соображать, стоит ли пугаться".
Имея богатый опыт по часта вранья, Гордон произнес ровным, без
всякого выражения голосом:
- Мы опоздали на каких-то пять минут, а то успели бы ее спасти. Но у
бандитов время нашлось: они прихватили с собой кое-какие сувениры.
На лицах слушателей появилось выражение омерзения, быстро сменившееся
гневом.
- Поспешим за ними! - предложил Моррисон. - Они не могли уйти далеко.
Остальные закивали в знак согласия.
"Недостаточно энергично", - определил Гордон.
- Нет, - отрезал он. - Если вы и сюда добирались с ленцой, то теперь
и подавно угодите в ловушку. Мы рассыпемся цепью, заберем тело Трейси и
возвратимся домой.
Лишь один из фермеров - кстати, только что громче остальных
высказывавшийся за погоню, - не скрыл облегчения. Остальные смотрели на
Гордона с неприязнью.
"Держитесь же настороже, ребята, - с горечью подумал Гордон. - Будь я
прирожденным начальником, я бы нашел лучший способ вселить в вас боевой
задор".
Он убрал термос, так и не предложив никому сидра. Смысл такого
поведения был ясен: они не заслужили угощения.
- Вперед! - приказал он, закидывая на спину свой легкий рюкзак.
Отряд быстро подчинился: бойцы в спешке похватали оружие и затопали
по снегу. Слева и справа появились из укрытий Джо и Энди и заняли свои
места на флангах. Холнисты прятались бы гораздо искуснее: у них имелось
куда больше возможностей попрактиковаться, чем у этих новоиспеченных вояк.
Люди, вооруженные штыками, ушли вперед, обогнав тех, кто шел с
ружьями наперевес. Спустя минуту Гордон, кравшийся позади цепочки,
почувствовал, что рядом с ним идет Бокуто, как ни в чем не бывало
появившийся из-за ствола дерева. Никто из фермеров, при всей их вновь
обретенной воинственности, не заметил его.
Лицо разведчика оставалось бесстрастным, однако Гордон знал, какие
чувства обуревают его сейчас, и постарался не встречаться с ним взглядом.
Впереди раздался взволнованный крик: изуродованное тело Трейси было
обнаружено.
- Представь себе их реакцию, если бы они узнали правду, - тихонько
сказал Гордону Филипп. - Или если бы до них дошло, почему большинство
твоих разведчиков - девушки...
Гордон пожал плечами. Идея принадлежала женщинам, но он ответил
согласием. Вся вина лежала на нем. Вся вина, при том что дело их почти
безнадежно...
И все же он не мог допустить, чтобы даже цинику Бокуто открылась вся
правда. Ради его же блага Гордон привычно солгал:
- Тебе известна главная причина. Помимо теорий Дэны и обещаний
Циклопа.
Бокуто кивнул, голос его стал хриплым от волнения:
- Во имя Возрожденных Соединенных Штатов, - мечтательно, с
несвойственным ему трепетом прошептал он.
"Сплошное вранье, - подумал Гордон. - Если ты, друг мой, когда-нибудь
узнаешь правду, то..."
- Во имя Возрожденных Соединенных Штатов, - вслух согласился он. -
Да.
Они дружно ускорили шаг, чтобы возглавить свою перепуганную, но
теперь в должной степени обозленную армию.
2
"Ничего не выходит, Циклоп".
Из-за толстого стекла на него смотрел жемчужный глаз, мерцающий на
высоком цилиндре, тонущем в клубах холодного тумана. По двойному ряду
лампочек пробегала одна и та же замысловатая световая волна. Призрак
Циклопа преследовал Гордона уже много месяцев, ибо был воплощением
единственной лжи, не уступавшей в дерзости его собственной, давно
опостылевшей самому автору.
В этой мрачной комнате ему лучше думалось. Там, среди снегов, на
частоколах, огораживающих деревни, в одиночестве сумрачного леса мужчины и
женщины принимали смерть за них двоих - за химеру, олицетворением которой
им казался Гордон, и за машину, хоронящуюся за этим стеклом.
"За Циклопа и за Возрожденные Соединенные Штаты".
