер?
- А-а! - сообразил Степа. - Мне Колька Лунин - по секрету... Это их
главный - кто-то из Совнаркома. Он все решения принимал. В общем, старшой,
чердынь-калуга...
- Фамилии не знаете?
- Нет... Кто-то из стариков. Еще с Плехановым работал.
Степа отвечал, почти не думая. Что-то не так Арцеулов спешит уехать -
и он прав. Беляку больше нечего здесь делать. А вот ему, Косухину...
- Ладно, кое-что мы узнали. Всей этой бандой заправляет кто-то из
высшего большевистского руководства... Агасфер, значит? Уже легче...
Обратили внимание: Берг его считает чуть ли не Сатаной!
- А! - отмахнулся Степа. - Тронулся, видать! Обыкновенный предатель!
Ты тоже хорош: таблички всякие, амулеты...
- Нет, Степан, - Арцеулов уверено вел машину, стараясь не сбавлять
скорости. Черное авто пропускали: с ВЧК в Столице привыкли считаться.
- Нет, я не свихнулся. Просто мне кажется, что эта история началась
очень давно. И в табличках написано об этом. Все это неспроста: перстень,
ножны, камень, - это не мистика! Это физика! Агасфер - не просто
сволочь...
- Ага, он марсианин. Ладно, Слава, останови машину.
Арцеулов удивился, но все же затормозил. Они были на Тверской,
неподалеку от "Националя".
- Ты вот что... - Степа помолчал и наконец решился. - Ты, Ростислав,
уезжай. Я... Я останусь...
- Спятили, комиссар! - Арцеулов резко повернулся. - Уже через час они
все будут знать! Я Гастона не зря в чеку спровадил: вначале они ему зубы
выбьют, но потом все-таки разберутся! Машину уже ищут! Степан, мы сделали
все, что могли!
- Ты - все, - кивнул Косухин. - А я - нет... Это верно, - скоро они
разберутся. Но час-другой у меня есть. Пойду прямо в Главную Крепость. Там
сейчас как раз совнарком должен собираться - я узнавал. Пойду к Вождю.
Теперь это уже не болтовня, чердынь-калуга! Берг в Столице - это факт!
Теперь Агасфера враз прикрутим! У Вождя сил хватит!
Арцеулов хотел возразить, но невольно задумался. В чем-то Степа прав.
Большевистский фараон не захочет терпеть соперника, будь он даже Сатаной.
Пусть Люцифер столкнется с красным Вельзевулом! Степа рассчитал верно - но
все равно соваться прямо в пасть...
- Вас не пустят, - прозвучало неубедительно. Степа полез за отворот
шинели и вытащил какую-то бумажку:
- Пропуск. Я даже с товарищем Горбуновым говорил - он секретарь
ВЦИКа. Обещали пропустить прямо к Вождю...
Пропуск в Главную Крепость Степа получил еще вчера. Его дали без
разговоров: комполка Косухина, делегата съезда, в Столице знали.
Ростислав стал мысленно перебирать все аргументы. Опасно! Но не
опаснее, чем идти в Шекар-Гомп. Лысоватый большевистский фараон не даст в
обиду Косухина - иначе восторжествует неведомый Агасфер. Но что-то
мешало... Что там говорил комиссар Лунин? Агасфер - старый партиец,
работал с Плехановым...
- Степан, а вы уверены, что не попадете прямиком к Люциферу?
- Да брось, беляк! - Степа даже не рассердился. - Скажешь еще!
- А почему? Агасфер - кто-то из высших. Он курирует армию, партию,
даже науку. Его приказ - закон. Он кто-то из старших - не Бронштейн и не
Зиновьев. Принцип Оккама: прямой путь - самый вероятный...
Степа долго молчал. Верить не хотелось. Не хотелось даже думать о
таком, сама мысль об этом равносильна измене. Но беляк прав: прямой путь -
он и есть самый вероятный...
- Тогда... Тогда я не вернусь, Слава... И ты поймешь, кто такой твой
Люцифер. Все равно узнаем! Только неправда все это, зря душу травишь...
Это называлось "разведка боем". Красный командир Косухин вызывал
огонь на себя...
- Нет, - покачал головой Ростислав. - Вы не пойдете. Я вам запрещаю,
Степан!
- Ты чего? - Косухин нашел в себе силы улыбнуться. - Я ведь у
Врангеля, чердынь-калуга, не служил! Да и по званию, считай, тебя
старше...