Не будь этих могучих оплотов надежды, жители долины Уилламетт давно
уже были бы повержены. Корваллис лежал бы в руинах, а его собранные по
томику библиотеки, хлипкая промышленность, ветряки и мигающее
электричество - все бы рухнуло, покорившись надвигающейся дикости.
Захватчики с Рог-Ривер ввели бы здесь феодальные порядки, уже
свирепствовавшие к западу от Юджина.
Фермеры да электронщики преклонного возраста сражались против в
десятки раз более опытного и хитроумного противника. И все же битва
продолжалась, битва, в которой они отстаивали не столько собственную
жизнь, сколько эти два символа: ласковую, мудрую машину, на самом деле
давно уже мертвую, и канувшее в небытие государство, сохранившееся только
в их воображении.
Бедные простаки...
"Ничего не выходит", - говорил Гордон своей ровне, товарищу по
лицедейству. Ответом ему была все та же пляска лампочек у него перед
глазами и одновременно в мозгу.
"Суровая зима на время остановила холнистов. Они пока свирепствуют в
городах, захваченных еще осенью. Но по весне они снова вернутся, вцепятся
в нас, примутся жечь и убивать, пока деревни одна за другой не взмолятся,
чтобы бандиты приняли их под свою "защиту". Мы пытаемся огрызаться. Однако
любой из этих дьяволов стоит дюжины наших робких горожан и фермеров".
Гордон опустился в мягкое кресло перед толстым стеклянным экраном,
вдыхая запах пыли и затхлости, от которого некуда было деться даже здесь,
в Доме Циклопа.
Если бы у них было время на военную подготовку... Если бы мир не
царил здесь столь долго...
Если бы у них появился подлинный лидер... Такой, как Джордж Паухатан.
Из-за притворенной двери доносилась негромкая музыка. Кто-то поставил
пластинку двадцатилетней давности с записью "Канона" Пахельбеля.
Он вспомнил, как не сдержал слез, когда после огромного перерыва
снова услышал подобную музыку. Ему в ту минуту отчаянно хотелось верить,
что где-то на свете еще сохранились отвага и благородство, что здесь, в
Корваллисе, он нашел то, что искал. Однако "Циклоп" оказался
надувательством, ничем не лучше его собственного мифа о Возрожденных
Соединенных Штатах.
Для него оставалось загадкой, почему наступление "мастеров выживания"
вдохнуло в обе выдумки новую жизнь. Среди крови и ужаса обе легенды обрели
особо возвышенное звучание, и люди ежедневно отдавали ради них свои жизни.
"Не выходит, и все. - Он не ждал ответа от навеки умолкнувшей машины.
- Наши люди сражаются и умирают. Однако зверье в камуфляже доберется к
лету и сюда, как бы мы этому ни противились".
Он прислушался к печальной, волшебной музыке, задаваясь вопросом,
станет ли кто-нибудь слушать Пахельбеля после падения Корваллиса.
В дверь тихонько постучали. Гордон выпрямился в кресле. Кроме него, в
этот час в здании могли находиться только служащие Циклопа.
- Да? - отозвался он.
Пол прочертил узкий луч света. Потом луч расширился, и в нем выросла
длинная тень женщины с распущенными волосами.
Дэна... Именно ее ему сейчас меньше всего хотелось видеть.
Она заговорила тихо, но торопливо:
- Прости за беспокойство, Гордон, но я подумала, что тебе надо узнать
новость немедленно. Только что прискакал Джонни Стивенс.
Гордон вскочил с бешено бьющимся сердцем.
- Боже, так он прорвался!
Дэна кивнула.
- Джонни добрался до Розберга и вернулся, хотя и не без труда.
- Люди! Привел ли он... - Гордон поперхнулся, видя, что она покачала
головой. Ее взгляд не оставлял никакой надежды.
- Десять человек. Он доставил южанам твое послание, и они прислали
десяток добровольцев.
Голос Дэны звучал странно, словно ей было стыдно за остальной мир,
который так их подвел. Дальнейшее стало для него откровением: он еще ни
разу не слышал, чтобы у нее дрожал голос.
- О, Гордон, они даже не мужчины. Это мальчишки, просто мальчишки!
3
Дэну ребенком взял на воспитание Джозеф Лазаренски и другие ученые
Корваллиса, оставшиеся в живых, вскоре после Светопреставления. Она
выросла среди служащих Циклопа и поэтому оказалась достаточно рослой для
нового времени девушкой и получила неплохое образование. Неудивительно,
что Гордона поначалу влекло к ней.
Однако потом он испытал сожаление, видя, что она так начитанна. Лучше
бы она читала гораздо меньше... или неизмеримо больше. Дэна даже придумала
собственную теорию! Хуже того, она фанатично верила в эту теорию и без
устали пропагандировала ее в кругу впечатлительных подруг и даже за его
пределами.
Теперь Гордон боялся, что, сам того не ведая, способствовал всему
этому. Ему трудно было объяснить себе самому, как это он дал Дэне
уговорить себя и принял в армию девушек разведчицами.
"Тело юной Трейси Смит, распростертое среди сугробов... Следы на
ослепительно-белом снегу..."
Накинув белые халаты, они с Дэной прошли мимо охранников, караулящих
вход в Дом Циклопа, и ступили на снег, превращающий своим свечением ночь в
сумерки. Дэна негромко произнесла:
- Если Джонни действительно постигла неудача, то это означает, что у
нас остается всего одна надежна.
- Не хочу говорить об этом. - Он опустил голову. - Сейчас не хочу.
Снаружи стоял пронизывающий холод, и он торопился в столовую, чтобы
выслушать доклад юного Стивенса.
Дэна взяла его за руку, и он был вынужден взглянуть на нее.
- Поверь, Гордон, никто не огорчен случившимся больше меня. Неужели
ты считаешь, мы с девочками мечтали, чтобы у Джонни ничего не вышло?
По-твоему, мы сумасшедшие?
Гордон воздержался от наиболее очевидного ответа. Минувшим днем ему
выпало счастье полюбоваться на пополнение, собранное Дэной, - молодых
женщин из деревень на севере долины Уилламетт: восторженные голоса,
пылающие взоры новообращенных. Выглядели они забавно: скаутские куртки из
оленьей кожи, по ножу на бедре, на запястье и на голени: все сидели
кружком, положив на колени открытые книжки.
СЬЮЗЕН: Нет-нет, Мария! Ты все перепутала! "Лисистрата" [комедия
Аристофана: по инициативе ее главной героини женщины устраивают
специфическую "забастовку", отказывая мужчинам в близости, и тем
добиваются прекращения войны] не имеет никакого отношения к Данаидам!
[пятьдесят дочерей египтянина Даная, убившие в брачную ночь нелюбимых
мужей] Все они поступали неверно, но по разным причинам.
МАРИЯ: Не понимаю! Только потому, что одни использовали секс, а
другие взялись за мечи?
ГРЕЙС: Дело не в этом. Просто им не хватало системы взглядов,
идеологии...
Спор резко оборвался, стоило женщинам завидеть Гордона. Они вскочили
и отдали ему честь: он в замешательстве ускорил шаг. У всех женщин
радостно сияли глаза, и ему почему-то показалось, что он служит для них
каким-то образцом, символом неизвестно чего.
Совсем недавно Трейси смотрела на него такими же глазами. Как бы то
ни было, Гордону это совершенно ни к чему: он и так не знал, куда деваться
от стыда, когда из-за его лжи гибли мужчины. А тут еще женщины...
- Нет, - ответил он на вопрос Дэны, качая головой. - Сумасшедшие, но
не настолько...
Она, засмеявшись, стиснула его руку.
- Спасибо и на этом.
Но он отлично знал, что словами дело не кончится.
В столовой охранник принял у них халаты. Дэне хватило ума поотстать,
и Гордон получил возможность выслушать дурные новости один на один.
Отличная штука - молодость. Гордон вспомнил себя подростком, каким он
был еще незадолго до Светопреставления. В те времена его тоже ничто не
могло остановить, разве только автомобильная авария.
С некоторыми из ребят, ушедших с юга Орегона вместе с Джонни