- Ну прошу... Не имеет смысла так рисковать!
- Это для тебя не имеет. Мы ведь враги, Ростислав!
- Мы с вами? - Арцеулов даже не ожидал, что эта простая констатация
так его заденет.
- Ну, не мы с тобой. Но ты ведь беляк, Слава. А я был за Коммунию, и
за нее подохну. Твои друзья - против моих, вот и весь разговор!
- Нет... - они говорили на эту тему много раз, и теперь Ростислав уже
знал правильный ответ. - Нас столкнули лбами! Понимаете: вас, Лунина - и
меня с моими ребятами. По всей России! Нас попросту стравили!
- Ну тем более, если так... Значит, и вправду есть в чем разбираться!
А говоришь - нет смысла... Ладно, пойду! Ты, это, мотай из Столицы, а то
сцапают...
- Ну вот! - на этот раз заставил себя улыбнуться Арцеулов. - А вы,
Степан, за кого меня принимаете? Встретимся завтра в полдень у Большого.
Запасной срок - послезавтра, в такое же время... Да, возьмите перстень.
Степа покрутил в руках сверкающий белым камнем серебряный ободок.
- Не стоит. Я им и пользоваться не умею. Там он не поможет - враз с
рукою оторвут. Приметное кольцо...
В чем-то Степа был прав. То, что не пускало револьверные пули и гнало
прочь Венцлава, для Агасфера не будет преградой. Но все-таки...
- Может, возьмете?
- Нет, - Степа привычно поправил ремень на шинели и открыл дверцу. -
Бывай, интеллигент! Увидишь Тэда - кланяйся, Ну и Наташе...
Наталье Федоровне...
- Не выдумывайте! - Ростислав постарался говорить как можно тверже. -
Сами все передадите!
- Ага! - вздохнул Степа. - Точно! Наташе ничего не передавай. А Тэду
- кланяйся... Все! Пошел...
Хлопнула дверца. Арцеулов растерянно проводил глазами исчезающий в
клубящемся вечернем сумраке силуэт и резко нажал на газ. На душе было
муторно, словно он кого-то предал или попросту струсил...
Косухин шел быстро, хотя можно было особо не спешить. Главная
Крепость была рядом, нависая черным контуром огромных зубчатых башен. У
случайно уцелевшего фонаря Степан взглянул на часы: успевает. Обычно в это
время в Совнаркоме начинается перерыв перед ночным заседанием... Так,
пропуск, командирская книжка...
Под руки попалось удостоверение агента второго разряда Балаева. Степа
чертыхнулся и разодрал его в клочья. Не хватало еще с этим соваться в
Совнарком! Ну, Славка, штукарь, чердынь-калуга. А здорово он это
провернул! Сами виноваты, товарищи чекисты, не ловите ворон!..
Злое веселье тут же исчезло. Все потом: он обсудит с Ростиславом то,
что случилось на Арбате, поговорит с Луниным, перешлет письмо Тэду. Будет
время помянуть Колю - и поплакать, если весь этот ад не высушит навсегда
слезы... Потом... Сейчас - дело. Вождь примет его в перерыве. У Степы
будет минут десять. Пусть даже пять, чердынь-калуга! Никаких, как говорит
Славка, эмоций - факты! Берг - раз, Шекар-Гомп - два, Венцлав и 305-й, он
же Особый, полк - три. Есть документы, он попросит еще раз проверить. И -
об Агасфере...
Он успеет. Хватит пяти, даже трех минут. Главное - предупредить! В ЦК
измена! Какая-то язва завелась в Коммуне, сволочи и нелюди собираются
использовать Великую Мировую в своих паскудных интересах!
И тут болью ударило в грудь. А если?.. Принцип этого Оккама,
чердынь-калуга! Нет, только не это! С именем Вождя Косухин пришел в
партию, имя Вождя поднимало в атаку. Только на Него, непогрешимого и
святого, оставалась надежда в охватившем страну раздоре. Нет, нет и нет!
Славка ошибся, ошибся Лунин, - нет!
Косухин помотал головой, словно отгонял надоедливых мух. Не
расслабляться, чердынь-калуга! Рассусоливаешь, красный командир! Что будет
- то будет, на то и разведка. А сейчас - забыть.
Пора...
Охрана долго вертела в руках Степин пропуск, но пустила без слов.
